Столяров Михаил Павлович
Творчество

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   ТВОРЧЕСТВО (поэтическое). Вопрос о сущности поэтического творчества может рассматриваться двояко -- в зависимости от того, что сделаем мы предметом рассмотрения: поэтическое ли произведение, созданное актом творчества, или сам этот акт. Проблема поэтического произведения -- основная проблема поэтики (см. Поэтика). Проблема акта поэтического творчества -- самого этого творчества, как такового -- основная проблема психологии поэтич. творчества.
   Что происходит в душе поэта в то время, когда он слагает свое произведение (привключая непосредственно примыкающие сюда переживания прошлого?). Это -- вопрос чрезвычайно сложный и во многом, быть может -- самом существенном, еще темный, несмотря на то внимание, которое он издавна привлекал к себе. Первоисточником являются здесь показания поэтов (понимая под этим -- художников слова вообще, от Гоголя и Сервантеса до Шекспира и Фета). Но одно дело -- правдиво и ярко выразить пережитое, другое -- верно истолковать его, т.-е. объяснить пережитое явление в его корнях и закономерности, включить его, как некоторый осмысленный факт, в целое научного знания. Здесь показание поэта должно быть дополнено объяснением психолога. Собственно только психолог и ставит впервые самую проблему -- сущности поэтического творчества; поэт (поскольку он не становится на точку зрения психолога) только переживает акт творчества, принимает его, как факт. К сожалению, ряд причин, заложенных в самом духе современной психологии и которых нам здесь нет необходимости касаться ближе, препятствует ей охватить проблему поэтического (и вообще художественного) творчества во всей той конкретной своеобразности и глубине, которые присущи последней. Поэтому наиболее ценным материалом для ее решения остаются все же показания самих поэтов.
   Если отбросить ряд привходящих моментов, можно сказать, что вопрос о сущности поэтического творчества сводится к вопросу о сущности поэтической фантазии -- в отличие от процессов восприятия, воспоминания, абстрактного мышления и т. д. Добавим тут же, что игра фантазии проникает собой всю душевную жизнь, значит и каждое "воспоминание", и каждое "понятие" (и в этом смысле можно сказать, что мы не только все, но и всегда -- поэты); однако лишь в творческой направленности на созидание поэтического произведения собирает фантазия все лучи свои как бы в один фокус, раскрывает себя в своей подлинной природе. Укажем ряд черт, присущих поэтической фантазии.
   Во-первых, это -- фантазия творческая, т.-е. созидающая нечто новое, чего еще не было дано в опыте поэта.
   Во-вторых, действие ее самопроизвольно, т. н. не подчинено личной воле поэта, а проявляется вне зависимости от нее и часто даже ей наперекор ("вдохновение").
   В этом смысле интересно одно из стихотворений Виктора Гюго, где поэт изображает себя борющимся с низошедшим на него вдохновеньем, которое глубокой ночью не дает ему, усталому, заснуть; "я не хочу", отвечает поэт -- но в конце концов принужден сдаться и взяться за перо (ср. обратное признание Пушкина -- о неудачной попытке "насильно вырывать слова у музы"; стих: "Зима. Что делать нам в деревне".). Этим уже указан и третий признак поэтич. фантазии: ее творчество не есть творчество самого размышляющего и велящего сознания поэта; ее сфера -- засознательная область душевной жизни (что не исключает, разумеется, последующего или даже параллельного контроля сознания, самокритики, отделки и т. п.).
   Поэтому на пороге этой второй, высшей для самих поэтов, области их внутренней жизни, скрывающей в себе истоки их творчества, издревняя поэтическая традиция поставила олицетворение поэтич. фантазии -- образ Музы, как бы независимого от поэта существа -- вдохновителя. Далее, поэтическая фантазия по существу образна (ср. самое слово воображение). Только не следует, как это часто делают, сужать понятие образа до понятия зрительного образа: есть образы слуховые (примеры -- в "Слепом музыканте" Короленко), осязательные, обонятельные... Независимо от этого, здесь важно уметь различить (хотя бы абстрактно, в пределе) между образом, данным в простом восприятии или воспоминании, и поэтическим образом. Сравним, напр., зарницу, как мы наблюдаем ее в действительности, с тютчевским образом: "Одни зарницы огневые, -- Воспламеняясь чередой, -- Как демоны глухонемые -- Ведут беседу меж собой". Всякий согласится, что тютчевский образ исключителен по силе и яркости. Попробуйте, однако, представить себе зрительно, как мы представляем себе внешний предмет, -- глухонемого демона: вместо образа получится карикатура. Здесь и можно увидеть, что поэтический образ ценен для нас вовсе не своей самодовлеющей, так сказать, чувственной наглядностью (самый богатый поэтический образ в этом отношении чрезвычайно смутен и беден -- обычно мы только не замечаем этого), а тем, что он делает для нас предмет живым и осмысленным, как бы вводит нас в его потаенную жизнь, раскрывает нам его душу. В этом смысле образ предмета есть всегда и чувство предмета, и если в эпическом и отчасти драматическом творчестве подчеркнут момент собственно-образности, пластичности, а в творчестве лирическом четкость образов отступает перед ритмом и музыкой чувства, то это не является достаточным основанием делить поэтическое творчество на особые виды: творчество образное и лирическое. Поэтическая фантазия едина, хотя ее радуга играет многообразными оттенками. "Скрытый" лиризм есть и в эпосе, сквозь лирику проходят "тени" образов. Вышеуказанное одушевление изображаемых предметов (также олицетворение различных явлений внутреннего и внешнего мира) тесно роднит поэтическую фантазию с фантазией мифотворческой: мир поэта, где звезды нашептывают сказки, где волна -- конь морской, кидающий копыта в берег, и из-за гривы которого показывается голова русалки, где живут и действуют "несуществующие" герои, -- этот мир -- непосредственное продолжение мира, каким он рисовался древнему человеку -- исполненным божественных существ, таящим в себе тайны своей особой независимой от человека жизни. Даже реалистическая поэзия -- вымышляя и одушевляя -- по существу мифологична.
   Поэтическая фантазия -- мифологизация жизни. Обычное определение ее, как мышление образами, образное обобщение (Потебня и его школа во главе с Овсянико-Куликовским) стирает ее своеобразие, рассматривая ее лишь как преддверие или дополнение к мышлению абстрактному. Из работ о сущности поэт. творчества (на русск. языке) можно указать: Рибо "Творческое воображение", Вундт "Фантазия, как основа искусства", Потебня "Мысль и язык", труды Овсянико-Куликовского, сборники: "Вопросы теории и психологии творчества" (ред. Б. Лезин), К. Гроос "Введение в эстетику", И. Кон "Общая эстетика", Бр. Христиансен "Философия искусства", Кроче "Эстетика", И. Лапшин "Вселенское чувство". Показания самих поэтов -- помимо приведенных в перечисленных работах -- можно найти, напр., в разговорах Гете, собранных Эккерманом, в письмах Флобера (по-русски вышел один том), Геббеля (перевод ряда писем был напечатан в "Русской Мысли"), в статьях -- комментариях Гоголя, Гончарова, наконец -- в самих произведениях поэтов (см. Образ, Фантазия).

М. Столяров.

   Источник текста: Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. -- М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925. Т. 2. П--Я. -- Стб. 911--927.
   Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/slt/abc/lt2/lt2-9111.htm
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru