Суханов Николай Николаевич
Мысли и дела

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Власть событий.

   

МЫСЛИ и ДѢЛА.

Власть событій.

   Переоцѣнка цѣнностей... Конечно, не этимъ выцвѣтшимъ словамъ охарактеризовать тотъ переворотъ, какой произвела война въ психологіи современнаго европейца. Да и одна ли психологія сдвинута съ мѣста? Посмотришь вокругъ себя -- и кажется, что въ архивъ сданы сами незыблемые законы логики. Нѣтъ больше ни старыхъ сужденій, ни прежнихъ проблемъ. Всѣ мы учились, можетъ быть, и понемногу, но все же въ теченіе многихъ лѣтъ и десятилѣтій. И вся наша наука въ три дня оказалась алхиміей передъ лицомъ событій. Нѣтъ больше ни старой общественности, ни прежней культуры. Не то мы -- во снѣ, не то проснулись послѣ столѣтняго сна. И все кажется новымъ подъ луною. Прислушайтесь къ рѣчамъ своихъ единомышленниковъ, посмотрите и посравните. Хорошо ли, плохо ли, умно или глупо говорятъ они, -- но не вѣришь, что на той же старой землѣ встрѣтилъ тѣ же имена и лица. Въ три дня неслыханный взрывъ перебросилъ ихъ на "красную звѣзду", въ объятія къ торжествующему Марсу.
   Давно ли мы наблюдали въ Берлинѣ грандіозные рабочіе митинги противъ милитаризма и бряцающаго кайзера? Въ основѣ резолюцій лежали принципы, которые культивировались многими десятилѣтіями. Но правящая Германія поступила на основаніи своихъ собственныхъ принциповъ. И къ ея услугамъ оказались немедленно рабочіе голоса въ рейхстагѣ, рабочія деньги въ военномъ министерствѣ, рабочія ^жизни на поляхъ сраженій. Всего этого оказалось мало,-- потребовали еще. Дали еще.
   Давно ли во Франціи "вся лѣвая" боролась противъ закона о трехлѣтней военной службѣ? Давно ли подъ этимъ лозунгомъ "лѣвая" побѣдила на общихъ выборахъ?-- Отсюда не видно, есть ли теперь во Франціи хоть одинъ лѣвый республиканецъ, который бы не каялся въ прежнихъ заблужденіяхъ? Франція есть теперь "вооруженная нація", во главѣ которой стоять Рибо и Гэдъ, надеждой которой служитъ русскій солдатъ, а Тиртеемъ -- Эрве.
   Гауптманъ идетъ на Ролана, Сенъ-Сансъ на Вагнера, Оксфордъ на Гейдельбергъ. Изъ фойе Моск. Худож. театра удалены портреты нѣмецкихъ драматурговъ. Нѣтъ больше международной истины и красоты. Какъ сквозь сонъ припоминаемъ мы абстрактные тезисы старой науки,-- что "общество дѣлится на классы, изъ борьбы которыхъ состоитъ исторія". И видимъ историческую дѣйствительность, гдѣ нѣтъ ни классовъ, ни ихъ борьбы, гдѣ борются между собою политическія единицы, націи въ цѣломъ,-- борются не со скрещенными руками, а массовымъ избіеніемъ безъ различія классовъ и состояній. Въ мигъ совершенъ полный оборотъ, измѣнившій всю "оріентировку". Что было направо, стало налѣво. Что было чуждо и враждебно, стало близкимъ и своимъ,
   Во мгновеніе ока горизонтальныя классовыя перегородки смѣнились вертикальными -- національно-политическими. И все содержаніе общественности претерпѣло феерическую метаморфозу. Уже, въ частности, не могло быть мѣста (какъ не было фактической возможности) для провозглашенія и исповѣданія старыхъ международныхъ принцицовъ. Весь рабочій міръ заключивъ со вчерашними врагами не "перемиріе", а неразрывный союзъ, пошелъ съ оружіемъ въ рукахъ защищать свое національное достоинство, свое государство, свое политическое status quo.
   Давно ли мы были свидѣтелями необычайно торжественной обстановки международнаго конгресса въ Базелѣ? Давно ли тамъ гремѣли деклараціи международнаго братства и аннибаловы клятвы "воевать съ войной"? Какое же употребленіе было сдѣлано изъ этихъ праздничныхъ принциповъ въ іюльскіе будніе дни? "Заработали подлинныя историческія силы,-- писалъ г. Изгоевъ,-- и оказалось, что "никакой интернаціональной соціалдемократіи, противостоящей "буржуазному міру"... не существуетъ. Существуютъ только національныя рабочія партіи, вожди которыхъ именуютъ себя соціалдемократами. Поэтому то для защиты своей родины Вандервельдъ пошелъ въ клерикальное министерство, Жюль Гэдъ освятилъ своимъ авторитетомъ кабинетъ Рибо-Бріана, а германскія соціалистическія газеты за свой патріотизмъ допущены въ германскую армію, разбойничающую въ Бельгіи, во Франціи, въ Польшѣ"... {См. "Русская Мысль", авг.: сент. А. Изгоевъ "На перевалѣ".}.
   Пусть искренній соціалистъ скажетъ, что Изгоевъ не правъ и что на его "Шипкѣ" все обстоитъ благополучно. Пусть изъ всего, происходящаго вокругъ, онъ попробуетъ сдѣлать иные выводы. Развѣ національно-политическія перегородки не оказались алхиміей передъ лицомъ "подлинныхъ историческихъ силъ"?
   Событія сокрушили принципы. Дѣла захватили въ плѣнъ мысли. Старымъ утопіямъ дѣйствительность не оставила на своей аренѣ никакого мѣста.
   Но можетъ быть въ словахъ Изгоева нѣтъ ничего кромѣ злорадства? Можетъ быть, крахъ не такъ великъ и вполнѣ локализированъ (въ Германіи)?-- Доказывать это есть тьма охотниковъ... Они скажутъ прежде всего, что дѣло не въ капитуляціи идей, а въ соотношеніи реальныхъ силъ, которое опредѣлило практическія позиціи. Пустяки: я говорю не о практическихъ возможностяхъ, а именно объ идейномъ сдвигѣ, не о дѣйствительныхъ позиціяхъ, а объ ихъ санкціи и идеологіи, не о дѣлахъ, а о мысляхъ, Въ этомъ мы должны твердо условиться во избѣжаніе всякихъ недоразумѣній.
   Но отрицаютъ и идейный сдвигъ. Говорятъ, никто ни въ чемъ не капитулировалъ: въ безконечномъ рядѣ заявленій, устныхъ и печатныхъ, признавалась закономѣрность оборонительной войны; и маститый Каутскій предусматривалъ ея санкцію во избѣжаніе "самыхъ худшихъ, гибельныхъ для страны послѣдствій", и старый Бебель обѣщалъ взять ружье въ свои ослабѣвшія руки. Классовая организація и борьба есть дѣло соціалиста; но защита страны, защита національнаго достоинства, защита культурныхъ цѣнностей и политическихъ пріобрѣтеній есть обязанность человѣка и гражданина. И здѣсь не конфликтъ, а двѣ стороны одного дѣла. Да развѣ Марксу или Жюлю Гэду не приходилось много разъ расцѣнивать войну въ качествѣ положительнаго фактора, въ качествѣ движущей силы
   Когда грянулъ громъ, и всѣ, какъ одинъ человѣкъ, стряхнули съ себя воспоминамія о базельскихъ деклараціяхъ и аннибаловыхъ клятвахъ -- всѣ эти мысли поплелись за дѣлами. На всѣ лады принялись доказывать, что "новые методы" примѣняются во имя куль туры и прогресса, во имя старыхъ принциповъ... Не станемъ обсуждать, насколько эти "новые методы", эти заявленія Каутскаго, Бебеля, Гэда вяжутся съ духомъ ихъ собственной старой науки. Едва ли можно спорить, что въ нихъ самихъ, въ этихъ заявленіяхъ уже капитулируетъ абстрактный принципъ; закону старой науки "но нуждѣ была премѣна". Мы оставимъ это. Но согласитесь, какую цѣнность можетъ имѣть ныдѣ "практическая" аргументація
   Вѣдь Гэдъ, Вандервельдъ, Франкь, Гаазе, Плехановъ -- всѣ, какъ одинъ человѣкъ, поднялись другъ на друга -- на защиту отъ варваровъ.
   Я не думаю подкапываться подъ основы этой "практической" аргументаціи -- независимо отъ того, вяжется или не вяжется принципъ милитаризма съ духомъ старой науки. Можно было бы принять ее и согласиться, что нѣтъ ни сдвига, ни капитуляціи, ни краха,-- если бы несогласные съ Изгсевымъ доказали, что новыми тяжкими путями нынѣ они идутъ дѣйствительно ни къ чему иному, какъ къ "облегченію родовыхъ мукъ исторіи". Это означало бы, что внѣшняя форма войны скрываетъ подъ собой внутреннее содержаніе того или иного освободительнаго процесса. Но согласитесь -- когда слышишь одно и то же съ противоположныхъ сторонъ, изъ странъ съ совершенно различной экономической и политической структурой, то поневолѣ считаешь эту аргументацію a priori дискредитированной. Наоборотъ, дѣлается ясно, что какой то огромный сдвигъ не подлежитъ сомнѣнію. У всѣхъ или у части событія крѣпко схватили мысли. Вавилонское столпотвореніе заставило говорить людей на новыхъ языкахъ. Нѣтъ больше ни психологіи, ни логики "утопическаго" періода. На "шипкѣ" не въ порядкѣ,-- не въ старомъ порядкѣ. И размѣры идейнаго кризиса трудно преувеличить, какъ послѣдствія трудно предвидѣть.
   Искренніе люди въ этомъ лагерѣ таки находятся. Недавно "Рѣчь" сообщила объ интересномъ письмѣ въ англійскую газету "Labour Leader" К. Либкнехта, Р. Люксембургъ и Ф. Меринга въ которомъ германскіе с. д. лидеры "констатируютъ полное пораженіе интернаціонала". Авторы писемъ признаютъ, что ихъ партія подверглась "интоксикаціи" джингоизма
   
   Оставимъ въ сторонѣ вопросъ, когда дѣйствительно "проясняется" и когда затемняется сознаніе рабочихъ и ихъ вождей. Мы хотѣли только отмѣтить дѣйствіе "подлинныхъ историческихъ силъ", таки превратившихъ старые "лозунги" въ "пустыя фразы".

* * *

   Историческое засѣданіе Гос. Думы 26-го іюля было прекраснымъ внѣшнимъ выраженіемъ того сдвига, который произвели событія и въ психологіи русскаго общества. За исключеніями, о которыхъ не стоитъ говорить, всѣ слились въ единомъ порывѣ. Все прежнее содержаніе русской общественности было ликвидировано, отложено, забыто. Всѣ "приняли" и оправдали войну. Правительство и близкіе къ нему круги были въ значительной степени правы, когда не разсчитывали на это. Ибо произошелъ дѣйствительно огромный сдвигъ съ традиціонныхъ позицій, теорій, настроеній.
   Въ послѣднемъ номерѣ, русскаго Богатства" г. Пѣшехояовъ собралъ матеріалъ, который заставляетъ его сомнѣваться въ дѣйствительномъ общественномъ единеніи, въ общности настроеній верховъ и низовъ. Аргументація А. В. Пѣтехонова довольно убѣдительна, -- но лишь постольку, поскольку она освѣщаетъ позиціи верховъ и правыхъ общественныхъ круговъ. Правые оказались болѣе твердыми и остались на своихъ мѣстахъ. Что же касается нашей лѣвой общественности, то сомнѣваться въ ея сдвигѣ, въ ея объединительныхъ порывахъ и настроеніяхъ -- повидимому, нѣтъ никакихъ основаній.
   Доказательствамъ, въ сущности, нѣтъ числа. Отмѣтимъ, пожалуй, выступленія лѣвыхъ писателей въ лѣвыхъ органахъ -- выступленія, направленныя именно къ доказательству полной перемѣны фронта, къ доказательству радикальнаго духовнаго переворота. Вотъ г. Борисовъ, внутренній обозрѣватель "Русскихъ Записокъ", пишетъ о "чертахъ народныхъ отношеній къ государственному дѣлу". Пользуясь газетнымъ матеріаломъ военнаго времени (главнымъ образомъ "Русскимъ Словомъ"), г. Борисовъ констатируетъ, что
   
   "старая теорія, противополагающая народу съ его нуждами и стремленіями государственную идею, прямо таки потерпѣла катастрофу". "Пришла година испытаній. Основная масса населенія составила и основную массу арміи. И здѣсь воочію показала, что такое для нея государство, какъ она относится къ нему и къ его интересамъ. Уже доказательствъ, предъявленныхъ на театрѣ войны, было бы достаточно для смертельнаго удара старой теоріи. Но для сторонниковъ ея нѣтъ ничего утѣшительнаго и въ глубокомъ тылу. Они кричали о хулиганствѣ, о преобладаніи антигосударственныхъ тенденцій въ народной массѣ жизнь обнаружила нѣчто совсѣмъ другое... Она обнаружила особенное моральное настроеніе народной массы"... {См. "Русскія Записки", Декабрь, 336 стр.}.
   
   И дальше слѣдуютъ иллюстраціи величайшаго самопожертвованія русскаго "тыльнаго" крестьянства для нуждъ войны.-- Совершенно о томъ же, только съ другимъ фактическимъ матеріаломъ, пишетъ въ другомъ лѣвомъ толстомъ журналѣ г. Клейнборть:
   
   "Точно по знаку руки, погасла вспышка въ Петроградѣ, прекратились забастовки въ Москвѣ, въ Бакинскомъ районѣ,-- рабочіе, съ чувствомъ сознанія исторической важности момента, подчеркнули, что не время обострять внутреннюю борьбу въ моментъ, когда страна въ положеніи обороняющейся державы. Отношеніе это замѣтили даже круги, отнюдь не склонные окружать рабочее движеніе атмосферой сочувствія справа". Такъ, "Голосъ Москвы" отмѣтилъ, что "русскія партіи, которыя до сихъ поръ считались антигосударственными и потому нелегальными, доказали на практикѣ свою государственность и способность кровью и жизнью жертвовать за родину-мать"... {См. "Современный Міръ", декабрь, стр. 137, отд. II.}
   Дальше говорится о томъ, что только правыя группы остались на своихъ мѣстахъ и не измѣнили своего отношенія къ бывшимъ политическимъ противникамъ; съ демократіи же, какъ рукой, сняло всѣ ея старыя "тенденціи" и "настроенія"... То же самое -- и съ руководящими группами интеллигенціи. Къ нимъ вѣдь принадлежатъ и только что цитированные писатели. И не характерны самые пріемы ихъ аргументаціи -- совершенно новые... въ своемъ старомъ либерализмѣ?
   Въ моментъ объявленія Вильгельмомъ войны все общество почувствовало себя схваченнымъ за горло. И раньше, чѣмъ появились мысли, событія породили эмоціи, объединившія всѣхъ сверху до-низу и справа налѣво. Потомъ появились мысли -- отнюдь не разсѣявшія эмоцій и не нарушившія единенія, по скрѣпившія его. И трудно сказать, что интереснѣе и характернѣе для общественнаго сдвига: эмоціональное или интеллектуальное единеніе. И то, и другое было бы хорошо -- если бы было свободно отъ нѣкоторыхъ эксцессовъ мысли и чувства.
   Въ области эмоціональной такимъ эксцессомъ является, конечно, нѣмцеѣдство. Вы скажете -- не съ нимъ ли ведетъ теперь борьбу вся наличная передовая печать противъ правой и противъ желтой прессы? Можетъ ли быть разговоръ о единеніи на почвѣ нѣмцеѣдства, когда послѣднее сейчасъ -- чуть не монопольное яблоко раздора?-- Увы! къ несчастью дѣло обстоитъ не такъ хорошо.
   Противъ "нѣмецкаго засилія" у насъ ополчились сильныя группы, чающія снятія нѣмцевъ (или хотя бы и не нѣмцевъ) съ лакомыхъ постовъ. Этотъ примитивный видъ экономической борьбы дѣйствительно не встрѣчаетъ сочувствія въ передовыхъ слояхъ общества. Аппетиты, выступающіе въ мундирѣ патріотизма, встрѣчаютъ довольно дружный отпоръ и увѣщеванія.-- Но вѣдь есть и иного рода нѣмцеѣдство, не "экономическое, а подлинно психологическое. И тутъ мы дѣйствительно видимъ единеніе сверху донизу.
   Люди, почувствовавшіе себя схваченными за горло, утеряли ясное представленіе о томъ, кто же., собственно и что схватило ихъ за горло. Грань между офиціальной Германіей и "всѣмъ Нѣмецкимъ", между нападающимъ врагомъ и народной культурой была утрачена у всѣхъ въ равной мѣрѣ. А дальше -- разница въ выраженіи единыхъ эмоцій зависитъ только отъ степени культурности, отъ литературныхъ и мыслительныхъ навыковъ, отъ аудиторіи выразителей. Ломовую клячу погоняютъ дубиной, рысака -- едва замѣтнымъ движеніемъ возжей. Бульварная печать находитъ выраженіе своимъ чувствамъ въ разгромѣ магазиновъ съ иностранными фамиліями на вывѣскахъ или въ призывахъ къ бойкоту нѣмецкихъ фирмъ. "Новое Время" стоитъ на своемъ мѣстѣ. Но къ нему тянется вся лѣвая печать -- часть съ систематической игрой на стрункѣ нѣмецкихъ звѣрствъ и засилья, часть съ систематическими попытками замѣшать въ дѣло національную культуру и народный духъ. Единеніе здѣсь настолько прочно, что намъ даже не интересны такіе органы, какъ "Рѣчь" или "Русская Мысль". Но посмотрите на другіе органы, корректность и серьезность которыхъ у насъ всегда считалась максимальной. Эмоціи ихъ можно понять и оправдать. Но способность ихъ владѣть собой, ихъ чувство отвѣтственности за послѣдствія ихъ пропаганды въ переживаемый исключительный моментъ -- надо признать весьма ослабленными. Уже въ однихъ оглавленіяхъ вамъ покажутся подозрительными всѣ эти безконечныя "крушенія", "кризисы" и "трагедіи" "германизма", всѣ эти ироническія "Германіи превыше всего", "германскія идеи" и "германскіе шовинизмы" и т. п. Раскройте и убѣдитесь.
   Кто не отрицаетъ національной культуры вообще, для того, само собой понятно, что всякая національная культура имѣетъ свои отрицательныя стороны.
   Поэтому, владѣя собой и остерегаясь служить бульвару, смаковать дефекты культуры немного, какъ будто, неудобно. А для полемики противъ "Германіи" хорошо выбирать надлежащіе объекты. И неловко читать, когда умный и серьезный кн. Е. Трубецкой, давая волю эмоціямъ, на столбцахъ "корректнѣйшихъ" "Рус. Вѣдомостей" возмущается антидемократизмомъ (!) германской культуры, иллюстрируя ее пресловутыми "тайными совѣтниками"; когда онъ негодуетъ на нѣмецкую основательность и "законопослушность", утверждая, что "вообще нѣмецкій обыватель не рѣшается ни на волосъ отступить отъ разъ заведеннаго порядка" именно потому, что "не догадывается, что такія отступленія могутъ пройти безнаказанно. " Лойяльный князь нынѣ открыто предпочитаетъ "родныя картинки" гдѣ "именно объявленіе воспрещенія вызываетъ къ его нарушенію,-- напр., воспрещеніе курить въ станціонныхъ буфетахъ прекрасно совмѣщается со всеобщимъ куреніемъ, а надпись "воспрещается охотиться въ чужихъ лѣсахъ" неизмѣнно въ видѣ протеста разстрѣливается охотниками и т. п." По существу, все это просто наивно; но по тенденціи по возможнымъ результатамъ, это нѣмцеѣдство представляетъ изъ себя несомнѣнный эксцессъ.
   
   Или вотъ новый журналъ "Русскія Записки", гдѣ мы встрѣчаемъ извѣстныя старыя имена. Г. С. Елпатьевскій старательно доказываетъ, что онъ желаетъ быть не послѣдней спицей въ объединенной кампаніи противъ нѣмецкой культуры. "Доминирующимъ надо всѣмъ въ Германіи,-- пишетъ онъ,--
   
   была, такъ сказать военная линія. Все покрывало своимъ значеніемъ стремленіе къ увеличенію внѣшняго могущества Германіи. И пріумалялась внутренняя духовная жизнь страны... Германія все болѣе замыкалась въ себя, онѣмечивалась, уже становилась нѣмецкая душа, грубѣе и Жестче складывалась психологія побѣдителей... Со времени франко-прусской войны не продвинулось значительно искусство Германіи.
   "Въ отвѣтъ на отчужденность Германіи развивалась отчужденность другихъ народовъ отъ Германіи. И рѣзко, опредѣленно вспыхнула во всемъ мірѣ вражда къ нѣмцамъ, какъ къ нѣмцамъ, когда вскрылась при самомъ началѣ войны вся исключительность и жестокость нѣмецкой психологіи... Этой исключительной психологіей нѣмцевъ и тѣмъ, что вскрылось на почвѣ ея, объясняются многія особенности теперешней войны въ смыслѣ отношенія къ Германіи другихъ странъ"... и т. д., и т. д. {См. "Русскія Записки", Ноябрь 1914 г. С. Елпатьевскій, "Германія превыше всего".}.
   
   Событія отняли у г. Елпагьевскаго дониманіе того, что въ домѣ повѣшеннаго не полагается говорить о такой простой вещи, какъ веревка... Правда, очень великъ тотъ хоръ, въ которомъ] участвуетъ г. Елпатьевскій, но все же отъ этого не уменьшится его доля отвѣтственности за насажденіе не серьезныхъ и ложныхъ формъ патріотизма. Ибо принято думать, что г. Елпатьевскій, изъ хорошей семьи. Его сосѣдъ по журналу, г. Мокіевскій, почему-то избралъ Вундта въ качествѣ достойнаго объекта полемики, соединяющаго въ своемъ лицѣ германскую національную культуру и воинствущую политику. Ну, былъ ли бы какой-нибудь смыслъ, если бы, напр., Эд.Бериштейнъ избралъ для соотвѣтствующей цѣли хотя бы Бехтерева?..
   Еще интереснѣе поступилъ третій извѣстный сотрудникъ новаго журнала, г. Діонео: онъ выбралъ для той же цѣли... генерала Бернгарда, знаменитаго идеолога, теоретика и практика прусско-юнкерской политики и милитаризма. Можете представить себѣ весь потокъ краснорѣчія г. Діонео. Встрѣчи съ прежними потоками этого талантливаго журналиста (за немалыми исключеніями) не оставляли собственно злокачественныхъ осадковъ; вспоминалась статья И. К. Михайловскаго о "многописаніи и мародерствѣ", но побольше.Посмотрите, какой видъ приняло теперь и то и другое. Подивитесь теперь на то рвеніе, съ какимъ нынѣ насаждаютъ алармистскій лубокъ -- тотъ же Діонео въ "Рус. Вѣдомостяхъ", В. Ропшинъ на столбцахъ "Дня" и т. д.
   Событія схватили общество, перевернули его психологію и вызвали неожиданные эксцессы единенія... на почвѣ литературныхъ вкусовъ. Самыя законныя и естественныя эмоціи, могутъ быть дискредитированы такими проявленіями. Необходимо для всякой цѣли выбирать мѣру, и подходящія средства --

* * *

   Въ самомъ дѣлѣ, взять хотя бы отношеніе общества къ участію Россіи въ міровой войнѣ, къ защитѣ родины противъ германскаго нашествія. "Пріятіе" войны, конечно, покоится у всякаго представителя прогрессивной общественной мысли на самыхъ глубокихъ и серьезныхъ основаніяхъ. Уже сама огромность сдвига, объединившая передъ лицомъ общаго врага г. Меньшикова, кн. Трубецкого и г. Елпатьевскаго, предполагаетъ интенсивнѣйшую работу мысли, направленную къ обоснованію своихъ позицій. И каждый на своемъ посту, каждый для своей аудиторіи -- обязанъ выступить съ апологіей войны во всеоружіи логики и знаній. Патріотическое чувство и пафосъ еще не замѣнятъ ни того, ни другого. Напротивъ, если ихъ оторвать отъ разсудка, то самое значеніе переживаемыхъ событій будетъ принижено и самое воздѣйствіе на аудиторіи будетъ болѣе слабымъ, чѣмъ могло бы быть. Ибо ясно, что охваченные единымъ порывомъ, единымъ стремленіемъ къ побѣдѣ, различные общественные элементы подходятъ къ вопросу неодинаково. Цѣль Е. Трубецкого -- "разгромъ германскаго милитаризма", не представляетъ сама по себѣ ничего привлекательнаго для Пуришкевича. Для "Русскаго Знамени" аргументація "Русскихъ Вѣдомостей" не годится. "Русскія Записки", быть можетъ, могли бы многое убавить или, наоборотъ, многое прибавить къ аргументаціи "Рус. Вѣдомостей". Каждая общественная группа, неся отвѣтственность за свои выступленія, обязана говорить собственнымъ языкомъ, понятнымъ для своей -аудиторіи обязана имѣть собственные аргументы при апологіи и "пріятіи" войны. Иначе ей не повѣрятъ и будутъ правы тѣ, кто скажетъ, что передъ нами просто несведеніе новыхъ концовъ со старыми
   Вотъ, напр., тотъ же г. Елпатьевскій: {См. "Рус. Вѣдом.", No 271.}
   
   "Нынѣшняя война удивительная,-- да позволено мнѣ будетъ сказать старымъ слогомъ.-- величественное зрѣлище. Пока она -- только зрѣлище, и никто не узнаетъ и не можетъ предугадать,-- нѣтъ у насъ чувства перспективы, и лишены люди возможности предугадывать будущее,-- предугадать всѣ размѣры и всѣ возможности той дѣйствительности, которая будетъ послѣ зрѣлища. Но и само зрѣлище уже выявило нѣкоторыя черты и особенности, для многихъ неожиданныя, въ смутныхъ очертаніяхъ рисующія будущія возможности.
   
   Я говорю не о міровыхъ и западно-европейскихъ возможностяхъ. И даже не о томъ внутреннемъ единеніи партій, о чемъ съ начала войны говорятъ газеты. Въ грозу отъ ослѣпительной молніи, отъ вихря, дождя и града люди, находившіеся въ разныхъ позиціяхъ, но на одномъ полѣ, безъ различія "соціальнаго положенія" бѣгутъ подъ первую крышу, которая можетъ ихъ укрыть, не разбирая, приличествуетъ ли это, соотвѣтствуетъ ли это прежнимъ манерамъ. Я говорю о вскрывшейся связанности съ Россіей различныхъ народностей, населяющихъ Россію, объ ихъ единеніи. Подъ общей крышей оказались повидимому, не въ силу одной внѣшней государственной полицейской необходимости, самыя различныя народности, притомъ находившіяся въ весьма различныхъ отношеніяхъ къ россійской государственности.
   
   Историческіе овраги, становившіеся даже до кануна войны все глубже, вдругъ оказались какъ-будто засыпанными. Старыя обиды, глубокія, тяжкія, давнія обиды какъ-будт'о забыты, Нога въ ногу пошли съ русскими на великое дѣло войны поляки и евреи, русскіе, мусульмане, греки, армяне. Вотъ теперь газеты пишутъ объ огромномъ движеніи грузинъ... Они не столько, какъ армяне, должны бояться за свою націю, ихъ Грузію защитили бы и русскія войска, и вотъ тѣмъ не менѣе этотъ странный народъ, какой-то обломокъ рыцарства, у котораго рыцарство, можно сказать, стало національной чертой, бросился,-- обиды наносились и имъ,-- добровольческими дружинами на защиту не только своей кавказской родины, но и "всей родины Россіи".
   Я совсѣмъ не къ тому веду рѣчь, что весь этотъ пафосъ и умиленіе излишни или неосновательны. Я хочу сказать, что они сами по себѣ недостаточны. Это есть просто демонстрація единенія съ Е. Трубецкимъ и съ М. Меньшиковымъ, но не есть изъясненіе причинъ этого единенія. А между тѣмъ, чувство отвѣтственности. должно было бы заставить Елпатьевскаго перенести центръ тяжести своей апологіи изъ области пафоса въ область логики. Я сказалъ: иначе не повѣрятъ. Это одна сторона дѣла. Но можетъ быть и хуже: вднугъ повѣрятъ пафосу, отвѣтятъ на слова дѣлами, а логики-то и нѣтъ никакой.
   Нехорошо, когда единенію не сопутствуетъ аргументація. Но не лучше, когда ему сопутствуетъ плохая аргументація. Оставимъ г. Елпатьевскаго. Возьмемъ совсѣмъ "изъ другой оперы". Непріятно читать, напр., такіе, ни для кого не убѣдительные аргументы. Недавно депутатъ рейхстага, германскій с. д. Граднауеръ на одномъ митингѣ говорилъ {Цит. по "Рѣчи" отъ 13 дек. 1914 г.}:
   "Въ тяжелую минуту опасности мы, должны выступить за существованіе нашей страны. Мы интернаціональны и таковыми останемся, но мы никогда не заявляли, что интернаціональное?! обозначаетъ недостойное отношеніе къ вопросамъ о существованіе собственной страны, и мы всегда считали оскорбительнымъ упрекъ по нашему адресу, что упасъ нѣтъ отечества. Нашъ высшій принципъ, это -- національная самостоятельность" независимость народа. Насколько мы желаемъ національной самостоятельности и независимости для другихъ народовъ, настолько же мы не хотимъ быть порабощенными, служить добычей другимъ народамъ".
   Не въ томъ дѣло, что здѣсь каждое слово противорѣчивъ сосѣднему; не въ томъ дѣло, что здѣсь такъ ярко подчеркнута капитуляція "старой науки" (къ этому мы возвращаться не будемъ). Но кто повѣритъ новому сотруднику Вильгельма, что дѣло идетъ о "существованіи его собственной страны", "національной самостоятельности и независимости" германскаго народа? Неужели онъ, призывая своихъ единомышленниковъ къ вооруженной борьбѣ съ французами и русскими, не могъ придумать ничего болѣе грамотнаго, чѣмъ перспективы для Германіи сдѣлаться "добычей другихъ народовъ"?...
   Неубѣдительно и крайне непріятно звучитъ и у насъ аргументація нѣкоторыхъ лѣвыхъ группъ. Зачѣмъ прибѣгать къ первымъ попавшимся, взятымъ на прокатъ доводамъ -- въ такомъ серьезномъ и отвѣтственномъ дѣлѣ какъ призывы къ крайнимъ жертвамъ для отпора врагу? Или не хватаетъ имъ солидныхъ аргументовъ для обоснованія своего патріотизма?-- Въ самомъ дѣлѣ,
   ..."при данныхъ условіяхъ,-- пишетъ Іорданскій въ "Соврем. Мірѣ",-- страна побѣжденная -- страна разоренная. Торжествующій побѣдитель потребовалъ бы контрибуцію, сумма которой исчислялась бы милліардами. Государство потеряло бы часть своей территоріи, при чемъ Вильгельмъ, какъ мечтаютъ нѣмецкіе шовинисты, присоединилъ бы къ Германіи такіе важные экономическіе районы, какъ Польша и Прибалтійскій край. Возможна и попытка ограниченія правъ государственной обороны, какъ, напр., требованіе сокращенія военнаго флота и т. п. Наконецъ, всѣ торговые договоры были бы пересмотрѣны побѣдителемъ и продиктованы имъ заново въ своихъ политическихъ интересахъ. Промышленность Россіи можетъ попасть въ оковы, которыя не дадутъ ей развиваться, страна окажется въ экономическомъ плѣну у побѣдителя и превратится въ колонію, эксплоатируемую побѣдителемъ. Побѣда Германіи надъ Россіей, можетъ уничтожить дѣло Петра Великаго и превратить молодую и капиталистическую Россію въ старую крестьянскую Русь. Побѣжденная Россія, надолго была бы обречена прозябать вялою и тусклою жизнью полу азіатскаго государства, являясь тормазомъ въ культурномъ шествіи человѣчества... Народы Россіи, одѣвшіе теперь сѣрую солдатскую шинель, обязаны стремиться къ побѣдѣ и должны побѣдить". (См. сентябрьскую кн., ст. "Да будетъ побѣда!").
   Поистинѣ, въ чемъ въ чемъ, но не въ приведенныхъ посылкахъ нуждается послѣдній выводъ. И нельзя не признать, что г. Меньшиковъ, въ статьяхъ подъ аналогичнымъ заглавіемъ, разсуждалъ съ своей точки зрѣнія гораздо убѣдительнѣе... Курьезовъ мы касаться не станемъ и, въ частности, оставимъ въ сторонѣ такія мелочи, какъ попытки "Совр. Міра" напугать читателей сокращеніемъ военнаго флота. Но, неужели дѣйствительно необходимо для подъема національнаго духа прибѣгать къ приниженію національной силы?.. Вильгельмъ раззоритъ Россію! Превратитъ ее въ тормазъ прогресса и полуазіатское государство, отодвинетъ ко времени Петра Великаго! Это ли патріотизмъ? И это ли должно показать, что мы подлинно чему-нибудь учились понемногу? Полагаетъ ли нашъ "патріотъ", что Россія можетъ испытать какое-либо подобіе разгрома Франціи 71-го года, послѣ котораго, контрибуція дѣйствительно исчислялась милліардами, а Франція осталась не "разоренной", а богатѣйшей и въ культурно-политическомъ отношеніи передовой страной.
   Не такъ давно, мы очень дѣятельно подготовлялись къ "мирному" пересмотру торговаго договора съ Германіей. И тогда, московскій экономическій "офиціозъ", г. I. Гольдштейнъ, руководствуясь классовыми мотивами, пустилъ въ оборотъ жупелъ, довольно таки не лестный для нашего національнаго самолюбія: торговый договоръ силенъ сдѣлать Россію германской колоніей. Совсѣмъ недавно, здравомыслящими людьми такого рода mot понималось болѣе или менѣе "фигурально",-- подобно перманентнымъ заявленіямъ промышленниковъ, что при малѣйшемъ пониженіи пошлинъ такая-го отрасль промышленности погибнетъ безъ остатка, подобно выраженію, что отъ копеечной свѣчки Москва сгорѣла и т. п. Такъ было.
   Но вотъ, событія схватили мысли. Схватили, встряхнули, вывернули наизнанку. И полюбуйтесь -- нынѣ представители, совсѣмъ иной "классовой идеологія" наперебой стараются представить "офиціозный" жупелъ чистой монетой. Г. Іорданскаго мы оставимъ. Дѣло гораздо серьезнѣе. Такой заслуженный экономистъ, какъ г. Финнъ-Еногаевскій, и такой выдающійся экономическій мыслитель, какъ П. Масловъ, выступаютъ въ защиту "колоніальнаго" анекдота. Ихъ доводы, конечно, требуютъ спеціальнаго размотрѣнія {Вопросъ этотъ уже былъ освѣщенъ въ "Современникѣ", въ статьѣ, къ которой усиленно отсылаемъ читателя. См. Н. Череванинъ, "Столкновеніе экономическихъ интересовъ въ настоящей войнѣ", ноябрьская книга за 1914 г.}. Но ихъ noblesse насъ oblige и сейчасъ не пройти мимо этихъ яркихъ примѣровъ мгновеннаго воспріятія чужихъ и нѣкогда чуждыхъ лозунговъ подъ властью событіи.
   Побѣдительница-Германія продиктуетъ Россіи торговый договоръ, который превратитъ нашу родину въ германскую колонію. Какими путями?-- Это всѣмъ извѣстно: повышеніемъ своихъ пошлинъ на предметы нашего экспорта въ Германію и пониженіемъ или отмѣной нашихъ пошлинъ на предметы своего экспорта въ Россію. Мы не станемъ останавливаться на фактической несостоятельности этой теоріи"'. Достаточно будетъ здѣсь отмѣтить, что изъ всего германскаго экспорта, на нашу долю приходится всего 8,7% -- вдвое меньше, чѣмъ на долю Англіи, о превращеніи которой въ германскую колонію, слава Богу, еще никто не говоритъ; нашъ же весь ввозъ на 58 % состоитъ изъ сырья и полуфабрикатовъ (49,2 %), а также изъ машинъ и аппаратовъ (7,8 %), требуемыхъ нашей индустріей и сельскимъ хозяйствомъ. Что касается необходимаго для насъ ввоза иностранныхъ капиталовъ, то роль Германіи здѣсь ничтожна; капиталы германскихъ предпріятій, работающихъ въ Россіи, составляютъ всего 6,4 % иностранныхъ капиталовъ, вложенныхъ въ россійскія предпріятія (остальная доля приходится почти цѣликомъ на страны-союзницы), и значеніе Германіи, какъ кредитора нашихъ банковъ, относительно падаетъ {См. въ томъ же No "Современника" статью г. Зеземана "Германскіе капиталы".}.-- Но намъ интересно сейчасъ другое.
   Продиктованная Германіей отмѣна нашихъ пошлинъ "превратитъ Россію въ германскую колонію". Именно этимъ орудіемъ Германія "отброситъ насъ назадъ на нѣсколько десятилѣтій". Припомнимъ, однако, давно ли эта мѣра была ріа desiderata нашихъ почтенныхъ экономистовъ и представляемыхъ ими группъ? Давно ли она защищалась -- въ интересахъ развитія нашихъ производительныхъ силъ, въ интересахъ нормальнаго роста нашей индустріи, въ интересахъ широкихъ слоевъ россійскаго населенія? Что было желаннымъ, стало страшнымъ. Событія сокрушили не только политическія "оріентировки", но и экономическія системы. Сила ихъ оказалась достаточной и для того, чтобы превратить фритредера въ протекціониста.
   И этотъ сдвигъ, быть можетъ, глубже и любопытнѣе, чѣмъ кажется съ перваго взгляда. Борьба съ нашимъ протекціонизмомъ, защита свободнаго торговаго обмѣна -- велась во имя осуществленія принциповъ опредѣленной классовой идеологіи. Теперь, когда лавры г. Гольдштейна не даютъ спать ея представителямъ, въ этомъ обращеніи ихъ къ протекціонизму нельзя не усмотрѣть нѣкой солидной бреши въ классовыхъ позиціяхъ. Горизонтальныя перегородки и здѣсь стали подмѣниваться вертикальными. Классовые экономическіе интересы, какъ будто, отступили передъ національно-хозяйственный и -- какъ понимаютъ ихъ бывшіе противники, новые друзья. Пропасть между экономическими интересами германскихъ аграріевъ, промышленниковъ и рабочихъ лежала нѣкогда въ основѣ разсужденій. Нынѣ эти классы представляются вполнѣ солидаризированными въ своей цѣли -- "питаться соками Россіи". Совершенъ полный оборотъ: что было направо, стало налѣво. Все перемѣшалось.
   Wer hat А gesagt, muss auch B sagen. Если Б не говорится, то это непослѣдовательно. Сказанное же, оно будетъ достойнымъ увѣнчаніемъ нашей экскурсіи въ область современной общественной психологіи. "Исторія торговыхь договоровъ Германіи съ Россіей,-- пишетъ г. Финнъ-Енотаевскій, -- показываетъ, что диктующей стороной была до сихъ поръ Германія" {См. "Соврем. Міръ", октябрь, стр. 161.}. Были, слѣдовательно, всѣ шансы и въ 1917 г., при заключеніи новаго договора, столкнуться съ попыткой Германіи продиктовать свои условія. Непонятно, почему же г. Финнъ-Енотаевскій при такихъ условіяхъ давно не озаботился "превентивной войной" и основательной къ ней подготовкой?.. Переходъ Гольдштейнова количества въ Меньшиково качество не только очень легокъ, но, пожалуй, и логически необходимъ...
   Такова власть событій. Мы не собирались здѣсь обсуждать, что принесли они, добро или зло, куда сдвинули они нашу психологію, въ сторону ли реакціи или прогресса. Не похвала и не осужденіе, и даже не сужденіе было нашей цѣлью, а просто наблюденіеВремени прошло такъ мало; но такъ много можетъ нынѣ занести "сторонній наблюдатель" въ лѣтопись русской интеллигенціи...

Ник. Сухановъ.

"Современникъ", No 1, 1915 г.

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru