Толстой Алексей Николаевич
Касатка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 6.92*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия в четырех действиях.

   А. Н. ТОЛСТОЙ

Касатка

Комедия в четырех действиях

  

Действующие лица:

   Анатолий Петрович (князь Бельский).
   Варвара Ивановна Долгова -- его тетка.
   Илья Ильич Быков -- ее воспитанник.
   Раиса Глебовна -- невеста Быкова.
   Маша, Марья Семеновна Косарева -- Касатка.
   Абрам Алексеевич Желтухин.
   Анна Аполлосовна -- двоюродная тетка князя.
   Вера -- ее дочь.
   Стивинский.
   Уранов.
   Дуняша -- горничная.
   Панкрат -- матрос.
  
   Первое действие в Петрограде; остальное -- в имении Долговой и на Волге.
  

Действие первое

   Комната в гостинице. У карточного стола сидит Князь. Уранов и Стивинский стоят на уходе. Напротив на диване сидит Маша и, подперев подбородок, смотрит на игроков. В комнате накурено, беспорядок, пустые бутылки, остатки еды.
  
   Уранов. Говорю вам, хочу спать. Надоело.
   Стивинский. Действительно -- шестой час. Хорош я буду завтра. Нет, как я буду завтра петь?
   Князь. Детское время. Я прикажу подать еще бутылку шампанского. В конце концов ужасно глупо -- я совершенно проигрался. Для моего спокойствия хотя бы сядьте, и я промечу последний банк.
   Уранов. На орехи, что ли, будем играть. Эх, князь, ложитесь-ка спать лучше.
   Стивинский. У меня трещит лоб, трещит затылок, голова как пепельница с окурками. А голос -- вы послушайте... (Берет ноту.) Это соль? Петушиный вопль. Я погиб!
   Князь. Прекрасный голос. Дивное соль. Запишем на мелок, я отдам. (Благородно.) Честное слово. Я вас прошу наконец... Маша, скажи им, чтобы они это... ну, как это... Я не могу заснуть, если не промечу.
   Маша. И не спи, никто не заплачет.
   Уранов. Денежки, денежки надо показать, тогда о чем угодно просить можно. Так уж на свете устроено.
   Князь. Ужасно неприятно.
   Уранов. Эх, князек... Сегодня я у вас выиграл, а вчера меня на бирже взяли за рога. Едва жив ушел. Все мы, как говорится, сегодня князь, а завтра мразь.
   Стивинский. Ну, я пошел. (Маше.) Касатка, красота моя, прощайте, богиня. Хотел бы я как-нибудь прийти, помузицировать, вспомнить старые времена.
   Маша. Подождите. (Идет к столу.) Алексей Иванович, ну? (Снимает с пальца кольцо.) Сколько стоит?
  
   Уранов подходит.
  
   Уранов. Вещица!
   Стивинский. Шикарная штучка. Какая вода!
   Маша. Сколько даешь, я спрашиваю?
   Князь. Моя милая, это последний ресурс.
   Уранов. Тысячу рублей дам, ей-богу, только что это вы.
   Маша. Тысячу за это кольцо? Все равно садись, мечи. Уранов. Идет. (Садится, берет карты.)
  
   Все стоят около.
  
   Маша. Король треф.
   Уранов. Идет. (Начинает класть карты направо и налево.)
   Князь. Подумать, что какой-то король треф сейчас распоряжается нашей судьбой.
   Стивинский. Вы любитель сильных ощущений, князь?
   Князь. О нет, я склонен к меланхолической и чистой жизни. Но, к сожалению, мне ничего больше не остается, как испытывать сильные ощущения.
   Маша (Уранову). Сдавайте расторопнее.
   Уранов. Сдаю, как умею.
   Стивинский. У него слишком толстые пальцы.
   Князь. Такое чувство, что эти пальцы шевелятся у меня в мозгу.
   Стивинский. Остались четыре карты.
   Князь. Вот случай!
   Уранов. В банке тысяча?
   Маша. Да, ва-банк!
   Уранов. Король треф бит.
   Маша. Бит! (Князю.) Король бит. (Уранову.) Иду на все. Десятка пик.
   Князь. Маша.
   Уранов. Идет. В банке две тысячи. (Мечет направо, налево.)
   Стивинский (Уранову). Ты, брат, паук, биржевик. А жаль кольца.
   Уранов. Бита.
   Маша. Бита!
   Стивинский. Бита!
   Князь, Не везет.
   Маша. В банке четыре тысячи... На все, хотите?
   Уранов. Ой ли?
   Князь (Маше). Ты сошла с ума!
   Маша. Пусти ты меня. (Уранову.) Мечи.
   Князь. Моя милая, в конце концов мне придется платить своей шкурой.
   Маша. Много дадут за твою шкуру. Своей расплачусь.
   Уранов. Идет, идет. Шкурка дорогая.
   Князь. Черт знает какая нелепость!
   Маша. Девятка червей.
   Стивинский. Резня!
   Князь (Стивинскому). В такие минуты я чувствую себя ужасно одиноким. Никогда не нужно отыгрываться. Это закон. Мы попали в роковую полосу. Два раза я выплывал, но на этот раз...
   Уранов. Бита! (Встает.) Игра кончена. (Надевает на палец кольцо.) За вами семь тысчонок. Когда прикажете получить?
   Маша. Я не знаю... На днях... Когда-нибудь... Я отдам...
   Стивинский. Расскажи -- никто не поверит.
   Уранов. А из чего платить будете? Милая дамочка, жалко, жалко мне вас. Марья Семеновна, на два слова.
   Маша. Да... вы о чем?
   Уранов. Пожалуйста в коридор или лучше всего ко мне в комнату. Сейчас и порешим, чтобы потом не было оглядки.
   Маша (слабо). Я не хочу.
   Стивинский (у стола проверяет карты.) Все верно. Удивительный случай.
   Маша (Уранову). Не могу. (Со слезами.) Отстань!.. (Князю.) Что же ты молчишь?
   Князь (Уранову). Вы, кажется, намерены простить мне долг? Ни за что! Карточный долг -- долг чести. Я не плачу моему портному потому, что такого рода долги наказуемы государством. В душе я анархист, как это ни странно. Когда я еду занимать деньги, то даю себе честное слово не платить. Этим я протестую. Но долги за зеленым столом не подлежат охране закона, поэтому я их плачу. Этим я тоже протестую.
   Уранов. Когда прикажете получить?
   Князь. На днях.
   Уранов (вынимает вексель). Векселек нетрудно будет подписать?
   Князь. О, сколько угодно. (Садится, подписывает.)
   Стивинский (Маше). Что он вам предлагал?
   Маша. Ну, ясно что...
   Стивинский. Мужик!
   Уранов (прячет вексель). Вот так-то будет вернее. Я подожду. Ну, князь, не сердитесь, играли по чести. Прощайте, Марья Семеновна, ручку.
   Князь. Убирайтесь вон!
   Уранов. Благодарю за угощение. (Ушел.)
   Стивинский. Ну, князь, лапу.
   Князь. Что я хотел сказать, Стивинский?.. Да, кстати... у вас не найдется до четверга?
   Стивинский. Сам по трешницам стреляю.
   Князь. Впрочем, я так... (Провожает Стивинского до дверей. Возвращается. Приподнимает штору и замирает у окна.) Игра кончена.
  
   Рассвет.
  
   Маша. Один ты во всем виноват. Ах, дура я, дура... Год целый таскаюсь за ним, как мещанка. Какие предложения отклоняю. Отказываюсь от каких денег. До чего ты мне противен.
   Князь. На улице совсем светло и много народу. Идут по делам. Озабоченные. У всех есть хоть сколько-нибудь денег. У каждого дом и семья.
   Маша (сидя у пианино, положив подбородок на спинку стула). Побить тебя хочется.
   Князь. Этого ты сделать не посмеешь.
   Маша. Как еще посмею.
   Князь. В редких случаях я еще могу применить к тебе физическую силу. Но я для тебя неприкосновенен, абсолютно.
   Маша. Скука.
   Князь. Впереди целый пустой день. Моя кровь насыщена табаком и винными парами. Плохо, когда нельзя заснуть.
   Маша. Вечером стравлюсь.
  
   Входит Абрам Желтухин, сильно заспанный и в помятой одежде.
  
   Желтухин. Францюсский.
   Маша. Что?
   Желтухин. Францюсский. Князь (не оборачиваясь от Абрам?
   окна). Что ты говоришь,
   Желтухин. Францюсский жанр. Говорю, в комнате -- францюсский жанр. (Потягивается.) Хорошо. А я всхрапнул часика четыре. Пить, а? Промочить есть чем, Касатка?
   Князь. Вон каменщики мостят улицу. Идет чухонка, несет молоко.
   Желтухин (Маше). Что с ним?
   Маша. Проигрались.
   Желтухин. Как, дотла?
  
   Маша кивает.
  
   Я в коридоре на Уранова наскочил, он тоже говорит -- фю-ю!
   Князь. На этот раз мы погибли.
   Маша (несколько повышенно). Роковой конец.
  
   Пауза.
  
   Желтухин. Что же, спать будем или разговаривать? Спать, по-моему, неудобно как-то сейчас. А?
   Князь. В гостинице долг очень велик. По ресторанам тоже должны везде, кроме третьего разряда. Если переехать из этой гостиницы в другую, меня сейчас же арестуют.
   Желтухин. Да, здесь хорошая гостиница, отличная гостиница. Персидский бест. Все жулики здесь живут, шулера, спекулянты.
   Князь. Ты не забудь, -- на моих плечах женщина.
   Желтухин. Что, Касатка, видно, покровителя надо искать?
   Маша. Не могу. Ненавижу мужчин. (Показывает на горло.) Вот у меня где клубок сидит.
   Князь. Этот шаг Марья Семеновна не повторит. Касатка стала порядочной женщиной. Я ее поднял. Если когда-нибудь мои дела поправятся, я на ней женюсь.
   Желтухин. Женишься!.. Ну, прямо золотые слова... Ты слышишь, Маша, он сказал, что женится, и я свидетель.
   Маша (князю). Что-то уж очень ты уверен. Смотри, как бы я сама тебя на улицу не выбросила.
   Желтухин. И не думай его бросать. По рукам пойдешь.
   Маша. Хуже не будет.
   Желтухин. Ну, уходи.
   Маша. Кабы не полюбила я этого... павлина...
   Желтухин. Оба вы нерьвастервики.
   Князь. Нужно говорить неврастеники. Если бы только заснуть и проспать весь день! Абрам, ты инженер, придумай что-нибудь.
   Желтухин. Во-первых, я бывший инженер, в настоящее время без практики. Но шулером я не был никогда, нет. Хотя несколько раз били, но зря. Надо мной тяготеет квипрокво.
   Князь. Какую-нибудь службу взять, должность.
   Желтухин. На всякой службе нужно работать как вол. И куда бы ты ни поступил -- все равно жалованье твое пойдет судебному приставу.
   Князь. Ты прав. Биржевая игра?
   Желтухин. Облапошат.
   Князь. А как ты смотришь на такую идею -- если отыграться в карты?
   Желтухин. Деньги нужны.
   Князь. Занять?
   Желтухин. Ну, займи...
   Князь. Да, конец. Безвыходно.
   Маша (негромко). Ненавижу вас обоих. Пустомели.
   Желтухин. Подожди, я все-таки подумаю. Во-первых, нельзя представить, чтобы мы пропали. Мы, в общем, превосходные люди, веселые, никого не обижаем. Почему же мы? Пускай другие пропадают.
   Князь. Клянусь тебе, я начну новую жизнь. Мне тридцать два года. Из них последние двенадцать лет я делал усилия создать новую, светлую жизнь. От этой мечты я не откажусь никогда. Подумай -- моя карьера начиналась блестяще. В министерстве меня обожали. Одному швейцару я был должен восемьсот рублей. Но вот... Грустно вспомнить. Был день, когда все полетело вниз. Это был мой первый крупный проигрыш. Меня погубили рестораны, игорные дома и скачки. Но не женщины, нет. В моей жизни два начала: темное -- это игра, и светлое -- женщины. Любовь всегда очищает. Пока я способен волноваться, я еще не погиб. Женщины общества теперь мне недоступны. Увы, я слишком потрепан. Я порвал со светом. Теперь мой идеал -- малютка, блондиночка, мещаночка, кроткое существо. Тюль на окне, герань, птички. Там покой, там блаженный сон, отдохновение от этих воробьиных ночей.
   Маша. Блондинка? Кто такая? (Идет к нему.)
   Желтухин. Маша, Касатка, брось, это он в идеале.
   Маша (князю). Нет! Как ее зовут? Ты мне в глаза гляди, когда тебя спрашивают. (Садится около.)
   Князь. Как ты бездарна. Какая ты femme. [Женщина (франц.)]
   Маша. Фам! А пока у меня деньги были,-- тебе черные волосы нравились. Блондинка! Сегодня же узнаю, какая у тебя милочка. Я ему верила. Весь год была верна. Ущипнуть себя никому не позволила. Да ты помнишь, -- каким тебя в игорном доме подобрала? Худой, небритый, пиджачишко на нем коротенький. Стоит дрожит. "Мне, говорит, мадам, отчего-то все холодно". Влюбилась. Обстановку мою в сорок тысяч прожил. Драгоценности проиграл, две шубы продал, одну обезьяньего меха, другую на горностае, сверху жеребенок. Что же ты? Отвечай, хиздрик!
   Князь (Желтухину). Ты не находишь, что идет сильный дождь?
   Желтухин. Н-да, сквозит.
   Маша. Ненавижу. Я от тебя не отстану. Высохну, назло чахотку получу. У меня и теперь кровь горлом хлещет.
   Желтухин. Перестань чепуху говорить! Гадко.
   Князь. Маша, а когда мы сходились, помнишь, какие были слова?
   Маша. Какие слова?
   Князь. О чувствах, о возвышенном, чем сердце было полно. Помнишь наш первый романс? Маша, ты жестока. Касатка, ты слишком резко берешь. (Схватывает гитару.) Когда-нибудь поймешь,-- я хотел только любви, но я малопрактичный человек.
   Желтухин. Всегда до слез прошибет.
   Маша. Ничему не верю!
   Князь. Наш романс. (Запевает фальшивым голосом.)
   Маша. Перестань. Положи гитару. Мука моя! Не хочу, все равно не хочу я тебя!
   Желтухин. Эх, не так поешь. (Берет у князя гитару и поет тот же романс с большим чувством.)
   Маша. Господи... Господи...
   Князь. Да, в жизни есть красота.
   Желтухин (откладывает гитару). А все-таки положение у нас, братцы мои, перпендикулярное.
   Князь. Мы можем пойти по дворам и петь.
   Желтухин. Действительно. С попугаем билетики вытаскивать на счастье... Эх, Анатолий, Анатолий, голова у тебя фиником, никуда не годится. Нельзя ли нам уехать? Нет ли у тебя какой-нибудь завалящей тетки?
   Князь. Тетки? Да, у меня есть одна тетка. Она помещица.
   Желтухин. Помещица? Значит, живет в деревне, на всем готовом? Анатолий, едем к тетке! Пусть она нас покормит с недельку, ну, с месяц. Я сейчас в таком положении: как проснусь, так и думаю -- все равно пропал, и уж весь день -- никакой фантазии. Мне бы с недельку пожить спокойно, я бы вывернулся. Ей-богу, вывернусь и вас вытащу.
   Князь. Дай бог памяти, как ее зовут? Варвара Ивановна Долгова. Она всегда была большим чудаком. Добра и гостеприимна. Представь, все время старается поддерживать со мной переписку. Где-то валялось ее письмо, а я до сих пор не распечатал. Решил прочесть в светлую минуту... (Достает письмо.) Абрам, это прежде всего святая женщина!
   Желтухин. Ну, тогда нам к ней ехать нечего.
   Князь. Почему?
   Желтухин. Как же я вдруг приеду к святому человеку? Мне все время будет совестно.
   Князь. Ты можешь приехать несколько позже. Я тетушку приготовлю. (Идет к окошку, глядит на промозглую площадь, со вздохом опускается на диванчик.) Представь, живет в старом, наполовину запущенном доме, в нижнем этаже, где темно от кустов сирени и весь день кричат воробьи.
   Желтухин (растроганно). Птички... а!
   Князь. В комнатах пахнет шалфеем, некрашеные полы, киоты, ходят босые девки. По праздникам приезжают сонные помещики со своими помещицами. Пьют чай в саду, говорят о гусях, о какой-то пшенице или вспоминают прошлое, как дедушка женился на бабушке и какие были праздники и балы. А во втором этаже навалена пшеница, там бегают только мыши, грызут штофные диваны и старую библиотеку. Абрам, все это не так давно было моим родным. Как далеко, как безнадежно все это далеко! Какие там пекутся сладкие пирожки, какие засолы. Какие закаты за рекой! Деревенские песни. Вечером выйдешь в рожь,-- пахнет медом, повиликой, булькают перепела, и чувствуешь, что душа без греха. Да.
  
   Маша заплакала.
  
   Там не бывает головной боли и отвращения ко всему. А? Ты о чем, Маша?
   Желтухин. Знаешь, Анатолий, ты все-таки свинья.
   Маша. Не поеду с тобой никуда.
   Князь. Почему? Вот каприз!
   Желтухин. Да, брат, она права отчасти.
   Маша. Нет охоты мне что-то со святыми женщинами разговаривать.
   Желтухин. Брось, Маша. Хочешь, побожусь, что его тетка, наверно, сама с прошлым.
   Князь. Абрам, будь корректнее!
   Маша. Действительно, его сиятельство вдруг привезет тетушке такой сюжет. Как она жива останется. Все рассолы у нее прокиснут. Из меня, дружок, никаким ветром греха не выдуешь.
   Желтухин. Фу-ты, какая дура! Ну, не дура ли ты, говоришь пошлости.
   Маша (князю). Предатель, предатель самый последний!
   Князь. Tiens [Здесь: каково (франц.)]. Маша, я, кажется, ничего не сказал. Ну да, я вспомнил прошлое, на минуту забылся. Прости. Все же я никогда не переставал помнить, что из нас троих я... ну, как это сказать... самый миниатюрный в нравственном отношении. Я скажу тетушке, что ты моя жена. Надеюсь, господа, мы не будем много говорить о своем прошлом.
   Желтухин. Сохрани бог! Ты меня не узнаешь. Только насчет еды ты уж предупреди, что я сангвиник.
   Князь (успевший за это время пробежать письмо). Тетушка пишет, что у них готовится радостное событие -- свадьба какой-то девицы Раисы Глебовны с Ильей Ильичом. Илья Ильич Быков -- это ее воспитанник, управляет именьем.
   Желтухин. Вот как раз на свадьбу-то мы и приедем. Очень кстати. Анатолий, садись, пиши тетке.
  
   Князь присаживается.
  
   А ты, Машенька, с ним все-таки помягче, надо принять во внимание его происхождение. Как ты его ни мусоль, а все-таки -- Князь. Нет-нет, да и прорвется.
   Князь. Я пишу: "Ma tante [тетушка (франц.)], мы с женой и другом решили на короткое время посетить вашу усадьбу". Вот дальше как?
   Желтухин (осматривая пустые бутылки). Ну, это совсем не то. Подожди. (Уходит во внутреннюю дверь.)
   Князь. Мне все последнее время жилось очень не легко. И, конечно, это не могло не отозваться на чувстве к тебе, Маша. Мы передохнем, осмотримся, а там можно начать новую жизнь. Почем я знаю,-- меня могут назначить наконец земским начальником... В деревне все случается. У тебя будет положение, а не какое-то безвоздушное пространство в отеле.
   Маша. Хорошо. Ты меня просишь?
   Князь. Да, прошу.
   Маша. А зачем тебе, чтобы я поехала?
   Князь. То есть как зачем? Я не знаю. Какой глупый вопрос. Если я поеду один, то мы, значит, расстались! Это необыкновенно нелепо. Мы же любим друг друга. Не смотри, пожалуйста, на меня такими глазами.
   Маша. Я тебя не люблю.
   Князь. Неправда. Не верю. Ты говорила это мне сто раз. Зачем доводить отношения до такой остроты? И без того сердце готово остановиться. Маша, умоляю...
   Маша (серьезно). Я поеду с тобой. Мне деться сейчас некуда, сам понимаешь. Но что из этого выйдет, я не знаю. Если ты меня предашь, помни, я ни тебя, ни твоей тетки не пожалею. Я ведь мягка, покуда люблю хоть немножко, а выкину из сердца -- ни жалости, ни стыда у меня нет.
   Князь. Ну да, ну да, ну да...
  
   Желтухин входит с бутылкой.
  
   Желтухин. Сунулся в шляпную картонку -- и, разумеется, бутылка. (Откупоривает.) Садись и пиши. Поймешь ты когда-нибудь, что такое Желтухин? (Диктует.) "Незабвенная тетушка. Тоска по родным местам настолько подточила мой организм, что я сделался совершенно болен. Воспоминания детства не дают мне покоя. Город с его электричеством мне опротивел. Я хочу тишины и правды в кругу род-. ных..."
   Князь (сквозь зубы). Ну, это слишком витиевато...
   Желтухин. Пиши. (Диктует.) "Дорогая тетушка, несколько недель, проведенных под вашим гостеприимным кровом, вдохнули бы в меня новую жизнь. Ах, тетушка, тетушка, сколько я выстрадал за эти двенадцать долгих лет! Я почти старик..."
   Князь (пишет). "...выстрадал за эти двенадцать долгих лет..."
   Желтухин (диктует). "Со мной приедет друг моей жизни, моя жена Марья Семеновна, с которой я в непродолжительном времени намерен сочетаться законным браком".
  
   Маша смеется, берет гитару и наигрывает.
  
   Ничего смешного не нахожу... "А также, с вашего позволения, приедет мой друг детства..."
   Князь. Позволь, какой же ты мне друг детства?
   Желтухин. Эх, какой ты, ей-богу. Без этого нельзя. Какой ты эгоист... (Диктует.) "Он человек странный, даже отталкивающий на первый взгляд, но добрая душа и не пьет". За это уж я ручаюсь... "Все животные имеют право на отдых, птицы вьют гнезда, лисы роют норы... Дорогая тетушка... жизнь тяжелая и даже нелепая штука (со слезами), и тем, кто бьется из последних сил, чувствуя, как с каждым днем все туже затягивается на шее петля..."
  
   Медленный занавес.
  

Действие второе

   Комната деревенского дома, служащая одновременно кабинетом и столовой. В глубине арка, за ней коридор, направо и налево и в самой глубине стеклянные двери в сад, залитый солнцем. Видны кусты цветущей сирени. Налево дверь в комнаты. У стола Илья Ильич Быков стоя пьет холодный чай. Раиса наклонилась над книгой.
  
   Илья. За эти три дня мы с тобой совсем не говорили. Такая суета. Хочется тебе сказать много, много серьезного, Раиса. Ты слушаешь меня?
  
   Она подтверждает, что слушает.
  
   Развлечения, праздность, весь этот шум привлекательны, быть может, конечно. Но мы должны со всей серьезностью отнестись к новому шагу... Послезавтра наша свадьба... Раиса?
   Раиса. Да, слушаю.
   Илья. Свадьба. Ты хорошенько уясни себе ее значение. Мы вместе росли детьми, шалили, мечтали. Да, да, все это было превосходно. И, наконец, настает день, когда должны быть насуплены брови. Это невесело. Мы должны рука об руку вступить в суровую жизнь... Это сознательный конец юности, глупым грезам...
  
   Голос его слегка дрожит.
  
   Раиса. Пожалуйста, Илья, закрой окошко, сквозит.
   Илья. Ради бога, Раиса, не думай, что я тебя упрекаю. Но приезд этого князька, бессонные ночи, пустопорожние разговоры -- не вовремя... Посмотри на тетю Варю, она волнуется больше нас. Совсем измучена. В нас еще не сдержаны какие-то порывы, Раиса. Я хочу сказать -- инстинкты.
   Раиса. О чем ты волнуешься, Илья?
   Илья. Я волнуюсь? Ни капельки.
   Раиса. Что-нибудь случилось?
   Илья. Я говорю,-- возмутительно врываться в чужую жизнь накануне крупнейшего события.
   Раиса. А кто же ворвался? Ты сам читал письмо князя. Мы с тетей Варей над ним плакали.
   Илья. Ах, над чем вы с тетей Варей не плачете! Проревели весь день, когда вылупился четырехногий цыпленок.
   Раиса. Цыпленочек на четырех ногах жить не может. Конечно, его было жалко.
   Илья. А этого князя мне ничуть не жаль. Бездельник и пустой болтун.
   Раиса. Он хороший человек и очень несчастный.
   Илья. Скажите!..
   Раиса. Да.
   Илья. Вот, если хочешь, Марья Семеновна действительно достойна сожаления. Это сложная и глубоко страдающая натура.
   Раиса (поджав губы). Может быть.
   Илья. Ты что-то слишком поджимаешь губы, Раиса. Вообще мне до князей сейчас дела нет. Пусть тетка с ним и нянчится, как с писаной торбой. Я бы издал государственный закон против бездельников и шалопаев. Под ногами болтаются.
  
   Пауза.
  
   Ты что читаешь?
   Раиса. "Гигиену молодой женщины". Тетя Варя приказала прочесть эту книжку несколько раз подряд.
   Илья. Это очень полезное чтение, конечно. Вообще нам нужно побольше читать серьезных книг.
   Раиса (уныло). Будем читать.
  
   Голос тети Вари: "Ду-унь, Дуняша!", и голос Дуни: "Сича-ас".
  
   Они встали. А самовар холодный. (Бежит и в дверях сталкивается с тетей Варей.)
   Варвара. Раиса!
   Раиса. Тетя Варя!
   Варвара. Ты опять бегаешь!
   Раиса. Самовар надо подогреть.
   Варвара. Я тебе сто раз толковала: ты не имеешь права подвергать себя опасности -- ломать ноги. Ты девчонка или невеста наконец? Ты совершенно не думаешь о своем организме. После свадьбы делай что хочешь, хоть на голове ходи.
   Раиса. Что вы, тетя Варя, я очень думаю о своем организме.
   Варвара. Ну, иди.
  
   Раиса уходит.
  
   Совсем обезножела. Ох, батюшки, дай-ка мне папироску. Хорошо ты смотришь за невестой, нечего сказать.
   Илья. Не могу я больше ей говорить: помни о почках, о каких-то там органах. Оставьте ее в покое. Она и так на меня второй день дуется.
   Варвара. Вот девчонка! О чем вы тут с нею говорили?
   Илья. О свадьбе.
   Варвара. Не чаю, когда эта свадьба пройдет. Уеду к дяде Григорию отдыхать на две недели. (Волнуясь.) Илья, конопляного масла нигде нет.
   Илья. Придется купить подсолнечного. Все равно рабочие жаловались, что конопляное масло прогорклое...
   Варвара. Делай что хочешь. Но подсолнечное пуд -- шестнадцать с полтиной. Если мы разоримся,-- не моя вина. Дунька!
  
   Бежит по коридору Дуняша с ведрами.
  
   Дуняша. Чего вам?
   Варвара. Ты куда?
   Дуняша. Помои от молодых господ.
   Варвара. Ну и, наверно, расплескала их по всему коридору.
   Дуняша. Лопни глаза, ни капельки. (Скрывается.)
   Варвара. Проснулись, слава богу. Второй час. Что это такое? Чем они живы? Не ждала я таким увидеть Анатолия. Постарел, жалкий какой-то. Скажи мне, Илья, как мужчина, любит он ее?
   Илья. Князь -- Марью Семеновну? Черт его знает.
   Варвара. Что ты говоришь? Ну, а она его?
   Илья. Не знаю.
   Варвара. А ведь он хочет на ней жениться.
   Илья. Да, обещал, но, кажется, не особенно торопится.
   Варвара. Кто она такая?
   Илья. Не знаю. (Берет скрипку.)
   Варвара. Она с прошлым, по-твоему?
   Илья. Да, я думаю, что она с прошлым. (Наигрывает.) Вообще Марья Семеновна странная женщина.
   Варвара. В самом деле, сыграй мое любимое.
  
   Илья начинает играть берсез.
  
   Мне очень, очень жалко Анатолия. Он весь в тетку Анну Аполлосовну. Душевный мальчик. Я рада, что он вырвался наконец из этой столицы.
   Илья (играя). Ветчинный окорок в городе не достал. Придется обойтись без окорока.
   Варвара. К свадьбе я думаю заколоть индюка, того, что дерется.
   Илья. Можно заколоть индюка.
   Варвара. Они, оказывается, жили в гостинице и обедали по ресторанам. Какой же это желудок выдержит? Нет, ты подумай.
   Илья. Да... Странная женщина Марья Семеновна. (С этой минуты он начинает играть страстную арию.)
   Варвара. Что ты мне ни говори, а я чувствую, чувствую: у них страшная драма. Они что-то скрывают. Эта женщина ему не пара. Но, во всяком случае, наш долг сделать для Марьи Семеновны все возможное, если у них кончится катастрофой. (Прислушивается к музыке.) Илья, ты что?
   Илья. А что?
   Варвара. Что ты сейчас играл?
   Илья. Не знаю, право, задумался.
   Варвара. Поди-ка сюда.
  
   Он подходит.
  
   (Грозит пальцем.) Смотри у меня, Илья.
   Илья. Оставь, пожалуйста!
   Варвара. У тебя трудный характер. Помня, ты весь в отца. Я до сих пор иногда во сне вскрикиваю, как он придет на память. Вот какой был человек. Взглянет, бывало, своими глазами, так вся и обомрешь, даром что был простой кучер... А какие страсти! Какая буйная жизнь! И погиб-то он необыкновенно. Вывел ночью из конюшни племенного жеребца, пьяный вскочил на него, засвистал пронзительно и помчался куда глаза глядят. Проскакал десять верст, слышишь ты, и ринулся с обрыва в Волгу. Ужасно! Ему всего было мало.
   Илья. Во всяком случае, Раису я уважаю и люблю, и тебе не о чем беспокоиться.
   Варвара. Дай-то бог, дай-то бог. Все-таки ты поменьше бывай с этой-то... с черной.
   Илья. Мне не нравится этот разговор, тетя Варя. Ты слышишь, в высшей степени мне не по душе. Варвара. Фрр... Как петух индийский.
  
   Входят князь и Маша.
  
   Князь. Ma tante! С добрым утром.
   Варвара (целует его в лоб). Какое тебе, батюшка, утро. Скоро ночь на дворе.
   Маша. Здравствуйте.
   Варвара (целует Машу). Как спали, дорогие мои?
   Маша. Благодарю вас.
   Князь. Я спал, как младенец. Просыпаюсь утром, и ни одной гадкой мысли. Здешний воздух делает чудеса. Не правда ли, Мари? Я давно не чувствовал в себе такого подъема духа.
   Маша. Воздух очень прекрасный.
  
   Дуняша вносит самовар и уходит.
  
   Варвара. Вот и самовар: это по счету четвертый греем. Скушайте лепешек. Те ржаные, а вот из крупчатки. В Петербурге этого не пекут. Или уж такую подадут лепешку, что потом весь день животом валяешься.
   Маша. Благодарю вас.
   Князь. Ma tante...
   Варвара. Скажи по-человечески: тетка. А по-французски мне обидно. Недушевно как-то,-- словно ты в меня репьем суешь. Ешь простоквашу. (Садится к самовару.)
   Князь. Тетушка, позвольте расцеловать ваши ручки. Боже ты мой, значит есть еще в России добрые, бескорыстные, чистые люди. Я счастлив...
   Илья (набивает у камина трубку). Гм. У нас говорится: телячья радость по поводу свежего воздуха.
   Варвара. Илья!
   Илья. Я не сказал ничего обидного, тетя Варя.
   Варвара. Илья, ты невозможен! (Делает страшные глаза.) Он у меня бурелом. У Анатолия, очевидно, веские причины так радоваться.
   Князь. Ma foil [Здесь: еще бы! (франц.)] Тысячи причин. Ну вот. Выхожу из умывальной комнаты в коридор, вдруг скрипит дверь. Отвратительно, когда скрипят двери. Мне всегда в этом случае мерещится, что должен войти господин во фраке и сказать: "Не угодно ли вам заплатить по счету?" На этот раз вместо фрака появляется очаровательнейшее существо, ваша невеста, Илья Ильич. Боже мой! Ведь я в деревне, у тетки!
   Варвара. Тебе, Анатолий, хорошо пить отвар из ромашки с цитварным семенем.
   Князь. Благодарю. Далее, меня просто умиляет, до чего здесь все заняты каким-нибудь делом. Выглядываю в сад, смотрю: Илья Ильич тащит какой-то мешок, вы, тетушка, браните босую девку, собачка -- и та сидит на цепи. И по траве, прямо по росе, босиком, ступая крошечными ножками, идет Раиса Глебовна с решетом крыжовника. Илья Ильич, вы счастливейший из людей!
   Маша (вскрикивает). Ай!
   Варвара. Что такое?
   Маша. Я обрезала руку.
   Илья (быстро подходя). Покажите. Глубоко?
   Маша. Нет, теперь не больно.
   Илья. Я говорил, чтобы не подавать на стол острых ножей. Для хлеба есть пила.
   Варвара (Илье). Пусти, пусти, батюшка, я сама завяжу.
   Илья. Положите йодоформу.
   Маша. Благодарю вас, мне совсем хорошо. (Внимательно глядит на Илью, садится на диван.)
   Князь. Мари, ты косолапа... Так какие же ваши планы после свадьбы, Илья Ильич? Едете за границу?
  
   Варвара у аптечного шкафчика.
  
   Илья. Зачем? Нам и здесь дела много.
   Варвара. Покос, рожь нужно жать, пахать пар.
   Князь. Пахать пар? Гм! Но молодой женщине захочется выезжать, показывать туалеты. Вы не боитесь, что она соскучится в такой глуши?
   Илья. Ну, на такой бы я не женился.
   Князь. Вы правы.
   Маша (внезапно). Илья Ильич, вы жили в Петербурге?
   Князь. Что? Что?
   Илья. Да, я там учился в лесной академии. Лет шесть тому назад.
   Варвара. И кончил с золотой медалью.
   Князь. Браво, браво.
   Маша (Илье). Гляжу, гляжу,-- ей-богу, я вас видала.
   Князь (поспешно). Мари, у тебя плохая зрительная память... Бывает, что встретишь человека на улице, мельком, а потом и привяжется его лицо.
   Маша. В Аквариуме, конечно, бывали, в саду, где открытая сцена?
   Илья (с тревогой). Да... бывал... А что?
   Маша (смеется). Помните ученых попугаев? С хохолками.
   Илья. Попугаев?.. Боже мой!.. Ну?
   Маша. Каждый раз, когда попугаи кончали, музыка играла вальс и появлялась...
   Илья (вскрикивает). Касатка!! (Точно лишился языки, не отрываясь смотрит на Машу.)
   Варвара. Какая Касатка?
   Князь. Тетушка, вы представьте. Однажды Марья Семеновна, еще до нашего замужества, конечно, находилась в таком трудном материальном положении, что пришлось поступить на сцену, петь романсы. Всякий труд благороден, не правда ли? Что?
   Маша. Я не только романсы пела.
   Варвара. Чем же вы там еще занимались?
   Князь. Ну, дай бог памяти... Прыгала через обручи.
   Варвара. Через обручи прыгала?
   Князь. Работа тяжелая и очень почтенная, по крайней мере я так нахожу. (Отходит к окошку.)
   Варвара. Так вы акробатка?.. Господи помилуй!.. А уж я, простите, Марья Семеновна, чуть голову не свихнула, все думала, чем вы занимаетесь?
   Маша. Я, Варвара Ивановна, и прачкой была.
   Варвара. Прачкой?
   Маша. И горничной, и в магазине служила. Я сама деревенская, псковская.
   Варвара. Боже мой, боже мой!..
   Князь. Мой друг, все-таки это не тема для беседы. У каждого из нас были ошибки...
   Варвара, А что это значит -- Касатка?
  
   Пауза. Входит Раиса.
  
   Раиса. А я вас жду в саду. Здравствуйте, Князь. (Маше.) Мы с вами виделись. Вода такая свежая, славная. Я купалась.
   Князь. Славная, свежая. Боже, какая молодость...
   Раиса (прикладывает ладони к щекам). Какие пустяки вы говорите.
   Варвара. Анатолий, ты не педагогичен.
   Илья (Маше, глухим голосом). У вас были светлые волосы, не правда ли...
   Маша (вспоминает). Да, раньше у меня были светлые волосы, как рожь.
   Князь (Раисе). Если вам не скучно со мной, позвольте предложить руку. Я стар и безопасен. Пойдемте рвать крыжовник.
  
   Раиса взглядывает на тетку.
  
   Варвара. Идите, идите. Раиса. Надо решето захватить. Князь. Решето! Боже мой! Маша (многозначительно). Анатолий! Князь. Что, Мари? Маша. Ты, может быть, забыл?
   Князь. Я забыл. Что? Важное? Не помню. (Легкомысленный жест.) Какая-нибудь чепуха.
   Маша (сквозь зубы). Иди, иди, голубчик...
  
   Князь уходит с Раисой.
  
   Варвара. Илюша... Марья Семеновна... Объясните же мне.
   Илья (не слушая ее, обращается к Маше). Было особенно душно в этот вечер... После полуночи пошел дождь. Я все-таки дождался и побежал за автомобилем. Вы окатили меня грязью... Я упал.
   Маша. Я помню и другое. Каждый вечер...
   Илья. Я приходил каждый вечер глядеть на вас.
   Маша. Выхожу, бывало, петь. Смотрю, в публике глаза, черные, как угли. Горло перехватывало, так, бывало, испугаешься.
   Илья. Боялись моих глаз?
   Маша. Известно. С такими глазами жди беды.
   Варвара (берет Илью за руку). Друг мой, я уважаю всякое мужское прошлое. Это твой духовный опыт. Но сейчас, Илюша, будь благоразумен. Одолей свой характер. Марья Семеновна, надеюсь, поймет и сама поможет нам. Вели заложить дрожки, поезжай в луга.
   Илья (резко). Тетя Варя, я положил расходную книгу тебе на стол. (Хватает счеты.) Книга запущена.
   Варвара. Успею проверить, батюшка.
   Илья. Немедленно! (Отворяет боковую дверь.) До моей свадьбы должны быть проверены все счета.
   Варвара. Хорошо, хорошо. Ураган! Чистый бурелом! (Берет счеты, уходит.)
  
   Илья бросается в кресло, закрывает лицо.
  
   Илья. Это вы!.. Да... Ужасно!
  
   Пауза.
  
   Маша. И вспомнила я вас только сейчас! Когда руку обрезала, а вы подскочили. Ну и глаза. Еще страшнее стали, право.
   Илья. Зачем вы приехали?
   Маша. Ай-ай-ай! Я вот в цирке служила, помню, бросила раз в клетку львам зарезанного голубя. Так у них потом целую неделю глаза горели.
   Илья (вскакивает). Вам здесь нельзя оставаться, уезжайте!
   Маша. Куда же мы поедем? Мы проигрались. Мы такие несчастные.
   Илья. Я дам денег вашему князю.
   Маша. Не возьмет. Он благородный стал от здешнего воздуха.
   Илья. Я проиграю в карты две, три тысячи рублей.
   Маша. На неделю не хватит. Да и князь собирался прожить здесь до осени.
   Илья (ходит по комнате). Тот год в Петербурге навсегда погребен, отрезан, я не хочу вспоминать ни одной минуты прошлого. Вам-то лестно, конечно, припоминать, как одурелый идиот, мальчишка, пялил на вас глаза. Вы смеялись, когда я сорвался с автомобильной подножки, и, должно быть, не слыхали, что я кричал вслед. Да, да. Вы были очень великолепны в горностаях и перьях. Как я вас ненавидел! О господи! Длинные эти белые ночи без сна, на железной кровати. Какие кошмары лезли в голову. Я неотступно жил в ваших комнатах. Моим воображеньем были пропитаны все ваши платья. Я пробирался за вами во все спальни, душил вас, молил пощады... Ужасно! Умирал у ваших ножек. Я их хорошо помню. Красные каблучки на туфельках. Раскаленными каблучками прямо в мозг... Никто, ни одна женщина не могла погасить моего воображения. Я знал,-- гибну, гибну!.. И каждый вечер снова шел глядеть, как вы, надменная, порочная и все же потрясающая, пели фальшивым голоском все одну и ту же мерзость про какого-то старичка.
   Маша (взволнованно). Вы так меня... любили?
   Илья (с резким жестом). Тетка увезла меня... Она чуть с ума не сошла от моих писем. Я вылечился. (Кричит.) Я вас забыл... Вы понимаете?!
   Маша. Забыть такую любовь?
   Илья. Я люблю мою невесту. Раиса чистая, достойная девушка. Мы все радуемся этому браку. Я счастлив, я больше ничего не хочу.
  
   Маша усмехается.
  
   Чему вы смеетесь?
   Маша. Вижу, что любите очень вашу невесту.
   Илья. И вот с этой минуты ни разу даже не позволю себе подумать ни об одной женщине, кроме Раисы.
   Маша. Наплачутся от вас женщины, Илья Ильич. Вот через таких-то и травятся и карьеру свою теряют. (Подходит к нему.) И руки таким целуют. Каких-каких глупостей не наделает наша сестра.
   Илья (тихо). Вы слышали, что я сказал? Я на Раисе женюсь и любить ее буду.
   Маша. А меня?
   Илья. Марья Семеновна, не шутите.
   Маша. Вот видите, чуть было с вами про Анатолия не забыла. А он как меня любит, такой мягкий, нежный муж. А я, как бешеная, мучаю его, все хочу чего-то необыкновенного. (Показывает на окно.) Посмотрите, идут с вашей Раисой, не наговорятся. А ведь, правда, между ними какое-то сходство. Простите меня, Илья Ильич, и забудемте, что было. Идите-ка, я вас поцелую, родной мой. (Целует его в лоб.)
   Илья (отскакивает). Черт!
   Маша. Вы что? Укололись?
   Илья. Все, что я сказал, так и будет. Я так решил! (Быстро уходит.)
   Маша. "Я так решил!" Довольно глупо.
  
   Осторожно появляется тетка.
  
   Варвара. Ну, что?
   Маша. Ничего.
   Варвара. Я спрашиваю,-- что Илюша? Успокоили вы его?
   Маша. Да. Я его успокоила.
   Варвара. Голова крутом идет. Накануне свадьбы такой камуфлет. Вас я не виню. Но, моя милая, надо постараться, чтобы Раиса не узнала. Вот откуда не ждали беды!
   Маша. Давно он любит ее?
   Варвара. Раису? С детства.
   Маша. Ну, тогда не страшно.
   Варвара. А что такое?
   Маша. Иду к себе волосы поправить. (Уходит.) Варвара. Какая странная. Характер. Ведьма, настоящая ведьма.
  
   Вбегает Дуняша.
  
   Дуняша. Матушка барыня, пойдите-ка сюда.
   Варвара. Что еще такое?
   Дуняша (прикрывая рот, чтобы не засмеяться). Человек какой-то пришел с чемоданом. Толстущий... Вас спрашивают.
   Варвара. Что же ты смеешься? Какой еще человек? Где он?
   Дуняша. На черном крыльце.
  
   Тетка уходит. Дуняша прибирает стол. Появляются князь и Раиса с решетом крыжовника.
  
   Барышня, к нам барин какой-то пришел пешком.
   Раиса. Гость?
   Дуняша. Какой там гость. Вихрястый. Пришел на кухню -- "кваску бы мне", говорит. Пять ковшиков выпил. Сопит. Сил нет. (Смеется.)
   Раиса. Убирайся, пожалуйста.
  
   Дуняша уходит.
  
   Князь. Вот ножницы.
   Раиса. Я вас научу. Видите с этой стороны хвостик?
   Князь. Изумительно! Хвостик?
   Раиса. Ну да, он так называется.
   Князь. Его нужно отрезать и затем крыжовник положить в рот.
   Раиса. Да нет же. На тарелку нужно положить, для варенья. Вам бы только смеяться надо мной.
   Князь. Я не смеюсь.
   Раиса. А по-моему, вы считаете меня глупой.
   Князь. Мечтой. Мечтой, которая может сниться в жизни только раз, когда душа угасает, когда безнадежно и хочется отдыха, смерти. Тогда снится нежный и милый сон, точно кто-то протягивает руку, говорит: "Проснись. Светло..." Ну, да все это, конечно, не важно.
   Раиса. Вы очень несчастный?
   Князь. Я бы сказал, что мне было отпущено не особенно много счастливых дней. Не хватило достаточно уменья и ловкости устроить жизнь. А может быть, не хватало человека около меня, друга, девушки. Одно время у меня не было квартиры. Я ночевал в парке или на набережной, на каменной скамье. К счастью, стоял жаркий июль, и я не схватил простуды. Но было грустно. Простите, что я вспомнил об этом.
   Раиса. Какое там простите... (Отвернулась в слезах.)
   Князь. Раиса! Конечно, я -- счастливчик. В общем -- я эгоист. Из-за меня не стоит уронить даже слезинки.
   Раиса. Сок в глаза попал.
   Князь. Вот за эту минуту я готов спать всю жизнь где-нибудь на барже. Мне больше ничего, ничего не нужно! (Целует ей руку.)
   Раиса. Что вы! Ну, что вы!..
  
   Входит тетка.
  
   Варвара. Объясните мне, что это значит? Говорят, кто-то пришел... Батюшки! Раиса! Анатолий!
   Князь. Тетушка, мы стрижем хвосты.
   Варвара. Раиса, подай-ка мне мой мигрень-штифт. Ничего не понимаю,-- какие хвосты?
   Князь. У крыжовника.
   Варвара. Нет, уж ты лучше оставь ее в покое.
   Князь. Тетушка! Я готов сию минуту уехать, если только вы подумали что-нибудь нехорошее. Ради бога.
   Раиса (подает мигрень-штифт). Тетя Варя, он такой милый! Мы решили друг друга звать брат и сестра. А вечером сговорились поехать на кордон, смотреть закат над Волгой. Можно?
   Князь. Это пока маленький секрет. Я бы не хотел брать с собой Мари. Она просто не любит природы.
  
   Маша появляется из сада и слушает, незамеченная.
  
   Раиса. Вот странно, как это не любить природы?
   Князь. Маша -- прозаик. Она слишком тяжеловесна. Ей нужны чувства, которыми можно свалить быка.
  
   Маша кивает головой.
  
   Раиса. Ах, ах!
   Князь. Мила в обыденной жизни, но слишком самобытна.
   Раиса. У нас в епархиальном училище был пруд, полный-полный рыб. Бывало, сидишь у воды, и хочется что-то необыкновенного, такого, такого... (Приложила руки к щекам.)
   Князь. О милая!.. Дитя!
   Варвара. Никуда вас не пущу. (Сморкается трубой.)
  
   Маша подходит.
  
   Маша (князю). Нам поговорить нужно.
   Князь. О чем? Мари, пожалуйста, поговорим завтра.
   Маша. Нет, я сейчас хочу поговорить.
   Князь (закрывает глаза.) Слушаю.
   Варвара (сорвалась с кресла). Совсем позабыла. Сорочки тебе подвенечные принесли. Пойди примерь.
   Раиса. Какая скука, тетя Варя.
   Маша (князю). Ты все-таки меня предал.
   Князь (отпрянув). Мари!
   Маша. Как мне с тобой теперь поступить, я спрашиваю?
   Князь. Что за тон?
   Варвара (толкает Раису). Иди же ты. У них серьезное объяснение.
   Князь. Ты просто невоспитанна. Я и разговаривать не хочу.
   Маша. И я не хочу много с тобой говорить. (Ударяет его по щеке.)
   Раиса (кричит). Анатолий!
   Варвара. Стыдно!
   Князь. Маша! За что? Так больно!.. (Садится к столу, закрыв лицо.)
   Варвара. Как вы посмели? Моего племянника! Князя Бельского! Вы! Вы!
  
   Появляется Абрам Желтухин с гитарой и роняет чемодан.
  
   Желтухин. Здравствуйте.
   Маша. Абрам! Абрам! Я не могу больше! Увези меня!
   Желтухин. Так это я за этим шестнадцать верст пешком с чемоданом шел? А у вас тут опять мордобой!.. (Спохватившись, тетушке.) Виноват... Абрам Желтухин... Потомственный дворянин... Друг детства... (Расшаркивается.)
  

Занавес.

  
  

Действие третье

   Там же. Утро. Большие двери в глубине раскрыты настежь, видна поляна сада с уходящей дорожкой и сельская церковка. В комнате накрытый стол. У стола стоит Желтухин. Из боковой двери высовывается Варвара.
  
   Варвара. Дуня! Дуняша!
   Желтухин. Я не стесню вас?
   Варвара. Вы, батюшка, присаживайтесь. Заморите червячка. До обеда еще далеко. Дуняша!
   Желтухин. От волнения как-то проголодался и, пожалуй, перекушу.
  
   Входит Дуняша.
  
   Варвара (Дуняше, подавая сюртук). Вот, пойди передай Илье Ильичу. Да не забудь сказать, что этот сюртук деда Михаилы Михайловича.
   Дуняша. Деда Михаилы Михайловича.
   Варвара. Подожди. Вот еще булавка в галстук. Эта, скажешь, булавка прабабки Аплечеевой. Иди. К жениху я и заходить боюсь. Вчера весь день пропадал на охоте. Дуняша говорит, вернулся поздно и ночью не спал.
  
   Дуняша, взяв одежду, уходит.
  
   Сейчас заперся наверху и не то бреется, не то так со зла чем-то скрипит. (В отчаянии.) Они с Анатолием ходили купаться, и я чувствую: что-то между ними произошло.
   Желтухин. Вот и опять упали духом, Варвара Ивановна. Ай-ай-ай! (Прижимает к груди вилку с куриной ножкой.) Клянусь вам, все идет как по маслу. Все трения мною устранены. У супругов мир, а жених с невестой, как всегда перед венцом, чудят немного.
   Варвара. Не такой, не такой ждала я свадьбы. Захожу только что к Раисе,-- сидит на постели, один чулок натянула, другой ногой болтает, и глаза шалые. Мать моя, говорю, бывало, раньше-то и дружки, и сватьи, и крестная, вся большая родня около невесты хлопочет. Каждую вещь, и чулочек и подвязочку наденут ей с молитвой. А ты сидишь одна, как сова, надулась. (Взглянув в окно, всплескивает руками.) Смотрите, смотрите, бежит,-- фата набоку! (Кричит.) Раиса, Раиса! Не смей ты бегать по траве! Вот девчонка неслух! (Быстро уходит в сад.)
   Желтухин (опять присев и оглядывая стол). Подумайте, чего еще человеку нужно? (Выпивает и закусывает.)
  
   Входит Маша.
  
   Маша. Абрам, я должна говорить с Ильей Ильичом.
   Желтухин. Он бреется, к нему нельзя.
   Маша. Пойди позови его. Скажи -- на минутку.
   Желтухин. Что ты, что ты, ангел мой! Хоть тресни, а не позову. После венца молодые сейчас же сядут на троечку, запылят и -- до свидания. В свадебное путешествие вниз по Волге. Вообще ты успокойся. Скушай поросеночка.
   Маша. Да ты кем тут поставлен? Швейцаром тебя, что ли, наняли?
   Желтухин. Прежде всего я дворянин и порядочный человек и никакого безобразия в этом доме не допущу.
   Маша. Я же только минуточку поговорю. Мне нужно, нужно видеть его.
   Желтухин. Ей-богу, ты оставь Илью Ильича. Нас и так здесь едва терпят. Слышала,-- нынче утром они с Анатолием, говорят, поругались.
   Маша. Знаю.
   Желтухин. Из-за чего?
   Маша. Вот поэтому-то я и хочу с ним говорить. Он не смеет мной распоряжаться. Абрам, весь день вчера я искала его. Зачем он бегает? Чего он боится? Разве я лезу к нему? Сейчас увидел меня в окошко, весь так и потемнел. Может быть, я ему сказать хочу, что мне до него и дела нет.
   Желтухин. Ты не пищи и не подпрыгивай. Выпей винца. Илья Ильич мужик и грубиян. На тебя и смотреть не хочет, и очень хорошо.
   Маша. Хочет он, хочет глядеть на меня! Не смеешь так говорить! И женится только со зла. Иди зови.
   Желтухин. Нет.
   Маша (ударяет по столу). С ума сойду!
   Желтухин. Тише. (Испуганно оглядывается.)
   Маша. Такая тоска, ночь у меня на душе!
   Желтухин (в ужасе). Марья! Да ты не влюбилась ли в него? Сохрани господи!
   Маша. Не знаю... Такого со мной еще не бывало. Места себе не нахожу. Ненавижу вас всех. Не бывать этой свадьбе! Я на дорогу лягу.
   Желтухин. Глупая, дикая баба.
   Входит Варвара.
   (Меняя тон.) Устрою свиданье, только молчи. (Громко.) Пойди выкупайся. (Толкает Машу к двери.) Поплавай, да подольше.
  
   Маша уходит.
  
   Вот, кстати, вы спрашивали, что такое Касатка? Это ее псевдоним.
  
   Варвара садится и закуривает.
  
   Скажем, если бы я решил пойти на сцену, то моя фамилия была бы не Желтухин, а Краснухин или Угар-Валдайский. С вашего позволения, съем еще и этого цыпленочка.
   Варвара. Кушайте на здоровье. Представьте, какое безобразие: на усадьбе все пьянешеньки.
   Желтухин. Зато цыпленок у вас -- прямо необыкновенный цыпленок. Так и тает, шельмец. В общем, Марья Семеновна добрейшая женщина. А если и дерется иногда, то исключительно из доброты, чтобы словами не терзать. Конечно, и я в первую минуту был ошеломлен. Вхожу и вдруг -- бац, бац по щекам. И где же? В дворянском доме, где даже простой мухе так, кажется, и скажешь: прошу вас, не приставайте ко мне, пожалуйста. Но Касатка в данном случае поступила очень тонко: одним ударом Анатолия с облаков -- прямо на землю, и все по своим местам.
   Варвара. Так-то оно так, а все-таки...
   Желтухин. Главное -- после венца молодых немедленно посадить в коляску и увезти куда-нибудь подальше.
   Варвара. Спасибо вам, батюшка. Я уж и тройку велела заложить. Ужасно у меня предчувствие гадкое.
   Желтухин (горячо). Варвара Ивановна, не будь нас здесь, ей-богу что-нибудь роковое могло случиться с вашим домом. Когда мы собирались сюда, я даже сон видел, будто ваш дом горит.
   Варвара. Сохрани бог, какие вы сны видите!
   Желтухин. И говорю Анатолию: едем, я фаталист. Мы принесем счастье, хотя сами и погибнем, быть может, да черт с нами! Виноват.
   Варвара. Золотой вы человек, Абрам Алексеевич. Скушайте поросенка.
   Желтухин. Не могу больше. Хотя поросеночка, пожалуй бы, съел. А когда-то и у меня была своя деревенька.
   Варвара. В какой губернии?
   Желтухин. Самарской.
   Варвара. Это не около ли Мелекеса?
   Желтухин. Так -- в сторонке. Мы, Желтухины, выходцы из Литвы. Мой прадед был даже графом.
   Варвара. Скажите...
  
   Входит Илья, держа в руке сюртук.
  
   Илья. Тетя Варя, где бензин?
   Варвара. Сейчас, батюшка.
   Илья. Сюртук грязен и жмет под мышками.
   Варвара. Нет, Илюша, прошу тебя, будь в этом сюртуке. В нем венчались и дедушка и мой отец.
   Илья. Хорошо. Скоро все-таки меня поведут в церковь?
   Варвара. Сейчас, подожди немного. Присядь. Только есть тебе ничего нельзя. Не волнуйся. Возьми себя в руки.
   Илья. Оставь, пожалуйста. Я совершенно спокоен. (Садится и чистит бензином сюртук.)
   Желтухин. Счастливец. Красавец. Эх, черт, скинуть бы мне двадцать годков, показал бы я вам, как надо жениться.
   Илья. Вы, я вижу, здесь в роли капитана на погибающем корабле.
   Желтухин. Как-с? Я не совсем понял?
   Варвара (поспешно). Видишь ли, задержка за твоими шаферами. Ах, Илюша, как ты меня огорчил. Не пригласить на свадьбу дядю Григория! Его тетка и моя тетка обе -- Ивашенцевы. От того Ивашенцева, что при Александре Первом на ручном медведе проехался.
   Желтухин. Как же, помню, помню. В глубине появляется Маша с полотенцем. Ее видит один только Илья.
   Илья (вскакивает, кричит). Это невыносимо! Я не могу больше ждать!
   Варвара. Скоро, скоро, батюшка.
   Илья. Я иду наверх, к себе. Когда ударят в колокол -- спущусь. (Внезапно Желтухину.) Скажите, Желтухин, этот ваш князь -- порядочный человек?
  
   Маша скрывается.
  
   Варвара. Илья! Анатолий -- двоюродный племянник Анны Аполлосовны.
   Желтухин. Редкой души человек
   Илья. Это я знаю. А стрелять он умеет?
   Желтухин. То есть как стрелять?
   Илья. Из пистолета.
   Желтухин. Мух бьет на лету. Не верите?
   Илья. Передайте ему, что если он вообще не прохвост, то обязан сдержать свое слово. (Идет к двери.)
   Варвара. Какое слово? Что ты говоришь?
   Илья. Пожалуйста, тетя Варя, не трепыхайся. Мы разговаривали с твоим Анатолием в купальне, и я выяснил, что он забывает некоторые свои обещания. Вот и все. И вообще передайте ему, что не жениться до сих пор на Марье Семеновне неопрятно с его стороны. (Оборачивается в дверях, с бешенством.) Если он сегодня же не перевенчается с Марьей Семеновной, я его убью. (Уходит.)
   Варвара. Как ты смеешь говорить при мне таким тоном! (Но Илья уже ушел, и она приступает к оробевшему Желтухину.) Нет, как это вам понравится?!
   Желтухин. Варвара Ивановна... Все к счастью.
   Варвара. Акробатка ваша во всем виновата! Она, может быть, несчастная женщина, но я в таком состоянии сейчас, что жалеть ее не могу-с. Есть устои, милостивый государь, которые шатать нельзя-с...
   Желтухин. Нам... дворянам, Варвара Ивановна, конечно, дико...
  
   Вбегает Дуняша.
  
   Дуняша. Воейкина приехала, Анна Аполлосовна. Куда провести?
   Варвара. Ну, вот наконец посаженая мать приехала. Ты, глупая девка, наверно, сюда хотела ее вести. Проси в залу. Подожди, я сама. Убери объедки. (Спешит к дверям, сталкивается с князем.)
   Князь. Тетушка, какой грустный день.
   Варвара. Слушай, сударь, ты мне не позорь семейной чести.
   Князь. Ma tante!
   Варвара. Я тебе приказываю молчать, глаз не поднимать, покуда молодые не уехали. Понял?
   Князь. Слушаю-с.
   Варвара. Потом с тобой поговорим всерьез. (Ушла.)
   Желтухин (конфиденциально Дуняше). Что же, ты не говорила барыне?
   Дуняша. Говорила.
   Желтухин. Как же ты ей сказала?
   Дуняша. Как вы научили, так и сказала.
   Желтухин. Повтори-ка.
   Дуняша. Сказала: думается, мол, мне, матушка барыня, что приезжие господа нам к счастью.
   Желтухин. Так, так, так. Ну, а Варвара Ивановна что тебе ответила?
   Дуняша. Ничего не ответила. Задумались.
   Желтухин. Задумалась? На тебе еще полтинник. Смотри, постоянно ей повторяй.
   Дуняша. Ладно. (Уносит посуду.)
   Желтухин. Волосы дыбом становятся!
   Князь (глядя в сад). Вот по этой дорожке она пройдет в последний раз. Трава еще не успела просохнуть и замочит подол ее платья и ножки. Ударит колокол, она наклонит голову, наденет кольцо. Через десять лет будет считать себя увядшей. Потом старость. Как все просто.
   Желтухин (дергает его). Анатолий.
   Князь. Да.
   Желтухин (ревет). Женись на Марье, тебе говорю.
   Князь. Оставь, Абрам, мне очень трудно сегодня.
   Желтухин. Ты хочешь, чтобы тебя пристрелили, как дурака? Женись, ну, хоть через неделю. Дай только всем честное слово, что женишься.
   Князь. Это нужно?
   Желтухин. То есть как это нужно? А твое обещание?
   Князь. Tiens! [Здесь: каково! (франц.)]
   Желтухин (свирепо). Эти твои тьены ты брось. Посторонним людям -- и то за тебя совестно. Бесчестный лгун!
   Князь. Я не могу простить Маше некоторых вещей.
   Желтухин. Будто она тебя мало била?
   Князь. Ты жалкий человек, Абрам. Над тобой слишком властен желудок. Шумишь, во все вмешиваешься... Ты, оказывается, дурно воспитан!
   Желтухин. Я дурно воспитан?
   Князь. Во всяком случае, не волнуйся. Сегодня мы уезжаем отсюда.
   Желтухин. Как?
   Князь. Да, все трое.
   Желтухин. Куда?
   Князь. Не знаю. Куда-нибудь.
   Желтухин. В ночлежку?
   Князь. Да, я думаю, что нам придется жить некоторое время в ночлежном доме.
   Желтухин (жалобно). Анатолий, что ты мне говоришь!
   Князь. Быть здесь свыше моих сил. Еще раз упасть и так разбиться. Мне слишком грустно, Абрам. В гостинице где-нибудь, в номере, будет легче пережить. Хотя стоит ли вообще переживать... Подвести итог самому себе, мужественно признать дефицит и закрыть лавочку.
   Желтухин. Хорошо! Кончено! Уехали! Голодаем! В кулак свистим! Так бы ты мне и сказал. Знаешь, как я к тебе отношусь? Тьфу! Выродок!
  
   В это время ударяет церковный колокол. Князь схватывает Желтухина.
  
   Князь. Ты слышишь? Дьячок начал читать часы. Это казнь! Абрам, я жалкий, бессильный выродок. Только что встретились мы с Раисой в саду. Я прочел в ее глазах решимость. Да, да. В ту минуту она была готова на все. Она ждала моего слова, знака. А я сказал шутку. Я не мог ей предложить самого себя. Не смею. Что может быть безобразнее? Я презираю себя.
  
   Входит Раиса в подвенечном платье. Она рассеянна, жалко улыбается, подходит к Желтухину.
  
   Раиса. Тетя Варя, уже звонят, пора. Желтухин (вздохнув). Это я, Желтухин. Вот, право, как это все так...
  
   Князь делает ему знак, он уходит в сад.
  
   Раиса (князю). Я хотела что-то сказать вам... Уже звонят. Батюшка запоздал на сенокосе. Нынче весной мы с тетей Варей несли свечи после двенадцати евангелий. Ночь была звездная, на дорожке хрустел снежок. Я поскользнулась и чуть не упала, а свеча погасла. Илюша много смеялся. (Вздохнув.) Вы верите в дурные приметы?
   Князь. Не знаю, Раиса, должно быть, верю.
   Раиса. Вот Марья Семеновна руку обрезала. Я так и подумала -- что-то случится. Невеселая наша свадьба, правда? Вашей жене здесь, должно быть, очень тоскливо. Вы уезжаете, и мы уедем сегодня. Прощайте, Анатолий. (Дрогнувшим голосом.) Прощайте.
   Князь. Прощайте.
   Раиса. Вы куда-нибудь далеко уезжаете?
   Князь. Да.
   Раиса. Вам не будет опять плохо жить?
   Князь. О нет, напротив.
   Раиса. Не понравилось у нас, я так и думала. Здесь такая глушь. Совсем деревенское захолустье. А мне всегда казалось,-- лучше наших мест не найти. Я родилась вон в том домике, при церкви, а с двенадцати лет, после папиной смерти, живу у тети Вари. Илюша говорит, что сегодня кончилась моя юность. Конец глупым грезам. Правда это? Полкан, собака наша, увидел меня да как завыл. Как нехорошо.
   Князь. Раиса...
   Раиса (поспешно). Что? Что?
   Князь. Давеча в саду я оскорбил вас, Раиса. Дело в том, что я ничтожный и грешный человек.
   Раиса. Нет...
   Князь. Я выродок. Таких людей не принято пускать в порядочный дом.
   Раиса. Не верю вам.
   Князь. Я бывал нечист в карты. Я не платил долгов. Обманывал женщин. Ни разу не сделал усилия стать лучше. Все последнее время жил на средства Марьи Семеновны. Я никого не любил... Вот почему я снес эту пощечину. Я заслужил ее. Боже мой!.. Раиса!..
  
   Раиса заплакала.
  
   Раиса. Все равно мне вас жалко.
   Князь. Поймите,-- этого не может быть. Этого не может быть!
  
   Входит Илья.
  
   Илья. Звонят. Ну, что же -- пора идти. А где все?
   Раиса. В зале.
   Илья. Э, да ты плачешь. Послушайте, князь, вы и тут, кажется, поспели. Нажаловались. Ну и пошляк же вы, ваше сиятельство.
   Князь (тихо). Вы раздражены и не правы.
   Раиса (Илье дрожащим голосом). Если ты сию минуту не попросишь у него прощения,-- мы рассоримся.
   Илья. Это еще откуда гром загремел? Я должен извиняться? Не узнаю тебя, моя милая.
   Раиса. Я тоже тебя не узнаю, Илья.
   Илья. Да ты книжек, что ли, каких-нибудь начиталась? Что такое? Откуда?
   Раиса. Да, я слишком много читала глупых книг. (Швыряет со стола несколько томов.) Читай сам, пожалуйста.
   Илья. Раиса, ты с ума сошла!
   Раиса (дрожащим голосом, закрыв глаза). Я не люблю тебя больше. Ты грубый, тупой, бессердечный, упрямый человек...
   Илья. Чепуха!.. (Вытирает лоб.) Дурацкие бредни. Ты отлично понимаешь, что мы должны... (Кричит.) Может быть, и мне в горле застряла эта свадьба. Я же молчу. (Внезапно.) Раиса, ты влюблена? Что? Ну, отвечай... Да?
  
   Раиса молчит, стиснув зубы.
  
   Князь. Оставьте ее.
   Илья. Уйди.
   Князь. Не мучайте ее.
   Илья. Уйди, говорю.
   Раиса. Уйди сам, уйди сам.
   Князь (берет его за плечи). Вы сильный и мужественный. Будьте же честным.
   Илья (освобождается). Я ведь в самом деле тебя убью...
   Раиса. Не смеешь! Боже мой, как глупо!
  
   Появляется Маша. Илья мгновенно утихает и глядит на Касатку.
  
   Маша. Звонят. (Илье.) Что глядите? Я вас не съем.
   Илья. Вообще какого черта!
   Маша (протягивает руку). Нате.
   Илья. Что это?
   Маша. Должно быть, вы обронили.
   Илья. Я ничего не терял.
   Маша. Булавка из галстука. Возьмите.
  
   Он протягивает руку. Она быстро и крепко сжимает ее.
  
   Илья (тихо). Пустите мою руку.
   Маша (тихо). Больно?
   Илья. Да.
   Маша (тихо, взволнованно). Зачем?.. Зачем?..
   Илья (вырывает руку). Благодарю вас.
  
   Маша делает жест отчаяния, он платком вытирает кровь на руке и идет к выходу, где появляются Варвара, Анна Аполлосовна и Верочка.
  
   Варвара (Илье). Куда? Нет, не пущу.
   Анна. Раиса, здравствуй, душа моя. Венчаться надумали? Повенчаем. Дело простое... Анатолий! Сударь мой, здравствуй. (Обнимает его.)
   Варвара (Илье). Девки из деревни пришли, хотят славить. Как ты думаешь, хватит у нас водки? Она подходит с Ильей к шкафу и меряет водку в четверти. Вера целуется с Раисой. Маша отходит в глубину за камин.
   Анна (выпустив князя из объятий). Не узнал старую тетку Анну Аполлосовну?
   Князь. Что вы, тетя Анна! Конечно, узнал. Вы мало изменились.
   Анна (хохочет мужским басом). Разодолжил! Подарил рублем! Да я, отец мой, совсем старая стала, и мясов прибавилось вдвое. (Хохочет). На прошлой неделе произошел даже от этого неприятный пассаж: ехали мы с дядей Григорием в его коляске, той, что на круглых рессорах. И вдруг в колдыбашине, помнишь, за поворотом из рощи, есть у меня рытвина, коляску тряхнуло, и обе рессоры пополам. (Хохочет.) Ну, ведь и дядя Григорий не легок стал. Ты к нему непременно съезди, поклонись. Он тебя любит. Нехорошо, нехорошо родных забывать, племянник. Что же ты мне про себя не рассказываешь? Чай, поди по министерству пошел? Лицо у тебя какое-то озабоченное.
   Князь. Нет, тетя Анна, я не служу.
   Анна. Ну, и это тоже хорошо, греха меньше. А то нынче все в дела кинулись. Помещика нашего, Бабкина, помнишь? Пошел служить и проворовался... Женат?
   Князь. Нет, тетушка.
   Анна (взглянув на Касатку.) Слышала, слышала про твои проказы. У нас в уезде тетку Варвару никто, конечно, всерьез не принимает. У нее всегда кунсткамера в дому. Либо воспитывает кого, либо спасает. Мой совет, подумай хорошенько, раньше чем жениться на твоей Жульете. А лучше всего совсем не женись.
   Князь. Благодарю вас, тетушка, за совет.
   Анна. Что же я тебя с Верочкой не познакомлю? Вера.
  
   Вера перестает шептаться с Раисой и подходит.
  
   Вера. Да, мама.
   Анна. Познакомься, да поцелуй его: родственник.
   Князь. Очень рад увидеть вас, кузина.
   Анна (хлопнув дочь по спине). Она у меня, разумеется, "стремится". А я еще по старине: замуж выйдешь, милая моя, тогда и стремись, хоть на луну. (Отходит к Илье.) Ну, а ты, жених, что нос повесил? Угости-ка меня табаком. Крепкий, наверно, куришь?
   Илья. Крепкий.
   Вера (князю, шепотом). Раиса мне все рассказала. Какая трагедия. Она только тети Вари боится, иначе бы давно покончила с собой. Но, если вы скажете хоть одно слово, она не пойдет под венец.
   Князь (с тихим отчаянием). Зачем вы говорите мне?!
   Вера. Вам надо подойти к Илюше, нанести ему оскорбление перчаткой по лицу и вызвать на дуэль.
   Князь. Не понимаю...
   Вера. Произойдет страшный скандал, тетя Варя упадет в обморок, у мамы разболится ишиас, и батюшка откажет венчать. А вы тем временем будете стреляться. Господа, сделайте так, пожалуйста.
   Князь. Благодарю вас за лестное мнение обо мне, кузина. К сожалению, я лишен права носить рыцарские шпоры.
   Вера. Все равно, это будет страшно интересно.
  
   Вбегает Дуняша.
  
   Дуняша. Обедня началась. Батюшка беспременно велел всем идти в церковь.
   Варвара. Ну, слава богу!
   Дуняша. Барыня, еще барин Желтухин велел вам сказать, что приезжие господа нам к счастью...
   Варвара. Ах, оставь, пожалуйста, весь день лезешь ко мне со своими глупостями.
   Дуняша. Виновата. (Уходит.)
   Варвара. Ну, дети мои, Раиса, Илюша. Что бишь хотела вам сказать в напутствие? Много что-то сочинила ночью, да голова дырявая стала. Присядемте. (Вынимает бумагу.)
   Все присаживаются. Вот тут завещание. Я уж вам говорила. Свадебный подарок. Половину имения отказываю Раисе, а другую половину -- Илье. А я у вас так буду жить, завалящей старушонкой, покуда ноги не протяну... Да, вот еще вам на дорогу, каждому по триста рублей. (Дает деньги в конвертах.)
   Раиса. Тетя Варя, милая...
   Илья. Тетушка... (Целует ее.)
   Варвара. Ну, ну, перестаньте благодарить. Не люблю. (Указывает в сад.) Вот пойдете вы этой дорожкой, она будто и коротка, а путь по ней дальний, и преград много, а еще больше соблазнов.
   Анна. Много, много соблазнов. Хорошо говоришь, Варвара.
   Варвара. Но соблазны не страшны. Напротив. Одно только нужно: в чувстве своем быть честным и верным. Любишь -- не стыдись, люби во всю мочь, а разлюбил -- так и скажи.
   Маша (громко). Вот это верно!
   Анна. Что? Что такое?
   Илья. Идем!
   Варвара. Гм... гм... Ну, пойдемте, друзья...
   Анна. Раиса, дай-ка мне руку, дитя мое. (Дочери.) Подальше от этой женщины. Да не забудь оторвать у невесты кусок фаты.
   Вера. Очень нужно. Такой брак, фи! (Уходит.)
   Варвара. Илюша, а ты мне дай руку.
   Илья. Тетушка, я лучше пойду сам.
   Варвара. Тогда, Анатолий, дружок мой, возьми-ка меня... Ноги что-то ослабли.
  
   Все направляются к выходу.
  
   Марья Семеновна, а вы что же?
   Маша. Я не пойду в церковь.
   Варвара. Воля ваша.
   Анна. Так-то и лучше, без посторонних.
  
   Все уходят. Маша берет гитару, трогает струны. Появляется Желтухин.
  
   Желтухин. А я в церковь иду.
   Маша. Иди.
   Желтухин. Ладана боишься? Ведьма! Что -- сорвала свадьбу? А я после венца перед тетушкой на колени встану... И мне не стыдно. Стану и разревусь. Да-с. Пойди-ка такого выгони на ветер.
   Маша. Пошел вон! (Берет несколько аккордов. Затем облокачивается и плачет.)
  
   Желтухин исчезает.
  
   Люблю, люблю, люблю...
  
   Пауза. Появляется Илья.
  
   (Вскрикивает.) Пришел?!
   Илья (сильно вздрогнув). На одну минуту. (Подходит.) Во всей жизни нашлась только одна минута... Это ужасно... Чудовищно... Но ведь жжет меня... Касатка, прощай! (Пытается ее обнять.)
  
   Она резко отстраняется.
  
   Маша. Я закричу на весь дом.
   Илья. Почему?
   Маша. Прошла охота.
   Илья. Но ты нарочно ждала меня?
   Маша. Ждала.
   Илья. Знала, что приду?
   Маша. Знала.
   Илья. Так что же тебе? Эта минута, быть может, больше всей моей жизни.
   Маша. А мне теперь дела нет до твоей жизни. Пропади ты с невестами, с тетками... Тоже -- сокровище подарил, минутку. Что, я на ней верхом стану скакать? Да мне теперь и всего-то тебя не надо. Много возни с таким.
   Илья. Я не уйду.
   Маша. Вот и хорошо. Давай в шашки играть.
   Илья. Не мучай меня.
   Маша. Очень нравлюсь?
   Илья. Тебе нужно, чтобы я оказался подлецом?
   Маша. Вот сейчас совсем обижусь. Иди, дружок, венчайся хоть со всей деревней. Чересчур ты ни в чем не виноватый. Пресный.
   Илья. Маша, что мне делать?
   Маша. Идемте в церковь, и на "ты" больше не разговаривать. Скоро я сама стану княгиня. Тогда никто не посмеет выпрашивать минутку. (Берет его под руку.) Погибшее создание, видно? Смириться мне нужно? А я на солнышке отогрелась и вдруг подумала, что и меня можно полюбить на всю жизнь...
  
   Илья обхватывает ее и целует.
  
   Целуйте... Все равно. Бог с вами. Люблю.
   Илья. Подожди. Подожди, Маша... (Глядит ей в лицо.) Милая!.. Маша! (Внезапно.) Едем!
   Маша. Куда?
   Илья. Не знаю. Едем! Все равно.
   Маша. С ума сошел!
   Илья (торопливым страстным шепотом). Тройка запряжена... в каретнике... Я сам приказал... трехлетки... как ветер...
   Маша. Что ты!.. Что ты!.. Раиса?
   Илья. Плевать! Ничего не бери с собой... только плед... Мы пробежим через вишенник... Сюда идут... скорее!
   Маша. Боюсь!
  
   Илья схватывает ее на руки.
  
   Пусти!
   Илья. Молчи, молчи!.. (Несет ее к выходной двери.)
   Маша. Илья! Илюша! Любовь моя! Радость!..
  
   Илья с Машей на руках скрывается. Из сада появляется Желтухин.
  
   Желтухин. Илья Ильич, вас ждут, Илья Ильич!.. Маша! Машенька!.. Эй, господа, куда же вы?.. Батюшки-светы!.. (Стучится в дверь.) Марья Семеновна, послушайте, так, право, неудобно. (Прислушивается.)
  
   В это время за окном проносится с бешеным топотом и звоном тройка.
  
   Увез! Увез! Держите его! Разбойник! (С этими словами бросается к выходу.)
  
   За сценой гул голосов, женский крик и, когда занавес опускается, слышен набат.
  

Занавес.

  

Действие четвертое

   Маленькая пристань на Волге. Горит керосиновый фонарь. В темной воде отражаются звезды. Громко щелкают соловьи на берегу. На мешках спит Касатка. Сбоку выходят Илья и матрос Панкрат, который почесывается. Он бос и без шапки.
  
   Илья. Когда же придет пароход, я спрашиваю?
   Панкрат. Пароходу скоро надо быть. (Плюет в воду.) Через три четверти часа.
   Илья. Ты эти три четверти часа брось. Говори прямо, на сколько опоздание?
   Панкрат. Депеши не было, мы не знаем. (Уверенно.) Пароход обязательно сидит на мели.
   Илья. Ну, а пароход снизу?
   Панкрат. Да они в одно время приходят.
   Илья. Почему же и его нет до сих пор?
   Панкрат. Тоже, чай, на мель залез. Разве здесь мыслимо проехать? Перекаты.
   Илья. Что же нам теперь делать?
   Панкрат. Светать скоро начнет. Соловей шибко запел. Это он непременно к дождю. Али так поет, кто его знает. Беда, много соловья в тех кустах.
   Илья. Свежо. Ветерок поднялся. (Пледом прикрывает ноги Маше.)
  
   Она просыпается.
  
   Маша. Илья, милый...
   Илья. Парохода все еще нет.
   Маша. Мне снилось сейчас... Ах, как странно.
   Илья. Что снилось тебе?
   Маша. Заснула на этих мешках,-- кажется, так сладко никогда не спала. (Кладет руки Илье на плечи.) Тихо. Вода плещется... Кто это щелкает?
   Илья. Соловьи.
   Маша. Ну да.
   Панкрат. Чаю не желаете? Чайник все равно буду кипятить.
   Илья. Хорошо. Да. Пойди вскипяти. Панкрат уходит.
   Маша. Илья, такой ночи не было в моей жизни.
   Илья. Тебе не сыро?
   Маша. Нет. Знаешь, что мне снилось? Будто я лежу в поле, и я -- простая, деревенская, какая была давно. В темноте в поле -- шаги и никого не видно. А я все-таки знаю, что идешь ты. Вот и весь сон.
   Илья. Да, да пришел к тебе... навсегда.
   Маша. Илья, никому тебя не отдам. Но мне что-то грустно... Должно быть, от счастья... Прости меня, Илья, только мне все кажется, что мне не за что такое счастье. (Вздохнув.) Ночь-то, ночь хоть бы и не кончалась. Я люблю тебя, знаешь как? Всей душой... всей кровью люблю...
   Илья (целует ее). Люблю всей кровью. (Целует.) У тебя светятся глаза. Волшебное, дивное лицо.
   Маша. Долго ты будешь любить меня?
   Илья. Маша!
   Маша. По моему расчету, два года. Разве я такая, чтобы меня любить всю жизнь?
  
   Входит Панкрат.
  
   Панкрат. Чайник вскипел.
   Илья. Хорошо, хорошо, мы сейчас придем.
   Панкрат. Чай, сахар чей будет, ваш или своего заварить?
   Илья. Маша, пойдем лучше на берег.
   Маша. Пойдем.
   Панкрат. С кормы сходите прямо на песок. А то тут грязища. (Идет за ними по мосткам до берега.)
   Илья (с досадой). Знаем.
  
   Он и Маша уходят направо.
  
   Панкрат. Какой сердитый. Тоже не велика птица -- соловей...
  
   Появляется Желтухин с гитарой и чемоданом.
  
   Желтухин (подойдя и опуская вещи). Как звать-то?
   Панкрат. Панкратом.
   Желтухин. Скоро будет пароход?
   Панкрат (сплевывает). Через три четверти часа.
   Желтухин. Вот, братец ты мой, какие дела. Уезжаю.
   Панкрат. Далеко?
   Желтухин. За границу.
   Панкрат. Не понравилось?
   Желтухин. Так как-то... Не душевно. Скучно. Дороги ужасно пыльные. И люди какие-то дикие у вас. Удивительно некультурно. Глушь!
   Панкрат. За границей, что говорить, легче.
   Желтухин. Не останавливаясь ни в одной из европейских столиц, проеду прямо в Монте-Карло. Видишь, чемодан? Мой приятель наиграл его полный денег, триста с чем-то тысяч в одну ночь. А чемодан потом мне подарил. И везде у них асфальтовые дороги, автомобили, кафе на каждом повороте. Сигара стоит три копейки самая лучшая.
   Панкрат (с сомнением). Вы кто же -- рюсский?
   Желтухин. Русский дворянин. А что, на пароходе имеется четвертый класс?
   Панкрат. На товарных бывает четвертый класс.
   Желтухин. У меня вот тут поросеночек с собой да баранья ножка. Кабы водочки, а?
   Панкрат. Где ее достать! Сами бьемся.
   Желтухин (душевно). Я бы выпил, Панкрат.
   Панкрат. Ну уж, идемте.
  
   Они идут налево, а в это время слышен колокольчик.
  
   Желтухин. Подожди. А вдруг это Варвара Ивановна едет? За мной. Одумалась. Панкрат?
   Панкрат. Все может быть.
  
   Колокольчик ближе и голос: "Тпрру".
  
   Желтухин. Необыкновенная женщина, но крута. Я даже руками развел -- кремень.
  
   Появляется Варвара.
  
   Варвара (Желтухину). Вы что же это -- пешком ушли? Я, кажется, могла бы дать лошадь.
   Желтухин. Ей-богу, как-то не сообразил, Варвара Ивановна...
   Варвара. Думаю, что вы тоже это назло мне сделали, для сраму.
   Желтухин. И в мыслях не было, Варвара Ивановна...
   Варвара (трясет головой). Стыдно, очень стыдно. (Панкрату.) Кто-нибудь еще дожидается здесь парохода, кроме него?
   Панкрат. Дожидаются.
   Варвара. Кто же? Может быть, Илья Ильич?
   Панкрат. Он самый.
   Варвара (Желтухину). Вот видите, я же говорила, что они здесь... (Панкрату.) Где Илья Ильич?
   Панкрат. На берегу.
   Варвара. Где же?
   Панкрат. Вот, поправее тех кустов, там, надо быть, он и находится.
   Варвара. Вон у тех кустов?
   Панкрат. Это не кусты, это телеги стоят, а полевее чуть, там кусты.
   Варвара (с волнением и надеждой). Один?
   Панкрат (плюнув). С женщиной.
   Варвара. С женщиной? Ну хорошо. (Уходит направо.)
   Желтухин. Происшествие вышло у нас в высшей степени неприятное, но надо посмотреть философски, с птичьего полета. Может быть, все это к счастью? А как я сказал ей, Панкрат, это слово... Боже ты мой!.. Вспомнить жутко... Я в купальне спрятался. И, знаешь, сижу там, гляжу на воду, тихо, птички летают, а у меня слезы прямо градом. Опять город, опять номера, бильярды, времяпрепровождение!.. Не те года мои, Панкрат!
   Панкрат. Вам самое подходящее -- к ней на хлеба. Спокойно.
   Желтухин. Яи по хозяйству могу распорядиться. Но в особенности -- огород. Такой, брат, тебе артишок выращу -- с капустный кочан. Ей-богу, гораздо больше, чем с капустный кочан. Я, Панкрат, сегодня напьюсь, пожалуй.
  
   Уходит с Панкратом налево, унося гитару. На конторку осторожно поднимаются Раиса и князь с маленьким чемоданчиком. Говорят громким шепотом.
  
   Раиса. Уверяю вас, я слышала голоса.
   Князь. Никого нет.
   Раиса. А вдруг здесь тетя Варя?
   Князь. Нет, она бы нас обогнала.
   Раиса. Она могла проехать верховой дорогой. Ай! Слышите?
   Князь. Да...
   Раиса. Очень страшно.
   Князь. Раиса... Вам страшно? Вы не раскаиваетесь? Быть может, вернуться?
   Раиса. Вернуться?.. Что вы... Они замучили меня! Не хотела венчаться, заставили, теперь я же оказалась виновата.
   Князь. Раиса, куда же мы едем все-таки?
   Раиса. А я почем знаю?.. Проводите меня до Симбирска... Там у меня дядя, служит в конторе... Поступлю переписчицей... Буду служить до глубокой старости.
   Князь. Я предполагал другое.
   Раиса. Что вы предполагали? Всю дорогу молчали, покуда мы сюда ехали... Думали о зашей Марье Семеновне... Уходите...
   Князь. Нет...
   Раиса. Да... да... Прощайте... Не нужно мне никаких проводов. Уеду одна.
   Князь. Раиса... Раиса...
   Раиса. Вот, вот, вот, именно Раиса... (Села, заплакала.)
   Князь. О чем?
   Раиса. Вы такой странный...
   Князь. Вы должны понять...
   Раиса. В высшей степени обидно... Сама же предложила вам уехать и теперь вижу, что вы едете только из вежливости.
   Князь. Нет... нет... только не из вежливости...
   Раиса. Но почему вы молчите все время? Да, нет...
   Князь. Раиса... Я не смею вам говорить некоторых слов...
   Раиса (быстро, с надеждой). Каких?
   Князь. Это кощунство... Я столько раз легко повторял эти слова... Нет, Раиса... Я мучаю, я оскорбляю вас...
   Раиса (поспешно). Да, да, ужасно оскорбляете. Ну? (Глядит ему в рот.)
  
   Пауза.
  
   Князь (глухим, странным голосом). Я вас... люблю...
   Раиса. Ай! (Шепотом.) Носовой платок!
   Князь. Сейчас, сейчас... (Достает из чемодана.)
   Раиса. Это совсем не платок! Пустите, нельзя у меня рыться в чемодане. (Достает платок.) Очень скоро вы разочаруетесь во мне, я уж знаю. (Громко было заплакала.)
  
   Князь наклоняется к ней.
  
   Князь. Люблю вас... люблю вас... люблю вас... (Целует.)
   Раиса. Еще... Ну...
   Князь. Люблю тебя... люблю тебя... люблю тебя...
   Раиса. Анатолий... я тоже... Князь. Я ничего не понимаю. Раиса. Анатолий... я тоже...
   Панкрат (появляется). Может, чай пить станете? Чайник вскипел.
   Князь. Послушай, матрос...
   Раиса. Панкрат.
   Панкрат. Ну?
   Князь. Пароход скоро?
   Панкрат. Пароход не проходил. Запаздывает.
   Раиса. На сколько?
   Панкрат. На три четверти часа.
   Князь. Хорошо, иди, иди...
   Панкрат. Соловьи-то, а? Самая беспокойная птица.
   Князь. Благодарю вас.
   Панкрат. Шут их возьми, как орут громко...
  
   Панкрат уходит. Князь близко около Раисы.
  
   Раиса. Ну?
   Князь. Нежные девичьи волосы. Милое, милое лицо... Глаза мои, звезды мои...
   Раиса. Знаете, Анатолий, только никому не говорите... Я полюбила вас с первого дня, как увидала.
   Князь. Снова -- жизнь, бесконечная жизнь.
  
   Они целуются. Появляется Илья. Илья громко кашляет.
  
   (Отскакивает от Раисы, Илье.)
  
   Я готов драться с вами каким хотите оружием!
  
   Илья внезапно начинает хохотать.
  
   Превосходно! Вы мне неприятны! (Ударяет его перчаткой.)
   Илья (обхватывает его). Да, молодец, молодчина! Маша, Маша!
  
   Появляется Маша.
  
   Князь. Пустите же. (Освобождается.) Я не позволю шутить над Раисой Глебовной, вы слышите!
   Раиса (Илье). Я тебя ненавижу!
   Илья. Маша, целовались. (Смеется.) А мы собрались прощенья у них просить.
   Раиса. Не нуждаемся в ваших извинениях. Анатолий, идемте на берег.
   Князь. Да, сейчас идем. Марья Семеновна, я хочу только предупредить вас, что считаю себя перед вами в большом долгу и готов исполнить ваши требования,-- все, кроме одного.
   Маша. Спасибо, Анатолий. Мне ничего не нужно от тебя.
   Илья. Ну, довольно. Мы у вас прощенья попросили, вы желаете сердиться, мы уходим.
   Князь (Илье). Всегда к вашим услугам.
   Илья. Ладно, разберемся...
  
   В это время Желтухин, незаметно подкравшись, бросается на Илью.
  
   Желтухин. Вот он где! Варвара Ивановна!
   Маша. Абрам!
   Желтухин. А!.. Удрать хотели!
   Илья (стряхивая его). Не цепляйтесь вы за меня.
   Желтухин (кричит). Тетя Варя, тетя Варя! Поймал! Держу!
   Раиса. Боже мой, здесь тетя Варя...
   Илья. Маша, не бойся.
  
   Голос Варвары. Иду, иду.
  
   Молчание, слышны шаги по мосткам, тяжелое дыхание. Появляется Варвара.
  
   Желтухин. Вот они. Здесь. Все четверо. Поймал.
   Варвара. Все здесь? Ну, давайте разговаривать. (Садится.) Спасибо тебе, Илья. Осрамил на весь уезд. Большое будет веселье в уезде. Да уж я-то -- старый гриб, на меня молено и наплевать. А вот что нам с девушкой делать после такого позора? В монастырь -- одно место. Ведь после таких историй на девицах не женятся. Разве что найдется какой-нибудь отпетый человек... А где его я буду искать?
   Князь. Тетушка...
   Варвара. Помолчи... Ну, Илья. Грустно тебе, -- вижу. Но после сам поблагодаришь, что вовремя тебя остановили от безумия... Отойди от этой женщины.
   Князь. Тетушка...
   Илья. Тетя Варя, пусть это все зарубят у себя на носу: Маша -- моя возлюбленная жена.
   Варвара. Что ты говоришь?.. Илюша!
   Илья. Это кажется тебе невероятным и недопустимым. Поэтому мы уезжаем, Маша и я... А когда мы вернемся, я хочу, чтобы все было вероятно и допустимо.
   Варвара. Илюша, какая беда!
   Илья. По-твоему, беда, а по-моему, счастье, о котором я не смел мечтать. Кстати, Раиса тоже уезжает -- с князем...
   Варвара. Раиса?.. Анатолий? Да вы шутите надо мной?..
   Князь. Тетушка... Мы не шутим...
   Раиса. Тетя Варя, мы не шутим...
   Варвара. Не подходите ко мне... Своевольники. Бесстыдники. Этого я не переживу, так и знайте... Два гудка парохода один за другим.
   Панкрат. "Самолет" подошел и "Меркурьевский" -- в одно время аккурат. Пожалуйте в лодку.
   Варвара. Прочь, прочь! Делайте как хотите. Уезжайте с глаз долой. Не хочу вас, не хочу никого. Панкрат, подавай им лодку.
   Панкрат. Есть.
   Раиса. Тетя Варя, мы скоро вернемся...
   Князь. Тетя Варя, я человек, рожденный заново... Я полон решимости.
   Варвара. Убирайтесь, слышать ничего не хочу...
   Илья. Мы тебе напишем с дороги.
  
   Князь, Раиса и Илья идут к трапу, спускаются в лодку. Маша подбегает к Варваре и опускается у ее ног.
  
   Маша. Я буду ему верной женой. Ни одна женщина не сможет так любить Илюшу. Не успеет он и подумать, а уж я все исполню. Везде поспею. Не гневайтесь, простите нас, Варвара Ивановна. Я много, много делала дурного, а полюбила в первый раз... Позвольте мне жить с ним, покуда он сам не разлюбит.
   Варвара (глядит в ее лицо). Так вы любите его? (Делает движение, чтобы обнять, и отстраняет.) Нет, не могу сейчас. Уезжайте. Да уж недолго прохлаждайтесь на пароходах. Животы испортите от ресторанной пищи...
   Илья. Маша!..
  
   Маша уходит.
  
   Желтухин (перегнувшись через перила). Прощайте, счастливой дороги...
  
   Голоса. Прощай, Абрам. Жди нас. Прощай.
  
   Желтухин. Пишите. Пишите. Счастливый путь. (Машет шляпой.)
  
   Слышны плеск весел и голоса отъезжающих.
  
   (Поворачивается к Варваре.) Каков неожиданный поворот обстоятельств, Варвара Ивановна. Даже недолго и прослезиться. А я решил с товарным пароходом поехать. И удобнее как-то и дешевле. За границу еду.
   Варвара. Уехали... В одну минуту все разломали, все перевернули, по-своему устроились. Глупые, глупые, смешные дети... Боже мой, но ведь Раиса даже калош не взяла! Ах, девчонка!
   Желтухин. На пароходе сухо, Варвара Ивановна.
   Варвара. Что?
   Желтухин. Я говорю, вот она, молодость-то... (Разводит руками.) И нам, старикам, одно остается -- надеяться, что все будет к счастью. Виноват, Варвара Ивановна, я в том смысле, что самое главное в жизни -- это счастливое расположение духа, сердечная дружба и любовь...
   Варвара. Любовь, любовь. Вот уж и светает. И соловьи поют громче.
   Желтухин. Не смею вас больше беспокоить. Прощайте, Варвара Ивановна.
   Варвара. Прощайте, батюшка. Что я хотела вам сказать?.. Да... Куда ехать-то собрались? За границу? Там, чай, и без вас обойдутся. Оставайтесь уже у меня жить, все равно.
   Желтухин. Кто? Я? У вас?.. Жить?..
   Варвара. Молодежь будем поджидать. Не поссоримся. (Идет с мостков на берег.)
  
   Желтухин за ней.
  
   Желтухин. Варвара Ивановна, слов у меня нет никаких. Лишился! Кроме того, Варвара Ивановна, давно хотел сказать: у меня большой опыт по саду, огороду и тому подобное. В особенности -- откармливать поросят... (Панкрату.) Тащи мой чемодан в коляску, скорее... А уж артишок, Варвара Ивановна, выгоню... Вот... на удивление всему уезду...
  
   Варвара вздыхает. Издалека прощальные голоса.
  
   Все животные имеют право на отдых, птицы вьют гнезда, лисы роют норы... Ах, дорогая тетушка, жизнь тяжелая и даже нелепая штука...
  

Занавес.

  
   1916
  
  

Комментарии

Касатка

   Впервые - Алексей Н. Толстой. Касатка. М., Изд-во "Театральной библиотеки", 1916.
   Об истории создания пьесы вспоминает Н. В. Крандиевская-Толстая. "У меня на Молчановке поселилась его тетка, Марья Леонтьевна Тургенева (...) Тетя Маша была живым источником семейных легенд, преданий и хроники. Из этого источника Толстой не раз уже черпал для своего творчества ("Заволжье", "Неделя в Туреневе", "Хромой барин", "Две жизни") (...) Пребывание тети Маши у нас в доме весной и летом 1916 года, несомненно, способствовало написанию пьесы "Касатка", сюжет которой заимствован из бурной жизни любимого племянника тети Маши Леонтия Комарова. Еще ранее тот же сюжет использован был Толстым в повести "Неделя в Туреневе". Точную дату написания "Касатки" я не помню. Знаю только, что "Касатка" написана была одним духом, скоропалительно, недели в две, и что написана она вскоре после пьесы "Ракета", а не до нее, ибо впоследствии Толстой часто говорил, что неудачная "Ракета" была для него разбегом для написания "Касатки".
   - Ни одну пьесу я не писал так легко и весело, как "Касатку" (сб. "Воспоминания об А. Н. Толстом". Л., Лениздат, 1977, с. 122-123).
   Пьеса была закончена Толстым 16 ноября 1916 года, а уже 12 декабря 1916 года в Московском драматическом театре состоялась премьера. По-видимому, Толстой предназначал пьесу для Художественного театра, но Вл. И. Немирович-Данченко, прочитавший пьесу, сразу не решился ее ставить, а затем охладел к ней (см.: Л. М. Фрейдкина. Дни и годы Вл. И. Немировича-Данченко. Летопись жизни и творчества. М. 1962, с. 320).
   Весной 1917 года пьеса была поставлена московским театром - Незлобина; летом этого же года - в Архангельском драматическом театре. И везде спектакли пользовались неизменным успехом. Правда, первая рецензия могла бы огорчить Толстого: "Мы помним успех, с каким в прошлом году прошла (...) комедия этого же писателя "Нечистая сила" (...) Вчера мы смотрели его "Касатку". Нет, в этой комедии не заметно эволюции таланта автора (...) Право, успех надо отнести скорее за счет прекрасной игры актеров, великолепно использовавших данный автором материал" ("Московские ведомости", 1916, 13 декабря).
   В тот же день в газете "Театр" появился иной отзыв: "Это та настоящая, живая, полная действия комедия, по которой давно уже тоскует русский театр. Не надо искать здесь глубины мысли, высокой настроенности, больших вопросов. Б пьесе гр. Ал. Н. Толстого затрагиваются мимоходом и человеческие драмы, и человеческие скорби (...) И потом гр. А. Толстой четко очерчивает характеры: люди его комедии - живые, подлинные люди" ("Театр", 1916, 13 декабря).
   Постановка в театре Незлобина в 1917 году вызвала отрицательный отзыв в газете "Новое время". Отмечалось, что герои Толстого говорят и поступают в ущерб логике и здравому смыслу. "Гоголь назвал свою "Женитьбу" - "совершенно невероятным событием". Но как же после этого назвать "комедию" гр. Ал. Толстого? (...) Для фарса вся эта неряшливая и небрежная стряпня недостаточно смешна, для комедии - чересчур неправдоподобна и бессодержательна" ("Новое время", 1917, 5/18 апреля).
   Спектакли возобновились в 1922 году, вначале в Василеостровском театре в Петрограде, а в 1923 году в Таврическом петроградском театре и в Московском драматическом театре "Комедия" (бывш. Корша). Говоря о спектакле в театре "Комедия", рецензент писал: "Сегодня "Касатка" звучала так же свежо и молодо, как и тогда - век назад (...) Пьеса и исполнители пережили революцию и не увяли... значит, это настоящая человеческая (для человека от человека - сердце к сердцу) пьеса, значит, актеры, игравшие ее, - люди, через старость пришедшие с нами ко второй жизни" ("Театр и музыка", 1923, N 11, 22 мая).
   Известно, что Толстой очень любил эту пьесу и играл в ней роль Желтухина. "Во время первого своего выступления - в январе 1922 года в русском театре в Риге - он исполнял написанный специально для этого спектакля и не вошедший ни в одно издание пьесы "Романс Желтухина" (в настоящем издании романс введен в текст. - А. М. ). Впоследствии А. Н. Толстой не раз играл эту роль во время летних поездок с театрами по Советскому Союзу" (А. Л. Сокольская. - СС, 10, с. 754).
   В 1933 году 12 и 18 мая московское объединение писателей организовало выступление Московского драматического театра в пользу подшефной МТС. В роли Желтухина выступал А. Н. Толстой. Для этих спектаклей Толстой переработал текст. Наиболее интересные его поправки отмечены в СС, 9, с. 755.
   В 30-х и особенно в начале 40-х годов "Касатка" ставилась во многих театрах Советского Союза. О спектакле Московского театра драмы и комедии рецензент Л. Боровой писал: "Очень старая петроградская "Касатка" Алексея Толстого сохранила и сейчас свое очарование. Все в ней крупно, выпукло, полнозвучно (...) Вот почему мы считаем таким важным успех "Касатки" на сцене реорганизованного Московского театра драмы и комедии" ("Советское искусство", 1940. 3 августа).
   В дальнейших прижизненных изданиях ( Гослитиздат. 1934-1936, 8 и Пьесы) Толстой вернулся к первоначальной редакции (1916 года).
   Ставилась "Касатка" и в послевоенные годы и в конце 50-х годов. Как пишет исследователь творчества Толстого: "Касатка" - одна из наиболее совершенных в художественном отношении комедий Толстого дореволюционного времени. В ней драматург блеснул мастерством речевых характеристик, искусством композиции, умением занимательно и быстро развивать действие, сталкивать персонажей в конфликтах живых и интересных" {Зверева, с. 14).
  
  
  
  
Оценка: 6.92*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru