Светлов Валериан Яковлевич
Призраки минувшего. Роман В. Светлова. С.-Петербург, 1896 г

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Призраки минувшаго. Романъ В. Свѣтлова. С.-Петербургъ, 1896 г. Цѣна 1 р. 25 к. "Минувшее", описываемое г. Свѣтловымъ, относится къ 30-мъ, 40-мъ, 50-мъ годамъ и заканчивается 60-мы годами. Авторъ разсказываетъ о бытѣ помѣщиковъ и крѣпостныхъ крестьянъ мрачнаго дореформеннаго времени. Большинство нынѣшнихъ читателей недостаточно знакомо съ тогдашинимъ житьемъ деревенскихъ обывателей по отрывочнымъ свѣдѣніямъ, разбросаннымъ въ литературныхъ произведеніяхъ той эпохи и позднѣйшихъ повѣствованіяхъ людей, пережившихъ и видѣвшихъ во-очію старые порядки. Судя по роману г. Свѣтлова, авторъ не видалъ того, что описываетъ, и имѣлъ довольно неточное и смутное представленіе объ изображенномъ имъ времени. Событія, составлявшія сущность его повѣсти, могли случиться въ дѣйствительности, но для насъ, хорошо знакомыхъ съ тѣмъ временемъ, ясно до несомнѣнности, что г. Свѣтловъ писалъ все по разсказамъ, далеко не полнымъ и не вѣрнымъ, а потому и произведеніе его оказывается изображеніемъ лишь "призраковъ", на половину созданныхъ фантазіей автора, и во многомъ непохожимъ на дѣйствительность, минувшую безвозвратно и почти безслѣдно. Сказывается это съ первыхъ же главъ романа, въ которыхъ описывается помѣщичій домъ очень богатыхъ господъ Перовыхъ, владѣльцевъ нѣсколькихъ большихъ имѣній. Въ обширной усадьбѣ Перовыхъ почти совершенно отсутствуетъ одинъ изъ характернѣйшихъ элементовъ стараго барскаго житья -- крѣпостная дворня. Ея представителями фигурируютъ кучеръ Макаръ, поваръ Михей съ женой, дворецкій Иванъ Грязновъ, кухонный мужикъ и старуха нянька,-- штатъ, и по нынѣшнему времени недостаточный въ домѣ и во дворѣ сколько-нибудь зажиточнаго деревенскаго барина. Дѣло происходитъ, повидимому, въ концѣ сороковыхъ или въ самомъ началѣ пятидесятыхъ годовъ,-- во всякомъ случаѣ, до крымской войны,-- а кучеръ Михей ѣдетъ на станцію за "молодыми господами", прибывающими изъ Петербурга черезъ Москву. Желѣзныхъ дорогъ въ то время не было, кромѣ Николаевской, а на почтовыя станціи никто лошадей не высылалъ за гостями. Это мелочь, быть можетъ, но такая мелочь доказываетъ незнакомство автора съ описываемымъ имъ временемъ. Отношенія другъ къ другу супруговъ Перовыхъ, родителей героя и героинь, начиная съ 30-хъ годовъ, рѣшительно неправдоподобны, совершенно немыслимы были въ тѣ времена. А затѣмъ, какъ супруги Перовы, такъ и ихъ дѣти, и ихъ слуги представляютъ собою коллекцію настоящихъ монстровъ, плодовъ неудачнаго вымысла автора, основывавшагося на отрывочныхъ разсказахъ о курьезахъ стараго времени. Тѣмъ не менѣе, надо въ томъ отдать справедливость г. Свѣтлову, что онъ нарисовалъ до ужаса мрачную картину барскаго безобразія при крѣпостномъ правѣ. Въ этой повѣсти черты, невѣрныя въ частностяхъ, подобранныя нѣсколько случайно, взятыя изъ примѣровъ, составлявшихъ рѣдкія исключенія и въ то время, собраны авторомъ довольно стройно въ хронику, не лишенную интереса и производящую сильное впечатлѣніе ужаса и отвращенія передъ житьемъ помѣщиковъ, дворовыхъ и крестьянъ, одинаково позорно скованныхъ между собой цѣпями крѣпостного права. Супруги Перовы, ихъ сынъ и дочь, франтъ, соблазнившій эту послѣднюю, крѣпостной приказчикъ, ставшій потомъ любовникомъ барышни и вколотившій ее въ гробъ, представляютъ собой собраніе какихъ-то выродковъ, совсѣмъ не типичныхъ и даже не особенно характерныхъ для описаннаго времени. Такія же точно фигуры возможны и теперь даже въ средѣ, ничего не унаслѣдовавшей отъ крѣпостного права,-- въ купеческой средѣ, напримѣръ. И дѣло тутъ вовсе не въ крѣпостной зависимости, а въ рабствѣ иного рода, по Домострою,-- въ рабствѣ мысли, скованной всяческими страхами, давящими русскую жизнь во всѣхъ слояхъ общества. Всѣ лица, выведенныя г. Свѣтловымъ въ его романѣ, сами по себѣ мелки до ничтожества, но "страхъ" передъ ними,-- по крѣпостному праву или по Домострою, все равно,-- дѣлаетъ ихъ настоящими чудовищами, и такая ихъ чудовищность выставлена авторомъ очень ярко и рельефно. Въ романѣ есть лишь одно лицо съ типическими чертами: это -- Аннушка, незаконная дочь барыни Перовой и ея крѣпостного лакея. Активнымъ дѣйствующимъ лицомъ она выступаетъ въ послѣдней части романа, въ качествѣ богатой барыни, отецъ которой, дворецкій Иванъ Грязновъ, ограбилъ законныхъ наслѣдниковъ Перовыхъ. Тутъ выступаютъ на сцену люди новаго склада: проматывающіеся и промотавшіеся дворяне и разночинцы, загребающіе цѣпкими руками "бѣшеныя" деньги, сыплющіяся на концессіяхъ, на акціяхъ, на всякихъ аферахъ. Аннушка, купившая себѣ въ мужья разорившагося барона Штейна, хорошо изображена авторомъ, какъ представительница новаго вида "крѣпкихъ" женщинъ, забирающихъ въ руки деньги и власть, безпощадно выкидывающихъ за бортъ негодныхъ мужей и братьевъ.
   Въ романѣ г. Свѣтлова вамъ приходится отмѣтить еще одну непослѣдовательность. На стр. 29 и 30 авторъ превозноситъ дворянъ дореформеннаго времени, противопоставляя имъ разночинцевъ. "У дворянства,-- говоритъ онъ,-- по крайней мѣрѣ у лучшей его части, были завѣты, были традиціи, было уваженіе къ памяти предковъ; у новорожденнаго разночинца ничего этого не было"... "У него (разночинца) ничего не было назади -- никакихъ традицій, завѣтовъ и сословной чести"... "Торжество разночинца внѣшнее и временное. За нимъ ничего нѣтъ; за дворянствомъ -- его историческое прошлое, его культурная миссія". Съ такими утвержденіями совсѣмъ не вяжется содержаніе всего романа. Въ немъ мы не видимъ ни одного сколько-нибудь, хотя бы по внѣшности, пристойнаго дворянина: это сплошь -- кутилы дрянного пошиба, пропойцы и безнадежнѣйшіе прохвосты, обирающіе женщинъ, покушающіеся на шантажъ, занимающіе деньги безъ отдачи, дисконтирующіе поддѣльные векселя и т. п. Въ подкрѣпленіе мнѣнія о непоколебимости традиціи, о чести и культурной миссіи слѣдовало показать въ повѣсти хотя бы одного порядочнаго человѣка изъ сословія, восхваляемаго авторомъ. "Разночинецъ" Иванъ Грязновъ ограбилъ наслѣдниковъ "своихъ господъ" Перовыхъ, но сдѣлалъ онъ это по наущенію, по "приказанію" своей госпожи, супруги барина., пожелавшей передать все имѣніе своей и его, Грязнова, незаконной дочери. И Грязновъ съ Аннушкой, сдѣлавшись богатыми землевладѣльцами и капиталистами, "пріумножаютъ" свои достатки... "Зачѣмъ?-- спрашиваетъ авторъ въ послѣднихъ строкахъ романа.-- Вѣроятно, чтобы принести извѣстную долю пользы государству и обществу". А въ сущности и выходитъ, что "долю" культурной миссіи забираютъ "разночинцы"...

"Русская Мысль", кн.X, 1896

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru