А. К. ДЖИВЕЛЕГОВ. СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ГОРОДА В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ. СПб., 1902.
Работа г. Дживелегова представляет собой восьмой выпуск издания проф. Кареева и Лучицкого "История Европы по эпохам и странам в средние века и в новое время". Давая на страницах "Русского богатства" отзыв о книжке Огюстена Тьерри "Городские коммуны во Франции", мы заметили, что постановка и разработка вопроса о средневековом городе у Тьерри страдают полной устарелостью. Книге г. Дживелегова этого упрека, во всяком случае, сделать нельзя: она считается со всеми новейшими теориями происхождения и развития европейских городов. Автор говорит, что он не претендует ни на оригинальность, ни на полноту своего очерка; мы к этому можем прибавить, что, вероятно, именно отсутствие этих двух претензий и помогло ему написать хороший популярно-научный этюд. Несмотря на несколько сухое изложение (особенно во второй и третьей главах), книга читается с большим интересом.
История европейского города, говорит автор, начинается с римских городов, но связь эта почти исключительно внешняя: в очень редких случаях только унаследовали средневековые города от римских поселений что-нибудь, кроме искаженного имени и местоположения. Военная необходимость, столь обострившаяся в эпоху переселения народов, заставляла строить стены и полагала, таким образом, начало городским поселениям. Но в начале средних веков село и город юридически не различались; только в XII в. параллельно с хозяйственным переворотом появилось коренное различие между селом и городом. Заметим, что автор совершенно неправильно полагает, что результатом хозяйственного переворота XII в. было "вытеснение натурального хозяйства меновым". Даже в Италии, не говоря уже о Германии и Франции, нельзя констатировать такого явления в XII в., как вытеснение натурального хозяйства. Если бы автор сказал, что в XII в. начался тот хозяйственный переворот, который к XV в. в Ломбардии, к XIV--XV -- а в Базеле, к XVI--XVII -- в Англии, к XVII--XVIII вв. в Германии совершенно вытеснил натуральное хозяйство в городах, -- тогда мы бы ничего не могли сказать против этого тезиса. А иначе получается некоторая хронологическая неточность.
В зависимости от оживления торговой и промышленной деятельности в городах возрастала смелость бюргеров, всегда желавших освободиться от власти сеньоров; с трудом, с значительными пожертвованиями деньгами и кровью городам (если не всем, то многим) удалось освободиться -- иным совершенно, другим лишь в смысле приобретения прав внутреннего самоуправления. В городах обнаружилось стремление уравнять сословный состав населения, но одновременно в эти же критические века борьбы с сеньорами и императорами (в XII--XIV) уже произошла новая расслойка городского населения -- на богатых купцов и ремесленников, а потом между мастерами-предпринимателями и подмастерьями-рабочими. С XVI в. замечается некоторый упадок в экономической жизни городов; политический упадок несколько опередил экономическое падение; для Ломбардии он начался с конца XIV в., для Германии -- с XV, для Франции -- со Столетней войны. Упадок средневекового города знаменовал конец первого периода истории европейских городов.
Что касается исторической роли городов, то в политическом отношении они явились могущественным и принципиальным противником феодализма, в социальном отношении они способствовали (особенно, заметим, в Италии) разложению крепостного права, в них выросла и вскормилась могущественная, долго игравшая чисто революционную роль общественная сила -- буржуазия, в истории умственной жизни в них началось заметнее всего крушение средневекового миросозерцания. "Мы далеки от романтических восторгов, которым так охотно поддаются некоторые исследователи, -- пишет автор в конце своего труда. -- Мы отлично видим все темные стороны средневекового городского развития и нимало не склонны проповедовать возвращения к средневековым городским порядкам. Но, думается нам, если в средние века искать настоящей живой жизни, здоровых общественных отношений, царства упорного, плодотворного труда, то всего этого нужно искать не в церкви, не в государстве, не в поместье, а только в городах". Это почти верно; потому "почти", что совсем верны слова нашего поэта: "Знаю я, вместо сетей крепостных люди придумают много других". Таких сетей более нежели достаточно существовало и в средневековом городе, и до здоровых общественных отношений ему было все-таки слишком, слишком далеко.
Не последнее достоинство книги г. Дживелегова -- полнота библиографии. С удовольствием мы встретили тут указание на забываемую у нас иногда классическую книгу Стеббса ("Constitutional history of England" {Конституционная история Англии (1874--1878).}), и невольно пожалели, что до сих пор нет у нас перевода этого труда, обязательного для всякого, кто интересуется социально-политическим прошлым английского народа. Никому и ни зачем не нужная, поверхностная, хотя и многотомная хрестоматия Трайля, напротив, переведена почти одновременно с появлением в подлиннике. Пути переводчиков неисповедимы, а потому для людей, которые, прочтя книгу г. Дживелегова, пожелали бы обстоятельно пополнить свои сведения, это полезное указание на Стеббса явится пустым звуком, если только они не читают по-английски. И, несмотря на богатство библиографии в разбираемой книге, Стеббса они ничем не заменят...
ПРИМЕЧАНИЯ
Автограф не сохранился. Печатается по журнальной публикации (Русское богатство, 1902, No 6, с. 76--78).