Суханов Николай Николаевич
Мысли и дела

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перевал.

  

МЫСЛИ и ДѢЛА.

Перевалъ.

   Уже не одинъ разъ приходилось мнѣ писать на тему о капризахъ интеллигентской психологіи, порождающихъ совершенно противоестественныя, нелѣпыя, вредныя общественныя группировки. Не по-хорошу милъ, а по-милу хорошъ. Не по фактическому единству идей формальное единство вывѣски съ соотвѣтствующей группировкой; а по "исторической" вывѣскѣ предполагаемой единство идей и фактическая преданность "знамени". "Вывѣска" нерѣдко оказывается вполнѣ безсодержательной, единство идей -- совершенно фиктивнымъ, а преданность "знамени" -- персонально-кружковой тягой, вмѣсто широкой, de facto идейной группировки на "реальной" основѣ. Это -- наше россійское "самобытное". Это -- нашъ "крестъ", палка въ нашемъ колесѣ, гири на нашихъ ногахъ... Въ частности, не одинъ разъ мнѣ приходилось говорить о вырожденіи древняго общаго "водораздѣла", отъ котораго ручейки и рѣки будто бы до сихъ поръ текутъ въ противоположныя стороны: въ марксизмъ и "народничество". Въ предѣлахъ обоихъ "крыльевъ" текутъ ручьи, не имѣющіе между собою ничего общаго и по существу вполнѣ сходные съ собратьями другого "крыла". Но мертвыя хватаютъ живыхъ, вывѣски хватаютъ идеи-и не даютъ людямъ, при самыхъ добрыхъ намѣреніяхъ, различить своихъ и чужихъ.
   Такія мысли и такія позиціи успѣли пріобрѣсти репутацію "объединительныхъ". Какъ видимъ, это не совсѣмъ точно, даже совсѣмъ не точно. Не у многихъ хватило бы наивности для донкихотскихъ попытокъ вогнать въ единое русло живую ищущую мысль всей демократіи. Съ другой стороны -- въ одну телѣгу впрячь не можно... Все это старыя безспорныя истины. И задача ставится совершенно иначе: сломать старыя группировки, основанныя на мертвыхъ фиктивныхъ формулахъ, на инерціи и традиціи, на личныхъ и кружковыхъ тяготѣніяхъ, на формальныхъ безсодержательныхъ ярлыкахъ; и расчистить дорогу инымъ группировкамъ -- по матеріальнымъ признакамъ, по содержанію основныхъ идей, долженствующему всецѣло опредѣлять раціональныя общественныя соединенія, въ теоріи и въ дѣйствіи. Задача, если угодно, столь же "разъединительная", сколь "объединительная". Но во всякомъ случаѣ -- задача очередная. И больше всего, острѣе всего ее поставила на очередь война.
   Неслыханный взрывъ выбилъ всѣхъ изъ насиженныхъ сѣделъ,-- выбилъ и отбросилъ за-тридевять земель, окончательно перемѣшавъ имена и лица на огромномъ полѣ сраженія. Между значками и фактическимъ составомъ "частей" окончательно исчезло всякое соотвѣтствіе, и значки лишились послѣднихъ остатковъ своего реальнаго содержанія. Ближайшіе друзья оказались на разныхъ полюсахъ и диву даются, смотря на то, кто оказался у нихъ въ сосѣдяхъ. Война послужила источникомъ огромнаго идейнаго кризиса и переворота. Можетъ быть, еще не вполнѣ ясно, во что онъ выльется въ концѣ концовъ; но не подлежитъ сомнѣнію, что несмотря на всю нашу азіатскую косность, несмотря на исключительно развитую у насъ способность изъ-за деревьевъ не видѣть лѣса -- онъ послужитъ рѣшающимъ толчкомъ для окончательной ликвидаціи старыхъ группировокъ и традиціонныхъ взаимоотношеній.
   Косность же наша, поистинѣ, безпримѣрна. И есть группы, которыя рѣшительно ничего не забыли и ничему не научились даже теперь, въ эпоху, когда "каждая минута стала исторической". Что научить ихъ общественному мышленію если не научила война?... {Вотъ, напр., къ началу текущаго года въ Москвѣ была налажена общеполитическая газета "Наша жизнь",-- органъ объединеннаго "народничества". Понятно, какое мѣсто могъ бы занять подобный органъ въ настоящій моментъ, когда кадеты, не встрѣчая отпора, не стыдятся выдавать себя за выразителей общественнаго мнѣнія. Но посмотрите, кого "объединить" и съ кѣмъ "разъединиться" сочли за благо иниціаторы предпріятія. "Ближайшіе участники" газеты охватывали изрядный діапазонъ -- отъ кадетствующаго г. Елпатьевскаго до синдикалистствуюшаго г. Мстиславскаго; тутъ были и воинственно настроенные экономисты, и "этически-непріемлющіе" событій философы, и представители классовой точки зрѣнія, вѣрные старымъ "междумароднымъ"завѣтамъ. Богъ вѣсть, что кромѣ звука пустого могло загнать всѣхъ этихъ людей подъ одну крышу, что могло заставить ихъ раздѣлить между собой отвѣтственность за политическое руководство въ исключительный историческій моментъ. Можетъ быть, это были уроки г. Карѣева по вопросу о "роли личности въ исторіи", можетъ быть -- глубокомысленно "принципіальныя" соображенія насчетъ мужицкаго черепа,-- Богъ вѣсть. Все это было бы смѣхотворно, если бы въ нашемъ положеніи пристало смѣяться надъ такими "чистыми продуктами" антиобщественной психологіи. Можетъ быть, однако, здѣсь руководились соображеніями "концентраціи"? Но въ томъ то и дѣло, что этотъ "блокъ" могъ бы быть только факторомъ дезорганизаціи, а не концентраціи. Ибо разномыслящія группы, собравшись воедино по невѣдомымъ фиктивнымъ признакамъ, устранили изъ своей среды большую часть своихъ дѣйствительныхъ единомышленниковъ въ основныхъ вопросахъ момента; Вѣдь позиціи многихъ кадетскихъ группъ, Е. Кусковой, Г. Плеханова, Вл. Ильина -- всѣ онѣ уже были (хотя бы приблизительно) представлены въ "блокѣ"; никакихъ сколько нибудь существенныхъ диссонансовъ въ наличный винегретъ всѣ эти лица внести со своей стороны не могли. Но никакихъ попытокъ къ "концентраціи" въ этомъ направленіи, конечно, сдѣлано не было... Нѣтъ, тутъ не интересы концентраціи. Нѣчто гораздо худшее, интересы фирмы, лавочки, погоня за фиктивной кружковой самостоятельностью -- заставляютъ "политиковъ" нѣкоторыхъ заслуженныхъ группъ продавать свои шпаги чуждымъ элементамъ изъ радикальной интеллигенціи, не имѣющимъ никакихъ корней въ общемъ движеніи.} Даже и теперь, въ силу инерціи, многія группы и лица, отдавшія себѣ полный отчетъ въ фиктивности своей "марки", утратившіе всякое сродство съ нѣкогда "своими" элементами и, въ частности, далеко отброшенные отъ нихъ войной -- лѣниво и несмѣло идутъ къ "чужимъ", дѣйствительнымъ своимъ друзьямъ, оглядываясь на "своихъ" и боясь отъ нихъ оторваться. Изъ старыхъ же лагерей имъ кричатъ: "берегитесь, смотрите, въ какую компанію вы попали!" И каждый такой жупелъ оказываетъ свое дѣйствіе; мертвыя вывѣски хватаютъ живую мысль -- мѣшая размежеванію и концентраціи на раціональной основѣ, способствуя сохраненію противоестественныхъ и вредныхъ формъ политической дифференціаціи.
   Между тѣмъ объективный "ходъ событій" дѣлаетъ свое дѣло. Давая огромную работу живой мысли, онъ, несмотря на всю силу инерціи, дѣятельно подготовляетъ почву для раціональной дифференціаціи и интеграціи. Война не только выбила изъ старыхъ позицій, но, повидимому, и указала методы созданія будущихъ общественныхъ соединеній. Она, повидимому, намѣчаетъ линію новаго основного "водораздѣла", долженствующаго смѣнить старые отжившіе признаки. Конечно, исключительныя событія не способны сами по себѣ дать матеріальное содержаніе для новыхъ группировокъ. Но война можетъ быть пробнымъ камнемъ для самопознанія, исходнымъ пунктомъ для конституированія общихъ основъ соціальнаго міровоззрѣнія, способныхъ опредѣлить линію поведенія на все будущее время. Болѣе чѣмъ вѣроятно, что войнѣ суждено съиграть такую роль. Вызванный ею идейный кризисъ огроменъ. Но возможно что ея тяжкіе удары, раздробя стекло, выкуютъ булатъ.
   Намѣчаемая ею линія новаго водораздѣла -- одна и та же, для насъ и для всѣхъ другихъ капиталистическихъ странъ. Назрѣвающія группировки какъ будто вполнѣ аналогичны повсюду. И, можетъ быть, война не только распредѣлитъ элементы будущаго международнаго движенія. Можетъ быть (заимствуя faèon de parler у г. Струве), слѣдуетъ сказать, что она произведетъ въ немъ "великое очищеніе".

* * *

   Одной изъ двухъ центральныхъ идей современнаго рабочаго движенія была до послѣдняго времени идея классовой международной солидарности. Популяризировалась она крайне широко; но даже теоретически она была усвоена довольно поверхностно. Несомнѣнно, она была скорѣе лозунгомъ, чѣмъ реальнымъ разработаннымъ изложеніемъ. При всей ея популярности слишкомъ слабо было намѣчено ея реальное содержаніе, ея предѣлы, и не были сколько-нибудь обстоятельно разработаны практическіе выводы изъ нея. Въ частности, событія показали, что для большинства ея носителей было неясно ея отношеніе къ нѣкоторымъ сосѣднимъ паралельнымъ идеямъ, выдвигаемымъ современнымъ культурно-общественнымъ развитіемъ. Международная классовая солидарность занимала абсолютное мѣсто въ глазахъ пролетарія, какъ элемента класса; но онъ былъ также элементомъ политическаго, профессіональнаго, національнаго и религіознаго цѣлаго. Если бы классовая точка зрѣнія отрицала всѣ остальныя -- дѣло было бы просто. Но и въ теоріи, и на практикѣ -- всегда признавалась самостоятельная цѣнность и за иными категоріями. Внутренняго конфликта между ними никогда не было. Въ исторіи же такіе конфликты всегда были возможны. И вотъ на такой случай требовалось категорическое опредѣленіе мѣста идеи классовой солидарности въ ряду другихъ параллельныхъ идей. Принципъ единаго международнаго класса лишь декларировался въ общей формѣ {Вотъ образецъ такой деклараціи. На одномъ изъ международныхъ конгрессовъ (Штуттгардтъ, августъ 1907 г.) Вандервельдъ говорилъ; "мы объединяемъ желтыхъ, черныхъ и бѣлыхъ, нѣмцевъ и французовъ, русскихъ и японцевъ, жителей Африки и Азіи. Нашъ идеалъ охватываетъ весь міръ. Соціализмъ, это -- миръ".}; но гораздо важнѣе для его идеологовъ то конкретное положеніе, которое больше подразумѣвалось ими, чѣмъ популяризировалось: служеніе любому принципу, какъ вытекало изъ ихъ ученія, возможно лишь постольку, поскольку оно не противорѣчитъ принципу международной классовой солидарности. Не усвоивъ себѣ этого положенія, сами популяризаторы и теоретики нынѣ заблудились въ трехъ соснахъ.
   Идеологи "класса" всегда придавала очень большое значеніе національной идеѣ и, въ частности, національной независимости, какъ условію роста національной культуры. И въ теоріи, и на практикѣ классовая международная солидарность и свобода національнаго развитія одинаково были ріа desiderata широкихъ массъ.-- Но разразилась война, невиданная по размѣрамъ и первая за тотъ періодъ, когда эти массы стали организованнымъ цѣлымъ. Идея націи-государства тутъ вступила въ очевидный конфликтъ съ идеей международнаго класса. Массы и вожди были поставлены въ такія условія, которыя вынуждали ихъ сдѣлать выборъ, отдать предпочтенія одной изъ этихъ идей. Наступило время опредѣлить какой изъ нихъ принадлежитъ пріоритетъ, какая изъ нихъ болѣе тѣсно связана съ ихъ психологіей и съ ихъ общественнымъ самосознаніемъ.-- Такъ, можно десятки лѣтъ жить съ двумя друзьями и не ставить себѣ вопроса, какой изъ нихъ дороже; но могутъ наступить условія, когда необходимо сдѣлать выборъ.
   Выборъ былъ сдѣланъ -- и массами, и вождями. Идея классовой международной солидарности потерпѣла крушеніе. Рабочіе Европы de facto признали пріоритетъ своей націи-государства. Мнѣ уже пришлось цитировать благожелательныхъ публицистовъ, немедленно констатировавшихъ банкротство Интернаціонала, отряды котораго показали себя на дѣлѣ просто національными рабочими партіями {См. "Современникъ", No 1 за тек. годъ, "Власть событій". Въ виду нѣкоторыхъ читательскихъ недоразумѣній, считаю необходимымъ указать, что говоря въ этой статьѣ о крушеніи "старой науки", я тамъ не входилъ въ разсмотрѣніе вопроса, насколько правильны и ложны по существу ея положенія. Я хотѣлъ только сказать, что для современной практики эта наука прошла даромъ.}. Извнѣ дѣло во всякомъ случаѣ обстояло именно такъ. Народныя массы всѣхъ странъ исполнили свой національно-государственный долгъ, идя съ оружіемъ въ рукахъ на представителей своего класса. Вожди же добровольно стали во главѣ массъ, санкціонировавъ ихъ дѣйствія -- во всеоружіи своихъ знаній и авторитета. Идея международной классовой солидарности (во всякомъ случаѣ -- извнѣ) ни въ чемъ не проявилась. Даже такое, напр., явленіе, какъ конференціи вождей, пріобрѣло совершенно удивительный и необычный видъ: онѣ стали организовываться не "международно", а по группамъ странъ, выдѣляемыхъ по признаку взаимоотношеній ихъ правительствъ.
   Немудрено, что наблюдатели изъ чужихъ лагерей констатируютъ полный отказъ отъ принциповъ "старой науки". И довольно любопытно разсуждаютъ нѣкоторые изъ нихъ, подводя итоги и мечтая о любезныхъ имъ переспективахъ. Вотъ, напр., корреспондентъ "Русскихъ Вѣдомостей," г. Бѣлоруссовъ, пишетъ изъ Парижа, изъ самаго центра наблюденій за современной "международной" мыслью. До войны "европейскую общественную жизнь точилъ червь партикуляризма, группового, профессіональнаго, партійнаго, классоваго... Понятія -- Франція, нація, общество были основательно забыты. Расцвѣтшій пышнымъ цвѣтомъ въ буржуазно-индивидуалистическомъ обществѣ классовый принципъ соціалисты возвели въ перлъ созданія, въ исходную точку своей доктрины... И вотъ пришла война. И всѣ заѣденные партикуляризмомъ мѣщане, къ какимъ бы синдикатамъ они ни принадлежали -- католическимъ, кабацкимъ, банковымъ, соціалистическимъ или революціоннымъ,-- встали на защиту Франціи, націи, отечества, республики, культуры... Перелистываю стопу нумеровъ "Humanité" за время войны и не нахожу ни одной статьи въ защиту классовыхъ интересовъ пролетаріата. Суровая дѣйствительность заставила почувствовать, что кромѣ частныхъ классовыхъ интересовъ существуютъ другіе, высшіе, общіе интересы... и что интересы класса требуютъ защиты цѣлаго -- въ данномъ случаѣ Франціи. Поэтому (соціалистическая) пресса заговорила языкомъ національныхъ интересовъ, и не было во Франціи революціоннаго синдикалиста или соціалиста, который въ полномъ противорѣчіи съ постановленіями... конгресовъ не схватился бы за ружье въ минуту національной опасности и не дрался бы теперь, защищая "священную французскую землю". Кончится война, и жизнь войдетъ понемногу въ свое обычное русло. Снова начнется борьба внутри общественнаго тѣла. Но совершенно невозможно, чтобы она шла подъ знаменемъ исключительно классовой идеологіи, потому что въ дни испытанія въ огнѣ общеевропейской грозы знамя это нигдѣ не устояло, вездѣ было брошено. Никогда уже не подниметъ такъ же высоко голову партикуляризмъ, никогда групповая классовая идеологія не станетъ переступать границу, за которой она обращается въ анархическій принципъ. Ибо, какъ олово, они расплавились въ огнѣ перваго истиннаго испытанія. Такова логика фактовъ" {См. "Рус. Вѣд. No 240 за 1914 г.}.
   Такія рисуетъ "картинки съ натуры" и такъ толкуетъ ихъ сторонній наблюдатель. Нація -- это цѣлое и высшее; международный классъ -- это второстепенное, партикулярное. Такъ обнаружилось при первомъ истинномъ испытаніи, когда абстрактная классовая интернаціональная солидарность во мгновеніе ока смѣнилась фактической солидарностью междуклассовой національной. Если это такъ, то полное крушеніе старыхъ принциповъ очевидно. Пріоритетъ націи утвержденъ. Старая классовая позиція брошена на произволъ судьбы.
   Однако, согласятся ли съ этимъ сами дѣйствующія лица, сама -- Гедъ, Вандервельдъ, Гейне, Плехановъ, о которыхъ fabula narratur? Нѣтъ, они конечно будутъ рѣшительно протестовать. И въ самомъ дѣлѣ, не слишкомъ ли поверхностны сужденія сторонняго наблюдателя? Не беретъ ли онъ одну только внѣшность, не желая или не умѣя проникнуть въ дѣйствительный смыслъ описываемыхъ фактовъ? Не переводитъ ли онъ просто на собственный, свойственный ему языкъ тѣ явленія, въ природѣ которыхъ онъ не можетъ разобраться?
   Въ литературѣ самихъ заинтересованныхъ группъ сейчасъ господствуетъ именно такое мнѣніе. Война, говорятъ намъ, создала конфликтъ между классовой и національной точкой зрѣнія,-- но это не въ принципѣ, не вездѣ, а только въ отдѣльныхъ случаяхъ. Международная классовая солидарность не исключаетъ "пріятія" войны, а иногда обязываетъ къ нему. И намъ показываютъ ворохи историческихъ справокъ,-- когда Марксъ, Энгельсъ, Либкнехтъ, Лассаль опредѣленно становились на сторону одной изъ воюющихъ сторонъ, придавая огромное значеніе разгрому другой. У нихъ же былъ единственный критерій для сужденія: интересы международнаго движенія. Участіе въ войнѣ и призывы къ отпору внѣшняго врага могутъ оставлять въ неприкосновенности старыя международно-классовыя позиціи; ибо бываютъ случаи, когда интересы націи-государства и интересы международнаго движенія совпадаютъ. Все зависитъ отъ конкретныхъ обстоятельствъ.-- Въ данномъ случаѣ пролетаріатъ нападающей Германіи и его вожди, конечно, оказались банкротами передъ судомъ старой науки. Но Франція, Бельгія, Англія, Россія? Въ этихъ защищающихся странахъ вовсе не ставилась дилемма: своя нація-государство или международный классъ. Народныя массы шли здѣсь одновременно на защиту того и другого. Санкціонируя вооруженную защиту національной независимости и родной страны, ихъ вожди вовсе не утвердили пріоритета національной идеи. Заключая союзъ съ классовымъ врагомъ, массы не просто подчинились внѣшней необходимости: онѣ поступили такъ, какъ должно, въ полномъ соотвѣтствіи со старой классовой идеологіей.-- Такъ говорятъ намъ каждый за свою страну -- Вандервельдъ, Семба, Плехановъ.
   Послѣдній недавно выступилъ съ обоснованіемъ такой позиціи въ петроградской печати ("Совр. Міръ", Январь 1915 г.). При этомъ онъ считаетъ необходимымъ съ первыхъ словъ тщательно отрекомендоваться. "Я -- соціалъ-демократъ школы Маркса-Энгельса. Извѣстно, что соціалъ-демократы этой школы смотрятъ на общественныя явленія не съ точки зрѣнія племени или національности, а съ точки зрѣнія класса. И какъ ни сильно впечатлѣніе, произведенное на меня нынѣшней войной -- я не могу покинуть привычную для меня точку". И со своимъ читателемъ Плехановъ "готовъ разсуждать о задачахъ переживаемаго нами историческаго момента лишь при томъ условіи, что читатель будетъ придерживаться той же классовой точки зрѣнія, т. е. точки зрѣнія международнаго пролетаріата". Вотъ съ этой точки зрѣнія и обосновываетъ Плехановъ свою изложенную только что позицію.-- Правда, право на международно-классовую точку зрѣнія у него оспариваютъ его германскіе и австрійскіе единомышленники. Это способно заранѣе внушить нѣкоторый скептицизмъ къ подчеркиваемому Плехановымъ исходному пункту его разсужденій: ибо вѣдь одна изъ спорящихъ сторонъ завѣдомо... ошибается. Но мы не будемъ поддаваться апріорному скептицизму и постараемся разсуждать sine ira et studio.
   Кто же, въ самомъ дѣлѣ правъ, цитированный корреспондентъ буржуазной газеты или отецъ россійскаго марксизма? Что передъ нами -- фактическій разрывъ съ классовой позиціей и переходъ на національно-групповую почву или новые, доселѣ неупотреблявшіеся методы достиженія международныхъ классовыхъ идеаловъ? Гибкость мышленія, воспитанная школой Маркса-Энгельса, или "сильное впечатлѣніе", произведенное войной?-- Мы не можемъ здѣсь разсматривать, въ какой мѣрѣ правильна или ложна по существу "военная" позиція Плеханова, воспѣтая и Бѣлоруссовымъ, и Кизеветтеромъ, и многими другими. Мы взглянемъ лишь на то, въ какой мѣрѣ удалось Плеханову связать свои новые національные выводы со старыми классовыми предпосылками. Убѣдительна ли его аргументація?" Или же Бѣлоруссовъ лучше понялъ и истолковалъ его фактическую позицію, чѣмъ онъ самъ.-- Вопросъ гораздо важнѣе, чѣмъ можетъ показаться съ перваго взгляда. Мы имѣемъ дѣло съ выдающимся представителемъ "классовой идеологіи". И его уклонъ былъ бы крайне характеренъ для современнаго кризиса, въ результатѣ котораго должны возникнуть и оформиться новыя общественно-демократическія образованія -- изъ элементовъ, входившихъ въ старый Интернаціоналъ, но не вмѣщавшихъ многихъ его принциповъ.

* * *

   Обычныя разсужденія о современной войнѣ страдаютъ однимъ общимъ формальнымъ дефектомъ. При оцѣнкѣ значенія происходящей борьбы и побѣды, примѣнительно къ одной изъ сторонъ обычно приводится длинная цѣпь аргументовъ, долженствующая обосновать опредѣленную точку зрѣнія. Примѣнительно къ другой сторонѣ, для обоснованія той же позиціи, приводится столь же длинная цѣпь иныхъ аргументовъ. Если бы первую цѣпь обратить къ другой сторонѣ, а вторую цѣпь -- къ первой сторонѣ, то весь вопросъ немедленно потерялъ бы свою простоту, а аргументами -- свою... примитивность. Но этого не дѣлается. Обычно вовсе не пытаются доказывать, что первые аргументы не дѣйствительны для другой стороны, а просто не употребляютъ этихъ аргументовъ, и все тутъ. Вотъ примѣръ, не изъ яркихъ: пораженіе Россіи имѣло бы послѣдствіемъ идею реванша, вызвало бы несвойственный намъ духъ шовинизма, санкціонировало бы ростъ милитаризма и ставило бы насъ передъ возможностью новой войны. А какъ обстоитъ дѣло съ идеей реванша въ Германіи, и безъ того "насквозь пропитанной" шовинизмомъ и милитаризмомъ? Этотъ пунктъ не парируется; о немъ просто не говорятъ.
   Вотъ по такому "принципу" построена вся, съ начала до конца, статья Г. В. Плеханова. Каждый аргументъ ея, взятый въ отдѣльности, болѣе или менѣе правиленъ. Но каждый изъ нихъ -- "подобенъ флюсу". И въ общемъ статья представляетъ собою рѣдкій образецъ наивной тенденціозности и логической безпомощности.-- Людвигъ Франкъ, германскій соціалъ-демократъ-доброволецъ, убитый; на французскомъ фронтѣ "рѣшительно отвергалъ то мнѣніе, что побѣдоносная война явится несчастьемъ для нѣмецкаго народа. Онъ утверждалъ, что она дастъ наоборотъ чрезвычайно сильный толчекъ прогрессивному развитію Германіи... Рабочій классъ пріобрѣтетъ большое вліяніе на законодательство и управленіе страной" и т. д. Г. В. Плехановъ справедливо протестуетъ противъ такой позиціи, выбиваетъ изъ нея Франка и... утверждается въ ней самъ. Впрочемъ, мы условились не оспаривать по существу занятыхъ позицій. Мы хотимъ только посмотрѣть, дѣйствительно ли устами Плеханова говоритъ его старая наука, или же, при первомъ истинномъ испытаніи, ея утопическіе принципы были выброшены за бортъ наиболѣе выдающимся изъ ея русскихъ глашатаевъ? Сводитъ ли Плехановъ концы съ концами, или за нихъ крѣпко уцѣпились Бѣлоруссовы и тянутъ Плеханова къ себѣ?-- Впрочемъ, надо думать, что туда Плехановъ самъ не пойдетъ: для него поздно; пройдетъ сильное впечатлѣніе, и все какъ нибудь "образуется". Но многимъ другимъ онъ расчиститъ дорогу въ близъ-лежащіе края,-- отлично расчиститъ...
   "...Въ 1870 г. Бебель и Либкнехтъ воздержались при голосованіи военнаго кредита, хотя считали Францію нападающей страной". Очевидно, Плехановъ полагаетъ, что отказывая правительству въ средствахъ для защиты страны, его друзья и учителя поступили въ духѣ школы, ихъ воспитавшей. Для читателя принципы этой школы могутъ быть совершенно неубѣдительны, и въ мои планы сейчасъ не входитъ ихъ защита. Но Плехановъ увѣряетъ, что его устами говорятъ именно Бебель и Либкнехтъ. И вотъ онъ, согласно извѣстной присказкѣ, не зная, какъ ему быть, навелъ у нихъ соотвѣтствующую справку и поступилъ наоборотъ.
   "Если на насъ нападутъ, мы будемъ защищаться". Эти слова, говорятъ Плехановъ, "достаточно объясняютъ поведеніе какъ бельгійскаго, такъ и французскаго пролетаріата. Достаточно объясняютъ они, между прочимъ, и вступленіе Геда, Самба и Вандервельда въ министерства".-- Вопросъ о военныхъ кредитахъ тутъ, конечно, самъ собой отпалъ; ибо теперь сами Бебель и Либкнехтъ, во Франціи и въ Бельгіи, стали требовать кредитовъ на защиту націи государства, т. е. въ интересахъ политическаго, національнаго и соціальнаго status quo.-- Плехановъ полагаетъ, что и рабочіе, и вожди поступили вполнѣ правильно. Это совсѣмъ не удивительно. Гораздо удивительнѣе, что, по мнѣнію Плеханова, и Бебель въ 1870 году, и Гедъ въ 1914 году -- дѣйствовали въ полномъ соотвѣтствіи съ принципами международной классовой идеологіи. Что нибудь одно: или конкретныя условія рѣзко различны, или Плехановъ жестоко ошибается.
   Какія, собственно, условія требовались бы для того, чтобы вооруженная защита націи-государства была санкціонирована съ точки зрѣнія старыхъ принциповъ, послѣдоватёльно проводимыхъ? Какъ я указывалъ, для этого нужно, чтобы интересы данной націи-государства и международнаго класса въ общемъ совпадали; чтобы народъ, защищая страну, защищалъ именно такія условія общественной жизни, какія благопріятствуютъ достиженію его классовыхъ идеаловъ;. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Это во-первыхъ. Во-вторыхъ, старыя утопіи, повидимому, требуютъ, чтобы методы борьбы, ея обстановка и ея цѣли были въ извѣстномъ соотвѣтствіи между собою, т. е. чтобы тотъ неблагопріятный для класса режимъ, который можетъ быть навязанъ побѣдителемъ, обязывалъ къ немедленной борьбѣ съ нимъ данными крайними мѣрами. Въ однихъ случаяхъ побѣдитель можетъ грозить невыгоднымъ торговымъ договоромъ, въ другихъ лишеніемъ національной независимости цѣлаго народа или его части; тѣ принципы, которые нѣкогда декларировались классовой наукой, повидимому, требовали строгаго выбора противодѣйствующихъ мѣръ (стоитъ вспомнить, сколько споровъ вызывалъ въ средѣ "интернаціоналистовъ" вопросъ объ условіяхъ примѣненія всеобщей стачки).
   Какъ же обстоитъ дѣло въ данномъ случаѣ? Подлинно ли старая наука руководить дѣйствіями Самба, Вандервельда и Плеханова?-- Съ первымъ условіемъ этой науки дѣло обстоитъ довольно плохо. Даже въ болѣе благопріятномъ случаѣ, даже самые благодушные люди, не желающіе вспоминать ни Галифэ, ни Кавеньяка, не взялись бы доказать существенную разницу режима съ точки зрѣнія классовыхъ интересовъ. Со вторымъ же условіемъ дѣло обстоитъ еще хуже. Французскій, англійскій, бельгійскій, русскій пролетаріатъ, по мановенію Вильгельма II, рѣшился на неисчислимыя жертвы для борьбы съ германскимъ милитаризмомъ, стоявшимъ на пути международнаго движенія. Но вѣдь, согласно классовой теоріи, въ такой борьбѣ былъ прежде всего заинтересованъ самъ германскій пролетаріатъ. Почему же онъ не явился тутъ первымъ застрѣльщикомъ и почему сосѣдніе отряды "интернаціонала" не предоставили ему этой борьбы -- въ наиболѣе подходящее для него время и наиболѣе раціональными средствами? Ему и естественно было бы начать борьбу съ оружіемъ въ рукахъ противъ своего режима и милитаризма.-- Понятно, что подобныя разсужденія совершенно абстрактны и рѣзко диссонируютъ со всѣмъ дѣйствительнымъ положеніемъ дѣлъ. Но вѣдь классовая точка зрѣнія, послѣдовательно проводимая, обязываетъ именно къ такимъ выводамъ. Потому то и никакъ нельзя притянуть ее къ объясненію дѣйствительныхъ современныхъ позицій пролетарскихъ массъ и ихъ вождей. Классовая идеологія здѣсь поистинѣ потерпѣла крахъ.
   И, собственно говоря, Плехановъ отлично дѣлаетъ, что de facto и не пытается въ своей аргументаціи связать позиціи Геда и Вандервельда съ интересами международнаго движенія. Онъ поступаетъ иначе. Отрекомендовавшись послѣдователемъ школы Маркса-Энгельса, онъ фактически этимъ покончилъ всѣ счеты съ ней. Дальше онъ прямо и непосредственно переходитъ на національно-государственную почву,-- столь же часто вспоминая имена своихъ учителей, сколь упорно онъ игнорируетъ ихъ принципы.
   Неоднократно напоминаетъ Г. В. Плехановъ о высокой цѣнности идеи національной независимости и права національнаго самоопредѣленія. Разъясняетъ онъ также и извѣстное выраженіе: "рабочіе не имѣютъ отечества"; разъясняетъ въ томъ смыслѣ, что рабочіе не должны стремиться "къ обособленію себя отъ другихъ странъ и къ противопоставленію своихъ интересовъ ихъ интересамъ". Старое же "эрвеистское" толкованіе -- въ смыслѣ равнодушія къ независимости своей страны -- онъ считаетъ антимарксистскимъ.-- Противъ всего этого намъ нѣтъ ни малѣйшей нужды спорить. Но, какъ я отмѣтилъ выше, вопросъ то вѣдь не въ этомъ: классовая точка зрѣнія дѣйствительно очень высоко квалифицируетъ категоріи отечества и независимости. Вопросъ въ томъ, чему она должна отдать предпочтеніе какою солидарностью она больше дорожитъ -- междуклассовой національной или классовсй-международной. Для послѣдовательнаго "классовика" выбора быть, повидимому, не можетъ. Плехановъ же, рѣшительный пріоритетъ отдаетъ націи-государству. Старая почва, лелѣянная имъ въ теченіе нѣсколькихъ мирныхъ десятилѣтій, моментально выскочила изъ-подъ его ногъ при первомъ "истинномъ испытаніи". Насколько рѣзокъ у Плеханова разрывъ съ этой старой почвой, видно изъ всего строенія аргументаціи, изъ самаго способа изложенія.
   "Практическій марксизмъ, бывшій международнымъ по самому своему существу, считалъ необходимымъ разоблачать дипломатическія интриги и направлять усилія къ тому, чтобы въ международныхъ отношеніяхъ господствовали простые законы нравственности и права". Германская дипломатія нарушила эти законы. Франція подверглась грубому насилію; Бельгія раззорена. Призывы къ вооруженному отпору болѣе, чѣмъ естественны. Плехановъ утопическаго періода сталъ бы разсуждать о томъ, что Германія дѣлится на классы; что законы нарушены юнкерствомъ и буржуазіей, по адресу которыхъ и надлежитъ организовать отпоръ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Плехановъ реальной политической мысли разсуждаетъ совершенно въ иной плоскости. Франція, Бельгія, Россія, какъ единые національно-государственные организмы, слившіе свои классы въ общемъ устремленіи, должны дать вооруженный отпоръ единому національно-государственному организму, Германіи, поправшему "простые законы нравственности и права". И Плехановъ не только самъ хватается за оружіе, но и въ полномъ единодушіи съ печатью "всѣхъ направленій" -- старается втянуть въ вооруженный конфликтъ тѣ націи государства, которыя остаются нейтральными. Онъ протестуетъ противъ "желанія тамошнихъ соціалистовъ остаться нейтральными quand même"... "Когда одинъ человѣкъ на моихъ глазахъ душитъ другого, то я, разумѣется, требую мира; однако, это вовсе не значитъ, что я не имѣю права энергично выступить противъ душителя". Международно-классовый способъ мышленія сталъ Плеханову настолько чуждъ, а національно-государственный такъ хорошо имъ усвоенъ, что націи-государства онъ уже представляетъ себѣ въ видѣ нераздѣльныхъ человѣческихъ организмовъ, въ образѣ людей -- душащихъ и душимыхъ... "Если на насъ. нападутъ, мы будемъ защищаться". Безпорно. Но какъ любопытно звучитъ въ устахъ Плеханова это пресловутое: "мы и они". "Мы" -- это былъ нѣкогда международный пролетаріатъ, на который нападали "они", международная буржуазія посредствомъ, локаутовъ, политическихъ репрессій, милитаризма и т. п. Теперь "мы" -- это междуклассовый національно-государственный союзъ, подлежащій защитѣ отъ ему подобныхъ комплотовъ буржуазіи и пролетаріата.-- Все это совсѣмъ не новыя и широко распространенныя истины: ровно ничего, по существу, Плехановъ не прибавляетъ ни къ вышеприведенной "характеристикѣ момента" г. Бѣлоруссова, ни ко всему тому, что мы ежедневно читаемъ въ прессѣ военнаго времени. Ново это только для послѣдовательныхъ "марксистовъ" типа Плеханова. И надо во всякомъ случаѣ привѣтствовать ясность и категоричность его новыхъ заявленій.
   Сказавшій А долженъ сказать и Б. Прочно утвердившись на національно-государственной позиціи, Плехановъ вполнѣ послѣдовательно переходить къ защитѣ обще-національныхъ интересовъ -- тѣми методами, которые онъ раньше охарактеризовалъ бы, какъ протекціонизмъ и имперіализмъ. Правда, своими именами онъ вещей не называетъ; но дѣло отъ этого не мѣняется. Въ самомъ дѣлѣ.
   Отъ французскихъ и бельгійскихъ дѣлъ Плехановъ переходитъ къ русскимъ. Необходимо,-- пишетъ онъ,-- "чтобы военныя неудачи не привели къ обѣдненію того родника, изъ котораго бьетъ живой ключъ народныхъ освободительныхъ стремленій". Что же это за родникъ? "На этотъ вопросъ вотъ уже болѣе тридцати лѣтъ съ непоколебимымъ убѣжденіемъ" Плехановъ отвѣчаетъ: родникъ -- "въ экономическомъ развитіи Россіи, точнѣе говоря, въ ея капиталистическомъ развитіи". И у насъ "есть полное основаніе опасаться" что недостаточно энергичный отпоръ Германіи могъ бы быть вреденъ для дальнѣйшаго экономическаго развитія Россіи. "Почему? Да очень просто. За это ручается намъ сущность имперіалистской политики. Она состоитъ въ томъ, что побѣдитель превращаетъ побѣжденный народъ въ предметъ экономической эксплоатаціи. Вслѣдствіе такой эксплоатаціи ускоряется экономическое развитіе народа побѣдителя и замедляется экономическое развитіе побѣжденнаго народа". "Видите,-- восклицаетъ Плехановъ-побѣдитель,-- какъ оборачивается дѣло"?
   Дѣйствительно, оборачивается оно очень круто. Мы, опять таки, совсѣмъ не собираемся спорить здѣсь противъ выводовъ Плеханова -- оспаривать вредъ пораженія, необходимость отпора и т. д. Насъ интересуетъ только способъ аргументаціи, лишь недавно, подъ "властью событій" изобрѣтенный (точнѣе, заимствованный) во славу злосчастнаго "послѣдовательнаго марксизма", который нынѣ такъ часто заставляютъ выступать въ роли турка.
   "Вотъ уже больше тридцати лѣтъ" твердитъ Плехановъ, что Россія есть капиталистическая страна, которая развивается по образу и подобію своихъ западныхъ сосѣдей. Любопытно, какъ же онъ мыслитъ "превращеніе ея въ предметъ экономической эксплоатаціи"?-- Буржуазные классы Германіи, нуждаясь въ поддержкѣ рабочихъ для разгрома Россіи, мыслятъ это примѣрно такъ: въ распоряженіе германскаго капитала послѣ побѣдоносной войны поступятъ новыя территоріи; барышей хватитъ и на долю рабочихъ; благосостояніе массъ настолько возрастетъ, что имъ будетъ не страшенъ подъемъ цѣнъ на предметы питанія, созданный новымъ повышеніемъ пошлинъ на русскіе продукты въ интересахъ аграріевъ. Всѣ германскіе интересы сходятся,-- надо только добиться возможности продиктовать Россіи любыя условія мира. Такъ разсуждаютъ въ своей агитаціи германскіе правящіе классы.
   Но они, къ сожалѣнію, не прошли школы Маркса-Энгельса. Они, какъ видимъ, говорятъ о гармоніи и единствѣ классовыхъ интересовъ, тогда какъ каждый марксистъ вамъ скажетъ, что основнымъ закономъ исторіи является классовая борьба, а основнымъ свойствомъ капитализма -- классовыя противорѣчія. Повышеніемъ заработной платы не устранить борьбы германскихъ рабочихъ за отмѣну хлѣбныхъ пошлинъ и за весь прибавочный продуктъ. Предметомъ эксплоатаціи германской буржуазіи, источникомъ ея барышей всегда останутся они, германскіе рабочіе, создающіе прибавочную цѣнность въ процессѣ производства. Что же касается капиталистической страны, какъ предмета эксплоатаціи, то это разумѣется, не больше, какъ чистѣйшая фикція и буржуазный жупелъ.
   Но, можетъ быть, Плехановъ перенялъ изъ "Утра Россіи" только одну терминологію. Подъ "превращеніемъ же Россіи въ предметъ экономической эксплоатаціи" онъ разумѣетъ просто созданіе для нея сравнительно невыгодныхъ условій капиталистическаго развитія?-- Вотъ это другое дѣло. Германія, несомнѣнно, стремится создать такія условія. Какими путями она можетъ это сдѣлать? Путей собственно два: во-первыхъ, она можегъ отнять у Россіи ея пока скудные внѣшніе рынки (напр., персидскій); во-вторыхъ, продиктовавъ Россіи торговый договоръ, она можетъ устранить въ той или иной мѣрѣ русскія таможенныя загражденія,-- т. е. можетъ открыть себѣ свободный доступъ на русскій внутренній рынокъ, оставивъ болѣе или менѣе закрытымъ свой собственный. Эти два пути, двѣ эти системы экономической политики, носятъ названіе протекціонизма и имперіализма; необходимымъ же условіемъ ихъ примѣненія является милитаризмъ. Этими средствами Германія, въ случаѣ, побѣды, можетъ поставить Россію въ сравнительно невыгодныя условія капиталистическаго развитія и буржуазной конкурренціи.
   И вотъ нашъ "международный" Плехановъ, въ полномъ соотвѣтствіи съ основнымъ исходнымъ пунктомъ своихъ разсужденій, отстаиваетъ необходимость борьбы -- тѣми же средствами. Необходимо для націи удержаніе (и, подобно Германіи, добыча новыхъ) внѣшнихъ рынковъ. Необходима для націи возможность распоряжаться своимъ внутреннимъ рынкомъ и огражденіе его отъ чужеземной конкурренціи. Необходимо націи за это бороться вооруженной рукой {Вѣдь Плехановъ вступаетъ въ борьбу съ Германіей за "сферы вліянія". Но безъ внѣшнихъ рынковъ Германія "не можетъ развиваться". Плехановъ хочетъ засыпать "родникъ ея освободительныхъ стремленіи". Какъ быть? Отрицаетъ ли это Плехановъ. Нѣтъ, онъ молчитъ. И т. д.}.-- Все это совершенно чуждо классовой политикѣ и старой международной точкѣ зрѣнія. Но все это неразрывно связано съ національнымъ принципомъ. Міровое классовое движеніе, по старому понимаемое, можетъ потерпѣть отъ этого только одинъ ущербъ. Но если мы оставимъ абстракціи и обратимся къ реальнымъ интересамъ демократическихъ національныхъ группъ, то данные методы ихъ защиты необходимо признать не только законными, но и логически необходимыми. И они должны имѣть "вѣчное" значеніе въ предѣлахъ даннаго общественнаго порядка. "Система національной экономіи" обязываетъ къ активной защитѣ отъ иностраннаго вліянія и конкурренціи; далѣе, логика обязываетъ и къ закрѣпленію своихъ внѣшнихъ экономическихъ завоеваній; и все это предполагаетъ возможность и средства защиты. Это -- та система методовъ, которую враги національнаго принципа квалифицировали какъ протекціонизмъ, имперіализмъ и милитаризмъ. Это непосредственные логическіе выводы изъ позиціи Плеханова.
   А въ результатѣ передъ нами вполнѣ послѣдовательная и довольно законченная система воззрѣній національныхъ рабочихъ партій,-- или, можетъ быть, скорѣе, національныхъ трудовыхъ партій. Съ принципами и съ практикой стараго интернаціонала ихъ позиціи рѣзко различны. Но эти позиціи имѣютъ не только raison d'être въ современномъ общественномъ движеніи, поимѣютъ и массовый кредитъ въ средѣ элементовъ, примыкающихъ къ международному соціализму. Такого рода теченія имѣютъ много шансовъ нынѣ вполнѣ оформиться, а можетъ быть даже самостоятельно организоваться. и вотъ въ этомъ то направленіи и расчищаетъ дорогу Плехановъ, который на русской почвѣ далеко не одинокъ. И вотъ эти то элементы воззрѣній, отличающіе національно-групповую идеологію отъ старой международно-классовой, и намѣчаютъ, повидимому, основную линію новаго общаго "водораздѣла", выдвинутаго на очередь войной.

* * *

   Война не создала этого развѣтвленія демократической мысли; она только вскрыла и обострила наличныя противорѣчія. Она же произвела генеральную пробу и очистку убѣжденій. Взгляды, столкнувшіеся въ настоящую войну, суть элементы системъ, дѣйствіе которыхъ простирается и на всѣ мирныя времена. Интернаціонально-классовыя и національно-групповыя тенденціи въ рабочемъ движеніи всегда боролись между собою, и по существу здѣсь нѣтъ рѣшительно ничего новаго. Ново лишь то, что событія нынѣ выдвинули данный конфликтъ "во главу угла" и что именно онъ можетъ послужить источникомъ широкихъ "самоопредѣленій" и перегруппировокъ.
   Историческій матеріалъ, таящій въ себѣ зародыши и проявленія этого конфликта, могъ бы послужить благодарнымъ объектомъ для спеціальнаго изслѣдованія. Мы сейчасъ не станемъ этого матеріала касаться {Вспомнимъ развѣ о двухъ фактахъ послѣднихъ недѣль. Недавно въ Австраліи, руководимой Рабочей (а гораздо вѣрнѣе -- Трудовой -- Labour Party) партіей, былъ вновь повышенъ, въ четвёртый разъ за существованіе федераціи, таможенный тарифъ; это находится въ полной гармоніи съ ограниченіями доступа въ Австралію также и иноземнаго труда.-- Въ Соед. Штатахъ С. А. только что было наложено veto президентомъ Вильсономъ на принятый "иммиграціонный билль", противъ котораго боролась соціалист. партія, но за который вели горячую агитацію американскіе трэдъ-юніоны.}. Но стоитъ отмѣтить нѣсколько фактовъ, характеризующихъ процессъ "самоопредѣленія" и размежеванія во время самой войны.-- Линія "водораздѣла", какъ я уже указывалъ, проходитъ по однимъ и тѣмъ же пунктамъ во всѣхъ странахъ. Повсюду начинаютъ оформливаться вполнѣ аналогичныя "крылья"; и уже только въ предѣлахъ этихъ "крыльевъ" -- mutatis mutandis -- могутъ сохранить свое значеніе прежнія подраздѣленія, которыя раньше считались основными. Но болѣе, чѣмъ вѣроятно, что многія изъ этихъ старыхъ дѣленій совершенно выродятся въ новый періодъ исторіи и утеряютъ всякій реальный смыслъ.-- Такъ новый желѣзнодорожный путь пересѣкаетъ старыя шоссейныя и проселочныя дороги, не считаясь ни съ направленіемъ, ни съ назначеніемъ ихъ, разрѣзая ихъ пополамъ, отсѣкая отъ нихъ куски любой величины и лишая многія изъ нихъ всякаго значенія.
   Наибольшее вниманіе привлекаетъ къ себѣ самая крупная въ мірѣ организація труда -- германская соціалъ-демократія. Но объ ея позиціяхъ у насъ уже столько писалось, что мы можемъ ограничиться немногими характерными штрихами.-- Отношеніе этой партіи къ войнѣ, къ идеѣ родины, къ росту вооруженій и т. д. вообще было разработано крайне слабо. Не только отдѣльныя группы рѣзко расходились между собой, но и воззрѣнія отдѣльныхъ лицъ, центральныхъ фигуръ партіи были въ высшей степени неустойчивы. Какъ мы видѣли, Бебель не санкціонировалъ въ 1870 году защиты сравнительно слабой Пруссіи отъ болѣе сильной тогда Франціи, которую онъ считалъ нападавшей. Извѣстны и позднѣйшія антимилитаристскія выступленія Бебеля. Но тотъ же Бебель, въ 1901 году, говорилъ въ засѣданіи рейхстага вооружавшейся "до зубовъ" имперіи: "мы въ высшей степени заинтересованы въ войнѣ, если насъ вовлекутъ въ нее; я предполагаю, что германская политика, ведется такъ осторожно что сама Германія не подастъ повода къ войнѣ. Но если война будетъ угрожать существованію Германіи, то, клянусь вамъ, мы всѣ до послѣдняго человѣка, даже старики... будемъ до послѣдняго издыханія отстаивать каждый клочекъ нашей земли"... Какъ видимъ, оставалось только въ случаѣ войны внушить "намъ всѣмъ", что дѣло идетъ о "существованіи Германіи", а также углубитъ теорію войны до современнаго намъ упраздненія разницы между оборонительной и наступательной войной. Во всякомъ случаѣ, на человѣка, стоявшаго десятки лѣтъ во главѣ партіи, могутъ ссылаться всѣ группы германской соціалъ-демократіи; между тѣмъ, воззрѣнія многихъ изъ этихъ группъ сейчасъ не имѣютъ между собой ничего общаго. Вся партія и ея парламентская фракція раздѣлились на два враждующихъ крыла. Одно защищаетъ первенство національной междуклассовой солидарности надъ классовой интернаціональной; другое -- наоборотъ. На практикѣ первое крыло слѣдуетъ Бебелю 1870 г., второе -- Бебелю 1901 г. Покойный лидеръ партіи принадлежалъ къ ея "марксистскому центру". Въ настоящее же время демаркаціонная линія не совпадаетъ со старымъ дѣленіемъ партіи на "лѣвыхъ синдикалиствующихъ", "центръ" и "ревизіонистовъ": интернаціональную позицію занимаетъ, между прочимъ, и "папа реформизма", Эд. Бернштейнъ.-- Насколько рѣзко опредѣляются различія воззрѣній, видно, напр., изъ такого недавняго сообщенія: {См. "Рѣчь", 1915 г. No 74, отъ 17 марта.}
   "Депутатъ прусскаго ландтага с.-д. Генишъ въ "Worwärts", высказалъ мнѣніе, что соц.-демократамъ врядъ-ли удастся сговориться между собою: слишкомъ уже много у нихъ противорѣчій въ мысляхъ и настроеніяхъ. Было бы преступленіемъ раскалываться теперь, когда предстоятъ столь серьезныя задачи. Рабочее движеніе должно остаться единымъ, но онъ полагаетъ, что спеціально съ. группой Либкнехта партія сговориться не сумѣетъ. Партія эта, состоящая изъ теоретиковъ и литераторовъ, потеряла связь съ рабочимъ движеніемъ. "Worwärts" по этому поводу замѣчаетъ, что Генишъ напрасно считаетъ свое мнѣніе точкою зрѣнія большинства с.-д. партіи: это, самообманъ, въ которомъ Генишъ, а также Гейне и др. убѣдятся очень скоро".
   Что касается обоснованія національной позиціи, то оно дѣлается все болѣе послѣдовательнымъ и прямолинейнымъ. Раньше многое "дѣлалось, но объ этомъ не говорилось". Но, снявши голову, по волосамъ не плачутъ. Война и "военныя" выступленія развязали руки, разрѣшили ставить всѣ точки надъ і и называть вещи своими именами. Идеологія идетъ по тому же пути, какой мы описали выше: это идеологія національной трудовой партіи. Успѣхъ германскаго рабочаго движенія связанъ съ успѣхами капитализма, и необходимо создавать наиболѣе благопріятныя условія для его развитія, т. е. обезпечить побѣду въ цѣляхъ расширенія рынковъ и сокрушенія конкурентовъ. Это, конечно, называется "свободой развитія германскаго народнаго хозяйства". Кого-токъ увязъ, и всей птичкѣ пропасть: въ соціалъ-демократической германской прессѣ уже раздаются голоса въ пользу... ввозныхъ хлѣбныхъ пошлинъ. Раньше вопросъ этотъ стыдливо обходился; надо было соблюдать деликатность по отношенію къ сельскимъ избирателямъ, дававшимъ огромное количество бюллетеней соціалъ-демократіи -- за отсутствіемъ въ Германіи иной послѣдовательно-демократической партіи. Нынѣ фигуры умолчанія признаются излишними.
   Прикрывались нѣкогда фиговыми листками и милитаристско-имперіалистскія выступленія германской соціалъ-демократіи (напр. Шиппеля). Теперь, въ бурю, эти листки быстро облетаютъ. Вотъ книгоиздательствомъ Worwärts'а выпущена брошюра с.-д. Кунова, носящая характерное заглавіе: "Parteizusaimnenbruch?" Куновъ "развѣнчиваетъ иллюзіи" которыми "вымощена" исторія соціалисти: ческаго движенія. Куновъ иронизируетъ по адресу тѣхъ, кто уже покончилъ съ капиталистической эпохой развитія или съ національнымъ чувствомъ. Съ большимъ уваженіемъ Куновъ говоритъ объ "очищенномъ имперіализмѣ", сулящемъ большія перспективы для рабочаго класса. Имперіализмъ, обезпечивающій выгоды одной лишь олигархіи капиталистовъ, непріемлемъ; но совсѣмъ не то -- имперіализмъ, обезпечивающій увеличеніе рынковъ и ростъ производства, влекущій за собой подчиненіе крупныхъ отраслей промышленности контролю государства, гарантирующій рабочему классу повышеніе заработной платы. Куновъ приглашаетъ рабочій классъ къ "переоцѣнкѣ цѣнностей" и къ проникновенію трезвыми реально-политическими воззрѣніями" {Цит. по "Рѣчи", No 84 за 1915 г. (отъ 28 марта).}.
   Совершенно тотъ же процессъ и то же разслоеніе наблюдаемъ мы и въ другихъ странахъ.-- Вполнѣ національную позицію во Франціи занялъ органъ Жореса, "Humanitй". Оффиціально ту же позицію представляетъ министръ Жюль Гэцъ, лидеръ французскаго марксизма, всегдашній противникъ "министеріабельнаго" Жореса. Въ рѣзкой оппозиціи къ этому "оффиціальному соціализму" стоятъ группы, которыя пытаются проводить старые принципы, провозглашенные конгрессами.
   Въ Англіи -- Рабочая Партія (вмѣстѣ съ Генеральной Федераціей трэдъ-юніоновъ), вообще занимающая умѣренныя позиціи, опредѣленно примкнула къ либераламъ и юніонистамъ. Но къ нимъ же примкнула и Британская Соціалистическая Партія, представляющая англійскій отрядъ "Интернаціонала". Еще задолго до войны эта партія агитировала за увеличеніе флота для защиты отъ германской опасности. Въ своемъ "военномъ" манифестѣ она указывала, что "прусскій милитаризмъ угрожаетъ свободѣ и независимости родины" и настаивала на необходимости "довести войну до быстраго и успѣшнаго окончанія". Однако, нѣкоторыя группы, входящія въ рабочую партію, остаются при совершенно иныхъ мнѣніяхъ и выступаютъ съ ними въ прессѣ и въ парламентѣ. Наиболѣе же опредѣленно "антивоенную" позицію занимаетъ "Независимая Рабочая Партія" (газета Labour Leader), выступавшая съ борьбой противъ вербовки добровольцевъ; но и изъ нея выдѣлилась часть. Эта партія, какъ извѣстно, вообще занимаетъ "оппортунистскую" и "правую" позицію; но къ ней же теперь присоединились и крайне "лѣвые" ирландскіе "ларкинисты".-- Все смѣшалось, чтобы раздѣлиться вновь на иныхъ основаніяхъ.Нейтралитетъ Италіи, несомнѣнно, сильно поспособствовалъ сохраненію классовой позиціи оффиціальной италіанской соціалистической партіей. Основное ядро ея отстаиваетъ принципы интернаціонализма и безусловный нейтралитетъ своей страны. Однако, уже съ начала войны подняло голову "мадзиніанское" національное теченіе, въ концѣ концовъ отколовшееся отъ партіи. Это теченіе ведетъ агитацію за вмѣшательство въ войну -- во имя италіанской національной идеи и италіанскихъ народно-хозяйственныхъ интересовъ. Корреспонденты русской прессы: сообщаютъ, что это теченіе пріобрѣтаетъ все больше послѣдователей, и ряды оффиціальной партіи довольно сильно рѣдѣютъ {Г. Гр. Шрейдеръ, напр., пишетъ въ "Ежемѣсячный журналъ" о "необычайно энергичной агитаціи противъ нейтралитета", предпринятой италіанскими соціалистами. Въ этой агитаціи, по его словамъ, участвуютъ "сотни членовъ партіи и въ томъ числѣ какъ разъ наиболѣе серьезныя и талантливыя силы ея. И несомнѣнно, близокъ уже тотъ день, когда на сторонѣ безусловнаго нейтралитета останется только небольшая горсточка наименѣе вліятельныхъ оффиціальныхъ соціалистовъ,-- окаменѣвшихъ книжниковъ, отгораживающихся мертвыми формулами отъ живой жизни и составляющихъ мертвый баластъ партіи, для спасенія которой отъ банкротства этотъ баластъ, не сегодня -- завтра, придется выбросить за бортъ". (См. "Ежем. Журн." 1915 г., No 3, стр. 141). Сообщенія такого рода очень интересны. Они были бы еще интереснѣе, если бы не исходили отъ представителей "баласта", находящагося за бортомъ.}. Возможно, что это столь же сильно преувеличивается. Но несомнѣнно, что лозунгъ: "въ Тріентъ и Тріестъ" гораздо болѣе популяренъ въ средѣ италіанскаго соціализма, чѣмъ первое крупное выступленіе италіанскаго имперіализма -- триполитанская кампанія. Противоположныя теченія, имѣющія несомнѣнные корни въ общихъ воззрѣніяхъ и умонастроеніяхъ ихъ представителей, все болѣе оформливаются и все рѣзче сталкиваются между собою.
   Интересно отмѣтить исключительную позицію молодого соціализма Сербіи. Несмотря на очевидное отсутствіе аггрессивныхъ замысловъ сербскаго правительства по отношенію къ Австріи, несмотря на вторженіе въ страну непріятеля -- сербскіе соціалисты, по словамъ петроградскихъ газетъ, отказали правительству въ военныхъ кредитахъ и во всякой поддержкѣ, не желая для "чужого, правительственнаго дѣла прибѣгать къ методамъ, противорѣчащимъ международной солидарности". Со старой точки зрѣнія, господствовавшей въ словесныхъ заявленіяхъ на конгрессахъ, это -- если угодно -- вполнѣ послѣдовательно. Однако, на практикѣ такая позиція оказалась непріемлемой для болѣе зрѣлыхъ партій старыхъ капиталистическихъ странъ. Поистинѣ, какъ сказалъ Плеханову одинъ германскій соціалъ-демократъ, пятилѣтней дѣвочкѣ легче сохранить невинность, чѣмъ взрослой дѣвицѣ.
   Въ положеніи такой пятилѣтней дѣвочки оказалась и наша соціалѣдемократическая фракція. Какъ извѣстно изъ отчетовъ о ея процессѣ, она объявила войну дѣломъ правительствъ, "чуждымъ и враждебнымъ международному пролетаріату", который "долженъ солидарно во всѣхъ странахъ вести борьбу за прекращеніе войны". Участіе же въ войнѣ и какую бы то ни было поддержку ея, во имя государственно національныхъ и народно-хозяйственныхъ задачъ, она считаетъ недопустимой съ точки зрѣнія своихъ международно-классовыхъ принциповъ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но эта позиція не нашла себѣ отклика среди болѣе реально мыслящихъ марксистскихъ группъ. Къ послѣднимъ присоединилось и большинство нашего "народничества" -- въ смыслѣ признанія пріоритета націи и апологіи настоящей войны. Какъ и слѣдовало ожидать, старыя группировки здѣсь оказались наименѣе дѣйствительными; отношеніе къ основнымъ вопросамъ, поставленнымъ нынѣ съ небывалой остротой, раздѣлило нашу демократію на новыхъ основаніяхъ.
   Кризисъ, порожденный войной, еще безконечно далекъ отъ своего разрѣшенія. Что сулятъ событія, еще никому невѣдомо. То, что намѣчается теперь, къ чему ведетъ огромная работа по "самоопредѣленію", можетъ принять различныя формы -- и очень рѣзкія и вполнѣ мягкія. А можетъ случиться, что вся эта работа окажется безполезной и будетъ сметена новыми непредвидѣнными событіями. Но вѣдь нельзя же, въ ожиданіи непредвидѣннаго, откладывать и бросать эту работу. Пусть послужитъ это къ оправданію настоящей статьи.

Ник. Сухановъ.

"Современникъ", кн.IV, 1915

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru