Сумбатов-Южин Александр Иванович
Письмо А. В. Луначарскому

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Александр Иванович ЮЖИН-СУМБАТОВ. ЗАПИСИ СТАТЬИ ПИСЬМА
   М., Государственное издательство "ИСКУССТВО", 1951
   

ПИСЬМО ЮЖИНА А. В. ЛУНАЧАРСКОМУ

Мая 8 дня 1923 года

Глубокоуважаемый
Анатолий Васильевич!

   Спектаклем 15 мая заканчивается сезон 1922/23 года в Государственном Академическом Московском Малом театре. В силу приказа Вашего на мое имя, 17 марта с. г. за No 200, в этот день оканчиваются и действие Основного положения 1919 года и полномочия Дирекции Малого театра по его управлению. С 16 мая вводится в действие утвержденное Коллегией Наркомпроса 24 марта 1923 года и объявленное в No 220 распоряжений Наркомпроса 5 апреля того же года Положение об Управлении государственными театрами, по силе которого в Малом театре вводится взамен ныне действующего коллегиального управления (Дирекции) единоличное управление всем делом директором, стоящим во главе театра и утверждаемым Вами по представлению управляющего государственными театрами.
   Вам и управляющему государственными театрами Е. К. Малиновской угодно было неоднократно предлагать мне занять эту должность. Я глубоко тронут Вашим доверием точно так же, как и доверием всей труппы, письменно обратившейся ко мне с просьбой не отклонять этого назначения. Приношу Вам глубокую благодарность за честь, которую Вы оказали мне Вашим выбором, и, несмотря "а очень подорванное здоровье, несмотря на то, что работа по управлению Малым театром отнимает у меня все силы и время и отвлекает меня от моей подлинной работы артиста и драматурга, которой была посвящена вся моя жизнь, несмотря и на то, что я уже 15 лет управляю Малым театром в различных должностях и в самые трудные времена его жизни, я не счел бы себя вправе отклонить от себя Ваш выбор, если бы я что-нибудь мог сделать для театра как его директор при тех условиях его материального, правового и бытового положения, в которых мне вверяется этот театр, бесконечно дорогой и близкий, взявший всю мою жизнь без остатка с 25 до 66 лет. Но этой возможности я не вижу.
   С материальной стороны в грубых и круглых цифрах вот положение Малого театра.
   Его наличность выражается приблизительна в следующих цифрах в дензнаках 1923 года:
   
   На 4 мая около 75 000
   Сборы с 5 по 15 мая. 150 000 } Итого за май 375 000
   Субсидия за апрель и май 150000
   Субсидия за июнь, июль и август 225 000
   Итого 600 000
   
   Неизбежный расход
   Наличному составу за май месяц, по ставкам, хотя и превышающим госминимум, но в два с половиной раза меньше ставок профсоюза Рабиса 225 000
   Текущий расход по делу на май месяц приблизительно 75 000
   Итого за май 300 000
   
   Остается на летний сезон 75 000, что с субсидией за три летних месяца в 225 000 составит 300 000.
   Продолжение спектаклей долее 15 мая, во-первых, не окупит и текущих расходов театра, во-вторых, не даст возможности произвести требуемое финансовым положением сокращение состава на лето, а в-третьих, закрытие их вызвано сложной и требующей длительного времени процедурой его внутренней реорганизации в силу отмены Основного положения.
   Если прибегнуть к решительной мере, которая диктуется грозными финансовыми условиями, то-есть: а) уплатить за две недели по Кодексу труда всей труппе, которая приглашена, однако, на службу не сезонную, годовую, по 1 сентября, как это велось все годы и во всех гостеатрах, и не платите ей за летнее время, то-есть с 1 июня по 15 августа; б) уплатить также половине всех служащих вспомогательного состава и уволить их со службы 16 мая, оставив лишь крайне необходимых для охраны имущества, текущих дел, подготовки к зимнему сезону и пр., и в) произвести все эти уплаты в пределах ставок, уплачиваемых театром за апрель и май, а не требуемых союзом, то на остаток летних получений в размере 300 000 рублей лягут следующие расходы с 1 июня.
   В месяц всем служащим, кроме труппы, стоящей в месяц 65 000, причитается 160 000, а половине 80 000. За май, июнь и август -- 240 000. За неиспользованные отпуска, согласно требованиям Кодекса законов о труде, всем увольняемым, а также и всей труппе придется уплатить около 140 000 в месяц, а за полмесяца 70 000.
   Итого только личному составу за лето, без всей труппы -- 310 000 и половине всей вспомогательной части придется уплатить больше, чем остается на лето в распоряжении директора. Ничего у него не имеется на все неизбежные текущие расходы по делу, на хозяйственные заготовки для будущего сезона, наконец, на подготовку хотя бы двух постановок к началу сезона. Я уже не говорю о том, что с 15 августа, когда начнется кипучая работа в театре, придется оплачивать вновь весь -- пусть даже сокращенный -- состав коллектива. А по крайней мере месяц самое меньшее надо отдать подготовке первых спектаклей и первой постановке сезона. Прихода же за это время нет.
   Вот грубая, но верная картина материального положения. К сожалению, я не обладаю тем финансовым гением, который умеет выходить из таких положений. Я считаю необходимым привлечение разнообразных артистических, режиссерских, художественных и технических сил к делу будущего сезона, а на все это у меня опять-таки нет ничего. Что я могу приготовить к сезону? Я считаю, что дело серьезного драматического театра лежит не в бутафории, а в репертуаре и исполнении. Но у меня ни на что нет средств -- ни на приглашение ценных сил, ни на самые пуританские задачи постановки. Необходимо привлечь к делу небольшой, но ценный состав ближайших моих помощников по высшей администрации. Опять на это нет средств. Можно во сто раз ярче осветить материальный вопрос, но это бы растянуло мое письмо, а есть и другие, не менее важные стороны дела, о которых я должен сказать.
   С правовой стороны дело обстоит не лучше. Прежде всего, не установлено никакой грани, которая определяла бы компетенцию директора и компетенции союзных органов. Если Вы сравните Положение 24 марта с союзными положениями и инструкциями его местным органам, то Вы встретите едва ли не дословно одинаковые определения прав директора и этих органов. Приглашение и увольнение всего артистического, художественного и всего служебно-технического персонала принадлежит по Положению 24 марта директору, по инструкции Рабиса -- РКК. По Положению 24 марта на директора возлагается высшее руководство всеми частями театра и управление всем личным составом. По инструкции Всерабиса 7 марта на РКК возлагается "рассмотрение и утверждение разбивок работ и должностей по тарифным разрядам, разрешение применения сверхурочных работ (особенно важных именно в театральном деле, где иногда надо работать сверхурочно, а иногда не надо работать и урочных часов), установление времени, порядка и очереди пользования отпусками, разработка правил внутреннего распорядка для утверждения их союзом и т. д. и т. д.". От прав высшего руководства и управления у директора остается очень мало, еще меньше, чем денег. Если к этому прибавить биржу труда, которая посылает работников по очереди, то и от права выбора лиц, отвечающих интересам дела по мнению директора, остается не больше. Я совершенно искренно рад и готов работать с органами профсоюза Рабиса, но я не вижу возможности справиться с делом, не имея возможности пользоваться теми правами, которые предоставляются директору Положением, иначе, как постоянно, испрашивая согласия или утверждения того или иного учреждения. Ни о каком высшем руководстве, ни о какой возможности решать, кто и на каких условиях и на какое дело годится или не годится, не может быть и речи. Я искренно считаю, что при этих условиях у директора остается очень мало прав и очень много ответственности, которой он, именно ввиду своей полной связанности, нести не может. Театр может управляться лишь единой волей. Вопрос только о том, чтобы эта воля не нарушала пределов прав трудящихся, установленных общим законом Республики. В этой области у союза все права и вся власть, и всякий директор ему подотчетен. Но существующая теперь путаница и несогласованность в определении точных границ влияния создает только многочисленную группу органов идентичной компетенции, разрушающей всякую дисциплину дела. Мне не раз говорили, что надо уметь "ладить". У директора театра нехватит ни сил, ни времени на это. Дело театра -- дело дня, дело момента. То, что надо сделать именно сегодня, завтра уже бывает не нужно. То, что не сделано к 7 часам вечера, уже бесполезно в 9. И это в области как художественного, так и технического, как административного, так и всякого служебного труда в театре. Театр -- это поезд на постоянном ходу, и нельзя тормозить в нем ни единого колеса, если не рисковать разбить его вдребезги, чему примеры мы видим на каждом шагу. Опять-таки я беру наиболее яркие два-три блика из общей правовой картины театра, тогда как их десятки, этих бликов. Но и этого количества довольно.
   Наконец, и бытовая сторона жизни Малого театра создает для меня условия, в которых я ничего не могу сделать для него" г
   Опять ограничусь отдельными бликами.
   В Малом театре ярко обозначается за последнее время течение, в силу которого те или другие продукты, выработанные для театра отдельными цехами или в урочные часы, или в сверхурочные, оплаченные по требованиям законов о труде, тем не менее считаются не имуществом театра, которое подлежит ведению его Управления, а имуществом, подлежащим ведению того цеха, которым оно сработано. Если Управление захочет использовать уже оплаченный костюм, декорацию, бутафорскую вещь и т. д. для того филиала, который, как в данный момент театр имени Сафонова, обслуживает громадный рабочий Рогожско-Симоновский район, то-есть выполняет свою прямую задачу службы трудящимся людям, то соответствующий цех требует особой платы за это пользование. Портные в урочные или оплачиваемые сверхурочные часы не соглашаются шить для того же театра и заявляют об особой оплате тех же часов. Недавно для спектакля в Большом театре, на котором академические театры принимали культурное шефство над 14-й дивизией, декорации "Недоросля" были перенесены из Малого театра "охотниками", за отказом рабочих машинно-декорационной части, и т. д. Не стоит всего перечислять, но таких столкновений десятки. Это явление последнего сезона. Я не вхожу в его оценку и не берусь решать, поскольку оно обосновано. Но определенно должен указать, что все эти бытовые черты, во-первых, вызваны действительно чрезвычайно низкой оплатой труда, в свою очередь обусловленной экономической невозможностью по средствам театра ее повысить, а, во-вторых, с принципиальной стороны недопустимо вмешательство отдельных цехов рабочих в распоряжение тем государственным имуществом, которое им заказано, оплачено и перешло в ведение Управления, а тем более в разбор того, для какого назначения заказывается та или другая вещь. Опять-таки, может быть, я ошибаюсь, но лично я при этих условиях не могу отвечать за дело. Между тем союз в последнем конфликте стал на сторону этих требований. Может быть, можно было бы наладить дело путем более повышенной тарификации всего состава, начиная, конечно, с артистической, главнейшей и существеннейшей части всего театра, где артисты и режиссер являются безусловно квалифицированными работниками, производящими единственные продукты производства театра -- спектакли, -- и подлинными пролетариями, личным трудом вырабатывающими свой хлеб, как и все остальные работники театра, но из начала этого письма Вы видите, что это -- выше сил театра, по крайней мере до будущего сезона. А технический состав требует этого немедленно, и дело дошло уже до конфликтной комиссии Наркомтруда. Этими бликами бытовой картины театра я закончу очень сжатое очертание тех трех сторон, при наличности которых я должен с полной убежденностью сказать Вам, что без изменения всех этих трех сторон с моей стороны преступлением перед театром было бы взять на себя обязанность, которой я выполнить не могу.
   Тяжелая болезнь, от которой я сейчас не оправился, задержала это письмо. Она же, боюсь, не даст мне возможности даже при урегулировании этих условий сделать все, что надо, к будущему сезону. А если он не начнется в тех художественных и общих условиях, которые подобают высокому историческому и современному значению Малого театра, его полному славы прошлому и полному ценнейших сил настоящему; если не удастся, в силу всего обрисованного, избавить его если не ото всех, то от многих его недостатков, которые дают повод его многочисленным врагам забывать его великую и вечную ценность, составляющую его бессмертную силу; если, наконец, я увижу, что я, как мальчик, взялся с негодными средствами, не взвесивши своих сил, за дело огромного значения, заранее зная, что я ничего не могу сделать, -- то все это в моих глазах было бы не помощью в деле сохранения Малого театра, а определенным вредом его делу накануне столетия его существования.
   Если Вы теперь не имеете в виду другого лица, кроме меня, на эту должность, то следовало бы поручить Е. К. Малиновской, как управляющей государственными театрами, образовать небольшую комиссию с участием по крайней мере двух лиц от Малого театра, которая с 16 мая временно, до назначения директора, приняла бы управление Малым театром от ныне действующей Дирекции, установила бы порядок сокращения личного состава на летнее время и начал, на которых оно могло бы быть произведено, вступила бы в заведывание имуществом, суммами и текущими делами и выработала бы проект штатов и смету на лето и предстоящий сезон в десятидневный срок.
   К этому письму, глубокоуважаемый Анатолий Васильевич, прилагаю Вам мой официальный рапорт, на который прошу Вас не отказать ответить мне соответствующим приказом.
   Примите мое глубокое уважение и еще раз сердечную благодарность за Ваше дорогое доверие.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru