Федор Сологуб.
Стихотворения
----------------------------------------------------------------------------
Антология русской лирики первой четверти XX века
М., "Амирус", 1991
----------------------------------------------------------------------------
Содержание
"Алый мак на желтом стебле". (Фимиамы. 1921)
"В поле не видно ни зги". (Лазурные горы. 1913)
"В тени аллей прохлада". (Великий благовест. 1923)
"Вот у витрины показной". (Змеиные очи. 1913)
"Где ты делась, несказанная". (Лазурные горы. 1913)
Гимны родине. (Восхождения. 1913).
"Для чего в этот пасмурный день". (Лазурные горы. 1913)
Елисавета. (Восхождения. 1913)
"Есть вдохновенье и любовь". (Великий благовест. 1923)
"Запах асфальта и грохот колес". (Лазурные горы. 1913)
"Зачем любить? Земля не стоит". (Фимиамы. 1921)
"Из мира чахлой нищеты". (Лазурные горы. 1913)
"Келья моя и тесна, и темна". (Там же)
"Люби меня ясно, как любит заря". (Восхождения. 1913)
На Волге. (Костер дорожный. 1922)
"На Ойле далекой и прекрасной". (Лазурные горы. 1913)
"Над безумием шумной столицы". (Там же)
"Народ торжественно хоронит". (Великий благовест. 1923)
"Не доживу до светлых дней". (Восхождения. 1913)
"Небо рдеет". (Свирель. 1922)
"О, смерть! я твой. Повсюду вижу". (Змеиные очи. 1913)
По пескам пустынь. (Костер дорожный. 1922)
"По тем дорогам, где ходят люди". (Восхождения. 1913)
"Передрассветный сумрак долог". (Лазурные горы. 1913)
"Придешь ли ты ко мне, далекий, тайный друг". (Змеиные очи. 1913)
"Просыпаюоь рано". (Лазурные горы. 1913)
"Самый ясный праздник года". (Великий благовест. 1923)
"Тирсис под сенью ив". (Свирель. 1922)
"То не слезы, - только росы, только дождь". (Восхождения. 1913)
Челнок. (Костер дорожный 1922)
"Чиста любовь моя". (Лазурные горы. 1913)
Чортовы качели. (Змеиные очи. 1913)
ЧОРТОВЫ КАЧЕЛИ.
В тени косматой ели,
Над шумною рекой
Качает чорт качели
Мохнатою рукой.
Качает и смеется.
Вперед, назад,
Вперед, назад.
Доска скрипит и гнется,
О сук тяжелый трется
Натянутый канат.
Снует с протяжным скрипом
Шатучая доска,
И чорт хохочет с хрипом.
Хватаясь за бока.
Держусь, томлюсь, качаюсь.
Вперед, назад,
Вперед, назад,
Хватаюсь и мотаюсь,
И отвести стараюсь
От чорта томный взгляд.
Над верхом темной ели
Хохочет голубой:
- Попался на качели,
Качайся, чорт с тобой. -
В тени косматой ели
Визжат, кружась гурьбой;
- Попался на качели,
Качайся, чорт с тобой. -
Я знаю, чорт не бросит
Стремительной доски,
Пока меня не скосит
Грозящий взмах руки.
Пока не перетрется,
Крутяся, конопля,
Пока не подвернется
Ко мне моя земля.
Взлечу я выше ели,
И лбом о землю трах.
Качай же, чорт, качели,
Все выше, выше... ах!
* * *
О, смерть! я твой. Повсюду вижу
Одну тебя, - и ненавижу
Очарования земли.
Людские чужды мне восторги,
Сраженья, праздники и торги,
Весь этот шум в земной пыли.
Твоей сестры несправедливой,
Ничтожной жизни, робкой, лживой,
Отринул я издавна власть.
Не мне, обвеянному тайной
Твоей красы необычайной,
Не мне к ногам ее упасть.
Не мне итти на пир блестящий,
Огнем надменным тяготящий
Мои дремотные глаза,
Когда на них уже упала,
Прозрачней чистого кристалла.
Твоя холодная слеза.
* * *
Вот у витрины показной
Стоит, любуясь, мальчик бедный.
Какой он худенький и бледный,
И некрасивый, и больной!
Блестят завистливо и жадно
Его широкие глаза.
Порой сверкнет на них слеза,
И он вздыхает безотрадно.
Вот нагляделся он, идет.
Вокруг него шумит столица.
Мечтаний странных вереница
В душе встревоженной растет.
* * *
Придешь ли ты ко мне, далекий, тайный друг?
Зову тебя давно. Бессонными мечтами
Давно замкнулся я в недостижимый круг, -
И только ты один, легчайшими руками
Ты разорвешь его, мой тайный, дальний друг.
Я жду, и жизнь моя темна, как смутный бред,
Толпятся чудища перед заветным кругом,
И мне грозят они, и затмевают свет,
И веют холодом, печалью да испугом.
Мне тяжко без тебя, вся жизнь моя, как бред.
Сгорает день за днем, за ночью тлеет ночь,-
Мерцает впереди непостижимым светом
Гора, куда взойти давно уж мне невмочь.
О, милый, тайный друг, поверь моим обетам,
И посети меня в тоскующую ночь.
* * *
Где ты делась, несказанная
Тайна жизни, красота?
Где твоя благоуханная,
Чистым светом осиянная,
Радость взоров, нагота?
Хоть бы в дымке сновидения
Ты порой явилась мне,
Хоть бы поступью видения
В краткий час уединения
Проскользнула в тишине!
* * *
Чиста любовь моя,
Как ясных звезд мерцанье.
Как плеск нагорного ручья,
Как белых роз благоуханье.
Люблю одну тебя,
Неведомая дева,
Невинной страсти не губя
Позором ревности и гнева.
И знаю я, что здесь
Не быть с тобою встрече:
Твоя украшенная весь
От здешних темных мест далече.
А мой удел земной -
В томленьях и скитаньях,
И только нежный голос твой
Ко мне доносится в мечтаньях.
* * *
Из мира чахлой нищеты,
Где жены плакали и дети лепетали,
Я улетал в заоблачные дали
В об'ятьях радостной мечты.
И с дивной высоты надменного полета
Преображал я мир земной,
И он сверкал передо мной,
Как темной ткани позолота.
Потом, разбуженный от грез
Прикосновеньем грубой жизни,
Моей мучительной отчизне
Я неразгаданное нес.
* * *
Запах асфальта и грохот колес,
Стены, каменья и плиты...
О, если б ветер внезапно донес
Шелест прибрежной ракиты!
Грохот на камнях и ропот в толпе, -
Город не хочет смириться.
О, если б вдруг на далекой тропе
С милою мне очутиться!
Ясные очи младенческих дум
Сердцу открыли бы много.
О, этот грохот, и ропот, и шум,-
Пыльная, злая дорога!
* * *
Просыпаюсь рано.
Чуть забрежил свет,
Темно от тумана, -
Встать мне или нет?
Нет, вернусь упрямо
В колыбель мою, -
Спой мне, спой мне, мама:
- Баюшки-баю!
Молодость мелькнула,
Радость отнята,
Но меня вернула
В колыбель мечта.
Не придет родная, -
Что ж, и сам спою,
Горе усыпляя:
- Баюшки-баю!
Сердце истомилось.
Как отрадно спать!
Горькое забылось,
Я - дитя опять.
Собираю что-то
В голубом краю,
И поет мне кто-то:
- Баюшки-баю!
Бездыханно, ясно
В голубом краю.
Грезам я бесстрастно
Силы отдаю
Кто-то безмятежный
Душу пьет мою.
Шепчет кто-то нежный:
- Баюшки-баю!
Наступает томный
Пробужденья час.
День грозится темный,
Милый сон погас.
Начала забота
Воркотню свою,
Но мне шепчет кто-то:
- Баюшки-баю!
* * *
В поле не видно ни зги.
Кто - то зовет: - Помоги!
Что я могу?
Сам я и беден и мал,
Сам я смертельно устал,
Как помогу?
Кто-то зовет в тишине:
Брат мой, приблизься ко мне!
Легче вдвоем.
Если не сможем итти,
Вместе умрем на пути,
Вместе умрем!-
* * *
Келья моя и тесна, и темна.
Только и свету, что свечка одна.
Полночи вещей я жду, чтоб гадания
Снова начать,
И услыхать
Злой моей доли вещания.
Олово, ложка да чаша с водой, -
Все на досчатом столе предо мной.
Олово в ложке над свечкой мерцающей
Я растоплю
И усыплю
Страх, мое сердце смущающий.
Копоть покрыла всю ложку мою,
Талое олово в воду я лью.
Что же пророчит мне олово?
Кто-то стоит
И говорит:
- Взял же ты олова, - злого, тяжелого!
Острые камни усеяли путь,
Меч изостренный вонзился мне в грудь.
* * *
Над безумием шумной столицы
В темном небе сияла луна,
И далеких светил вереницы,
Как виденья прекрасного сна.
Но толпа проходила беспечно,
И на звезды никто не глядел,
И союз их, вещающий вечно,
Безответно и праздно горел.
И один лишь скиталец покорный
Подымал к ним глаза от земли,
Но спасти от погибели черной
Их вещанья его не могли.
* * *
Передрассветный сумрак долог,
И холод утренний жесток.
Заря, заря! раскинь свой полог,
Зажги надеждами восток.
Кто не устал, кто сердцем молод,
Тому легко перенести
Передрассветный долгий холод
В истоме раннего пути.
Но кто сжимает пыльный посох
Сухою старческой рукой,
Тому какая сладость в росах,
Завороженных тишиной!
* * *
Для чего в этот пасмурный день
Вдохновенье венчало меня?
Только смутная тень
На душе от порочного дня.
И напрасно кипит напряженно мечта, -
Этот мир и суров и нелеп:
Он - немой и таинственный склеп
Над могилой, где скрыта навек красота.
Над могилой лампада горит, -
Но к чему мне ее вопрошающий свет,
Если каменным холодом плит
Умерщвленный кумир мой бездушно одет?
* * *
На Ойле далекой и прекрасной
Вся любовь и вся душа моя.
На Ойле далекой и прекрасной
Песней сладкогласной и согласной
Славит все блаженство бытия.
Там, в сияньи ясного Маира,
Все цветет, все радостно поет.
Там, в сияньи ясного Маира,
В колыханьи светлого эфира,
Мир иной таинственно живет.
Тихий берег синего Лигоя
Весь в цветах нездешней красоты.
Тихий берег синего Лигоя -
Вечный мир блаженства и покоя,
Вечный мир свершившейся мечты.
ЕЛИСАВЕТА.
Елисавета, Елисавета,
Приди ко мне!
Я умираю, Елисавета,
Я весь в огне.
Но нет ответа, мне нет ответа
На страстный зов.
В стране далекой Елисавета,
В стране отцов.
Ее могила, ее могила
В краю ином.
Она скончалась. Ее могила -
Ревнивый дом.
Победа смерти не победила
Любви моей.
Сильна могила, ее могила,
Любовь сильней.
Елисавета, Елисавета,
Приди ко мне!
Я умираю, Елисавета,
Я весь в огне.
Слова завета, слова завета
Не нам забыть.
С тобою вместе, Елисавата,
Нам надо быть.
Расторгнуть бремя, расторгнуть бремя
Пора пришла.
Земное злое растает бремя,
Как сон, как мгла.
Земное бремя,- пространство, время,-
Мгновенный дым,
Земное, злое расторгнем бремя,
И победим!
Елисавета, Елисавета,
Приди ко мне.
Я умираю, Елисавета,
Я весь в огне.
Тебя я встречу в блистаньи света,
Любовь моя.
Мы будем вместе, Елисавета,
И ты, и я.
* * *
По тем дорогам, где ходят люди,
В часы раздумья не ходи,-
Весь воздух выпьют людские груди,
Проснется страх в твоей груди.
Оставь селенья, иди далеко,
Или создай пустынный край,
И там безмолвно и одиноко
Живи, мечтай и умирай.
* * *
То не слезы,- только росы, только дождь.
Не раздумье - только тени темных рощ,
И не радость - только блещет яркий змей,-
Все же плакать и смеяться ты умей!
Плоть и в свете неподвижна и темна,
Над огнями бездыханна, холодна.
В темном мире неживого бытия
Жизнь живая, солнце мира - только Я.
ГИМНЫ РОДИНЕ.
1.
О, Русь! в тоске изнемогая,
Тебе слагаю гимны я.
Милее нет на свете края,
О, родина моя!
Твоих равнин немые дали
Полны томительной печали,
Тоскою дышат небеса.
Среди болот, в бессильи хилом,
Цветком поникшим и унылым
Восходит бледная краса.
Твои суровые просторы
Томят тоскующие взоры
И души, полные тоской.
Но и в отчаяньи есть сладость.
Тебе, отчизна, стон и радость,
И безнадежность, и покой.
Милее нет на свете края,
О, Русь, о, родина моя.
Тебе, в тоске изнемогая,
Слагаю гимны я.
2.
Люблю я грусть твоих просторов,
Мой милый край, святая Русь.
Судьбы унылых приговоров
Я не боюсь и не стыжусь.
И все твои пути мне милы.
И пусть грозит безумный путь
И тьмой, и холодом могилы,-
Я не хочу с него свернуть.
Не заклинаю духа злого,
И, как молитву наизусть,
Твержу все те ж четыре слова:
"Какой простор! Какая грусть!"
3.
Печалью, бессмертной печалью
Родимая дышит страна.
За далью, за синею далью
Земля весела и красна.
Свобода победы ликует
В чужой лучезарной дали,
Но русское сердце тоскует
Вдали от родимой земли.
В безумных, напрасных томленьях
Томясь, как заклятая тень,
Тоскует о скудных селеньях,
О дыме родных деревень.
* * *
Люби меня ясно, как любит заря,
Жемчуг рассыпая и смехом горя.
Обрадуй надеждой и легкой мечтой,
И тихо погасни за мглистой чертой.
Люби меня тихо, как любит луна,
Сияя бесстрастно, ясна, холодна.
Волшебством и тайной мой мир освети,-
Помедлим с тобою на темном пути.
Люби меня просто, как любит ручей,
Звеня и целуя, и мой, и ничей.
Прильни и отдайся, и дальше беги.
Разлюбишь, забудешь,- не бойся, не лги.
ЧЕЛНОК.
В прозрачной тьме прохладный воздух дышит.
Вода кругом, но берег недалек.
Вода челнок едва-едва колышет,
И тихо зыблет легкий поплавок.
Я - тот, кто рыбу ночью тихо удит
На озере, обласканном луной.
Мне дрозд поет. С чего распелся? Будит
Его луна? Иль кто-нибудь иной?
Смотрю вокруг. Как весело! Как ясно
И берег, и вода,- луна и мне
Все улыбается, и все прекрасно.
Да уж и мне не спеть ли в тишине?
НА ВОЛГЕ.
Плыву вдоль волжских берегов.
Гляжу в мечтаньях простодушных
На бронзу яркую лесов,
Осенней прихоти послушных.
И тихо шепчет мне мечта:
- Кончая век уже недолгий,
Приди в родимые места,
И догорай над милой Волгой.-
И улыбаюсь я, поэт,
Мечтам, сложивший много песен,
Поэт, которому весь свет
Для песнопения стал тесен.
Скиталец вечный, ныне здесь,
А завтра там, опять бездомный.
Найду ли кров себе и весь,
Где положу мой посох скромный?
ПО ПЕСКАМ ПУСТЫНЬ.
Облака плывут и тают,
Небеса горят, сияют,
Растворяют облака.
Солнце к отдыху стремится.
Ясный свет его струится,
Безнадежный, как тоска.
Темный странник, в край далекий,
И край неведомых святынь,
Прохожу я, одинокий,
По пескам немых пустынь.
И за пыльными столбами
Напряженными глазами
Различаю ту страну,
Где я радостно усну.
* * *
Зачем любить? Земля не стоит
Любви твоей.
Пройди над ней, как астероид,
Пройди скорей.
Среди холодной атмосферы
На миг блесни,
Яви мгновенный светоч веры
И схорони.
* * *
Алый мак на желтом стебле -
Папиросный огонек.
Синей змейкою колеблясь,
Поднимается дымок.
Холодея, серый пепел
Осыпается легко.
Мой приют мгновенно-тепел,
И ничто не глубоко.
Жизнь, свивайся легким дымом!
Ничего уже не жаль.
Даль в тумане еле зрима, -
Что надежды! Что печаль!
Все проходит, все отходит.
Развевается, как дым;
И в мечтаньях о свободе,
Улыбаясь, отгорим.
* * *
Не доживу до светлых дней.
Не обрету тебя, свобода,
И вдохновенного народа
Я не увижу. В мир теней,
Как от пустого сновиденья,
Я перейду без сожаленья
И без тоски. Но все же я
Из темных недр небытия
Хотел бы встать на час единый,
Перед всемирною кончиной
Изведать ясность жития.
* * *
Самый ясный праздник года -
День, когда несет в народ свобода
Первомайский милый цвет.
Развевающимся ало
Знаменам Интернационала
Утро года шлет привет.
Высоко поднявши знамя,
Проходите дружными рядами
С грозным вызовом судьбе.
Разделение - лукаво.
Лишь в одном свое найдешь ты право,-
В единеньи и борьбе.
17 апреля 1917 г.
* * *
Народ торжественно хоронит
Ему отдавших жизнь и кровь,
И снова сердце стонет,
И слезы льются вновь.
Но эти слезы сердцу милы,
Как мед гиметских чистых сот.
Над тишиной могилы
Свобода расцветет.
22 марта 1917 г.
* * *
Есть вдохновенье и любовь
И в этой долго-длимой муке.
Люби трудящиеся руки
И проливаемую кровь.
Из пламени живого слитый,
Мы храм торжественный творим,
И расточается, как дым,
Чертог коснеющего быта.
14 апреля 1915 г.
* * *
В тени аллей прохлада,
Нарядны господа,
А за оградой сада
Голодная нужда.
Глядит на бойких деток
Мальчишка водонос,
В одну из узких клеток
Решетки всунув нос
На жесткие каменья
Потом ему итти,
Томления терпенья
В груда своей нести.
Мучительно мне видеть
Неравенство людей,
И горько ненавидеть
И взрослых и детей.
8 июня 1895 г.
* * *
Небо рдеет.
Тихо веет
Теплый ветерок.
Близ опушки
Без пастушки
Милый пастушок.
Где ж подружка?
Ах! пастушка
Близко, за леском.
Вдоль канавки
В мягкой травке
Бродит босиком.
И овечки
Возле речки
Дремлют на лужку.
Знаю, Лиза
Из каприза
Не идет к дружку.
Вот решился
И спустился
К быстрой речке он.
Ищет тени,
По колени
В струи погружен.
Еле дышит
Лиза, - слышит
Звучный лепет струй.
Друг подкрался
И раздался
Нежный поцелуй.
Славить радость,
Ласки сладость,
Где найду слова?
До заката
Вся измята
Мягкая трава.
28 апреля 1921 г.
* * *
Тирсис под сенью ив
Мечтает о Нанетте,
И голову склонив,
Выводит на мюзетте:
Любовью я, - тра, та, там, та, - томлюсь.
К могиле я, - тра, та, там, та, - клонюсь.
И эхо меж кустов,
Внимая воплям горя,
Не изменяет слов,
Напевам томным вторя:
Любовью я, - тра, та, там, та, - томлюсь.
К могиле я, - тра, та, там, та, - клонюсь.
И верный пес у ног
Чувствителен к напасти,
И вторит, сколько мог
Усвоить грубой, пасти:
Любовью я, - тра, та, там, та, - томлюсь.
К могиле я, - тра, та, там, та, - клонюсь.
Овечки собрались, -
Ах, нежные сердечки! -
И вторить принялись,
Как могут петь овечки:
Любовью я, - тра, та, там, та, - томлюсь.
К могиле я, - тра, та, там, та, - клонюсь.
Едва от грусти жив
Тирсис. Где ты, Нанетта?
Внимайте, кущи ив!
Играй, взывай, мюзетта:
Любовью я, - тра, та, там, та, - томлюсь.
К могиле я, - тра, та, там, та, - клонюсь.
10 июня 1921 г.
Сологуб Федор.- Федор Кузьмич Тетерников - родился 17 феврала (ст.
ст.) 1863 г. в Петербурге в чисто-пролетарской семье: отец его был портным
из Полтавской губ., мать - крестьянка. Отец умер, когда С. было 4 года,
мать служила прислугой и поставила сына на ноги. В доме Агаповых, у которых
служила мать С, с детских лет он слышал рассказы о старине, музыку, пение
знаменитых артистов, читал много книг. С семьей А. у него были самые
дружеские отношения. Здесь он полюбил искусство и театр. Много читал,
особенно увлекался "Робинзоном", "Королем Лиром" и "Дон-Кихотом", которые
знал почти наизусть. Учился сначала в уездном училище, а потом в
Петербургском учительском институте. По окончании его (1882 г.) получил
место учителя в г. Крестцах Новг. губ. Прожил там 3 года, писал стихи, роман
"Тяжелые сны". После учительствовал в Великих Луках в течение 4-х лет. Здесь
приступил к "Мелкому бесу". В 1889 г. перевелся в Вытегру в учительскую
семинарию, прожил там 3 года В 1892 г, переехал в Петербург. Сблизился с
группой Мережковского и Гиппиус, много писал, но продолжал и учительство. В
1899 г. был назначен инспектором Андреевского городского училища. Вскоре
стал одной из видных фигур в группе "символистов". В 1905 г. участвовал в
революционно-сатирических журналах. В 1907 г., выслужив пенсию за
25-летнюю службу, вышел в отставку и всецело отдался литературе. Писать
стихи начал с 12 лет. Первое литературное выступление - стихотворение,
напечатанное в 1884 г. в журнальчике "Весна". Отдельные издания: 1) Собр.
сочинений. 12 т.т. (некоторые т.т. в изд. "Сирин". 1913-1914 г.г.). Изд.
"Шиповник". СПБ. 1909-1912 г. (Вышло не все). 2) Стихи. СПБ. 1896. 3) Тени.
(Рассказы и стихи). Кн. И. СПБ. 1896. 4) Собрание стихов (1897-1903). Кн.
III и IV. Изд. "Скорпион" М. 1904. 5) Родине. V книга стихов. Пб. 1906. 6)
Змий. VI книга стихов. СПБ. 7) Стихи. Кн. VII. Пб. 8) Переводы из Верлена.
СПБ. 1908. 9) Пламенный круг. (Стихи). Кн. VIII. Изд. "Золотое Руно" М.
1908. 10) Земля родная. (Избранные стихи). Изд. "Универс. Б-ка". М, 1916.
11) Стихи. Изд. "Отечество". Пб. 1915. 12) Фимиамы. (Стихи). Изд. "Странств.
Энтузиаст". П. 1921. 13) Небо голубое. (Стихи) Изд. "Библиофил". Ревель.
1921. 14) Соборный благовест. "Эпоха". Пб, 1921. 15) Одна любовь. (Стихи)
Изд. "Странствующий Энтузиаст". Пг. 1921. 16) Чародейная чаша. Изд. "Эпоха".
Пб. 1922. 17) Костер дорожный. (Стихи). Изд. "Творчество". М. 1922. 18.)
Свирель. Русские бержереты. (Стихи). Изд. "Петрополис". Пг. 1922. 19)
Великий благовест". (Стихи). Гос. Изд-во. М. 1923. 20) Сочтенные дни. Изд.
"Библиофил" - Ревель. 1921.
Сологуб Федор Кузьмич (наст, фамилия Тетерников), -
17.2.1863-5.12.1927.
Стихотворения. Л., 1939. Библиотека поэта, малая серия. Избранное.
Чикаго, 1965. Стихотворения. Л., 1975. Библиотека поэта, большая серия.