Трачевский Александр Семенович
Политическая летопись

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    I. Основныя черты прошлаго года.
    II. Соціально-экономическій вопросъ. Земледѣлецъ въ Англіи.
    III. Рабочій въ Англіи.
    IV. Рабочій во Франціи.
    V. Рабочій въ Германіи.
    VI. Торговые договоры.
    VII. Орудія мира.
    VIII. Предвѣстники мира.
    Текст издания: журнал "Сѣверный Вѣстникъ", кн. I, 1892.

   

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛѢТОПИСЬ.

I.
Основныя черты прошлаго года.

   Чѣмъ сложнѣе и важнѣе явленіе, тѣмъ труднѣе понять его, хотя бы оно было подлѣ насъ. Что можетъ быть ближе къ намъ, чѣмъ наша собственная судьба? А между тѣмъ, именно въ этомъ, самомъ сложномъ дѣлѣ самопостиженія, человѣчество цѣлыя тысячелѣтія ходитъ въ потемкахъ, наполненныхъ предразсудками.
   Исторія есть "наставница" житейской мудрости -- вотъ одинъ изъ самыхъ распространенныхъ и опасныхъ предразсудковъ. Въ практической жизни съ нимъ еще борется здравый смыслъ, сказавшійся въ словахъ поэта: "пошлый опытъ -- умъ глупцовъ": онъ побѣждаетъ при первомъ столкновеніи образованной хозяйки съ "опытною" кухаркой, нянькой и мамкой. Но въ теоріи требуется долгій умственный навыкъ, чтобы сойти съ многовѣковой точки зрѣнія. Нужно привыкнуть думать, что вселенная есть вѣчный вихрь, а жизнь -- вѣчныя перемѣны, претворенія. Нужно сказать себѣ: не "ничто не ново подъ луной", а ничто не повторяется въ прежнемъ видѣ, при прежнихъ условіяхъ.
   Претворяется, конечно, одно и то же, разъ данный матеріалъ, и прибавимъ -- по вѣчнымъ законамъ: судьбы человѣчества развиваются подъ правильнымъ взаимодѣйствіемъ природы и человѣка, силъ естественныхъ и силъ историческихъ. И въ этомъ, соціологическомъ направленіи, изученіе исторіи должно привести къ подобнымъ же практическимъ послѣдствіямъ, какъ предсказаніе бурь метеорологіей. Но именно этого не знаетъ, или въ это не вѣритъ та масса, которая твердитъ, что исторія наша "наставница". Прошлое человѣчества отражается въ ея мозгу, какъ предметы на сѣтчатой оболочкѣ глаза,-- навыворотъ. Она видитъ именно то, чего нѣтъ -- повтореніе внѣшнихъ формъ, оболочки великихъ силъ природы и человѣка. Она не замѣчаетъ, что если примѣръ предковъ и можетъ имѣть нравственное значеніе, то лишь отрицательное: обыкновенно онъ учитъ, какъ не должно поступать...
   Прошлаго не воскресишь. Это доказали разные "романтики" въ политикѣ, какъ называютъ Юліана Отступника: въ концѣ концовъ или они сами погибаютъ въ борьбѣ съ новыми силами, или гибнетъ тотчасъ послѣ нихъ ихъ неблагодарное дѣло гальванизаціи трупа. Можетъ ли быть иначе, когда вѣчно мѣняются самыя условія историческаго движенія? И земля становится неузнаваема на нашихъ глазахъ, даже подъ однимъ вліяніемъ человѣка. А самъ человѣкъ, съ его внутреннимъ міромъ и внѣшнимъ бытомъ, прямо зависящимъ отъ обработки силъ природы съ помощью науки? Тутъ претворенія, "перевоплощенія" вѣковѣчной основы идутъ съ поразительною и все растущею быстротой.
   Въ этомъ соціологическомъ направленіи, изученіе исторіи приводитъ къ глубоко-нравственному, жизнерадостному взгляду, къ высшему утѣшенію на землѣ -- къ научному доказательству правды прогресса. А масса твердитъ свое. Родилось-де "во грѣсѣхъ" человѣчество -- и вѣчно будетъ оно утопать въ этихъ самыхъ порокахъ. Купалось оно цѣлыя тысячелѣтія въ крови, путалось въ недостойныхъ интригахъ дипломатіи, стонало подъ гнетомъ тяжелыхъ мѣшковъ -- и будетъ вѣчно купаться, путаться и стонать. Мы рѣшительно возстаемъ противъ этого взгляда: пора назвать его настоящимъ именемъ -- дѣтствомъ и невѣжествомъ.
   Такой взглядъ былъ приличенъ развѣ поколѣніемъ раньше: теперь же основой политическаго міровоззрѣнія становится именно эволюціонная теорія, теорія постепенныхъ претвореній и перевоплощеній, уже овладѣвшая всѣми науками. Разрушивъ идею чудесныхъ переворотовъ, скачковъ въ геологіи, она стремится къ тому же въ исторіи. Герои и "великія" событія, разные "праздники" исторіи понемногу исчезаютъ. Точное изученіе сокращаетъ ихъ размѣры даже въ далекой перспективѣ вѣковъ; а ужъ въ новыя времена имъ совсѣмъ не оказывается мѣста. И Господь съ ними, съ этими кумирами и сильными ощущеніями! Пусть теперь все съ виду сѣренько, буднично: въ глубинѣ же событій все теперь основательнѣе, разумнѣе и могущественнѣе. Вмѣсто растрепанныхъ геніевъ, теперь цѣлые ряды высоко образованныхъ и развитыхъ талантовъ честно тянутъ великую лямку -- проводятъ въ жизнь ясно намѣченныя требованія историческихъ силъ.
   Тѣсно связано съ демократизаціей другое послѣдствіе эволюціонной теоріи -- трезвый взглядъ на жизнь. Теперь съ каждымъ днемъ отступаетъ на задній планъ область страстей, чувствительности и воображенія: всюду требуются разумныя основанія. Какъ эволюціонная теорія, неразрывно связанная съ чисто историческимъ методомъ, вытѣснила въ политической наукѣ господство старыхъ понятій, такъ въ общемъ міровоззрѣніи постепенно исчезаютъ излюбленныя, ветхія идеи, безъ которыхъ уже легко и даже пріятно обходиться въ жизни. Многое изъ того, что не такъ давно было "основой" и выражалось словами, отъ которыхъ трепетали сердца и даже проливались потоки крови, теперь переходитъ въ область фантастическихъ преданій. Въ національной и международной жизни начинаютъ господствовать "реальные интересы", дѣйствительныя нужды. Всюду изгоняется первобытный фанатизмъ, это недостойное человѣконенавистничество во всякихъ видахъ. Подъ вліяніемъ лучшаго друга гуманности и справедливости, холоднаго разума, крѣпнетъ новое начало общежитія: лишь бы намъ жилось хорошо, душевно и матеріально, а мы не станемъ мѣшать жить другимъ, не станемъ ломать стульевъ изъ-за перемѣнчивыхъ взглядовъ теоріи.
   Старые божки начинаютъ особенно явственно и быстро падать съ половины нашего вѣка, когда восторжествовало новое направленіе въ наукѣ. До тѣхъ поръ основы "стараго строя" (ancien régime), не лишенныя даже феодальнаго оттѣнка, еще не были разрушены. Работа исторіи, начиная съ конца прошлаго вѣка, только подрывала ихъ; кое-гдѣ онѣ становились полусгнившими трупами, но еще не убранными, заражавшими воздухъ. Но вторая половина XIX вѣка -- эпоха явныхъ претвореній въ области церкви, государства, сословности, даже народности, собственности и семьи.
   Все это становится очевиднымъ и естественнымъ, удобопонятнымъ, когда вглядываешься въ шумный, безконечный потокъ современной національной и международной жизни. Мы надѣемся безъ труда доказывать эту мысль каждый мѣсяцъ. Она поможетъ намъ и не запутаться въ массѣ мелочей, а выбирать и ставить на свое мѣсто лишь тѣ факты, въ которыхъ проявляется творчество и соотношенія новыхъ историческихъ силъ, а слѣдовательно, и идеалы, упованія современнаго человѣчества или тѣ "утопіи", которыя составляютъ великую нравственную силу, могущественный рычагъ исторіи. Мы должны начать съ общей картины реальныхъ интересовъ и новыхъ формъ жизни начала послѣдняго десятилѣтія и особенно прошлаго года.
   

II.
Соціально-экономическій вопросъ. Земледѣлецъ въ Англіи.

   По духу новыхъ основъ, указанныхъ выше, главною стороною жизни теперь долженъ быть соціально-экономическій бытъ. Такъ оно и есть на дѣлѣ. Въ послѣднее время, благодаря новому направленію въ политической наукѣ, историки увидѣли, что, не смотря на ихъ умозрительныя построенія, человѣчество не переставало заниматься весьма простымъ, житейскимъ дѣломъ -- не переставало снискивать себѣ пропитаніе. Замѣтили, что самыя идеальныя явленія, въ родѣ созданія новыхъ вѣрованій,-- связаны съ хозяйственными условіями, которыя составляютъ основу общественной жизни. Къ этому вело все -- и небывалое развитіе соціальныхъ вопросовъ въ жизни, и успѣхи политической экономіи, и изученіе первобытной культуры {Lippert: Kulturgeschichte der Menschheit. 1886--1887. Въ этомъ важномъ сочиненіи, обратившемъ на себя всеобщее вниманіе, все выводится изъ первоначальныхъ реальныхъ интересовъ сохраненія жизни.}. Быстро дѣло дошло до того, что, въ силу реакціи, историки уже начинаютъ видѣть въ прошломъ одинъ экономическій интересъ, забывая про великую силу идей, разныхъ "утопій" {Наиболѣе полное изложеніе новаго взгляда принадлежитъ недавно умершему англійскому профессору Rogers'у. Въ ноябрской книжкѣ "Сѣвернаго Вѣстника" данъ отзывъ объ его книгѣ: "Economic interpretation of history. 1889".}.
   Оставляя въ сторонѣ увлеченія, нельзя не признать, что съ половины XIX вѣка соціально-экономическій интересъ съ каждымъ годомъ все и болѣе и болѣе выдвигается на первый планъ. А послѣднему десятилѣтію, очевидно, суждено видѣть его окончательное господство. 1890 годъ уже начинаютъ называть эрой этого господства. Въ самомъ дѣлѣ, въ томъ году словно все было забыто ради соціально-экономическихъ вопросовъ, словно воскресъ 1848 годъ. Не только наука, публицистика, даже литература и искусство, но и практическія силы направлялись въ эту сторону: такова была задача и парламентовъ, и министерствъ, и вѣнценосцевъ. За борьбою классовъ и матеріальныхъ интересовъ совсѣмъ стушевалась борьба старыхъ политическихъ партій. Единственное крупное событіе въ политикѣ, паденіе Бисмарка, и то прямо связано съ соціальною сферой. А 1891 г. былъ ничто иное, какъ продолженіе 1890 г. Мы предвидимъ, что вся наша лѣтопись за текущій годъ будетъ "политическою" больше по названію, чѣмъ по существу: это ясно уже изъ той массы широкихъ соціально-экономическихъ задачъ, которая завѣщана намъ прошлымъ годомъ.
   Это вполнѣ естественно. Наше время представляетъ собой завершеніе того великаго процесса соціальныхъ претвореній, который начался съ переворота конца прошлаго вѣка. Тогда, по принципу "равенства", выдвинулся "третій чинъ" или среднее сословіе, буржуазія; даже заговаривали о "четвертомъ чинѣ" или о правахъ рабочаго. Но все это было забѣганіемъ впередъ. На развалинахъ революціи и первой имперіи произошла реставрація "стараго строя": клиръ и знать снова стали господами, сливая свои выгоды съ абсолютизмомъ и съ династическими интересами Бурбоновъ. Только второй революціи, въ іюлѣ 1830 г., удалось отнять у нихъ власть и передать ее буржуазіи въ лицѣ конституціонныхъ Орлеановъ. Іюльская монархія рухнула въ 1848 г., подъ ударами третьей революціи, произведенной тѣмъ слоемъ, который воображалъ, что пришла пора стать ему четвертымъ чиномъ. Но вмѣсто рабочей республики воскресла имперія: Наполеону III удалось провести тогда еще безграмотныхъ рабочихъ, притворившись чуть не соціалистомъ.
   Но съ тѣхъ поръ четвертый слой развивался съ каждымъ днемъ -- сначала въ другихъ странахъ, и именно въ Англіи и Германіи, а потомъ и въ самой Франціи. Въ настоящее время онъ обладаетъ средствами и значительнымъ образованіемъ; у него есть видные вожди, школы, журналы, библіотеки. Есть и крѣпкая организація, съ знаменитыми "рабочими союзами" (trade unions) Англіи во главѣ, которые располагаютъ большими капиталами. Рабочіе уже имѣютъ значительный вѣсъ и въ парламентахъ. Они-то, главнымъ образомъ, придали выше описанную силу соціально-экономическому вопросу.
   Это ясно изъ исторіи каждаго государства за послѣдніе два-три года. Укажемъ на самые важные и любопытные факты, ограничиваясь покуда тремя главными народами Европы. Потомъ мы не станемъ пренебрегать и опытомъ менѣе развитыхъ націй; но онъ не важенъ для общей картины. Экономическая жизнь этихъ націй болѣе проста и старомодна: она опирается на земледѣліе. Англія-же, Франція и Германія -- гнѣздо широкаго развитія промышленности и торговли, которое придаетъ особенную поучительность соціальнымъ вопросамъ. Здѣсь дѣло усложняется еще любопытными соотношеніями между этимъ развитіемъ и нуждами земледѣльцевъ, которые все-таки представляютъ огромную силу: только въ Англіи горожанъ почти вдвое больше сельчанъ, въ Германіи первыхъ 14, вторыхъ -- 20 милліоновъ, а во Франціи первыхъ вдвое меньше вторыхъ.
   Именно земледѣльческій вопросъ ведетъ насъ въ Англію, которая обратила теперь особенное вниманіе на него, еще разъ обнаруживая политическій умъ и опытность своихъ вождей. Англичане спѣшатъ заблаговременно принять мѣры противъ того явленія, которое Гладстонъ назвалъ на-дняхъ "великимъ національнымъ бѣдствіемъ": это, говоря его же словами, "не только застой, но даже уменьшеніе сельскаго населенія". Въ то же время Ирландія доведена до того, что сами торіи должны были, въ 1890 г., провести билль о выкупѣ земель въ ней фермерами съ помощью ссудъ изъ казны. Но торіи понимали, что вниманіе къ ирландцамъ обидно для англійскихъ фермеровъ, положеніе которыхъ также незавидно: они вдругъ стали соболѣзновать объ участи родного земледѣльца, что отчасти помогло побѣдѣ Салисбери въ 1885 г. Съ тѣхъ поръ эта сторона соціальнаго вопроса не сходитъ со сцены въ Англіи, отражаясь и въ парламентѣ, и въ печати, въ особенности же на политическихъ митингахъ, причемъ торіи продолжаютъ сильно пользоваться имъ къ своимъ партійныхъ выгодахъ. Англичане если примутся за дѣло, то не отстанутъ: они орудуютъ обдуманно, руководясь требованіями жизни, пользуясь свободою дѣйствій и политическою снаровкой говорить всенародно да составлять сообщества. Въ 1889 г. уже возникло въ Лондонѣ новое министерство земледѣлія, которому предстоитъ будущность: это конечно плодъ крупной соціальной силы, судя по тому, что англичане, великіе рутинеры относительно формъ быта, лишь въ крайности идутъ на малѣйшія перемѣны въ своемъ правительственномъ строѣ.
   Въ томъ же году произошла другая важная перемѣна въ жизни массъ въ Англіи. Это -- преобразованіе мѣстнаго самоуправленія {Оно объяснено въ прекрасной статьѣ Boutmy: Annales de Tecole des Sciences politiques за январь 1889 г.}. Подъ именемъ совѣтовъ графствъ, въ Англіи возникло своего рода земство съ значительною властью: собственно къ нимъ переходитъ все управленіе мѣстными дѣлами. На знамени перваго лондонскаго совѣта были начертаны такія желанія: исторгнуть полицію изъ рукъ государства, завести даровыя библіотеки и бани, уничтожить одни налоги и ввести другіе. Серьезное значеніе новой мѣры оказалось тотчасъ же. Правительство съ ужасомъ увидѣло, что въ "совѣтники" попали все либералы и даже радикалы, съ Бэрнсомъ (Burns) во главѣ: Лондонъ до тѣхъ поръ считался столпомъ консерватизма. Имя Бэриса внушало не одни политическія опасенія: ниже мы встрѣтимся съ этимъ дѣятелемъ англійскаго соціализма. А что скажутъ новые выборы Совѣтниковъ графствъ, которые предстоятъ въ нынѣшнемъ году!
   Впрочемъ теперь виги взялись за новое учрежденіе. Они стараются направить его на другой путь, какъ видно изъ важной для внутренней политики Англіи рѣчи Гладстона, произнесенной въ прошломъ октябрѣ въ Ньюкестлѣ. Онъ сказалъ между прочимъ слѣдующее: "Нужно расширить это прекрасное начало мѣстнаго самоуправленія; должно позаботиться объ учрежденіи окружныхъ и приходскихъ совѣтовъ, съ цѣлью вручить самоуправленіе въ графствахъ земледѣльцамъ, чтобы -- прибавлю смѣло -- власти помогали имъ пріобрѣтать землю, чтобы сельское населеніе пришло въ соприкосновеніе съ выгодами пользованія землею, которую оно такъ долго воздѣлывало на пользу другихъ, само почти ничего не получая" {Приводимъ въ подлинникѣ любопытную послѣднюю фразу, которою много занимались ораторы и журналы въ Англіи: "to place the rural population in nearer relations to the use and profit of the land wich they have so long tilled for the benefit of others, but for themselves almost in vain".}. Эта фраза особенно важна въ виду того, что либеральная партія думаетъ о принудительной продажѣ земель лордовъ. Гладстонъ прибавилъ: "Такъ называемая реформа земельнаго законодательства -- великій вопросъ, столько же экономическій, сколько и политическій. Эта отмѣна нынѣшней земельной системы, это дѣйствительное облегченіе перехода земель положительно необходимы, чтобы сдѣлать что-либо похожее на обыкновенную справедливость для сельскаго населенія".
   Въ декабрѣ Гладстонъ возвратился къ великому предмету, который становится злобой дня въ Англіи. Онъ сказалъ большую рѣчь при небывалой обстановкѣ. Либеральная партія не пожалѣла издержекъ, чтобы устроить впервые въ Англіи своего рода мужицкій съѣздъ. Было созвано до 500 представителей сельскаго труда, отъ батрака и фермера до пастуха, сапожника и кузнеца, причемъ оказалось, что въ Англіи уже есть много "уній, федерацій, ассоціацій", занятыхъ участью сельскаго населенія. А подлѣ Гладстона и его жены сидѣло много членовъ парламента, извѣстныхъ ученыхъ и публицистовъ. Предметомъ рѣчей 50 ораторовъ были вопросы, намѣченные на ньюкестльскомъ митингѣ. Гладстонъ старался сдерживаться, не выражать всей своей мысли. Онъ вообще плакался на возростающее переселеніе изъ деревни въ городъ и желалъ "придержать сельчанъ дома". Ясно было одно: Гладстонъ совѣтовалъ сельчанамъ завести организацію, похожую на рабочіе союзы, и для этого желалъ отмѣны допотопнаго закона "о заговорѣ", не дозволяющаго крестьянамъ заводить свои сообщества. Еще яснѣе былъ ужасъ старика передъ богадѣльней, какъ единственнымъ прибѣжищемъ земледѣльца подъ старость... Гладстонъ твердо вѣритъ, что парламентъ не потерпитъ долѣе этого пятна на цивилизаціи Англіи, что онъ разрѣшитъ теперь же "гигантскій" вопросъ "надѣленія землей" крестьянъ,-- вопросъ, о которомъ самъ ораторъ мечталъ непрерывно со вступленія своего въ парламентъ въ 1832 г.
   Торіи также носятся теперь съ земельнымъ вопросомъ. Предлагая собственную систему, ихъ ораторы, конечно, разбиваютъ въ прахъ "сельскую программу" великаго старца (great oldman -- такъ даже враги величаютъ Гладстона въ Англіи), ехидно подсмѣиваясь особенно надъ "соприкосновеніемъ" съ выгодами отъ земли. Въ своей главной рѣчи, въ концѣ прошлаго года, Салисбери сказалъ: "Всѣ мы глубоко чувствуемъ зло обезлюденія страны, въ силу выселенія крестьянъ въ большіе города. Всякій изъ насъ чувствуетъ, какъ важно, если-бы это было возможно, прикрѣпить народъ къ землѣ. По мнѣ, было-бы крайне желательно сдѣлать опытъ, если-бы только было возможно, съ помощью общественнаго кредита увеличить число мелкихъ собственниковъ... Я отнюдь не имѣю въ виду какой-нибудь несправедливости. Если вы берете чью-либо собственность, вы должны заплатить за нее".
   Вообще "аграрный вопросъ" становится злобою дня: одинъ ораторъ даже горячо предлагалъ мѣры къ устройству "противнаго переселенія -- изъ городовъ обратно въ графства (въ деревни)". Возможно, что этотъ вопросъ рѣшитъ и судьбу предстоящихъ парламентскихъ выборовъ. Торіи даже надѣются опередить виговъ въ сельской программѣ, такъ какъ Гладстонъ возвѣстилъ, что у него теперь на первомъ планѣ проведеніе билля о гомъ-рюлѣ {См. Политическую Лѣтопись "Сѣвернаго Вѣстника" за декабрь 1891 г.}.
   

III.
Рабочій въ Англіи.

   Но торіи могутъ жестоко ошибиться. "Великій старецъ" не забываетъ выборовъ. Онъ и тутъ хлопочетъ о демократической реформѣ, о выгодахъ массъ. Онъ стоитъ во главѣ движенія въ пользу всеобщей подачи голосовъ, которое все сильнѣе охватываетъ теперь материкъ. О ней заговариваютъ вездѣ. Въ Бельгіи и Норвегіи о ней на-дняхъ запрашивали въ парламентѣ. А въ Испаніи ее уже примѣнили въ началѣ прошлаго года; и она дала хорошій урокъ добровольцамъ политики, которые любятъ выкрикивать страшныя слова по поводу непонятыхъ ими формъ жизни. Этотъ ужасный suffrage universel, нѣчто якобы въ родѣ революціи, наградилъ Испанію реакціонно-клерикальными кортесами, къ радости крайне консервативнаго кабинета Кановаса. Въ Англіи все идетъ осторожно, постепенно. Началось съ того, что радикалы возстали противъ одного застарѣлаго безобразія богачей, которые имѣли право голосовать во всякомъ мѣстѣ, гдѣ находились ихъ разбросанныя по странѣ имѣнія. Ихъ вождь, талантливый Морлей, о которомъ мы говорили въ декабрѣ, выставилъ знамя: "одинъ человѣкъ -- одинъ голосъ". Съ прошлаго года оно стало и знаменемъ либераловъ.
   Но Гладстонъ идетъ дальше. Въ своей ньюкестльской рѣчи онъ прямо заявилъ, что безобразная избирательная система въ Англіи требуетъ двоякой поправки. Во-первыхъ, нужно иначе поставить квартирный вопросъ: онъ теперь "совершенно въ пользу богатыхъ жильцовъ и совсѣмъ противъ рабочаго, который также жилецъ". Во-вторыхъ, нужно поправить представительство рабочихъ. До сихъ поръ оно было сносно; теперь-же "не только желательно, но и крайне необходимо (urgent) усилить его количественно". Тогда можно-бы провести и "излюбленную" мысль либераловъ, а именно: "необходимыя издержки при выборахъ должны уплачиваться не изъ кармановъ кандидатовъ, а изъ общественныхъ суммъ, ибо выборы -- дѣло общественное". Мало того. Такъ какъ увеличеніе числа депутатовъ отъ рабочихъ есть "благодѣяніе (boon) для всего общества, польза (benefit) для всего государства", а рабочему не на что проживаться въ столицѣ, то государственная казна должна облегчить ему это бремя, возлагаемое на него "ради общественной пользы". На это можно сказать только, что старецъ говоритъ такъ просто и логично, что тутъ нечего и возражать. Какой, въ самомъ дѣлѣ, простой способъ очистить Англію отъ избирательныхъ подкуповъ, отъ которыхъ она прогнила было въ XVIII вѣкѣ, и отъ явной несправедливости! Гдѣ-же было рабочему тягаться съ лордомъ земельнымъ или денежнымъ, когда издержки на выборахъ доходили до сотенъ тысячъ рублей? Съ другой стороны, понятно, что нелицемѣрный демократизмъ немыслимъ безъ содержанія депутатовъ на общественный счетъ. Кто не знаетъ классическаго примѣра въ этомъ отношеніи, который представляетъ исторія демократизма въ древнихъ Аѳинахъ?
   Соціальная сторона выборнаго вопроса, это великое движеніе противъ ценза, противъ грубой силы золота, привело насъ къ вопросу рабочему. Какъ ни сближается онъ теперь съ земледѣльческимъ вопросомъ, покуда все дѣло въ немъ, а не въ послѣднемъ. Онъ-то душа нынѣшней соціальной эпохи. Особенно важенъ онъ въ Англіи, при ея необычайномъ промышленномъ процвѣтаніи, которое давно вызвало и въ немъ богатое и своеобразное развитіе. "Рабочіе союзы" уже представляютъ родъ государства въ государствѣ: они въ силахъ бороться даже съ архи-милліонерами арміи англійскихъ фабрикантовъ и заводчиковъ. Это государство имѣетъ свою власть и обычаи, замѣняющіе законы, и крѣпко держитъ свой порядокъ. Рабочіе союзы представляютъ особый интересъ для мыслителя. Благодаря имъ, нигдѣ нельзя наблюдать лучше, чѣмъ въ Англіи, два обычныя на Западѣ теченія въ рабочемъ быту -- практическія жизненныя требованія и теоретическую проповѣдь соціализма. Не забудемъ, что рабочіе союзы были признаны, въ 1871 году, закономъ, какъ юридическія лица, т. е. получили всѣ широкія права личности въ Англіи. Законодатели Великобританіи разсчитывали, что эти сильныя общества, съ крупными капиталами и строгою организаціей, будутъ сами вершить свои дѣла, не замѣшивая въ нихъ правительства, и оградятъ страну отъ соціализма. Рабочіе союзы дѣйствительно написали на своемъ знамени: "самопомощь (self-help)".
   Сначала рабочіе союзы выдерживали свою роль: они богатѣли, крѣпли, помогали своимъ бѣднякамъ, особенно во время стачекъ. Но въ послѣднее время въ нихъ замѣчалось любопытное явленіе. И здѣсь образовались свои классы, какъ въ средне-вѣковыхъ цехахъ: явились, съ одной стороны, аристократы или "свѣдущіе, искусные рабочіе", (skilled labourers), мастеровые, съ другой -- самые жалкіе забулдыги, "невѣжественные", поденщики. Послѣдніе стали обвинять своихъ болѣе счастливыхъ собратьевъ въ излишнемъ консерватизмѣ и чуть не во всѣхъ порокахъ богачей. Они начали собираться на шумные митинги: у нихъ явились даровитые вожди, среди которыхъ выдѣлялся вышеупомянутый Бэрнсъ, однажды попавшій въ тюрьму за безпорядки на ихъ сходкѣ. Въ 1889 г. громадная и опасная стачка рабочихъ въ докахъ придала силы поденщикамъ: имъ удалось привлечь къ себѣ многихъ мастеровыхъ -- и мирный старый строй рабочихъ союзовъ пошатнулся.
   Характеръ обѣихъ партій выяснился на знаменитомъ митингѣ въ Гайдъ-Паркѣ, въ 1890 г. Онъ происходилъ 4 мая. Дѣло въ томъ, что тогда рабочій людъ въ Англіи долженъ былъ освятить новый, только что родившійся вопросъ въ соціальномъ быту нашего времени. Незадолго передъ тѣмъ, осенью 1889 г., въ Парижѣ состоялся международный рабочій съѣздъ. Участвовали главнымъ образомъ послѣдователи Карла Маркса, которые ютятся во Франціи въ группѣ бланкистовъ. Они издали любопытный списокъ своихъ требованій, подъ именемъ "международнаго законодательства о трудѣ". Въ немъ важнѣе всего слѣдующія основы "соціальной гигіены": 8-часовой рабочій день, запрещеніе работать на фабрикахъ дѣтямъ моложе 14 лѣтъ; одинъ праздникъ въ недѣлю; фабричные инспектора, на половину избираемые рабочими; полная свобода сходокъ и сообществъ. Съѣздъ особенно дорожилъ "8-часовымъ днемъ", который съ тѣхъ поръ сталъ душой, твердыней рабочаго вопроса не въ одной Англіи, но и по всему Западу. Вспоминая языческую маевку, это торжество воскресенія весны, съѣздъ постановилъ сдѣлать 1 мая своимъ 14 іюля, своимъ днемъ взятія Бастиліи или эрою "освобожденія труда и человѣчества": рѣшили устроить въ этотъ день -- "стачку-чудовище" или всемірную забастовку, чтобы добиться "8-часового дня".
   Въ Гайдъ-Паркѣ, вмѣсто мірового единодушія рабочихъ, выяснился расколъ даже между англійскими рабочими. Мастеровые опредѣлили принять "8-часовой день", съ чѣмъ и "поздравить товарищей другихъ странъ". Но партія Бэриса рѣшила не только требовать "8-часового дня", но и "твердо стараться о пріобрѣтеніи коллективно всѣмъ сообществомъ всѣхъ средствъ и орудій производства богатствъ, какъ объ единственномъ способѣ вполнѣ освободить народъ отъ промышленнаго рабства нашихъ дней". Въ виду этого разногласія, былъ важенъ съѣздъ рабочихъ союзовъ въ Ливерпулѣ, въ концѣ 1890 г. Онъ былъ представителемъ почтенной силы -- полутора милліона рабочихъ. Его рѣшенія были весьма серьезны, выходили за предѣлы текущаго дня: онъ потребовалъ не только "8-часоваго дня", но и прочной международной организаціи рабочихъ. Въ Ливерпулѣ было и больше единодушія, чѣмъ въ Гайдъ-Паркѣ: разногласіе обнаружилось не въ основахъ, а лишь въ средствахъ достиженія цѣли. Это оттого, что переработка организма англійскаго рабочаго люда уже совершилась: новорожденная сила бѣдноты, пролетаріата взяла верхъ; Бэрнсъ былъ избранъ на одно изъ главныхъ мѣстъ въ управленіи дѣломъ.
   Такъ дѣйствовалъ рабочій. Ему помогала знаменитая частная благотворительность Англіи, во главѣ которой стоитъ неутомимая и могущественная "армія спасенія" генерала Бутса {Нашъ дѣятельный издатель полезныхъ и дешевыхъ книгъ, г. Павленковъ, весьма кстати подарилъ намъ къ празднику переводъ книги Бутса: "Въ трущобахъ Англіи". Изъ нея виденъ и весь ужасъ положенія пролетаріата въ Англіи, и способъ борьбы съ нимъ "арміи спасенія".}. Въ послѣднее время она стала усиленно бороться съ однимъ изъ главныхъ пороковъ англійскаго бѣдняка: образовалась цѣлая сѣть обществъ трезвости; и съ годъ тому назадъ, имъ удалось, послѣ упорной борьбы, добиться сокращенія числа кабаковъ. Правительство и властные люди въ Англіи, съ своей стороны, сильно озабочены соціальнымъ вопросомъ. Если они стали много говорить даже о своемъ новомъ знакомцѣ, о земледѣльцѣ, то понятно, что старый другъ, рабочій, не сходитъ у нихъ съ языка. Съ конца прошлаго года, можно сказать, не было дня, когда они или ихъ журналы не говорили-бы о немъ, вызываемые горячими приготовленіями рабочихъ къ избирательной войнѣ. Къ сожалѣнію, покуда именно рабочій больше на языкѣ у вождей націи, чѣмъ на сердцѣ: оттого-то прошлый годъ былъ продолженіемъ 1890-го относительно стачекъ и вообще тревоги въ рабочей средѣ. Въ рабочемъ законодательствѣ Англіи 1891 годъ ознаменовался только тѣмъ, что въ началѣ его, радикалы внесли въ нижнюю палату билль о "8-ми часовомъ рабочемъ днѣ". Но его замяли и онъ перешелъ въ текущій годъ, какъ главное наслѣдіе, какъ знаменіе времени; съ конца прошлаго года въ Англіи все растетъ движеніе въ его пользу, какъ въ массахъ, такъ равно въ интеллигенціи и въ парламентской средѣ.
   Насколько важенъ и труденъ этотъ вопросъ, видно изъ того, что самъ Гладстонъ до сихъ поръ колеблется, какъ-бы боится высказаться окончательно. Въ ньюкестльской рѣчи онъ заявилъ свою радость при видѣ, какъ въ послѣднее 20-ти-лѣтіе все облегчается бремя рабочихъ массъ, но тотчасъ замѣтилъ, что тутъ трудно провести какое-либо всеобщее начало безъ нарушенія "правъ и свободы" каждаго. Онъ прибавилъ, что этотъ вопросъ "еще недостаточно изслѣдованъ путемъ опроса націи", и все совѣтовалъ "быть поосторожнѣе", да "поусерднѣе изучать дѣло".
   Черезъ два мѣсяца, въ самомъ концѣ прошлаго года, великій старецъ сказалъ самимъ рабочимъ милую, проникнутую христіанскимъ чувствомъ рѣчь (въ портѣ Сенлайтѣ), которая такъ подходила къ его патріархальному положенію; но она точно также была неопредѣленна. Онъ припомнилъ, какъ на его глазахъ, въ теченіе 60 лѣтъ, рабочіе изъ ничтожества стали силой, "отъ добропорядочности или ошибокъ которой зависитъ главнымъ образомъ спасеніе государства". Онъ даже счелъ нужнымъ предостеречь эту силу отъ обычнаго "опьяненія властью". Евангельскими текстами доказывалъ онъ необходимость труда, "этого тяжкаго и жестокаго бремени", да "братскаго единенія" между рабочимъ и капиталистомъ. Онъ сдерживалъ и мечты рабочаго насчетъ равнаго дѣлежа барышей производства между капиталомъ и трудомъ. "А что вы будете дѣлать, спросилъ онъ, въ такую пору, когда вовсе нѣтъ барышей или даже окажется тяжелая потеря? Захотите-ли вы, лучше сказать, можете-ли вы дѣлить потерю также, какъ барыши?" Гладстонъ не отрицаетъ дѣлежа прибыли, но находитъ, что это не простое рѣшеніе ариѳметической задачи. По его мнѣнію, тутъ есть одно только "магическое средство": это -- "здравое, гражданское, свѣтское и христіанское чувство, уваженіе взаимныхъ правъ". Старецъ воскликнулъ: "Я вѣрю, что нравственное соображеніе, нравственный навыкъ, чувства чести, честности, справедливости -- вотъ средства рѣшенія вопроса, болѣе надежныя, чѣмъ талантъ и отвага! Не говорю о стачкахъ. Признаюсь, это орудіе грубое, хотя, пожалуй, въ общемъ оно помогало рабочему добиваться справедливости. Я думаю, вы всѣ чувствуете, что оно приличествуетъ лишь грубому состоянію промышленнаго общества. И конечно, когда вы выйдете изъ этого грубаго состоянія, когда вы станете смотрѣть на эти вопросы глазами зрѣлаго мужа, а не ребенка, вы не станете прибѣгать къ мѣрамъ, которыя, очевидно, означаютъ громадную потерю промышленныхъ средствъ для всѣхъ сторонъ".
   Словомъ, Гладстонъ напоминаетъ христіанскій соціализмъ, о которомъ скажемъ въ своемъ мѣстѣ. Но даже такіе радикалы парламента, какъ Морлей и извѣстный экономистъ Плейферъ, высказываются прямо противъ "8-часоваго дня". О торіяхъ и говорить нечего: Салисбери еще въ 1890 г. высказывался въ парламентѣ противъ всякихъ широкихъ мѣръ, причемъ заподозрѣвалъ виговъ въ соціализмѣ, который громилъ кстати, какъ "величайшее заблужденіе". Но и у торіевъ не сходитъ съ языка младшій, обдѣленный братъ. Они стараются мелкими мѣрами улучшать его участь: въ докахъ устроили ему, напр., хорошія и дешевыя столовыя. Они признали даже принципъ обязательнаго и дарового обученія массъ, противъ котораго боролись съ полвѣка. Въ концѣ прошлаго года Салисбери надавалъ много подобныхъ обѣщаній. Точно то же говорили временные союзники торіевъ, уніонисты. Ихъ вождь, Чемберленъ {См. Политическую Лѣтопись "Сѣвернаго Вѣстника" за декабрь 1891 г.}, довѣрители котораго сочли было измѣной либерализму его противодѣйствіе гом-рюлю и его намекъ на "затмѣніе ума" великаго старца "отъ преклонныхъ лѣтъ", тотчасъ прикрылся младшимъ братомъ: онъ высказалъ опасеніе, что гом-рюль помѣшаетъ въ парламентѣ проведенію вопросовъ о расширеніи права голоса, объ облегченіи крестьянамъ пріобрѣтенія земель, о пенсіонной кассѣ и о постройкѣ жилищъ для рабочихъ.
   

IV.
Рабочій во Франціи.

   Соціальный вопросъ представляетъ, въ общемъ, такой же видъ на материкѣ, какъ и въ Англіи: не даромъ происходятъ международные съѣзды рабочихъ; да и законы эволюціи этого дѣла одинаковы вездѣ. Франція и здѣсь съ замѣчательнымъ рвеніемъ старается въ чемъ догнать, а въ чемъ и опередить Англію и Германію. Съ одной стороны, рабочіе постоянно даютъ знать о.себѣ. Стачки вспыхивали въ послѣдніе годы то тамъ, то сямъ, хотя онѣ далеко не имѣли прежняго французскаго, горячешнаго, характера: онѣ кончались скоро, безъ тяжелыхъ послѣдствій. Только въ концѣ прошлаго года Францію встревожили было рудокопы, которые здѣсь, какъ и въ Англіи и Германіи, служатъ опаснымъ авангардомъ рабочей арміи, вслѣдствіе крайне тяжелыхъ условій ихъ труда и огромной потребности повсюду въ каменномъ углѣ. Забастовали вдругъ рудокопы цѣлаго округа въ Па-де-Калэ, до 20,000 человѣкъ, и держались они около двухъ недѣль. Но внезапно все благополучно успокоилось, благодаря взаимнымъ уступкамъ.
   Франція важна еще тѣмъ, что ей принадлежитъ Парижъ, это сердце міровой жизни во всѣхъ почти ея проявленіяхъ. Мы видѣли, какъ возникла тамъ, въ 1889 г., соціалистическая маевка. Правда, рѣшеніе рабочаго съѣзда не было приведено въ исполненіе: этому помѣшали раздоры среди самихъ рабочихъ партій и серьезныя мѣры, принятыя правительствами во Франціи и въ Германіи. Первая маевка 1890 г. состоялась, и почти спокойно, лишь кое-гдѣ въ Германіи, Франціи и Италіи. Но она имѣла свое значеніе, тѣмъ болѣе, что непосредственно слѣдовала за берлинскою конференціей о рабочихъ. Она изумила всѣхъ небывалымъ порядкомъ и обдуманностью, какъ-бы свидѣтельствуя, что рабочіе рѣшились бороться мирно, политически: они вездѣ ограничились скромными требованіями "8-часоваго" дня, поденной платы и всеобщей голосовки. Первая маевка призывала всеобщее вниманіе къ соціальному вопросу. Вторая маевка, въ прошломъ году, прошла хуже: были даже стычки съ войсками и полиціей, особенно во Франціи, гдѣ случились и убитые. Рабочіе какъ бы опять подались назадъ, къ своему прежнему настроенію. Среди разныхъ причинъ тутъ, очевидно, дѣйствуетъ и нетерпѣніе. Собственно говоря, рабочіе не могутъ пожаловаться на равнодушіе старшей братіи. Напротивъ. Вездѣ обращено особенное вниманіе на соціальный вопросъ, именно съ рабочаго съѣзда въ 1889 г. Во Франціи объ этомъ громко свидѣтельствуютъ усилія какъ правительства, такъ и состоятельной части обществу.
   Новая палата въ Бурбонскомъ дворцѣ -- плодъ выборовъ именно 1889 г., и она, можно сказать, ежедневно, съ благороднымъ рвеніемъ старается доказать, что поняла желаніе своихъ довѣрителей поставить соціальную задачу во главу своихъ работъ. И сенатъ, орудіе всегда болѣе тяжеловѣсное, идетъ въ ногу съ ней къ той же цѣли. Все это лучше всего видно изъ поведенія новаго правительства, поставленнаго палатами. Въ мартѣ 1890 г. министерство Фрейсинэ возвѣстило парламенту такую программу своихъ дѣйствій: "Мы обязуемся ревностно защищать не только республиканскія учрежденія, но и дѣло демократіи во всей его цѣлостности... Мы призываемъ всѣ партіи дружно помогать намъ въ развитіи экономическихъ и соціальныхъ реформъ, которыя, по нашему мнѣнію, служатъ прямымъ слѣдствіемъ принятаго Франціей порядка... Мы переживаемъ эпоху соціальной перестройки, въ которой положеніе труженниковъ по праву составляетъ предметъ новыхъ заботъ... Французская же республика больше всѣхъ должна быть воодушевлена имъ. Мы заготовимъ и вскорѣ предложимъ вамъ законы, цѣль которыхъ -- развить вспомоществованіе, предусмотрительность, духъ взаимности, словомъ, всѣ условія постепеннаго улучшенія участи тружениковъ и обезпеченія ихъ старости". Въ концѣ того же года, при обсужденіи бюджета, министръ финансовъ, Рувье, сказалъ въ сенатѣ теплую рѣчь, пересыпанную заявленіями о "демократическихъ чувствахъ и убѣжденіяхъ" и одушевленную заботами о меньшей братіи. Отстаивая свой новый налогъ съ процентныхъ бумагъ, онъ говорилъ: "вѣдь онъ покоится на доходѣ, слѣдовательно, падаетъ на богатство; это самый справедливый и правильный доходъ... Къ тому же онъ окупаетъ ущербъ, нанесенный казнѣ сокращеніемъ поземельнаго налога".
   Дѣйствительно, палаты 1890 г. были завалены работами соціальнаго свойства, благодаря широкимъ изслѣдованіямъ рабочаго вопроса, устроеннымъ во Франціи и даже заграницей Рошемъ (министромъ торговли) и Фрейсинэ. Чего тутъ не было -- и отмѣна фабричныхъ книжекъ, и правительственная помощь въ деревняхъ, и обязательная страховка противъ несчастій на работѣ. Нѣкоторые изъ новыхъ законовъ (напр. о фабричныхъ наймахъ) производятъ цѣлый переворотъ въ застарѣломъ законодательствѣ Франціи. А изъ закона о "синдикатѣ общинъ", или объ ихъ соединеніи для общихъ дѣлъ, можетъ выйти великое орудіе мѣстнаго самоуправленія, какъ и изъ совѣтовъ графствъ въ Англіи; и это особенно важно для Франціи, слишкомъ привыкшей къ централизаціи.
   Въ прошломъ году во Франціи не ослабѣвала работа на пользу соціальнаго вопроса. Палаты окончательно поняли, что пора отбросить такіе старые кумиры манчестерской школы, какъ полное laisser faire, laisser passer, которое привело къ разгулу капитала и къ крайнему развитію соціализма. Въ декабрѣ послѣдній предсталъ предъ ними воочію въ лицѣ только что избраннаго депутата Лафарга, о которомъ мы упоминали въ прошлый разъ. Правда, рѣзкая, откровенная рѣчь этого пріятеля Маркса въ пользу амнистіи всѣхъ политическихъ преступниковъ и стачниковъ не привела къ цѣли: предложеніе было отвергнуто огромнымъ большинствомъ. Но за него оказались однако не единицы, какъ въ Германіи въ подобныхъ случаяхъ, а болѣе сотни голосовъ. Палаты поспѣшили еще болѣе усовершенствовать свое допотопное фабричное законодательство, поднимая его въ уровень съ законодательствами Англіи, Швейцаріи и Германіи. Уже въ началѣ года Флокэ, вновь избранный въ предсѣдатели палаты, перечислялъ рядъ законопроектовъ все серьезнаго соціальнаго свойства: въ настоящее время одни изъ нихъ стали законами, другіе на дняхъ будутъ приняты, третьи усердно и дѣльно разрабатываются въ парламентскихъ коммисіяхъ. Тутъ видимъ и свободу сходокъ и сообществъ, и надзоръ за дѣтьми рабочихъ, пока родители находятся на фабрикѣ, и воспрещеніе фабричныхъ работъ дѣтямъ моложе 14 лѣтъ, а ночныхъ работъ -- всѣмъ дѣтямъ и женщинамъ, и 10-часовой день, и "высшій совѣтъ труда" съ представителями отъ рабочихъ, и фабричные инспектора, и пенсіонная касса рабочихъ. Стараются даже облегчить для бѣдноты услуги правосудія, удешевивъ и упростивъ рутинное судопроизводство.
   Счастливый для меньшей братіи годъ закончился заявленіемъ Фрейсинэ палатѣ, что онъ вскорѣ внесетъ проектъ закона о третейскомъ судѣ между хозяевами и рабочими. Это откликъ на опасную стачку рудокоповъ: такъ чутко стала прислушиваться власть во Франціи къ заявленіямъ жизни! Тогда же сталъ быстро рости земледѣльческій вопросъ, словно въ отвѣтъ на аграрное движеніе въ Англіи. Французскія палаты переходятъ въ текущій годъ заваленными просьбами и проектами о поднятіи сельскаго хозяйства, въ особенности путемъ возвышенія агрономическаго образованія. А министръ внутреннихъ дѣлъ, Констанъ, возвѣстилъ, что подготовляетъ законъ о земледѣльческомъ кредитѣ.
   На помощь правительству идетъ возростающая работа общества. Частныя лица все сильнѣе сплачиваются, какъ армія, чувствующая близость грознаго врага. Не говоря уже о возникновеніи разныхъ благотворительныхъ обществъ и заведеній, укажемъ на устройство такого крупнаго учрежденія, какъ "центральный комитетъ вспомоществованія труду", которымъ ознаменовалась французская филантропія въ прошломъ году.
   

V.
Рабочій въ Германіи.

   Въ Германіи соціальный вопросъ получилъ особенное значеніе, благодаря участію, которое принялъ въ немъ новый императоръ, и его связи съ паденіемъ Бисмарка. Важно и то, что здѣсь представился лучшій опытъ "государственнаго" соціализма. Этотъ терминъ означаетъ попытку Бисмарка захватить въ свои руки соціализмъ, который принялъ въ Германіи особенно обширные и опасные размѣры послѣ войны 1870 г. Хитроумный канцлеръ вообразилъ, что общественными силами такъ же легко вертѣть, какъ рутинными дипломатами и солдатами. Онъ еще при первомъ императорѣ изготовилъ рядъ мѣръ, названныхъ "программой Вильгельма I" и имѣвшихъ видъ благотворенія свыше. Когда парламентъ принялъ законы о разныхъ страховкахъ, которыя лишь открывали новое поприще для прусскаго чиновничества, Бисмаркъ объявилъ, что лавочка государственнаго соціализма закрывается. Онъ даже самъ провалилъ въ союзномъ совѣтѣ такіе законопроекты имперскаго парламента, какъ охрана дѣтей и женщинъ на фабрикахъ. А противъ настоящихъ соціалистовъ онъ провелъ уже въ 1878 г. строгій законъ.
   Понятно, что этому закону была жатва. Система Бисмарка только усиливала соціализмъ, который все быстрѣе проникалъ въ рабочіе классы. Волненія росли: стачки достигли въ 1889 г. небывалыхъ размѣровъ, особенно среди грозныхъ рудокоповъ, забастовки которыхъ обнимали до 150,000 человѣкъ и приносили до милліона марокъ убытка ежедневно. Юный императоръ, тогда только что вступившій на престолъ, принялъ горячее участіе въ дѣлѣ. Онъ бесѣдовалъ не съ одними фабрикантами, но и съ рабочими. Послѣднимъ онъ обѣщалъ свое покровительство, если только они довѣрятся ему и не будутъ слушать соціалистовъ, а первыхъ журилъ, особенно когда слѣдствіе раскрыло ихъ жестокость и лживость въ дѣлѣ рудокоповъ. Покровителю крупныхъ промышленниковъ и землевладѣльцевъ, Бисмарку, не нравилась эта новая точка зрѣнія на вопросъ, тѣмъ болѣе, что среди соціалистовъ замѣчалось оживленіе послѣ парижскаго международнаго съѣзда рабочихъ. А тутъ подошелъ срокъ закона противъ соціалистовъ, и Бисмаркъ имѣлъ неосторожность потребовать у имперскаго сейма возобновить его безсрочно. Въ началѣ 1890 г. онъ получилъ отказъ; въ то же время особая императорская коммисія отмѣняла приговоры бисмарковой полиціи противъ отдѣльныхъ соціалистовъ и ихъ брошюръ.
   Въ февралѣ явились знаменитые соціальные рескрипты Вильгельма II на имя министра торговли и канцлера. Въ нихъ говорилось: "Я принимаю задачу покровительствовать бѣднымъ классамъ въ духѣ христіанства: доселѣ правительственныя мѣры не вполнѣ удовлетворяли этой задачѣ... Нужно такъ упорядочить трудъ, чтобы были охранены здоровье рабочихъ, ихъ нравственные интересы, ихъ экономическія потребности и ихъ стремленія къ равенству передъ закономъ". Далѣе императоръ возвѣщалъ, что онъ желаетъ созвать въ Берлинѣ международную конференцію по рабочему вопросу. Такая мысль, которая до тѣхъ поръ поднималась только на рабочихъ съѣздахъ и считалась политиками и экономистами утопіей, была совсѣмъ не къ лицу Бисмарку: 15 марта открылась конференція, а 18-го не стало желѣзнаго канцлера на политическомъ поприщѣ.
   А новая мысль уже до того носилась въ воздухѣ, что была вовсе не новою: Швейцарія десять лѣтъ занималась ею и только что заявила ее; но должна была замолчать передъ могучимъ сосѣдомъ, программа котораго оказалась сколкомъ со швейцарской, иногда даже буква въ букву. И правительства не сочли новой мысли вздоромъ, какъ полагалъ Бисмаркъ: въ Берлинѣ явились представители почти всѣхъ европейскихъ державъ. Правда, конференція, въ которой трусливые охранители видѣли чуть не революцію сверху, оказалась довольно платоническою: воскресный день да желаніе недопускать работать дѣтей раньше 12 лѣтъ и работать дѣтей и женщинъ по ночамъ,-- вотъ ея главные подарки рабочимъ. Кое въ чемъ она- даже отстала отъ нѣкоторыхъ существующихъ законодательствъ. Но уже по самой своей формѣ, по прямому участію въ ней императора, берлинская конференція можетъ послужить началомъ важной перемѣны въ соціальномъ быту. Не должно забывать также, что въ большинствѣ европейскихъ парламентовъ постепенно подымаются вопросы, затронутые на ней.
   Лѣтъ двѣнадцать боролся могучій канцлеръ съ соціальнымъ вопросомъ -- и палъ въ неравной борьбѣ. А его заклятые враги именно тогда одержали небывалую побѣду на выборахъ въ имперскій сеймъ: у соціалистовъ оказалось 1.300,000 голосовъ (не далѣе, какъ въ 1887 г. было только 763,000) и 36 мѣстъ въ сеймѣ. Журналы почти всѣхъ оттѣнковъ громили лицемѣрный и недалекій государственный соціализмъ желѣзнаго канцлера и прославляли императора "новой эры". А законъ противъ соціалистовъ умеръ собственною смертью 1 октября, когда ему истекъ срокъ.
   Между тѣмъ Вильгельмъ II обнародовалъ новые рабочіе законы для Пруссіи, на основаніи конференціи,-- и никто не былъ доволенъ. Крупные фабриканты, конечно, завопили, что ихъ раззоряютъ такія новости, какъ воскресный отдыхъ, ограниченіе работы дѣтей и женщинъ, вознагражденіе прогнаннаго по капризу рабочаго да нѣкоторыя гигіеническія и нравственныя предосторожности. А рабочіе увидѣли тутъ мало существенно новаго: главное, они не усмотрѣли тутъ своего знамени -- "8-часового дня", а также исправленія заработной платы. Эти два теченія отразились и на имперскомъ сеймѣ: послѣ немногихъ холодныхъ разсужденій, эти законы были отложены до слѣдующаго года.
   Но и безъ нихъ 1890 годъ въ Германіи отличался небывалымъ изобиліемъ соціальныхъ вопросовъ, какъ въ имперскомъ, такъ и въ прусскомъ сеймѣ. Тутъ встрѣчаемъ страховки, сберегательныя кассы, увеличеніе жалованья мелкимъ чиновникамъ, судъ для разбора тяжбъ между хозяевами и рабочими, прогрессивный налогъ на доходы, падающій преимущественно на богатыхъ, и т. под.
   Соціалисты выжидали слѣдствій усиленной дѣятельности правительства на ихъ полѣ. Стачки были незначительныя, случайныя: и маевки настоящей не было. Ясно было, что соціализмомъ въ Германія руководятъ теперь, какъ и во Франціи и Англіи, болѣе спокойныя головы. Вожди и здѣсь становятся политиками: почувствовавъ свою силу послѣ выборовъ, они вступили въ парламентскую борьбу, выставивъ собственный проектъ соціальныхъ реформъ, въ которомъ искусно сплетали свои завѣтныя желанія съ починомъ своего вѣнценоснаго союзника. Въ то-же время они устроили строгую организацію, собираясь воспользоваться свободой сходокъ съ 1 октября. Ихъ парламентскій комитетъ, во главѣ котораго стали опытные парламентскіе борцы, Бебель и Либкнехтъ, выработалъ инструкціи, которымъ начали повиноваться рабочіе.
   Уже 12 октября они устроили съѣздъ въ Галлэ. На немъ рѣшили вести горячую пропаганду посредствомъ "ферейновъ" или кружковъ "повѣренныхъ", которые подчиняются могущественному "центральному комитету". У этого комитета два предсѣдателя, Зингеръ и Геришъ, и своя газета -- "Впередъ" (Vorwärts). Либкнехтъ ясно опредѣлилъ на съѣздѣ характеръ этого перерожденія въ средѣ нѣмецкаго соціализма. Сущность его рѣчи сводилась къ слѣдующему: "Мы не отказываемся ни отъ одного изъ нашихъ требованій, сказалъ онъ: но въ настоящую минуту нужно побольше осторожности... Время обратиться въ деревни; наши идеи заполонятъ крестьянъ, какъ онѣ заполонили рабочихъ. Нужно только до времени помнить, что мужикъ -- собственникъ въ душѣ и религіозенъ".
   Прошлый годъ былъ правильнымъ развитіемъ новаго направленія въ нѣмецкомъ соціализмѣ. Его вожди съ тактомъ, съ выдержкой проводятъ свое дѣло въ массахъ или, какъ говорятъ они, "подъ открытымъ небомъ", пользуясь законною свободой сходокъ и сообществъ. Имъ удалось довести его до событія, которое запишется крупными буквами въ лѣтописи общественныхъ движеній конца XIX вѣка. Въ октябрѣ состоялся въ Эрфуртѣ съѣздъ нѣмецкихъ соціалистовъ, который прошелъ въ дѣловомъ порядкѣ, подъ предсѣдательствомъ Зингера. Онъ принялъ новую программу дальнѣйшихъ дѣйствій, выработанную старыми вождями, съ Либкнехтомъ во главѣ.
   Она такъ важна для пониманія современныхъ дѣйствій палатъ и правительствъ, что приводимъ ее цѣликомъ.
   1) Всеобщая голосовка, безъ различія пола, для всякаго подданнаго имперіи, достигшаго 20-ти лѣтняго возраста. Выборы прямые самимъ народомъ, посредствомъ тайной голосовки. Принципъ "одинъ человѣкъ -- одинъ голосъ" и двухлѣтній парламентъ.
   2) Прямое участіе народа въ законодательствѣ съ правомъ вчинать или отвергать законы. Ежегодный пересмотръ таблицъ обложенія народа.
   3) Сильное расширеніе начала мѣстнаго управленія и избраніе всѣхъ общественныхъ должностныхъ лицъ народомъ, передъ которымъ эти лица несутъ отвѣтственность.
   4) Пріученіе народа къ оружію, чтобы образовать національную оборону, которая замѣнила-бы постоянную армію.
   5) Рѣшеніе вопроса о войнѣ и мирѣ принадлежитъ выборнымъ представителямъ народа. Международные споры рѣшаются третейскимъ судомъ.
   6) Отмѣна всѣхъ тѣхъ законовъ, которые воспрещаютъ или стѣсняютъ свободное выраженіе мнѣній или право сообществъ и общественныхъ сходокъ.
   7) Религія должна быть дѣломъ личнаго убѣжденія. Прекращаются всякія издержки изъ общественныхъ суммъ на вѣроисповѣдные или религіозные предметы. Церковныя и религіозныя общины считаются частными сообществами, которыя ведутъ собственныя дѣла.
   8) Народныя школы становятся свѣтскими, и посѣщеніе ихъ обязательно для всякаго. Даровое воспитаніе, даровыя книги и обѣды для дѣтей, посѣщающихъ народныя школы, а также для тѣхъ питомцевъ обоего пола, которые окажутся способными продолжать ученіе въ высшихъ образовательныхъ заведеніяхъ.
   9) Даровой судъ и юридическій совѣтъ. Судьи избираются народомъ.
   10) Уничтоженіе смертной казни. Учрежденіе апелляціонныхъ уголовныхъ судовъ. Вознагражденіе лицамъ, несправедливо обвиняемымъ, арестованнымъ или осужденнымъ.
   11) Даровая медицинская помощь со включеніемъ ухода при родахъ, даровыя лекарства и даровая уборка трупа.
   12) Прогрессивный налогъ на доходъ и на собственность для покрытія общественныхъ расходовъ, насколько это возможно путемъ обложенія народа. Обязательность самообложенія. Пошлины съ наслѣдствъ опредѣляются по подвижной таблицѣ, согласно съ количествомъ имущества и со степенью родства между завѣщателемъ и наслѣдникомъ.
   13) Уничтоженіе косвенныхъ налоговъ и пошлинъ, а равно и такихъ политико-экономическихъ мѣръ, которыя подчиняютъ общее благо выгодамъ привилегированнаго меньшинства.
   14) Достаточное народное и международное законодательство для покровительства рабочимъ классамъ. Передача государству всѣхъ рабочихъ страховыхъ учрежденій, сохраняя за рабочими соотвѣтственное участіе въ завѣдываніи ими.
   15) Для всякаго рабочаго непрерывный отдыхъ въ теченіе по крайней мѣрѣ 36 часовъ въ недѣлю.
   16) Отмѣна всѣхъ тѣхъ законовъ, которые подчиняютъ жену мужу, какъ въ общественныхъ, такъ и въ частныхъ сношеніяхъ.
   

VI.
Торговые договоры.

   Германскіе торговые договоры представляютъ прекрасное и крайне важное завершеніе прошлаго года въ области соціально-экономической. Это -- второе пораженіе Бисмарка, новое доказательство его непониманія внутреннихъ вопросовъ, къ которымъ онъ легкомысленно примѣнялъ Марсовы пріемы своей излюбленной дипломатіи, въ видѣ разныхъ "боевыхъ пошлинъ". Но договоры Каприви имѣютъ гораздо болѣе широкое значеніе. Всѣ чувствуютъ, а такіе знатоки дѣла, какъ Леруа Болье {Journal des Débats, 16 décembre, 1891.}, и доказываютъ, что они служатъ торжественнымъ началомъ протеста противъ того духа злобнаго эгоизма и мрачнаго отчужденія, который сталъ было овладѣвать Европой подъ именемъ протекціонизма. Знаменитый французскій экономистъ говоритъ: "Для всего цивилизованнаго міра вообще главнымъ отличіемъ 1891 года будетъ, пожалуй, какъ-бы единодушное возстановленіе системы торговыхъ договоровъ, блестящее торжество этихъ договоровъ. Всюду народы возвращаются къ ней съ какимъ-то восторгомъ... Эти договоры -- точное воспроизведеніе классическаго {Французскаго.} договора 1860 г. Мишель Шевалье и Кобденъ {Вожди фритредерства или ученія о свободѣ торговли.} отлично отомщены за уколы государственныхъ человѣчковъ {Намекъ на отчаяннаго протекціониста, покойнаго Тьера, который отличался малымъ ростомъ.}. Весь европейскій цивилизованный міръ заимствуетъ у нихъ методъ: Германія, Австро-Венгрія, Швейцарія, Бельгія, Италія уже приняли эти договоры; Румынія, Сербія, Болгарія и другія готовятся къ ихъ заключенію... Мало того, Соединенные Штаты Америки заключили договоры съ Бразиліей и Кубой и готовятся заключить ихъ съ Мексикой и Германіей... Если-бы какой-нибудь духъ, парящій надъ нашею планетой, поинтересовался усиліями людей улучшить свою судьбу, онъ воскликнулъ-бы въ концѣ 1891 года: "Всѣ народы стараются сблизиться и связать свои выгоды торговыми договорами на долгій срокъ!.."
   Леруа Болѣе не скрываетъ, что договоры Каприви представляютъ покуда ничтожное пониженіе тарифовъ. Но онъ дорожитъ ими, какъ "сѣменемъ международнаго сплоченія, всеобщей федераціи, которое будетъ рости, развиваться". Негодуя на свое отечество, которое забыло собственный завѣтъ 1860 г., онъ требуетъ, чтобы оно поспѣшило заключить подобные-же договоры съ Бельгіей, Швейцаріей, Испаніей, Португаліей, Скандинавіей, Соединенными Штатами, но прежде всего съ Россіей.
   Французскій народъ поддерживаетъ своего глубокомысленнаго экономиста. Къ концу прошлаго года въ парижскихъ палатахъ стали скопляться подобныя же просьбы и совѣты. Въ декабрѣ по улицамъ Марселя ходили толпы въ 20,000 человѣкъ съ криками: "долой протекціонизмъ!" Мало того. Сами крупные промышленники -- такіе, какъ могущественные ліонскіе шелковые фабриканты -- высказались за новые договоры, когда правительство недавно обратилось къ нимъ съ запросомъ по поводу истеченія срока старыхъ трактатовъ въ 1892 г. Противъ упрямаго министерства Фрейсинэ, которое обѣщало съ самаго начала "покровительствовать" во что бы ни стало и чуть не разорвало изъ-за этого связей съ Турціей, возстала и печать, не исключая близкаго къ нему солиднаго "Temps". Въ то же время Швеція и Норвегія снаряжаютъ посольства въ Парижъ для возобновленія торговыхъ договоровъ. На-дняхъ министерство хоть немного подалось: оно начало понижать пошлины, пока придетъ срокъ писать новые договоры.
   Въ концѣ прошлаго года пошатнулся и другой столпъ протекціонизма -- Соединенные Штаты. Извѣстенъ знаменитый тарифъ МакъКинлея, названный Гладстономъ орудіемъ "насилія и обмана". Онъ воздвигалъ истинно китайскую стѣну между Америкой и Европой. Новый президентъ Гаррисонъ жестоко наказывалъ, съ помощью его, строптивыя націи, которыя, напр., не покупали зараженныхъ трихинами американскихъ свиней. Европа возмущалась. Одинъ промышленный съѣздъ въ Вѣнѣ въ 1890 г. рѣшилъ подготовлять общеевропейскій таможенный союзъ для борьбы съ Америкой. Но янки уже взялись за умъ. Въ концѣ прошлаго года въ Соединенныхъ Штатахъ обнаружилось сильное движеніе противъ протекціонизма: оно названо "воспитательнымъ походомъ", такъ какъ покуда дѣло идетъ о проясненіи мозговъ массъ путемъ статей, лекцій, рѣчей,-- дѣло, которымъ заправляютъ лучшіе ученые и профессора. Есть большая вѣроятность, что на выборахъ въ конгрессъ протекціонисты провалятся.
   Послѣ этого можно ожидать и другого чуда. Такъ какъ все стремится теперь къ договорамъ, то можно повѣрить Каприви, что онъ намѣренъ пригласить къ участію въ нихъ не только Россію, но и... Францію! И нѣтъ основаній думать, что эти державы откажутся. Тогда сбудутся слова Вильгельма II, что между тѣмъ какъ "таможенная война разоряетъ народы", его договоры "будутъ благословлять милліоны жителей и другихъ странъ". И будетъ казниться жестокою нравственною пыткой "желѣзный канцлеръ", которому совѣсть не дастъ покоя въ его уютномъ Фридрихсруэ.
   

VII.
Орудія мира.

   Изъ всего сказаннаго видно, что чѣмъ ближе къ концу прошлаго года, тѣмъ больше чувствуются мирныя вѣянія. Недавно еще грозный соціальный вопросъ утрачиваетъ свою рѣзкость, благодаря всеобщему вниманію къ нему. Нѣтъ ничего ужаснаго, краснаго въ послѣднемъ словѣ даже присяжныхъ соціалистовъ. Эрфуртская программа -- обычныя "благія пожеланія", отъ которыхъ также вѣетъ миромъ. Въ нихъ даже нѣтъ ни слова про такія злобы минуты, какъ "8-часовой день". Это отчасти общія стремленія современности, о которыхъ разсуждаютъ вездѣ, не исключая палатъ и министерствъ, отчасти же "утопіи", о которыхъ теперь многіе пишутъ въ виду XX вѣка и лучшимъ выраженіемъ которыхъ служитъ романъ Беллами, напечатанный и у насъ въ двухъ переводахъ. Не мудрено, что теперь, выражаясь словами французскаго публициста, Ранка, выгоднѣе всего называться соціалистомъ: теперь всѣ соціалисты -- и Вильгельмъ II съ Бисмаркомъ, и оба Наполеона, и Гладстонъ съ Салисбери, и самъ папа, о которомъ мы скажемъ въ другой разъ. А это-то и истребляетъ окончательно прежнее, кровавое пугало соціализма: тутъ-то одинъ изъ главныхъ залоговъ мира.
   Не менѣе важный залогъ -- то великое движеніе, по которому прошлый годъ будетъ названъ, вѣроятно, эрой торговыхъ договоровъ. Заключаемые теперь на цѣлыхъ 12 л. договоры, способные связать даже такихъ враговъ, какъ Германія и Франція, пріучатъ правительства дорожить миромъ и утвердятъ народы въ надеждѣ жить безъ кровопролитій. Намъ кажется даже, что договоры неизбѣжно выдвинутъ вопросъ о разоруженіи. По новѣйшимъ изслѣдованіямъ {Salvat: La Russie et l'Europe. 1891. Подобныя же цифры вытекаютъ изъ обнародованныхъ въ началѣ прошлаго года соображеній Дэрипга, секретаря англійскаго посольства въ Римѣ.}, со времени франко-прусской войны, въ 20 лѣтъ, шесть главныхъ державъ истратили на вооруженіе около 90 милліардовъ франковъ (Франція съ Англіей по 19, Германія -- 15, Россія -- 13, Италія -- 12, Австрія -- 11). При этомъ Италія совсѣмъ разорилась: въ случаѣ войны, она, говорятъ, обанкротится отъ одной мобилизаціи своихъ армій, а у самыхъ богатыхъ государствъ хватитъ денегъ лишь на нѣсколько дней. Ясно, что нужно сейчасъ же или выпалить весь порохъ во врага, или спалить его на фейерверки. Но торговые договоры долго не позволятъ воевать...
   Разоруженіе и международный третейскій судъ становятся вопросомъ времени. И теперь особенное значеніе принимаютъ тѣ принципіальные честные миротворцы, надъ которыми недавно еще любили посмѣиваться. Ихъ работами ознаменовался конецъ прошлаго года, и онѣ составятъ одно изъ самыхъ симпатичныхъ и живучихъ его наслѣдій.
   Мы имѣемъ въ виду разные "конгрессы мира", которые уже вошли въ обычай, хотя эта великая идея еще молода. Недавно возникло новое учрежденіе въ этомъ родѣ, которое съ каждымъ годомъ все сильнѣе приковываетъ къ себѣ всеобщее вниманіе, такъ какъ оно прямо связано съ законодательствами всѣхъ цивилизованныхъ странъ. Не далѣе, какъ въ 1887 г., англійскій парламентъ частнымъ образомъ пришелъ къ важному рѣшенію. Такъ какъ между двумя властителями морей, между Англіей и Соединенными Штатами Америки, были постоянныя столкновенія, то 234 депутата палаты общинъ и 30 лордовъ послали президенту Штатовъ адресъ, предлагая вашингтонскому конгрессу составить англо-американскій союзъ для установленія между собой третейскаго суда. Этотъ шагъ тотчасъ вызвалъ подобныя же заявленія со стороны депутатовъ и сенаторовъ Франціи, а потомъ Италіи, Норвегіи и другихъ государствъ. Въ 1889 г. во время парижской выставки, уже образовалась первая международная конференція мира. Здѣсь засѣдали депутаты большей части европейскихъ государствъ и Соединенныхъ Штатовъ. Правда, ихъ было всего 31 человѣкъ; но на второй конференціи, въ Лондонѣ, въ 1890 г., ихъ число возросло уже до 116. На третьей конференціи, въ Римѣ, въ ноябрѣ прошлаго года, присутствовало 916 человѣкъ. И она ознаменовалась принятіемъ мысли о третейскомъ судѣ націй, которая была блестяще развита извѣстнымъ французскимъ экономистомъ и неутомимымъ ветераномъ борьбы за миръ, Пасси; онъ напомнилъ, какъ этотъ судъ уже спасъ человѣчество отъ двухъ великихъ войнъ въ вопросахъ объ "Алабамѣ" и о Каролинскихъ островахъ.
   Черезъ пять дней по закрытіи конференціи мира, въ томъ же Римѣ открылся конгрессъ мира -- другое учрежденіе, существующее уже съ 1867 года и связанное съ дорогими сердцу каждаго мирными именами Гюго, Гарибальди, Брайта, Женевы. Здѣсь засѣдали представители разныхъ обществъ мира, которыхъ оказалась масса во всѣхъ странахъ Запада и Америки. Многіе члены были тѣ же, что и въ конференціи, во главѣ ихъ Пасси, такой же даровитый и упорный ветеранъ идеи третейскаго суда, англичанинъ Праттъ, и симпатичный французскій поэтъ Гальяръ (Gaillard), срывавшій бурныя рукоплесканія своимъ блестящимъ краснорѣчіемъ. Съѣздъ былъ гораздо любопытнѣе и богаче содержаніемъ, чѣмъ конференція законодателей. Тутъ царствовало разнообразіе: было много ученыхъ, писателей, журналистовъ, рабочихъ, эксѣминистровъ; были и дамы изъ Австріи, Англіи и Америки. Тутъ говорилось откровенно о многомъ.
   О важности содержанія этихъ рѣчей свидѣтельствуетъ уже то, что больше всего обсуждалась связь идеи съѣзда съ педагогіей и съ соціальнымъ бытомъ. При этомъ въ дѣлѣ педагогіи особенно выступали, съ одной стороны, горячія заявленія женщинъ, какъ матерей и воспитательницъ, съ другой -- жестокое нападеніе Гальяра на низменный уровень журналистики, смягченное Пасси указаніемъ на "истиннаго виновника шовинизма -- на публику, которая предпочитаетъ легкія и зловредныя газеты серьезнымъ и благодѣтельнымъ". Съѣздъ выразилъ желаніе издавать собственный журналъ и распространять его въ массахъ даромъ. Онъ проситъ также всѣхъ состоятельныхъ миротворцевъ "основывать народныя газеты, которыя противодѣйствовали-бы шовинистской печати и распространяли-бы идею Соединенныхъ Штатовъ Европы, знаменующихъ конецъ нынѣшняго международнаго безпорядка".
   Рѣшенія съѣзда говорятъ сами за себя. Вотъ основныя изъ нихъ. Задача миротворцевъ -- добиться учрежденія международнаго третейскаго суда и избранія въ парламенты приверженцевъ идей съѣзда. Они желаютъ, "чтобы правительства и парламенты всячески старались установить болѣе правильное распредѣленіе прибыли отъ труда, уничтожить таможенныя заставы между націями и рѣшать третейскимъ судомъ всякія соціальныя столкновенія, какъ между самими рабочими, такъ и между ними и хозяевами". Съѣздъ желаетъ, "чтобы въ университетахъ Европы и Америки были приняты мѣры для поддержанія между студентами духа уваженія и любви къ чужимъ націямъ". Съ этою цѣлью, "въ каждомъ университетѣ профессора исторіи должны давать полный очеркъ успѣховъ цивилизаціи и политическихъ, общественныхъ и религіозныхъ учрежденій у всѣхъ націй, обращая главное вниманіе на особыя заслуги каждаго народа въ дѣлѣ прогресса человѣчества". Съѣздъ опредѣлилъ "просить министровъ просвѣщенія основывать каѳедры соціологіи, чтобы студенты болѣе точно понимали общество, въ которомъ мы живемъ, и лучше сознавали свои обязанности гражданъ и членовъ великой человѣческой семьи"... "Въ каждомъ университетѣ нужно произвести извѣстныя измѣненія, чтобы не было препятствій студенту начинать въ одномъ изъ нихъ, а кончать въ другомъ, не теряя права на ученую степень. Ежегодно нужно устраивать университетскія сборища и праздникъ братства, послѣдовательно въ главныхъ университетахъ, съ тѣмъ, чтобы тутъ изучались средства для достиженія цѣлей съѣзда". Рѣшили также сдѣлать воззваніе къ студентству всѣхъ странъ а равно и къ дамскимъ комитетамъ Краснаго Креста и имъ подобнымъ обществамъ, прося ихъ создавать другіе дамскіе комитеты, по примѣру уже существующихъ въ "Обществѣ всесвѣтнаго мира".
   Послѣднимъ словомъ съѣзда было единогласно принятое объявленіе новыхъ "основъ международнаго права", напоминающее знаменитыя объявленія правъ въ Америкѣ и во Франціи сто лѣтъ тому назадъ. Вотъ оно во всей своей краснорѣчивой краткости.
   1) Такъ какъ никто не вправѣ самоуправствовать, то и ни одно государство не можетъ объявлять войны другому государству.
   2) Всѣ международные споры должны рѣшаться путемъ правосудія.
   3) Всѣ народы связаны другъ съ другомъ; и они, подобно отдѣльнымъ лицамъ, имѣютъ право на законную оборону.
   4) Права завоеванія не существуетъ.
   5) Народы имѣютъ неотъемлемое и безсрочное право свободно располагать собой.
   6) Самостоятельность (автономія) каждой націи неприкосновенна.
   7) Основа обязанностей и нравственности у народовъ подобна такой же основѣ у отдѣльныхъ лицъ.
   За недостаткомъ времени отложили до слѣдующаго съѣзда начало приложенія новаго кодекса къ такимъ важнымъ вопросамъ, какъ перешейки и проливы и кооперативныя общества рабочихъ.
   Не говоря уже о демократизмѣ, въ тожественныхъ дѣлахъ обоихъ мировыхъ учрежденій -- и конференціи, и съѣзда -- сильно проявился реализмъ въ любопытной формѣ: новый кодексъ упорно приравниваетъ народы къ личностямъ въ нравственномъ смыслѣ. Еще любопытнѣе, что результаты римскихъ совѣщаній поразительно схожи съ постановленіями эрфуртскаго съѣзда, засѣдавшаго почти въ то же время. Сходство было и въ характерахъ. Римскій съѣздъ, подобно эрфуртскому, отличался скромностью: онъ даже отвергъ стоявшіе въ программѣ вопросы о разоруженіи и замѣнѣ постоянныхъ армій народными милиціями, хотя въ Соединенныхъ Штатахъ почти нѣтъ арміи, а Англія любитъ воевать чужими боками. И это сходство -- не случайное совпаденіе. Одинъ изъ первыхъ вопросовъ на конгрессѣ мира, выработанныхъ подготовительною коымиссіей, назывался такъ:"миръ и разоруженіе съ точки зрѣнія ихъ связи съ соціально-экономическими вопросами". Слѣдовательно эти благія пожеланія, эти "утопіи" служатъ выраженіемъ мыслей и надеждъ какъ массъ, такъ и интеллигенціи и даже законодателей. А вышеуказанная связь между стремленіями массъ и работами палатъ и правительствъ всюду на Западѣ придаетъ имъ еще болѣе практическое значеніе.
   

VIII.
Предвѣстники мира.

   Вообще теперь просто чувствуешь неловкость, когда передъ тобой подсмѣиваются надъ такими "утопіями" умники стараго покроя, съ легкомысліемъ фигляровъ и макіавелизмомъ Меттерниховъ и Талейрановъ. Пора-бы имъ замѣтить, что, вѣдь, теперь не то время, когда, поколѣніе тому назадъ, они могли прослыть пророками въ виду новизны дѣла. Хитроумнымъ поклонникамъ внѣшняго успѣха, рыцарямъ "крови и желѣза" да золота легко было вышучивать швейцарскіе мировые съѣзды, изображая "разныхъ" Гюго, Гарибальди и Брайтовъ большими дѣтьми. Эти съѣзды были случайными явленіями: окруженные прочною стѣной предразсудковъ, возведенныхъ въ законъ и въ научную теорію, они могли только стонать, вздыхать, да повторять одно и то же слово.
   Но это слово было магическое; и съ тѣхъ поръ утекло много воды.
   Мы видѣли, какое серьезное явленіе выработалось изъ конгрессовъ мира. Въ прошломъ году миротворцы засѣдали въ торжественной обстановкѣ, въ Капитолійскомъ дворцѣ, украшенномъ флагами всѣхъ культурныхъ націй. Благодаря многимъ репортерамъ газетъ и телеграфу, весь міръ прислушивался къ приговорамъ этого "вселенскаго собора цивилизаціи" (выраженіе Пасси), тѣсно связаннаго съ массами, особенно когда онъ устами женщины {Баронесса Сутнеръ изъ Вѣны, извѣстная писательница и общественная сила, особенно вліятельная въ педагогическомъ мірѣ Австріи. Недавно у насъ вышелъ переводъ ея романа "Прочь оружіе!" Самое названіе его указываетъ на основную идею дѣятельности этой энергической и благородной женщины высшаго круга.} изрекалъ анаѳему шовинистамъ, объявлялъ "войну войнѣ". Новому году завѣщаны уже правильныя мировыя международныя учрежденія: конференція образовала постоянное секретарство, а съѣздъ -- постоянное бюро въ Бернѣ, которое должно "служить непрерывною связью между обществами мира, уже покрывающими Западъ, какъ сѣтью, и вообще друзьями мира". Въ ноябрѣ прошлаго года отовсюду шли привѣтствія въ Капитолій, миротворцамъ за лучшій рождественскій подарокъ. Особенно трогательна была какъ-бы разгадка прелестной эмблемы поэта -- "Сосна": это -- побратимство сѣвера съ югомъ въ лицѣ норвежцевъ, отмѣнно принятыхъ пылкими итальянцами. Въ томъ же ноябрѣ произошло другое благородное побратимство: не смотря на всѣ долголѣтнія усилія гг. Бисмарковъ довести Италію и Францію до рѣзни, лучшіе люди этихъ странъ обнимались въ Ниццѣ, у подножія статуи того Гарибальди {См. нашу лѣтопись за декабрь 1891 г.}, который первый дерзнулъ, 30 лѣтъ тому назадъ, разослать державамъ записку о разоруженіи. Въ то же время соціальная группа парижскихъ депутатовъ и англійскіе рабочіе прислали съѣзду мира самыя горячія и мужественныя привѣтствія.
   Немудрено, что римскіе миротворцы разошлись довольные собой. И герой съѣзда, Гальяръ, имѣлъ право сказать въ заключеніе съ полнымъ спокойствіемъ: "Мы довольствуемся сѣяніемъ идей, созданіемъ эволюціи въ умахъ, чтобы приготовить эволюцію въ дѣлахъ и учрежденіяхъ. Съ того дня, когда избиратели будутъ знать то, что мы знаемъ, и будутъ желать того, чего мы желаемъ, у нихъ не будетъ иныхъ представителей, кромѣ приверженцевъ нашихъ мыслей. И войны будутъ все рѣже и рѣже, такъ какъ, по словамъ Мольтке въ его послѣднемъ трудѣ, династическія войны становятся невозможными". Въ то же самое время тѣ же мысли развивались, при восторженныхъ кликахъ массы слушателей, въ двухъ городахъ Англіи Морлеемъ и лордомъ Дерби, при открытіи статуй Брайту, этому суровому и неподкупному апостолу мира, демократіи и свободы торговли и церкви, который одинъ противъ всѣхъ гремѣлъ въ парламентѣ за Россію, въ началѣ крымской войны, и отъ русскихъ-же умниковъ удостоился потомъ названія мальчишки, наравнѣ съ Гюго и Гарибальди...
   Все это не "утопіи", а событія, былое.
   Но этого мало. Мы уже не говоримъ про новыя, гуманныя начала, входящія теперь въ науку вмѣстѣ съ эволюціонной теоріей, выдвигающей и идею нравственнаго прогресса, что бы ни говорили ея противники. Но сама жизнь уже не мало подготовилась къ принятію "утопій". Предоставляя читателю сдѣлать выводы изъ сказаннаго выше по поводу соціально-экономическаго быта нашихъ дней, укажемъ на важные намеки изъ международной жизни.
   Соединенные Штаты естественно идутъ впереди всѣхъ оффиціальныхъ миротворцевъ. Они признали третейскій судъ въ рѣшеніи споровъ между американцами. Мало того. Замѣчательный въ соціальномъ смыслѣ 1890 годъ ознаменовался и тѣмъ, что президентъ Гаррисонъ предложилъ формально европейскимъ правительствамъ заключить договоры въ этомъ-же смыслѣ; только онъ, увы! не удостоился отвѣта. Зато въ сношеніяхъ между Америкой и Англіей знаменитое дѣло "Алабамы" становится прочнымъ преданіемъ. Вотъ уже три года, какъ между ними разгорается злоба, такъ какъ американцы не дозволяютъ англичанамъ бить тюленей и китовъ въ Беринговомъ морѣ. Теперь обѣ стороны согласились избрать третейскаго судью. Послѣ Англіи, Норвегія серьезнѣе всѣхъ относится къ миротворной идеѣ. Отчасти изъ-за этого она стремится теперь къ разрыву съ Швеціей. Въ 1890 г. ея парламентъ, въ адресѣ королю, выразилъ волю народа -- чтобы правительство употребило все свое вліяніе въ пользу установленія третейскаго суда между націями. Шведское министерство даже не обратило вниманія на эту "утопію", хотя вслѣдъ затѣмъ пришло упомянутое приглашеніе Гаррисона. Около того-же времени итальянская палата постановила рекомендовать правительствамъ международный третейскій судъ.
   Все это не "утопіи", а событія, былое.
   Но оставимъ холодныя высоты широкихъ обобщеній такихъ великихъ началъ, какъ миръ вселенскій и вѣчный. Спустимся въ низменную, безпорядочную, но живую область захватывающаго насъ дня. На нашъ взглядъ, 1891 г. завѣщалъ намъ не одну соціально-экономическую злобу, но и ея неизмѣнную спутницу -- жажду тихаго, спокойнаго труда. Мы ощущаемъ мирныя вѣянія со всѣхъ сторонъ. Россія въ наилучшихъ отношеніяхъ со своимъ вчерашнимъ врагомъ -- сосѣдомъ: въ концѣ прошлаго года чрезвычайный посолъ султана, Фуадъ-паша, былъ въ Ливадіи съ подарками, а самъ Абдулъ-Гамидъ нарочно открыто чествовалъ французскаго посла. Конечно, это не означаетъ никакихъ дипломатическихъ заговоровъ: Порта хотѣла только показать свою независимость, въ виду насѣданія авторовъ тройственнаго союза. Она не станетъ разгромлять юное болгарское государство, точно также, какъ Франція не пойдетъ дальше временнаго прекращенія сношеній съ Стамбуловымъ, изгнавшимъ ея газетчика Шадурна. Съ другой стороны, Салисбери уже прямо объявилъ болгарамъ, что Англія не станетъ поддерживать ихъ оружіемъ: конечно, пока этого не потребуютъ ея собственные интересы, но въ данную минуту ни Россія, ни Франція и не думаютъ затрогивать ихъ, какъ ни стараются западные шовинисты усмотрѣть въ Памирѣ и Тибетѣ полчища казаковъ за спинами русскихъ путешественниковъ. Правда, лѣтомъ Салисбери принужденъ былъ заявить на запросы французовъ, что "Англія обезпечиваетъ равновѣсіе на Средиземномъ морѣ", что означаетъ ея сближеніе съ тройственнымъ союзомъ. Но никто не обратилъ вниманія на такое, казалось-бы, великое слово.
   Теперь уже недѣйствительны пріемы дипломатіи, годившіеся лѣтъ десять тому назадъ. Вмѣстѣ съ паденіемъ Бисмарка, естественно, должно было потерять значеніе и его любимое дѣтище -- тройственный союзъ. Судя по батюшкѣ, всѣ понимали, что данное имъ ему имя "лиги мира" нужно понимать въ ироническомъ смыслѣ. Самимъ участникамъ союза стало тяжко отъ человѣконенавистничества, которое старались укоренить въ Европѣ его авторы. Особенно негодовали итальянцы, которые совсѣмъ разорились, враждуя съ Франціей, т. е. таская каштаны изъ огня въ угоду желѣзному канцлеру. За этотъ-то союзъ они низвергли опротивѣвшаго имъ Криспи, да непроченъ и миролюбивый его преемникъ, Рудини, возобновившій его: не всякому извѣстно, что Рудини долженъ былъ принести эту жертву своему королю. Итальянцы отвѣчали своему и англійскому министрамъ многими фактами въ духѣ побратимства съ французами въ Ниццѣ.
   Съ каждымъ днемъ выясняется, что грозный тройственный союзъ становится генераломъ безъ солдатъ, ружьемъ безъ пороха: вездѣ за него еще держатся правительства, вѣрнѣе -- придворныя сферы, а противъ него ростетъ негодованіе народовъ. Онъ оказалъ одну только услугу миру: въ іюлѣ онъ самъ нанесъ себѣ главный ударъ. Его возобновленіе привело въ августѣ къ "кронштадтскимъ событіямъ". Союзъ франко-русскій не объявленъ, да это и не такъ важно, какъ въ былыя времена. Всякій вѣритъ увѣреніямъ, что такой союзъ можетъ быть лишь оборонительнымъ: доказанное на дѣлѣ миролюбіе союзниковъ внѣ всякихъ сомнѣній; тутъ чудесно сошлись двѣ могучихъ державы, стоящія по краямъ Европы и по мѣстоположенію, и по своему политическому строю. Напрасно чужіе и наши шовинисты старались выбить монету изъ "кронштадтскихъ событій": эти событія подтвердили только извѣстную истину, что между русскими и французами есть душевное сродство и стремленіе къ самымъ надежнымъ, культурнымъ связямъ. Какъ-бы желая подчеркнуть это, французы, побывавъ у новыхъ друзей, завернули и къ старымъ врагамъ, въ Портсмутъ. Сближеніе Россіи съ Франціей, это единственное видное политическое событіе прошлаго года, оказывается новымъ знаменемъ мира, какъ истинное противовѣсіе "лигѣ мира", а слѣдовательно и оно входитъ въ область соціальныхъ вопросовъ.
   Насколько оно дѣйствительно орудіе мира, это уже оказалось изъ поведенія вождей шовинизма и авторовъ тройственнаго союза. Послѣднею бомбой, пущенной изъ Вѣны, были тѣ страшные биржевые слухи, о которыхъ мы говорили въ декабрѣ. Но дѣло кончилось газетнымъ трезвономъ и позорнымъ судомъ надъ авторами злодѣйскаго покушенія на европейскій миръ. Это гнусное дѣло тѣмъ болѣе помогло мирнымъ вѣяніямъ, что обратило всеобщее вниманіе на такой позоръ нашего времени, какъ биржевая игра. Тщетно уже давно друзья соціальныхъ реформъ указывали на эту организованную войну среди мира: ихъ крики считались чуть не революціей. Но теперь негодованіе овладѣло всѣмъ обществомъ, особенно въ Германіи, гдѣ Бисмаркъ принесъ столько зла людямъ, распоряжаясь биржевиками, какъ крупповскими пушками. Всякій отъ души будетъ привѣтствовать нѣмцевъ за ихъ чистосердечное раскаяніе: въ концѣ прошлаго года они внесли въ имперскій сеймъ предписаніе, чтобы былъ изданъ законъ, воспрещающій биржевую игру, какъ какую-нибудь рулетку, и подчиняющій биржу правительственному надзору.
   Поздравимъ и Австрію хоть за благородство ея науки. И ея биржа очистится, и ея шовинисты не опасны, пока въ ней существуютъ Бильроты. Этотъ знаменитый профессоръ хирургіи сдѣлалъ для мира, пожалуй, не меньше римскаго конгресса, хотя онъ и не членъ никакого мирового общества. Онъ служитель самаго вѣрнаго и могучаго друга мира -- науки. Въ этомъ качествѣ онъ, какъ членъ австрійскаго парламента, сказалъ въ декабрѣ рѣчь, которая послужитъ однимъ изъ самыхъ дорогихъ наслѣдій нашему году. Сами вѣнскія газеты называютъ ее лучшею проповѣдью противъ войны: такъ сильно обозначены въ ней невообразимые ужасы новѣйшей войны, этой "охоты на человѣка, превращающей добродушнѣйшихъ людей въ кровожадныхъ животныхъ, отъ разсказовъ которыхъ кровь стынетъ въ жилахъ". Послѣ такихъ уроковъ, какъ рѣчь Бильрота и позоръ австрійской биржи, немудрено, что и въ Вѣнѣ, на порогѣ новаго года, показались лучезарныя крылья ангела мира. Рождественскія телеграммы оттуда гласятъ: "почти всѣ газеты требуютъ соціальныхъ преобразованій и экономическаго сближенія между народами".
   А въ Берлинѣ, гдѣ вчера только заправлялъ судьбами трехъ довѣрчивыхъ народовъ воспитатель этого вѣнскаго шовинизма, столбъ всего гибнущаго "стараго порядка", проповѣдникъ "крови, желѣза и силы, предшествующей праву", его преемникъ представилъ человѣчеству лучшій подарокъ къ новому году. Это -- тѣ уже извѣстные намъ торговые договоры, которые лучше всего могутъ послужить къ утвержденію "новой эры" мира и соціальнаго преуспѣянія Европы. Каприви сопровождалъ ихъ замѣчательно-миролюбивой рѣчью. Онъ говорилъ между прочимъ: "Правда, нынѣшнее вооруженное состояніе Европы, вѣроятно, прекратится не скоро: его не измѣнятъ никакіе римскіе конгрессы. Но изъ этого вовсе не слѣдуетъ, чтобы такой порядокъ вещей угрожалъ опасностью. Чѣмъ шире распространяется между народами всеобщая воинская повинность, чѣмъ глубже проникаетъ въ сознаніе народовъ представленіе о войнѣ, какъ о чрезвычайномъ бѣдствіи, чѣмъ осмотрительнѣе правительства относительно войны, тѣмъ осторожнѣе будутъ играть съ этимъ опаснымъ огнемъ".
   Все это не "утопіи", а событія, былое.
   Но пусть нынѣшній годъ обманетъ насъ. Пусть немыслимый вихрь снесетъ всѣ наши упованія, всѣ кумиры нашего сердца. Но, Боже мой, развѣ не безсмертны сама надежда и сама любовь? Развѣ не жизнь -- ими проникнутая идея? Отъ нея вѣетъ на насъ ранней юностью, тѣми золотыми и чистыми мечтами, въ которыхъ таится непобѣдимая сила: онѣ безсмертны въ своемъ очарованіи; всякій переживалъ ихъ и никто не откажется отъ ихъ воскрешенія. Не умираютъ онѣ и во всемъ составѣ человѣчества. Если мы забудемъ ихъ проблески съ самаго начала, во всѣхъ идеальныхъ религіяхъ, если возьмемъ лишь ученіе о "вѣчномъ мирѣ" съ Генриха IV, Гуго Гроція, С. Пьера и Лейбница, мы все-таки будемъ поражены живучестью этихъ "утопій": какихъ только ужасовъ и страшныхъ враговъ не навидѣлись онѣ! А живутъ-же, безсмертныя. Живутъ вездѣ -- и во дворцѣ, и въ избѣ, и на фабрикѣ; живутъ въ душѣ и студентовъ всѣхъ націй, братавшихся на парижской выставкѣ, и зрѣлыхъ мужей закона на Капитоліѣ, и такого ветхаго старика, какъ Гладстонъ. Необыкновенно трогательна ньюкестльская рѣчь "великаго старца", дышащая миролюбіемъ и человѣчностью {См. нашу лѣтопись за декабрь 1891 г.}.
   Столь-же умилительно какъ-бы резюмирующее Гладстона краткое задушевное письмо Л. Толстого къ вышеупомянутой бароннесѣ Сутнеръ {См. "Событія и Новости" въ декабрьской книжкѣ "Сѣвернаго Вѣстника".}, относящееся къ тому-же самому времени. Въ эту минуту оно обращаетъ на себя наше особенное вниманіе: изъ него оказывается, что авторъ "теперь какъ разъ" оканчиваетъ трудъ, въ которомъ онъ говоритъ объ "единственномъ средствѣ", которое, по его мнѣнію, "могло-бы сдѣлать войны невозможными". Толстой видитъ въ новомъ романѣ г-жи Сутнеръ "счастливое предзнаменованіе", припоминая, что "Хижина дяди Тома" предшествовала отмѣнѣ невольничества. Онъ говоритъ въ заключеніе: "Всѣ усилія, диктуемыя истинною любовью къ человѣчеству, принесутъ плоды, и я убѣжденъ, что римскій международный конгрессъ, равно какъ и прошлогодній лондонскій, очень много посодѣйствуютъ популяризаціи идеи о рѣзкомъ противорѣчіи между военнымъ состояніемъ народовъ и исповѣдуемыми этими-же народами основами христіанства и гуманности".
   За эти строки шлемъ братскій привѣтъ нашему "великому старцу" въ глубину Россіи, гдѣ онъ теперь кормитъ родной народъ изъ собственныхъ рукъ.

А. Трачевскій.

"Сѣверный Вѣстникъ", кн.I, 1892

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru