Троллоп Энтони
Око за око

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    An Eye for an Eye.
    Текст издания Е. Ахматовой, Санкт-Петербург, 1882.

Энтони Троллопъ.

ОКО ЗА ОКО.

ИЗДАНІЕ
Е. Н. Ахматовой

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ типографіи А. А. Краевскаго. (Бассейная, No 2)
1882.

ВВЕДЕНІЕ.

   Въ частной лѣчебницѣ на западѣ Англіи проживаетъ, да и много уже лѣтъ прожила несчастная женщина, относительно которой давно уже была отложена надежда, чтобы она могла когда-нибудь проводить иную жизнь. По правдѣ сказать, въ цѣломъ мірѣ не нашлось бы человѣка, для котораго такая надежда была бы пріятна. Друзей у нея нѣтъ, а при ея положеніи, она совершенно равнодушна къ своему заключенію и даже ни разу не вздохнетъ объ освобожденіи своемъ. А между тѣмъ ея мысль постоянно работаетъ,-- какъ это всегда бываетъ въ случаяхъ помѣшательства. Во всякую минуту бдѣнія, ей постоянно представляется предметъ напряженнаго интереса, и надъ нимъ мысль ея работаетъ съ неутомимымъ постоянствомъ, хотя чрезвычайно утомительнымъ для окружающихъ ее. Она вѣчно оправдывается въ какомъ-то поступкѣ своей жизни.
   -- Око за око, говоритъ она: -- и зубъ за зубъ. Развѣ это не законъ?
   И эти слова она повторяетъ ежедневно, съ утра до ночи.
   Какъ уже сказано, у этой бѣдной женщины нѣтъ друзей, друзей, которые желали бы ея выздоровленія, которымъ хотѣлось бы ее видѣть даже въ этомъ несчастномъ положеніи, которые старались бы усладить ея измученное сердце словами любви -- такихъ друзей у нея нѣтъ. Въ настоящее время таково ея состояніе и расположеніе духа, что можно усомниться, произвели ли бы на нее какое впечатлѣніе слова самой нѣжной любви? Она постоянно требуетъ оправданія, а такъ какъ никто изъ окружающихъ не противорѣчивъ ей, то по всей вѣроятности она имѣетъ всѣ утѣшенія, какія могло дать ей доброжелательство.
   Но, хотя у нея нѣтъ друзей, никого, кто любилъ бы ее -- однако, она окружена всѣми матеріальными удобствами, какія можетъ доставить дружба или даже любовь. Все, что деньги могутъ сдѣлать для облегченія ея несчастія -- было сдѣлано. Домъ, въ которомъ она живетъ, окруженъ мягкими лужайками, уединенными рощами. Все было устроено съ удобствами богатства, и омеблировано съ такою роскошью, какую только можно придумать для услажденія помѣшанной. У нея была горничная собственно для услуги ей и эта женщина, хотя сильная и мужественная, кротка и ласкова въ обхожденіи и на словахъ:
   -- Око за око, сударыня. О, совершенно вѣрно! Таковъ законъ. Око за око, разумѣется, такъ.
   И эту формулу она повторяетъ разъ двѣнадцать въ день -- какое! двѣнадцать разъ двѣнадцать, такъ что остается удивляться, какъ это она сама до сихъ поръ не сошла съ ума.
   Читатель не долженъ бояться, что его станутъ задерживать въ стѣнахъ дома умалишенныхъ. Объ этомъ убѣжищѣ несчастій ни слова уже не будетъ сказано; но разсказъ будетъ касаться той женщины, которая въ немъ проживаетъ -- исторіи ея жизни до того времени, пока помѣшательство не заключило ее въ эти стѣны. Эту исторію никто не знаетъ въ лѣчебницѣ, кромѣ главнаго доктора. Другіе же люди, близко занятые положеніемъ разныхъ больныхъ, знаютъ только то, что каждую четверть года издержки за содержаніе этой бѣдной женщины уплачиваетъ графъ Скрупъ.
   

Глава I.
Скрупскій замокъ.

   Нѣсколько лѣтъ тому назадъ -- нѣтъ надобности знать сколько именно -- старый графъ Скрупъ проживалъ въ Скрупскомъ замкѣ, въ Дорсетширѣ. Замокъ былъ построенъ во вкусѣ Елисаветинскихъ временъ съ большими претензіями, но не пользовался никакою славою. Онъ былъ неизвѣстенъ охотникамъ осматривать рѣдкости многихъ резиденцій нашей аристократіи и провинціальнаго дворянства. Не было въ немъ назначено дней для посѣтителей, желающихъ осматривать его достопримѣчательности, не было и экономки, которая получала бы плату за то, что показывала его посѣтителямъ. Это было огромное, кирпичное зданіе, выходившее лицевою стороною на деревенскую улицу -- выходившее на улицу, если считать парадный подъѣздъ главнымъ признакомъ его фасада; но въ сущности, переднимъ фасадомъ онъ обращенъ былъ въ садъ, и окна парадныхъ комнатъ выходили туда же. Скрупская деревня состояла изъ извилистой улицы на одну милю длины, съ церковью и приходскимъ пасторатомъ на одномъ и замкомъ на другомъ концѣ. Но церковь находилась какъ-разъ у парка и съ той стороны улицы, гораздо болѣе, чѣмъ на половину ея длины, высокая, мрачная ограда графскихъ владѣній тянулась какъ-разъ напротивъ строеній трактирщиковъ, булочниковъ, лавочниковъ, мясниковъ и частныхъ жителей, дома которыхъ, почти смежные, придавали деревнѣ видъ мѣстечка для глазъ проходящихъ. Около замка и еще ближе къ церкви, нѣкоторымъ лицамъ, пользовавшимся особенною благосклонностью, было дозволено выстроить дома и воздѣлывать садики внѣ черты скрупскаго парка; но эти помѣщенія были, какъ видно, устроены въ тѣ времена, когда помѣщики были далеко не такъ ревнивы, какъ въ настоящее время, къ захватамъ ихъ собственности смиренными сосѣдями.
   Паркъ былъ громаденъ, какъ и всѣ его принадлежности, приспособленныя къ графскому пребыванію, но во всемъ этомъ было мало привлекательнаго. Плоская мѣстность, обиліе деревьевъ, не сгруппированныхъ живописно. Лѣсъ, принадлежащій замку, простирающійся на пятистахъ акрахъ, и лежащій за церковью, въ сторону отъ дороги, пересѣкался такъ называемыми аллеями для катанья, на которыхъ не проѣхать никакому экипажу, кромѣ телѣги; а весь паркъ обрамленъ широкою полосою деревьевъ. Тамъ и сямъ на большихъ огороженныхъ пространствахъ высились одинокіе дубы, которыми такъ гордился старый графъ; но въ Скрупскомъ замкѣ не было того законченнаго ландшафта, красотой котораго по справедливости такъ гордятся владѣльцы помѣстьевъ въ Англіи.
   Замокъ громаденъ, и комнаты высоки и обширны. Тутъ были огромнѣйшія сѣни, въ углу которыхъ находилась парадная дверь. Была и весьма обширная библіотека, наполненная старинными книгами, къ которымъ никто никогда не прикасался -- громадныя изданія, вышедшія изъ употребленія и представлявшія теперь безполезную схоластику, изданія in-folio наименѣе извѣстныхъ классиковъ, какихъ теперь никто въ мірѣ не читаетъ. Ни одной книги туда не прибавилось, начиная съ настоящаго столѣтія, и можно по справедливости сказать, что ни одна книга не вынималась съ своей полки для дѣйствительнаго употребленія во все продолженіе этого періода. Тутъ былъ цѣлый рядъ комнатъ -- гостиная съ двумя боковыми комнатами, которыя никогда теперь не отворялись. Огромная столовая, не выходившая изъ употребленія, такъ какъ сообразно семейнымъ преданіямъ, всегда здѣсь накрывался столъ, когда въ замкѣ бывали гости. Гости, по правдѣ сказать, бывали рѣдко въ замкѣ; но леди Скрупъ приглашала иногда одного или двухъ друзей погостить, а изрѣдка сзывала сосѣднихъ сквайровъ съ ихъ женами къ себѣ на обѣдъ. Когда же графъ съ своею графинею бывали одни, то постоянно обѣдали въ маленькой чайной, между которой и огромной столовой была еще маленькая комната, гдѣ графиня имѣла постоянное пребывапіе. Собственно же комната графа находилась сзади, возлѣ двери на улицу, и изъ всѣхъ комнатъ была самая мрачная.
   Атмосфера всей мѣстности была очень мрачна. Тутъ не было ни малѣйшаго очарованія современнаго искуства, которое дѣлаетъ въ настоящее время дома богатыхъ людей свѣтлыми и радостными. Въ замкѣ не было бильярдной комнаты. Не было и оранжерей ближе большой старомодной теплицы, помѣщавшейся за огородомъ и, повидимому, принадлежавшей исключительно садовнику. Темны и мрачны были обои на стѣнахъ. Не велики и тусклы зеркала. Стары и грязны ковры. Не отворялось балконовъ на террасу. Мебель едва ли отличалась древностью, но была неудобна и вышла изъ употребленія. Въ домѣ и даже въ помѣстьѣ было достаточно доказательствъ богатства, и конечно нигдѣ не было проявленія скупости; но въ Скрупскомъ замкѣ деньги, какъ видно, не доставляли роскоши. Домъ былъ очень великъ. Тутъ были и дворецкій, и экономка, и разнаго рода лакеи, и поваръ, получавшій огромное жалованье, и цѣлая куча горничныхъ, чтобы присматривать другъ за другомъ, и настоящая колонія садовниковъ, и кучеръ, и старшій конюхъ, и помощники его. Всѣмъ имъ хорошо жилось подъ властью стараго графа и каждый изъ нихъ понималъ цѣну своихъ привилегій. Тутъ можно было добывать очень много и почти ничего не дѣлать. Прислуга могла вѣкъ жить въ Скрупскомъ замкѣ, если только оказывалось ею достаточное повиновеніе экономкѣ, мистрисъ Бёнсъ. Ужъ конечно въ замкѣ не проявлялось скупости, но вся роскошь жизни ограничивалась комнатами слугъ.
   Для постороннихъ, а можетъ быть и для самихъ обитателей замка, понятіе о мракѣ этого мѣста много увеличивалось отъ отсутствія сада или лужайки около дома. Какъ разъ предъ замкомъ, и между нимъ и паркомъ тянулись двѣ широкія, усыпапныя крупнымъ пескомъ террасы одна надъ другою; а подъ ними сходились лани щипать траву. Налѣво отъ дома и почти на четверть мили разстоянія отъ него былъ пребольшой садъ -- и цвѣтникъ, и огородъ, и фруктовый садъ, и все это такъ уродливо, и такъ старомодно, но давало обильные и превосходные сборы разнаго рода плодовъ. Но все это исчезало и никто не видалъ плодовъ. Цвѣты иногда обрѣзывались и вносились въ домъ; но мѣстность никогда не наполнялась цвѣтами, какъ это бываетъ въ настоящее время на дачахъ и помѣщичьихъ домахъ. Безъ всякаго сомнѣнія, если бы леди Скрупъ пожелала, то могла бы имѣть еще больше этого.
   Самая Скрупская деревня, хотя была очень велика, однако, стояла въ глуши, въ сторонѣ отъ свѣта. Годъ или два тому назадъ открылась тутъ желѣзная дорога съ Скрупскою станціею, за три мили отъ помѣстья, но въ прежнія времена было не менѣе одиннадцати миль отъ ближайшей станціи въ Дорчестерѣ, съ которою имѣлось сообщеніе посредствомъ омнибуса. Если человѣкъ не имѣлъ особеннаго дѣла въ Скрупское помѣстье, то никакъ ужъ ему было не попасть туда проѣздомъ, а вѣдь было мало людей, которымъ что-нибудь понадобилось бы въ Скрупѣ. Изрѣдка заглядывалъ туда какой-нибудь путешествующій торговецъ, но съ весьма слабою надеждою на продажу. Инспекторъ почтъ пріѣзжалъ одинъ разъ въ годъ къ полнокровной мистрисъ Эпльджонъ, которая держала лавочку съ канцелярскими принадлежностями и была извѣстна подъ именемъ почтмейстерши. Два сына священника, мистера Гринмарша, проѣзжали взадъ и впередъ между приходскимъ домомъ и Марлброскою школою. Иногда при случайной надобности, мужчины и женщины отправлялись въ городъ. Но графу сказали, что старая мистрисъ Брокъ, хозяйка Скрупской гостиницы, не можетъ содержать омнибуса, если графъ ей не поможетъ. Само собою разумѣется, что онъ участвовалъ въ подпискѣ. Скажи ему управляющій, что онъ долженъ подписаться для поддержанія чепчика на головѣ мистрисъ Брокъ, конечно онъ и это бы сдѣлалъ. Двѣнадцать фунтовъ въ годъ его сіятельство уплачивалъ за омнибусъ, и вслѣдствіе того Скрупская деревня не совсѣмъ была разъединена отъ остального міра.
   Самъ графъ никогда не выѣзжалъ изъ своихъ владѣній, за исключеніемъ поѣздки въ церковь. Эти поѣздки совершались два раза въ каждое воскресенье и круглый годъ; кучеръ отвозилъ его утромъ, а главный грумъ вечеромъ. Всему дому было хорошо извѣстно, что графъ требовалъ отъ своихъ служащихъ, чтобы каждое воскресенье, хотя бы одинъ разъ въ день, каждый изъ нихъ присутствовалъ при божественной службѣ.
   Никто не принимался къ нему въ услуженіе, кромѣ тѣхъ, которые представляли удостовѣренія, что они состоятъ членами господствующей церкви. Очень мало вѣроятности, чтобы многіе диссиденты отказывались отъ случая получать огромное жалованье подъ какимъ-нибудь пустяшнымъ предлогомъ недоразумѣнія въ религіозныхъ вопросахъ. За исключеніемъ этого требованія, которое передаваемое изъ устъ мистрисъ Бёнсъ, было очень настоятельно, графъ врядъ ли имѣлъ какія-либо другія сношенія съ своею прислугою. Его камердинеръ служилъ ему послѣднія тридцать лѣтъ; но кромѣ его камердинера и дворецкаго, врядъ ли графъ зналъ въ лицо кого-нибудь изъ слугъ. Въ Скрупскомъ замкѣ былъ и смотритель за дичью и два его помощника, а между тѣмъ впродолженіи многихъ лѣтъ никто, кромѣ тѣхъ же смотрителей, ничего не застрѣлилъ на этихъ земляхъ. Нѣсколько куропатокъ и немного фазановъ отправлялись въ замокъ, когда мистрисъ Бёнсъ, доведенная до ярости недостаткомъ дичи, вздумала выражать свои мысли по поводу этого предмета.
   Замъ же графъ Скрупъ былъ высокаго роста, худощавъ, нѣсколько старѣе семидесяти лѣтъ въ то время, о которомъ я начинаю разсказъ. Онъ былъ согбенный старикъ, но казался, моложе своихъ лѣтъ. Волосы его были совсѣмъ бѣлы, но глаза все еще блестящіе и прекрасные, топкія черты его правильнаго лица не носили на себѣ разрушительныхъ слѣдовъ времени, какъ это часто бываетъ съ людьми, которые такъ же болѣзненны, какъ и стары. Если бы не густыя и длинныя брови, придававшія нѣкоторую суровость его лицу, и если бы не эта тяжелая согбенность, то онъ все бы могъ еще считаться красавцемъ. Въ молодости онъ былъ чрезвычайно красивъ и блисталъ въ свѣтѣ, былъ популяренъ, любимъ, уважаемъ, словомъ, имѣлъ всѣ блага, которыя міръ можетъ дать. Первый ударъ, нанесенный ему, была смерть жены. Это глубоко его огорчило, но не сокрушило его. Потомъ умерла его единственная дочь, только-что вышедшая замужъ. Какъ не высоко была поставлена леди Бланшъ Невиль по своему рожденію, но она вышла замужъ за человѣка еще высшаго званіемъ, и сердце ея отца преисполнилось радостью и гордостью. Но она умерла въ родахъ и не оставила послѣ себя дѣтей; этотъ ударъ огорчилъ графа смертельно. У него оставался еще сынъ -- юноша вѣтренный, расточительный и склонный къ дурнымъ наслажденіямъ. Но вѣтренность проходитъ съ годами; для уплаты долговъ было достаточно средствъ, а дурныя наслажденія наконецъ надоѣдаютъ. Молодой лордъ Невиль составлялъ все, что оставалось старому графу; и за своего наслѣдника онъ платилъ долги и прощалъ ему обиды. Молодой человѣкъ женится и тогда все уладится. Тутъ онъ нашелъ невѣсту своему сыну -- молодая дѣвушка не имѣла богатства, но принадлежала къ лучшей крови въ королевствѣ, была прекрасна, добра, именно такова, что могла замѣнить ему дочь. Въ отвѣтъ на то сынъ ему сказалъ, что онъ уже женатъ! Онъ подобралъ себѣ жену съ улицы и предложилъ графу Скрупу въ дочери, взамѣнъ умершей, презрѣнную, разрисованную проститутку изъ Франціи. Послѣ этого графъ Скрупъ никогда уже не подымалъ головы.
   Отецъ не пожелалъ болѣе видѣть своего наслѣдника и никогда уже болѣе его не видалъ. Что касается денегъ, въ которыхъ онъ могъ имѣть нужду, повѣренные въ Лондонѣ получили приказаніе распорядиться. Самъ графъ ничего не давалъ и ни въ чемъ не отказывалъ. Когда бывали долги -- долги во второй разъ,-- долги въ третій разъ, повѣренные имѣли инструкцію поступать, какъ по ихъ мнѣнію было справедливо и хорошо. Они могли уплачивать долги, пока считали это справедливымъ и нужнымъ; но никогда не должны были произносить имя лорда Невиля въ присутствіи его отца.
   Когда дѣла были въ такомъ положеніи, графъ опять женился, -- на бѣдной, но знатной дѣвушкѣ, -- на дѣвушкѣ не молодой, ей было сорокъ лѣтъ, когда онъ на ней женился, а все-таки она была на двадцать лѣтъ его моложе. Для него было достаточно, что она знатнаго рода и что онъ считалъ ее доброю. Добра она была къ нему, даже считала это своею непремѣнной обязанностью съ сознаніемъ долга, который она доводила до крайности. Она была религіозна и самоотверженна, давала много и требовала мало; держалась на заднемъ планѣ, но обладала удивительною энергіею на пользу другимъ. Можно ли по справедливости назвать ее доброю, это скажетъ самъ читатель, когда кончитъ эту исторію.
   Когда прошло около трехъ лѣтъ, послѣ второй женитьбы графа, его наслѣдникъ умеръ. Онъ умеръ, и съ смертью его окончились всѣ сношенія Скрупскаго замка съ презрѣннымъ созданіемъ, которое онъ называлъ своею женою. Ей было назначено пожизненное содержаніе. Что она носила титулъ леди Невиль при жизни, то это была печальная необходимость положенія. Рѣшено было всѣми близкими графу, что при немъ никогда не будутъ упоминать ея имени. Онъ былъ благодаренъ и за то, что отъ этого ужаснаго брака не осталось наслѣдника. Никогда уже имя этой женщины не произносилось при немъ, да и намъ не для чего заниматься ею въ дальнѣйшемъ повѣствованіи этой хроники.
   Когда лордъ Невиль умеръ, необходимо было старому графу подумать о новомъ наслѣдникѣ. Увы! въ этой фамиліи, хотя было чрезвычайно много добра и благородства, всегда были внутреннія вражды, причины ссоры, въ которой каждая партія увѣрена, что она права. Тутъ были люди, которые думали много о церкви, были милостивы къ бѣднымъ -- старались быть великодушными, но не умѣли прощать обидъ. Они не могли прощать даже и тогда, когда не было обидъ. Настоящій графъ въ ранней юности поссорился съ своимъ братомъ, и вслѣдствіе того перессорился со всѣми, кто имѣлъ какое-нибудь отношеніе къ его брату. Теперь братъ умеръ, оставивъ послѣ себя двухъ сыновей, двухъ юныхъ Невилей, Фреда и Джека, изъ которыхъ старшій -- Фредъ былъ теперь наслѣдникомъ. Послѣднее время было рѣшено, что Фредъ отправится въ Скрупскій замокъ. Вотъ и пріѣхалъ Фредъ, поручикъ въ кавалерійскомъ полку, чрезвычайно красивый юноша двадцати-пяти лѣтъ, съ глазами и тонкими чертами Невилей. Его вдовствующая мать и настоящая леди Скрупъ обмѣнялись привѣтливыми письмами, и рѣшено было, наконецъ, по его собственному желанію, что онъ останется еще на годъ въ арміи и послѣ этого поселится, какъ старшій сынъ, въ Скрупскомъ замкѣ. Опять повѣренные получили приказаніе поступать, какъ приличествуетъ, относительно денегъ.
   Нѣсколько словъ слѣдуетъ сказать еще о леди Скрупъ и тогда предисловію нашей исторіи будетъ конецъ. Она тоже была графскою дочерью, и была очень любима покойною женою нашего графа. Покойная леди Скрупъ была старше на десять лѣтъ, но онѣ были искренними друзьями, и леди Мери Вайкомбъ проводила много мѣсяцевъ въ своей ранней молодости, посреди мрака огромныхъ комнатъ въ Скрупскомъ замкѣ. Слѣдовательно, она хорошо знала графа, прежде чѣмъ согласилась быть его женою. Она никогда не обладала красотою, да и граціозностью едвали. У нея были крупныя черты лица, она была высокаго роста, гордость ясно была написана на ея лицѣ. Умѣющій читать на лицахъ не замедлилъ бы объявить, что она гордилась кровью, текущею въ ея жилахъ. Она очень гордилась своею кровью, и искренно вѣрила, что знатное происхожденіе есть величайшій даръ, выше всякаго богатства. Она вполнѣ была способна смотрѣть свысока на милліонера-выскочку -- смотрѣть свысока на такого человѣка и не имѣть претензіи презирать его.
   Когда пришло письмо отъ графа съ просьбою раздѣлить его мракъ, она была бѣдна,-- зависѣла отъ бѣднаго брата, которому было противно такое бремя; но она ни за что не вышла бы замужъ за члена палаты общинъ, простого смертнаго, какое бы ни было его богатство и какихъ бы онъ ни былъ лѣтъ. Она знала возрастъ лорда Скрупа, и знала мракъ Скрупскаго замка и вышла за графа. Конечно, она слыхала исторію брака наслѣдника и знала, что ей нечего ждать ни свѣта, ни радости въ старомъ замкѣ отъ отраслей восходящей фамиліи. Но теперь все это измѣнилось, и можетъ быть она даже полюбитъ новаго наслѣдника.
   

Глава II.
Фредъ Невиль.

   Когда Фредъ Невиль прибылъ въ первый разъ въ Скрупскій замокъ, старый графъ задрожалъ при докладѣ о его прибытіи. О самомъ юношѣ онъ почти ничего не слыхалъ, о его наружности рѣшительно ничего. Очень могло быть, что его наслѣдникъ имѣетъ пошлое лицо, что этого юноши онъ будетъ имѣть причины стыдиться, что его наружность не имѣетъ и признака высокаго рожденія, или и того хуже, что онъ можетъ имѣть тотъ видъ полутщеславный и полупорочный, который мало по малу бѣдный отецъ пріучался признавать въ своемъ сынѣ, и который унизилъ въ немъ красоту Невилей. Но Фредъ на взглядъ былъ славный малый,-- именно такой юноша, какихъ женщины любятъ видѣть въ домѣ,-- стройный, дѣятельный, живой, самоувѣренный, свѣтлорусый, съ голубыми глазами, короткой губой, съ маленькими бакенбардами, думающій очень мало о своихъ личныхъ преимуществахъ и очень много думающій о своемъ умѣньѣ держать себя. Относительно наружности молодого человѣка, графу нельзя было оставаться неудовлетвореннымъ. Что же касается его самого, во всякомъ случаѣ, при началѣ знакомства, Фредъ Невиль былъ скроменъ и покоренъ.
   -- Добро пожаловать, сказалъ старый графъ, встрѣчая его съ величавой вѣжливостью.
   -- Какъ я вамъ благодаренъ, дядя, сказалъ онъ.
   -- Вы ко мнѣ являетесь какъ сынъ -- мой милый -- какъ сынъ. И это будетъ ваша вина, если вы не останетесь намъ сыномъ навѣки.
   Тогда вмѣсто отвѣта слезы заблистали въ глазахъ юноши, что было для графа гораздо краснорѣчивѣе всевозможныхъ словъ. Онъ положилъ руку на плечо племянника и такъ они вошли въ комнату, гдѣ ихъ ожидала леди Скрупъ.
   -- Мери, сказалъ графъ женѣ: -- вотъ нашъ наслѣдникъ, пускай онъ будетъ нашимъ сыномъ.
   Тогда леди Скрупъ приняла юношу въ свои объятія и поцѣловала его. Подъ такими пріятными предзнаменованіями началось это новое знакомство.
   Прибытіе наслѣдника совершилось въ сентябрѣ, и смотритель за дичью съ своими помощниками получили приказаніе быть наготовѣ. Молодой мистеръ Невиль вѣроятно хорошій охотникъ. Старый же грумъ былъ предупрежденъ, что охотничьи собаки можетъ быть понадобятся къ будущей зимѣ. Мистрисъ Пенсъ дали понять, что въ замкѣ будутъ допущены нѣкоторыя вольности, о которыхъ въ прежнія времена и не слыхивали, потому что прежній наслѣдникъ никогда не считалъ старый замокъ своимъ домомъ, именно съ тѣхъ поръ, какъ кончилъ ученье въ школѣ.
   Всѣми чувствовалось, что произойдутъ великія перемѣны, чувствовалось также то, что молодой человѣкъ, для котораго будутъ допущены эти перемѣны, можетъ только возгордиться своимъ положеніемъ. Однако такой гордости не было и признака. Относительно дяди, Фредъ Невиль былъ очень скроменъ и покоренъ. Съ своею тетушкой онъ былъ ласковъ, но не покоренъ. Относительно всѣхъ домашнихъ онъ обращался вѣжливо, безъ малѣйшаго страха къ кому бы ни было, какъ это можетъ быть иные ожидали. Что касается охоты, вѣдь онъ прямо пріѣхалъ отъ своего друга Карнаби. У Карнаби были лѣса и болота, и Фредъ ни мало не заботился объ охотѣ на куропатокъ -- объ этой старомодной охотѣ на куропатокъ, которую приготовляли для него, въ Скрупѣ,-- и это послѣ охоты на тетеревовъ и за краснымъ звѣремъ. Что касается охоты въ Дорсетширѣ, если дядя желаетъ этого,-- такъ для чего же ему послѣ этого еще разсуждать. По его мнѣнію, Дорсетширъ далеко не лучшая сторона въ Англіи для охоты. Въ прошломъ году его полкъ стоялъ въ Бристолѣ, и самъ онъ бывалъ на охотѣ съ собаками герцога. Нынѣшнюю зиму они стояли въ Ирландіи и онъ получилъ понятіе, какъ хороша ирландская охота. Если окажется, что дядя непремѣнно хочетъ этого, то онъ прикажетъ привести своихъ лошадей въ Рождеству на цѣлый мѣсяцъ въ Скрупъ. Такъ онъ говорилъ старшему конюху -- точно также онъ говорилъ и тетушкѣ своей, которая нѣсколько удивилась, когда онъ заговорилъ о Шотландіи и своихъ лошадяхъ. Она думала, что только очень богатые люди могутъ охотиться за краснымъ звѣремъ и имѣть свои заводы или конюшни, и можетъ быть воображала, что офицеры 20 гусарскаго полка, вообще говоря, обязаны заботиться о дѣлахъ своего полка и приготовляться на встрѣчу съ непріятелями.
   Фредъ провелъ цѣлый мѣсяцъ въ Скрупѣ и во все это время немного было личныхъ сношеніи между нимъ и дядею, не смотря на привѣтливую встрѣчу, которою ознаменовалось ихъ знакомство. Привычный образъ жизни до того вкоренился въ старикѣ, что ему было трудно измѣнять его. Цѣлое утро онъ проводилъ одинъ въ своемъ кабинетѣ. Въ это время являлись къ нему управляющій, грумъ и дворецкій; -- и тутъ онъ воображалъ, что отдаетъ приказанія, хотя въ сущности покорялся имъ во всѣхъ отношеніяхъ. Иногда жена приходила посидѣть съ нимъ на полчаса и въ минуты нѣжности, невидимой и неподозрѣваемой всѣмъ окружающимъ ихъ міромъ, держала его за руку. Иногда приходскій священникъ заходилъ къ нему, для того чтобы довести до его свѣдѣнія о нуждахъ народа. Нѣкоторое время онъ держалъ газету въ рукахъ и ежедневно проводилъ цѣлый часъ за чтеніемъ Библіи. Послѣ этого онъ принимался писать какое-нибудь письмо, размѣряя перомъ чуть не каждую черточку -- и воображалъ, что такимъ образомъ исполняетъ свой долгъ, какъ дѣловой человѣкъ. Можетъ быть немногіе дѣлали меньше его -- но что онъ дѣлалъ, онъ дѣлалъ хорошо; и потворства себѣ, конечно, тутъ не было. Между такимъ человѣкомъ и юношею, прибывшимъ къ нему въ домъ, мало могло быть дѣйствительной связи.
   Между Фредомъ Невилемъ и леди Скрупъ связь оказалась гораздо тѣснѣе. Женщина сходится съ молодымъ человѣкомъ гораздо ближе, чѣмъ какой-нибудь старикъ,-- она можетъ лучше изучать его обычаи и лучше понять его желанія. На первыхъ же порахъ между ними возникъ предметъ спора, не доходившаго до ссоры, но возбуждавшаго много преній. Въ этихъ преніяхъ леди Скрупъ никакъ не могла одержать побѣды. Ей чрезвычайно хотѣлось, чтобы племянникъ немедленно оставилъ свою профессію и вышелъ въ отставку. Съ какой стати ему теперь тащиться съ своимъ полкомъ въ Ирландію, тогда какъ несомнѣнно, что всѣ великія обязанности его жизни сосредоточены теперь въ Скрупѣ? И много происходило у нихъ споровъ по этому поводу. Но Фредъ никакъ не хотѣлъ уступать относительно лишняго года службы. Этотъ годъ, говорилъ онъ, ему хочется пожить для самого себя;-- а потомъ онъ пріѣдетъ и поселится въ Скрупѣ. Да, разумѣется, онъ женится, какъ только найдетъ для себя подходящую жену. Конечно, это справедливо, онъ долженъ жениться. Онъ вполнѣ понимаетъ отвѣтственность своего положенія. Таковъ былъ его отвѣтъ на горячіе, придирчивые и вымаливающіе разспросы его тетушки. Но когда онъ вернулся въ полкъ, тотчасъ же пришла ему мысль, что онъ сдѣлалъ очень хорошо, оставшись еще на годъ въ полку. Онъ особенно желалъ посмотрѣть Ирландію и, если не сдѣлаетъ этого теперь, то никогда уже ему не представится другого удобнаго случая. Леди Скрупъ, хорошо понимая, что онъ заботится о льготномъ годѣ во избѣжаніе мрака и скуки Скрупскаго замка, объясняла ему, что дядя отнюдь не желаетъ, чтобы онъ всегда оставался въ Скрупскомъ замкѣ. Если онъ женится, то старый лондонскій домъ готовъ къ услугамъ его и жены. Онъ можетъ и путешествовать, не на слишкомъ однако далекое разстояніе. Онъ можетъ вступить въ парламентъ; относительно чего его дядя предоставитъ ему всѣ средства и пособія, если онъ имѣетъ такое честолюбіе. Онъ можетъ приглашать къ себѣ и друзей своихъ въ Скрупскій замокъ -- Карнаби и всѣхъ остальныхъ, кого ему угодно. Всякаго рода наслажденія предлагались ему. Но онъ началъ съ того, что требовалъ льготнаго года и до конца настаивалъ на этомъ требованіи.
   Скажи дядя, съ самаго начала лично самъ, что онъ этого желаетъ, тогда, вѣроятно, былъ бы успѣхъ;-- а былъ бы успѣхъ, то не было бы исторіи, про которую мы теперь разсказываемъ, о судьбахъ Скрупскаго замка. Но старый графъ былъ слишкомъ гордъ и можетъ быть слишкомъ недовѣрчивъ къ самому себѣ, чтобы рѣшиться на такую попытку. Отъ своей жены онъ слышалъ все, что происходило, и хотя былъ огорченъ, однако ничѣмъ не выражалъ своего неудовольствія. Онъ не чувствовалъ себя въ правѣ выражать гнѣвъ за то, что племянникъ предпочитаетъ оставаться лишній годъ въ своемъ полку.
   -- И кто знаетъ, что можетъ съ нимъ случиться, сказала графиня.
   -- О, конечно! вѣдь мы всѣ въ рукахъ Всевышняго, сказалъ графъ и низко склонилъ свою голову.
   Леди Скрупъ хотя вполнѣ признавала справедливость благочестиваго восклицанія своего супруга, однако думала, что человѣческая заботливость можетъ съ пользою присоединить нѣчто свое къ Божественному вмѣшательству, о которомъ, какъ ей было хорошо извѣстно, ея графъ молился усердно, мысленно, какъ только эти слова были произнесены его устами.
   -- Вѣдь это было бы такое великое дѣло, если бы онъ могъ жениться. Софія Меллерби обѣщалась къ намъ пріѣхать въ эту зиму мѣсяца на два. Ничего лучшаго не могъ бы онъ сдѣлать.
   -- Меллерби хорошіе люди, сказалъ графъ: -- Ея бабушка герцогиня, одна изъ лучшихъ женщинъ въ Англіи. Ея мать, леди Софія, превосходная особа, религіозная, съ самыми основательными правилами. Мистеръ Меллерби, какъ коммонеръ стоитъ наравнѣ съ самыми знатными людьми въ Англіи.
   -- Они постоянно владѣютъ однимъ и тѣмъ же помѣстьемъ, какимъ владѣли со временъ войны Бѣлой и Алой розы. И потомъ, я полагаю, деньги надо принятъ въ разсчетъ.
   Лордъ Скрупъ не допускалъ значенія денегъ, но охотно соглашался, что если бы его будущій наслѣдникъ сдѣлалъ Софію Меллерби будущею леди Скрупъ, это было бы ему весьма пріятно. Только онъ не будетъ вмѣшиваться. Не считаетъ онъ благоразумнымъ разговаривать съ молодымъ человѣкомъ о подобномъ предметѣ. Онъ полагалъ, что подобные поступки могли бы скорѣе отвратить молодого человѣка, чѣмъ привлечь къ желаемой цѣли. Да и не хотѣлось ему настаивать на желаніи, чтобы племянникъ отказался отъ льготнаго года службы.
   -- Потребуй я этого отъ него, сказалъ графъ:-- и откажи онъ мнѣ, вѣдь я оскорблюсь. Слѣдовательно, я не долженъ требовать ничего неблагоразумнаго.
   Въ этомъ леди Скрупъ не совсѣмъ была согласна съ мужемъ. Она думала, что если все было сдѣлано для молодого человѣка, если деньги ему выдавались безъ ограниченія, по одному его желанію, если охота, парламентъ и домъ въ Лондонѣ были предложены ему, если къ нему показывали любовь, какъ къ милому и единственному сыну, то и онъ долженъ что-нибудь сдѣлать за то. Но она сама не могла говорить болѣе того, что уже сказала, и притомъ же хорошо знала, что въ рѣдкихъ случаяхъ, когда ея мужъ выражалъ рѣшительную волю, трудно уже было отвратить его.
   Вслѣдствіе этого рѣшили, что Фредъ Невиль въ октябрѣ отправится къ своему полку, въ Лимерикъ, и вернется домой въ Скрупскій замокъ на двѣ или на три недѣли къ Рождеству. Софія Меллерби все это время будетъ гостить у леди Скрупъ. И наконецъ рѣшено было, что мистрисъ Невиль, которую никогда еще не видалъ старый графъ, будетъ приглашена погостить въ замокъ съ своимъ младшимъ сыномъ Джономъ Невилемъ, который въ это время успѣшно кончилъ курсъ и поступилъ въ инженеры. Другихъ гостей тоже придется пригласить, и словомъ будетъ сдѣлана попытка снять саванъ мрака съ Скрупскаго замка -- и все это съ единственною цѣлью угодить наслѣднику.
   Въ первыхъ числахъ октября Фредъ уѣхалъ въ Лимерикъ, а оттуда съ отдѣльною частью своего полка былъ отправленъ въ кавалерійскіе лагери въ Иннисъ, городъ, въ которомъ происходили судебныя засѣданія смежнаго графства Кларъ. Бывало онъ считалъ это несчастіемъ для себя, такъ какъ Лимерикъ во всѣхъ отношеніяхъ лучше, чѣмъ Иннисъ, и въ Лимерикскомъ графствѣ охота далеко не дурна, тогда какъ Кларъ едва ли пріятное графство для Немврода. Но молодой человѣкъ, располагающій деньгами по произволу, не имѣетъ надобности разсчитывать разстоянія, и лимерикскіе балы и лимерикскія охоты оказывались равно доступны для него. Изъ Инниса ему также не трудно было попадать на сборныя мѣста въ Гальвеѣ -- и въ такомъ случаѣ не имѣя другого старшаго начальства, кромѣ капитана однихъ почти лѣтъ съ нимъ, который едва ли могъ вмѣшиваться въ его поступки, Фредъ могъ въ этой глуши предаваться страсти къ приключеніямъ, которая въ немъ была очень сильна. Когда молодые люди желаютъ дать волю этой страсти, тогда, говоря вообще, они влюбляются въ такихъ именно молодыхъ женщинъ, которыхъ не одобрили бы ихъ папеньки и маменьки. Въ эти дни страсть эта едва ли идетъ дальше этого, развѣ подведетъ еще къ игорному столу въ Германіи.
   Когда Фредъ оставлялъ Скрупъ, съ него было взято слово, что онъ будетъ переписываться съ своею тетушкою. Старый графъ былъ бы совершенно потерянный человѣкъ, если бы ему пришлось писать къ племяннику письмо, не имѣя ничего особеннаго ему сообщить. Но леди Скрупъ гораздо легче владѣла перомъ, и справедливо думать, что наслѣдникъ не могъ бы смотрѣть на Скрупъ, какъ на сітй собственный домъ, если бы не было звена, связывающаго его съ замкомъ. Леди Скрупъ вслѣдствіе того писала разъ въ недѣлю, описывая ему все, что было говорено о лошадяхъ, объ увеселеніяхъ и даже фермерахъ. Она изучала свои письма, стараясь сдѣлать ихъ увлекательными и пріятными, именно такими, какія молодой человѣкъ съ великолѣпною будущностью, могъ бы получать отъ своей родной матери. Онъ былъ "Дражайшимъ Фредомъ", и въ одномъ изъ этихъ писемъ она выражала надежду, что случись съ нимъ какая-нибудь напасть, онъ прибѣгнетъ именно къ ней, какъ къ своему самому дорогому другу.
   Фредъ былъ не дурной корреспондентъ и отвѣчалъ ей на каждыя два письма однимъ. Его отвѣты были коротки, это разумѣется само собой. Онъ былъ "веселъ, какъ мальчишка, ему было вполнѣ хорошо, онъ веселился раза два и увѣрялъ, что въ концѣ концовъ Иннисъ ему гораздо больше нравится, чѣмъ Лимерикъ.
   "Джонстонъ такой чертовски добрый малый!"
   Джонстонъ -- это капитанъ 20-го гусарскаго полка, который стоялъ съ нимъ въ Лимерикѣ. Леди Скрупъ не совсѣмъ понравилось такое прилагательное качество, но она знала, что ей придется многое переносить, чего она не привыкла слышать.
   Все это было очень хорошо -- но леди Скрупъ имѣла друга въ графствѣ Кларъ, думала, что можно получать подробныя извѣстія о пріемномъ сыпѣ, которыя будутъ полезны, и съ этою цѣлью она завязала переписку съ леди Мери Квинъ.
   Леди Мери Квинъ была дочь графа Кильфенора и хорошо была знакома со всѣмъ графствомъ Кларъ. Она навѣрно услышитъ о всѣхъ подвигахъ офицеровъ, стоявшихъ въ Инписѣ, и, конечно, узнаетъ и о томъ офицерѣ, котораго ей рекомендовали въ особенности. Фреда Невиля пригласили погостить въ Квинскій замокъ, на сколько времени было бы ему пріятно, и онъ дѣйствительно провелъ одну ночь подъ его кровлей. Но къ его несчастію, страсть къ приключеніямъ, которой онъ рѣшился потворствовать, привела его въ сосѣдство съ Квинскимъ замкомъ, тогда какъ онъ былъ далекъ отъ намѣренія входить въ сношенія съ графомъ или съ леди Мери и такимъ образомъ это довело до слѣдующаго письма, которое леди Скрупъ получила въ половинѣ декабря какъ разъ за недѣлю до возвращенія Фреда въ замокъ.

Квинскій Замокъ, Иннистимонъ.
14-го декабря 18...

"Любезнѣйшая леди Скрупъ!

   "Послѣ того, какъ я писала вамъ, мистеръ Невиль былъ у насъ одинъ разъ и мы всѣ очень полюбили его. Мой отецъ совсѣмъ имъ прельстился. Онъ всегда прельщается молодыми офицерами и не менѣе того способенъ полюбить, кто вамъ такъ дорогъ и близокъ. Мнѣ очень хотѣлось, чтобы онъ погостилъ у насъ побольше и надѣюсь, что онъ опять пріѣдетъ къ намъ. Мы не могли доставить ему особеннаго веселья, но въ январѣ и февралѣ бываютъ и у насъ очень пріятныя охоты на бекасовъ.
   "Я нахожу, что мистеръ Невиль большой любитель охоты,-- до такой степени, что прежде чѣмъ мы знали что-нибудь о немъ, кромѣ его имени, онъ побывалъ уже на нашемъ берегу, чтобы поохотиться за тюленями и морскими птицами. Неподалеку отъ насъ очень высокіе утесы,-- нѣкоторые утверждаютъ даже, что во всемъ свѣтѣ нѣтъ выше нашихъ утесовъ, и одинъ изъ нихъ называется Вѣдьма; съ него-то спускаются охотники, чтобы стрѣлять чаекъ. Онъ бывалъ нѣсколько разъ въ нашей Лисканнорской деревнѣ, и кажется у него есть своя лодка здѣсь или въ Лагинчѣ. Полагаю, что онъ перебилъ здѣсь много тюленей. Все это я вамъ разсказываю по нѣкоторой причинѣ. Надѣюсь, что изъ этого ничего не выйдетъ, но думаю, что вы должны о томъ знать. Здѣсь живетъ одна вдова, неподалеку отъ Лисканнора, но еще ближе къ утесамъ. Ея коттеджъ принадлежитъ моему папа, но кажется она нанимаетъ его отъ кого-то другого. Ни о чемъ подобномъ я не люблю говорить съ папа. Ея имя мистрисъ О'Гара. У нея есть дочь".
   Когда Леди Скрупъ дошла до этого мѣста, то письмо выпало изъ ея рукъ. Конечно, она понимала, что все это значитъ. Ирландская мисъ О'Гара! И Фредъ Невиль теряетъ свое время на ухаживаніе за этою дѣвочкою. Леди Скрупъ понимала, до чего доходитъ, когда молодому человѣку позволяется возвратиться въ полкъ, несмотря на многообразныя обязанности, которыя обязывали его оставаться въ Скрупскомъ замкѣ.
   "Я видѣла эту молодую особу, продолжала леди Мери: "и дѣйствительно она очень хорошенькая, только никто ничего о нихъ не знаетъ, и я никакъ не могу узнать, принадлежатъ ли онѣ къ семейству настоящихъ О'Гара; я думаю, что нѣтъ, потому что онѣ католички. Во всякомъ случаѣ мисъ О'Гара наврядъ ли подходящая подруга для наслѣдника лорда Скрупа. Кажется, онѣ благороднаго происхожденія, но не думаю, чтобы кто-нибудь здѣсь зналъ ихъ, кромѣ священника въ Кильмакренни. Мы никогда не могли добиться, зачѣмъ онѣ сюда пріѣхали,-- развѣ только отецъ Марти знаетъ что-нибудь о нихъ. Онъ приходскій священникъ въ Кильмакренни. Она прехорошенькая дѣвушка, я никогда не слыхала, чтобы кто-нибудь про нее дурное слово сказалъ;-- но не знаю, не ухудшаетъ ли это дѣло, потому что молодой человѣкъ запутывается въ сѣти.
   "Надѣюсь изъ этого ничего не выйдетъ и увѣрена, что ничего не можетъ быть дурного, но я думаю, что всего лучше будетъ сообщить это вамъ. Пожалуста не говорите ему о томъ, что вы слышали отъ меня. Молодые люди такъ щекотливы на счетъ подобныхъ дѣлъ, и не знаю уже, что онъ могъ бы сказать, если бы зналъ, что я пишу къ вамъ о его личныхъ дѣлахъ. Во всякомъ случаѣ, если я могу оказать какую-нибудь услугу, то прошу васъ сообщите мнѣ объ этомъ. Извините за торопливость и вѣрьте искренней преданности.

"Мери Квинъ".

   Католичка!-- женщина, которую никто не знаетъ, кромѣ священника, дѣвушка, которая можетъ быть никогда не знала отца. Все это было ужасно для леди Скрупъ. Католички -- и еще именно ирландскія католички -- это такіе люди, которыхъ, по ея мнѣнію, всѣ должны опасаться въ этомъ мірѣ и за которыхъ всего надо было бояться въ мірѣ будущемъ. И что станется съ графомъ, если и этотъ наслѣдникъ скажетъ ему когда-нибудь, что онъ уже женатъ? Это двойное бремя печали не сведетъ ли въ могилу его сѣдую голову? Однако она сочла за лучшее въ настоящее время ни слова не говорить графу.
   

Глава III.
Софія Меллерби.

   Много думала леди Скрупъ о сообщеніи своего друга, и наконецъ рѣшила въ своемъ умѣ ничего не предпринимать до возвращенія Фреда. Въ сущности, она едва ли понимала, что ей дѣлать, когда онъ возвратится. Чѣмъ болѣе она обдумывала, тѣмъ болѣе казалось ей трудно придумать, что тутъ ей предпринять. Какъ женщина, какъ даже мать, можетъ предохранить молодого человѣка отъ опасности знакомства съ хорошенькою дѣвушкою? Она не упоминала имени мисъ О'Гара, безъ того чтобы не вспомнить имени леди Мери Квинъ. И когда станутъ спрашивать, разумѣется ее будутъ спрашивать, на счетъ извѣстій о немъ, что она могла бы сказать? Она могла бы сказать только, что до нея дошли слухи будто онъ познакомился съ одною вдовою, у которой прехорошенькая дочка и... болѣе ничего! Когда молодые люди сами запутываются въ такія затрудненія, тогда увы! такъ трудно вмѣшиваться въ ихъ дѣла!
   А между тѣмъ дѣло такой важности оправдывало бы всякое вмѣшательство. Ирландская католичка, о которой никто ничего не знаетъ, кромѣ того, что мать ея называетъ себя вдовою, была въ глазахъ леди Скрупъ самою грозною опасностью, возставшею на дорогѣ наслѣдника ея супруга. Фредъ Невиль былъ, какъ она думала, со всѣми своими хорошими качествами, именно такого рода человѣкъ, чтобы влюбиться въ ирландку. Если Фредъ напишетъ когда-нибудь, что онъ намѣренъ жениться на такой невѣстѣ, или что еще хуже, что онъ уже женился на ней, то это извѣстіе убьетъ графа. И послѣ всѣхъ претерпѣнныхъ испытаній, такой конецъ надеждамъ цѣлаго семейства, это было бы жестоко. И леди Скрупъ не могла не чувствовать несправедливости судьбы. Все было сдѣлано для этого наслѣдника, и ничего отъ него не требовалось. Съ нимъ обращались, какъ съ сыномъ, но онъ былъ не сынъ. Къ нему обращались съ исключительною нѣжностью, какъ къ сыну. Все было къ его услугамъ. Онъ могъ жениться и тотчасъ начать жизнь съ осуществленіемъ всѣхъ своихъ желаній, если бы только онъ могъ жениться на дѣвушкѣ, изъ которой могла бы выйти приличная графиня Скрупъ. Какъ мало отъ него требовалось! никто не ожидалъ и не желалъ, чтобы онъ женился на наслѣдницѣ. Наслѣдница, конечно, готова для него и пріѣдетъ сюда, и будетъ ждать его къ Рождеству; наслѣдница, красавица, высокаго происхожденія, приличная во всѣхъ отношеніяхъ,-- и такая религіозная! Но отъ него не требуютъ, чтобы онъ непременно женился на Софіи Меллерби. Онъ можетъ и самъ выбирать. На свѣтѣ много молодыхъ знатныхъ дѣвицъ -- такое обиліе внучекъ герцогинь! Одно необходимо, чтобы онъ женился по-крайней-мѣрѣ на дѣвушкѣ хорошаго происхожденія и по-крайней-мѣрѣ на протестанткѣ.
   .Леди Скрупъ была глубоко убѣждена, что никакъ не слѣдовало позволять ему ѣхать въ полкъ, тогда какъ ему предлагали домъ въ Скрупскомъ замкѣ. Конечно, онъ былъ свободнымъ человѣкомъ и само собою разумѣется, что титулъ и помѣстья должны во всякомъ случаѣ къ нему перейти. Но все же можно было поторговаться съ нимъ, когда ему предлагались привилегіи сына. Когда ему говорили, что весь Скрупскій замокъ къ его услугамъ,-- что почти и на дѣлѣ было; что онъ можетъ охотиться, стрѣлять дичь, приглашать къ себѣ друзей; что фамильный домъ въ Лондонѣ будетъ ему отданъ, если онъ женится приличнымъ образомъ, и что почти неограниченный доходъ будетъ ему доставляться, тогда, разумѣется, ему не показалось бы очень тяжелымъ требованіемъ, что за все это онъ долженъ только оставить военную службу! Но во время это не было сдѣлано, а теперь ирландская католическая вдова съ дочерью, и охота на тюленей, и лодка, и высокіе утесы стали поперекъ дороги молодого наслѣдника!
   Леди Скрупъ не могла дать себѣ отчета, но чувствовала всю опасность, какъ будто по инстинкту. Пострѣлять фазановъ и куропатокъ въ своихъ собственныхъ лѣсахъ, иногда поохотиться съ собаками на своихъ собственныхъ поляхъ, вотъ, по мнѣнію леди Скрупъ, приличныя забавы для англійскаго джентльмена. Они не мѣшаютъ исполненію своихъ обязанностей. Ей совсѣмъ не нравятся ежегодныя поѣздки въ Шотландію, которыя нынче въ модѣ у охотниковъ. Но если шотландскіе лѣса опасны, то что же ирландскіе утесы! Она не одобряла охоту за краснымъ звѣремъ. Она была почти увѣрена, что мужчины, когда отправляются въ шотландскіе лѣса, не ходятъ въ церковь по воскресеньямъ. Но мысль объ охотѣ на тюленей была еще ужаснѣе. А тутъ еще и патеръ, который былъ единственнымъ другомъ у вдовы, у которой была дочь!
   Утромъ того дня, когда ожидали возвращенія Фреда въ замокъ, леди Скрупъ такъ говорила своему мужу:
   -- Какъ вы думаете, другъ мой, нельзя ли помѣшать возвращенію Фреда въ эту ужасную страну?
   -- Что же мы можемъ сдѣлать?
   -- Полагаю, что ему было бы пріятно сдѣлать вамъ одолженіе. Вы такъ добры къ нему.
   -- Мери, дѣло старика давать, дѣло молодого принимать. Я все дѣлаю для него, потому что онъ составляетъ все для меня; но что такое я для него, чтобы онъ сталъ жертвовать своими удовольствіями для меня? Онъ можетъ разбить мое сердце. Положимъ, что я поссорюсь съ нимъ, и изъ этого выйдетъ то, что онъ будетъ занимать деньги у ростовщиковъ.
   -- Но почему же онъ и теперь все стремится въ свой полкъ?
   -- Потому что полкъ значитъ свобода.
   -- Ну, а вы никакъ не попросите, чтобы онъ отказался отъ этого?
   -- Не думаю. Если я буду просить, значитъ я буду ожидать, что онъ уступитъ. А если онъ откажетъ мнѣ въ уступкѣ, то надежды мои будутъ обмануты. Я не хочу, чтобы онъ считалъ меня тираномъ.
   На томъ и покончился разговоръ, потому что леди Скрупъ никакъ не осмѣливалась заговорить съ графомъ о вдовѣ и ея дочери. Теперь ей остается попытать свое искуство и краснорѣчіе на самомъ молодомъ человѣкѣ.
   Пріѣхалъ молодой человѣкъ и былъ встрѣченъ съ привѣтливымъ радушіемъ. Пара лошадей ему предшествовала, для того чтобы можно было ему кататься сейчасъ же, какъ только пришло бы ему желаніе, а пара другихъ ожидалась въ слѣдъ за нимъ. Все это было очень хорошо. Но его тетушка немножко обидѣлась, когда онъ объявилъ ей о своемъ намѣреніи отправиться въ конюшню, какъ только она сказала ему, что Софія Меллерби гоститъ у нея. Онъ пріѣхалъ двадцать перваго числа въ четыре часа пополудни и рѣшено было, что завтра же онъ отправится на охоту. Смеркалось уже, и конечно, онъ могъ бы на первый вечеръ своего прибытія отказаться отъ конюшенъ. Ни слова не было сказано Софіи Меллерби о будущихъ надеждахъ леди Скрупъ. И леди Скрупъ и леди Софія думали, что иначе поступать было бы безнравственно. Но обѣ дамы были очень хлопотливы и мисъ Меллерби должно быть не была такъ проницательна какъ молодыя дѣвицы вообще, потому что она не понимала, чего отъ нея ожидали. Нѣтъ сомнѣнія, что дѣвушки гораздо склоннѣе влюбляться въ мужчинъ, которыхъ прежде никогда не видали, чѣмъ мужчины въ дѣвушекъ. Для дѣвушки великая потребность въ жизни любить и быть любимою. О нѣкоторыхъ молодыхъ людяхъ можно сказать, что для нихъ великая потребность состоитъ въ томъ, чтобъ избѣжать такой катастрофы. Въ настоящее время не таково было положеніе Фреда Невиля, но въ такомъ смыслѣ онъ понималъ это. Онъ говорилъ уже себѣ, что Софію Меллерби навязываютъ ему. Онъ не понималъ причины -- пока еще не понималъ, отчего мисъ Меллебри не довольно ему нравится? Однако онъ былъ немножко на-сторожѣ противъ нея, и предпочелъ пойти осмотрѣть своихъ лошадей? Софія, сообразно съ обычаемъ и вслѣдствіе особенно условленнаго соглашенія, сошла въ гостиную леди Скрупъ пить чай и была нѣсколько озадачена, не найдя тамъ мистера Невиля. Она знала, что немедленно по прибытіи своемъ, онъ посѣтилъ своего дядю, а такъ какъ она сама только что пришла изъ парка, то и занялась маленькими приготовленіями для встрѣчи новаго знакомаго. Если въ книгѣ судебъ написано, что ей суждено быть будущею леди Скрупъ, то первая встрѣча была очень важна. Можетъ быть это назначеніе судебъ зависитъ отъ того, какъ она причешетъ свои волосы.
   -- Онъ пошелъ взглянуть на своихъ лошадей, сказала леди Скрупъ, не въ силахъ будучи скрыть разочарованія въ тонѣ своего голоса.
   -- Это очень натурально, отвѣчала Софія, которая была хитрѣе: -- молодые люди всегда обожаютъ своихъ лошадей. Мнѣ и самой было бы пріятно пойти посмотрѣть на Денди, когда его приводятъ сюда, только я не смѣю!
   Денди это была лошадь Софіи Меллерби, которая обыкновенно совершала переходы изъ Меллерби въ Лондонъ и обратно.
   -- Не думаю, чтобы лошади, ружья и собаки заслуживали столько вниманія, сказала леди Скрупъ строго:-- это нынѣшняя мода придаетъ имъ ненадлежащую важность. Когда наши увеселенія становятся для насъ важнѣе обязанностей, тогда мы обыкновенно сбиваемся съ пути.
   -- Мнѣ кажется, что мы всегда заблуждаемся, сказала мисъ Меллерби.
   Леди Скрупъ вздохнула и покачала головою, но кивая головою, она хотѣла показать, что совершенно согласна съ мнѣніемъ, выраженнымъ ея гостьею.
   Такъ какъ надо было осмотрѣть только пару лошадей и такъ какъ Фредъ Невиль совершенно отказался отъ приглашенія грума взглянуть на старыхъ каретныхъ лошадей, принадлежащихъ графской фамиліи, то онъ и вернулся въ комнаты своей тетушки, прежде чѣмъ мисъ Меллерби ушла въ свою комнату, чтобы переодѣться къ обѣду. Они были представлены другъ другу и Фредъ старался, на сколько умѣлъ, быть любезнымъ. Онъ былъ такого рода человѣкъ, что ни одна дѣвушка при первомъ взглядѣ на него, не подумала бы считать себя оскорбленною, если бы онъ попросилъ полюбить его. Она была хорошая дѣвушка и ни за что не вышла бы замужъ за человѣка, къ которому не почувствовала бы искренней любви, но Фредъ Невиль былъ смѣлъ и откровененъ столько же, какъ и красивъ, и умѣлъ говорить красно. Можетъ быть не смотря на это, онъ былъ нехорошій, себялюбивый человѣкъ и съ дурнымъ характеромъ, можетъ быть необходимо узнать его хорошенько, прежде чѣмъ отдаться ему; но насколько можно было судить по первому слуху и по первому взгляду, всѣ впечатлѣнія Софіи были въ пользу Фреда. Нельзя сомнѣваться въ томъ, что на самую лучшую дѣвушку имѣетъ вліяніе то, если мужчина наслѣдникъ перства и огромнаго состоянія.
   -- Вы ѣздите на охоту, мисъ Меллерби? спросилъ онъ.
   Она покачала головою, приняла серіозный видъ и потомъ разсмѣялась. Въ ея кругу охота не входила въ число желаемыхъ совершенствъ юныхъ дѣвицъ.
   -- Теперь всѣ дѣвушки охотятся, сказалъ Фредъ.
   -- Неужели вы находите, что охота есть пріятная забава для молодыхъ дѣвицъ? спросила тетка строгимъ тономъ.
   -- Не вижу, почему, если только онѣ умѣютъ ѣздить верхомъ.
   -- Я умѣю, сказала Софія Меллерби.
   -- Верховая ѣзда очень пріятна, сказала леди Скрупъ:-- я совершенно ее одобряю для молодыхъ дѣвицъ. Когда я была молода, тогда не всякая дѣвица ѣздила верхомъ, какъ теперь онѣ ѣздятъ. Однако это очень хорошо и говорятъ полезно для здоровья. Но относительно охоты, я увѣрена, Софія, что ваша мама была бы въ отчаяніи, если бы вамъ пришла подобная мысль.
   -- Но милая леди Скрупъ, я не думала объ этомъ и никогда не буду думать; а если бы когда-нибудь и много думала объ этомъ, все-таки изъ этого ничего бы не вышло. Бѣдная мама перепугалась бы до обморока, если бы кому-нибудь изъ Меллерби могло прійти это въ голову.
   -- Почему бы вамъ однако не сдѣлать попытки, сказалъ Фредъ.
   На эти слова леди Скрупъ приняла серіозный видъ и сказала ему, что это очень грѣшно. Но какъ бы ни была старая женщина строга къ своему полу, она всегда любитъ не много грѣховности въ молодомъ человѣкѣ, если только эта грѣховность не заводила его такъ далеко, что онъ вздумалъ бы жениться на дурного сорта молодой женщинѣ.
   Софія Меллерби была высокая, стройная, граціозная дѣвушка, обличающая въ каждой линіи лица свое высокое происхожденіе! Со стороны своей матери она происходила отъ Ликрумовъ, фамилія которыхъ, какъ всѣмъ извѣстно, самая древняя въ Англіи; и какъ говорилъ старый графъ, Меллерби были извѣстны со временъ короля Іоанна и проживали на одномъ и томъ же мѣстѣ впродолженіи по-крайней-мѣрѣ четырехъ столѣтій. Они всегда назывались Меллерби изъ Меллерби -- даже имя прихода заимствовало было отъ ихъ фамиліи. И если Софія Меллерби не была превосходно воспитана, то какая же дѣвушка послѣ этого была хорошо воспитана? Она была прекрасна, съ овальнымъ, нѣсколько худощавымъ лицомъ, съ черными глазами и греческимъ носомъ въ совершенствѣ; ротъ у нея былъ маленькій, подбородокъ нѣжно округленный. А между тѣмъ трудно было сказать, что она красавица. Или если она и считалась красавицею, то скорѣе въ глазахъ женщинъ, нежели мужчинъ. Въ ея лицѣ недоставало румянца и можетъ быть оживленія. Но у нея было гораздо болѣе характера, чѣмъ это проявляется на ея лицѣ, хотя вообще говорятъ, что лицо есть зеркало души. Образованіе ея было на столько хорошо, на сколько Англія могла его доставить, и ума у нея на столько было достаточно, чтобы умѣть пользоваться имъ. Но главная ея прелесть въ глазахъ многихъ состояла въ томъ, несомнѣнномъ ни для кого, что она во всемъ была настоящая леди. Она была единственная дочь своихъ родителей и имѣла единственнаго брата, и такъ какъ всѣ Анкрумы были очень богаты, то она современемъ должна получить порядочное состояніе. Фредъ Невиль, который буквально былъ ничто, пока не умеръ его кузенъ, конечно ничего лучшаго не могъ бы сдѣлать, какъ жениться на ней.
   Дня два спустя, молодые люди повидимому хорошо сошлись. Онъ прибылъ въ Скрупъ 21, а мистрисъ Невиль съ младшимъ сыномъ, Джекомъ Невилемъ, пріѣхала 23. Для стараго графа это было тяжелое испытаніе, потому что онъ никогда не видалъ вдовы своего брата. Онъ слышалъ только въ началѣ женитьбы своего брата, что она очень бойкая модница, страстная наѣздница и ужасная крикунья. Отецъ ея, полковникъ Смитъ, дружески сошелся съ его младшимъ братомъ, въ то время капитаномъ Невилемъ. Она славилась своею красотою не только въ Дублинѣ, но и въ другихъ гарнизонныхъ городахъ. Никто ничего не говорилъ о ней дурного, но старому графу всегда казалось, что братъ его былъ несчастливъ въ женитьбѣ. Но такъ какъ онъ не имѣлъ въ это время личныхъ сношеній съ братомъ; то и не было для него въ томъ большой бѣды. Въ Скрупскомъ замкѣ оставалось предубѣжденіе противъ жены капитана Невиля, которое не уничтожилось и послѣ того, какъ она осталась вдовою съ двумя сыновьями. Старыя воспоминанія вкореняются въ старыхъ людяхъ, и лордъ Скрупъ все еще боялся вертлявой, бойкой наѣздницы. Нравственное чувство подсказывало ему, что не слѣдуетъ разлучать матери съ сыномъ, и что если ему пришлось взять сына для своихъ цѣлей, то слѣдуетъ до нѣкоторой степени принять и мать. Но онъ страшился этого событія. Онъ страшился мистрисъ Невиль, страшился и Джека, который былъ такъ названъ въ честь своего храбраго дѣда, полковника Смита. Когда же пріѣхала мистрисъ Невиль, тогда оказалась она такою почтительною и смиренною, что едва осмѣливалась ротъ открывать предъ старымъ графомъ. Очевидно исчезла ея бойкость, если только дѣйствительно она бывала бойка; изсякла и ея крикливость, если только она бывала когда-нибудь криклива. Она сама уже старуха, съ отпечаткомъ замѣчательной красоты на лицѣ, оболгала своихъ сыновей, для которыхъ вся ея жизнь была отдана съ полнымъ самоотверженіемъ; она была слабаго здоровья и готова въ случаѣ надобности сидѣть въ безмолвномъ благоговѣніи у ногъ стараго графа, который сдѣлалъ такъ много добра ея сыну.
   -- Не знаю, какъ и благодарить васъ за все, что вы сдѣлали для него, сказала она тихимъ голосомъ.
   -- Благодарить не за что, отвѣчалъ графъ:-- онъ для насъ все равно, что сынъ родной.
   Тогда она взяла руку старика и поцѣловала ее; старикъ сознался въ душѣ, что онъ ошибался.
   Относительно Джека Невиля... но Джеку Невилю будетъ посвящена слѣдующая глава, нарочно о немъ написанная.
   

Глава IV.
Джекъ Невиль.

   Старому графу, рѣшившемуся пригласить невѣстку къ себѣ въ домъ, очень не хотѣлось приглашать младшаго племянника.
   -- Но вѣдь онъ инженерный офицеръ, замѣтила леди Скрупъ.
   Замѣчаніе имѣло вѣсъ и Джекъ Невиль былъ приглашенъ.
   Когда появился въ замкѣ Джекъ, оказалось, что онъ не имѣлъ никакого сходства съ Невилями по наружности. Во-первыхъ, онъ былъ смуглъ, и во-вторыхъ, очень некрасивъ. Онъ былъ высокаго роста, очень хорошо сложенъ, выше брата и, повидимому, крѣпче и сильнѣе его; глаза у него были совсѣмъ другіе -- темно-каріе глаза, глубоко сидѣвшіе въ головѣ, съ большими широкими, черными бровями. Черные его волосы были коротко острижены, бороды совсѣмъ не было. Черты лица его были рѣзкіе и на одной щекѣ шрамъ, остатокъ какого-то несчастія, случившагося съ нимъ въ дѣтствѣ. Но вопреки его безобразію -- онъ дѣйствительно былъ безобразенъ -- въ его наружности и обращеніи было много такого, что вызывало къ нему вниманіе. Лордъ Скрупъ съ первой минуты, какъ увидѣлъ его, понялъ, что его нельзя называть Джекомъ {Уменьшительное отъ имени Джонъ. Пр. Пер.}. По правдѣ сказать, графъ почти испугался при видѣ его; немного спустя испугалась и графиня.
   -- Джеку слѣдовало бы быть старшимъ, сказалъ Фредъ своей теткѣ.
   -- А почему бы ему быть старшимъ? спросила она.
   -- Потому что онъ гораздо ученѣе. Я никогда бы не могъ попасть въ инженеры.
   -- Вотъ именно это и причина, чтобы ему оставаться младшимъ, сказала леди Скрупъ.
   Затѣмъ пріѣхало еще нѣсколько гостей и домъ сдѣлался далеко не такимъ мрачнымъ, какъ обыкновенно. Джекъ Невиль случайно катался на лошадяхъ брата и графъ вынужденъ былъ сознаться въ своей вторичной ошибкѣ. Мать была очень молчалива, но настоящая леди. Молодой инженеръ не только джентльменъ, но для своего возраста чрезвычайно хорошо воспитанный джентльменъ, и лордъ Скрупъ почти гордился своими родственниками.
   Въ первую недѣлю знакомства Фреда Невиля съ мисъ Меллерби желанное дѣло видимо подвигалось впередъ. Она не была изъ числа тѣхъ дѣвицъ, за которыми можно было приволокнуться; да и не имѣла наклонности выказывать особенное пристрастіе къ молодому человѣку, но она не сторонилась отъ назначаемаго ей жениха, да и Фредъ повидимому охотно оказывалъ ей вниманіе. Ни одного слова не было сказано, чтобы поторопить молодыхъ людей, и надежды леди Скрупъ стояли высоко. Разумѣется не было сдѣлано никакого намека на счетъ этихъ ужасныхъ ирландокъ, да и не было признаковъ, чтобы наслѣдникъ оставилъ свое сердце въ графствѣ Кларъ.
   Фредъ писалъ къ своей теткѣ въ одномъ изъ своихъ писемъ, что онъ останется на три недѣли въ Скрупѣ, но она не предполагала, что онъ ограничится этимъ періодомъ времени. Не было назначено рѣшительнаго предѣла для пребыванія мистрисъ Невиль и ея младшаго сына, но подразумѣвалось, что они останутся до отъѣзда Фреда. Что касается Софіи Меллерби, то ея посѣщеніе было условно; она была приглашена съ цѣлью и могла оставаться на цѣлую зиму, если цѣль была бы достигаема. Первыя двѣ недѣли леди Скрупъ казалось, что дѣло очень хорошо подвигается впередъ. Три дня въ недѣлю Фредъ проводилъ на охотѣ и случайно выѣзжалъ изъ дома; иногда пообѣдать въ полку, стоявшемъ въ Дорчестерѣ, и разъ даже совершилъ поѣздку въ Лондонъ; но его обращеніе съ мисъ Меллерби было чрезвычайно мило и нельзя было сомнѣваться, что Софіи онъ нравится, какъ вдругъ совсѣмъ неожиданно онъ шепнулъ одно словечко своей теткѣ, которымъ поразилъ ее точно выстрѣломъ въ голову.
   -- Кажется мистеръ Джекъ сводитъ свои счеты съ Софіей Меллерби, сказалъ онъ.
   Если было что-нибудь на свѣтѣ для леди Скрупъ такъ ненавистно, какъ неравные браки, такъ это именно простонародныя выраженія. Она заявляла и увѣряла, что не понимаетъ этого языка и, доказывая справедливость своего заявленія, она всегда останавливала разговоръ, чтобы потребовать объяснительнаго слова, которое, по ея мнѣнію, должно замѣнить неприличное выраженіе. Мысль, что молодой человѣкъ "сводитъ свои счеты" съ молодой женщиной, была противна, но мысль, что именно этотъ молодой человѣкъ "сводитъ свои счеты" именно съ этою молодою женщиною, еще противнѣе. Несчастіе ея до такой степени увеличивалось равнодушіемъ, выказаннымъ наслѣдникомъ, выражающимся такимъ образомъ о дѣвушкѣ, съ которою слѣдовало бы ему самому сводить счеты, что она даже не могла остановиться при этомъ камнѣ преткновенія.
   -- Возможно ли! воскликнула она: -- то-есть, если вы думаете... если вы предполагаете... если вы хотите этимъ сказать что-нибудь такое...
   -- И очень многое.
   -- Въ такомъ случаѣ я ни одному слову не вѣрю. Объ этомъ не можетъ быть и рѣчи. Это совершенно невозможно. Я совершенно увѣрена, что вашъ братъ, какъ истинный джентльменъ, слишкомъ хорошо понимаетъ свое положеніе, для того чтобы осмѣлиться даже мечтать о чемъ-нибудь подобномъ.
   Ну ужъ это былъ греческій языкъ для Фреда Невиля. Почему бы его братъ не могъ полюбить хорошенькую дѣвушку, и почему бы хорошенькая дѣвушка не могла платить ему взаимностью? и почему бы это могло унизить его брата? Фредъ никакъ не могъ этого въ толкъ взять. Его братъ Невиль и кромѣ того необычайно умный малый.
   -- Почему бы ему нельзя мечтать объ этомъ? спросилъ онъ.
   -- Во-первыхъ... ну, да! я думала, Фредъ, что вы сами... Мнѣ показалось, что вы сами влюбились въ мисъ Меллерби.
   -- Кто? Я-то? О, Господи! никогда. Она очень милая дѣвушка, и все въ ней хорошо, и она ужасно мнѣ нравится. Если она сдѣлается женою моего брата, то я думаю, на свѣтѣ нѣтъ другой дѣвушки, которую я полюбилъ бы болѣе какъ сестру.
   -- Объ этомъ не можетъ быть и рѣчи. Удивляюсь, что вы можете говорить такимъ образомъ. Какое право имѣетъ вашъ братъ думать о такой дѣвушкѣ, какъ мисъ Меллерби? У него нѣтъ положенія, нѣтъ средствъ.
   -- Онъ мой братъ, сказалъ Фредъ, нѣсколько раздражаясь и уже разсчитывая на свое будущее графство въ пользу брата.
   -- Да, онъ вашъ братъ, но неужели вы полагаете, что мистеръ Меллерби захочетъ отдать свою дочь за офицера хоть бы инженернаго, который, сколько я знаю, не имѣетъ никакихъ средствъ къ жизни?
   -- Онъ будетъ ихъ имѣть послѣ смерти нашей матери. Разумѣется въ настоящую минуту я не могу обѣщать, что сдѣлаю что-нибудь для кого другого. Я могу умереть прежде дяди, ничего нѣтъ тутъ невѣроятнаго. Но въ такомъ случаѣ, если я умру, Джекъ будетъ наслѣдникомъ дяди.
   -- И ничему-то я не вѣрю, что вы тамъ разсказываете, сказала леди Скрупъ въ сильномъ порывѣ гнѣва.
   -- Я не утверждаю, что это дѣйствительно такъ. Если и есть что, то вѣдь они мнѣ ничего не говорили, да вѣроятно и не захотятъ сказать. Но когда я шелъ сюда, мнѣ показалось что-то такое, и я подумалъ, что это можетъ быть очень натурально, вотъ почему я и сказалъ вамъ. Что касается меня, то вѣдь мисъ Меллерби нисколько не думаетъ обо мнѣ. Въ этомъ вы можете ужъ повѣрить мнѣ.
   -- Она очень думала бы о васъ, если бы вы сдѣлали ей предложеніе.
   -- Ну ужъ я-то никогда этого не сдѣлаю. И что за польза вилять? Нѣтъ, я никогда не сдѣлаю ей предложенія, а если бы и сдѣлалъ, такъ она не приняла бы его. Если вы желаете имѣть Софію Меллерби племянницею, то это можетъ сдѣлать только Джекъ.
   Леди Скрупъ почувствовала невыразимое отвращеніе. Конечно, она не могла принудить этого молодого человѣка жениться по ея желанію. Она съ самаго начала сознавала, что ей не слѣдуетъ допускать причину раздора съ племянникомъ, въ томъ случаѣ, если онъ не запутается въ шелковую сѣть, для него разставленную. Леди Скрупъ не была безразсудною женщиною и хорошо понимала, какую силу имѣютъ молодые люди надъ стариками. Она знала, что ей не слѣдуетъ ссориться съ Фредомъ, если бы даже и хотѣлось. Вѣдь онъ былъ законный наслѣдникъ и чрезъ нѣсколько лѣтъ будетъ полнымъ хозяиномъ всего. Для того чтобы удержать его на прямомъ пути, чтобы спасти его отъ долговъ, предохранить отъ ростовщиковъ и обезпечить за нимъ семейное благосостояніе и фамильное помѣстье до-тѣхъ-поръ, пока онъ остепенится, взявъ жену и имѣя наслѣдника, надо ему показывать всякаго рода снисхожденіе. Она очень хорошо понимала, что только легкая рука можетъ управлять такимъ конемъ. Она не должна оскорбляться его вульгарнымъ языкомъ, хотя непремѣнно вознегодовала бы, будь это произнесено всякимъ другимъ смертнымъ. Ему можно позволить курить въ своей комнатѣ, опаздывать къ обѣду, уклоняться отъ утреннихъ молитвъ, доставляя ей только то великое счастіе, когда онъ не уклонялся отъ воскресной обѣдни. Само собою разумѣется, онъ самъ долженъ выбирать себѣ невѣсту, только никакъ уже не католичку, не ирландскую дикарку, о которой никто ничего не знаетъ!
   Что же касается Джека и Софіи Меллерби, она никакъ не могла допустить вѣры въ его предположенія. Конечно, она видѣла, что молодые люди находятся въ дружескихъ отношеніяхъ, какія приличны были бы между Фредомъ и Софіей; но она не допускала возможности ошибиться въ такомъ предметѣ. Конечно, сама Софія лучше понимаетъ, что изъ этого можетъ выйти! И что она, леди Скрупъ, будетъ отвѣчать леди Софіи, если Софія, возвратясь къ родителямъ изъ ея дома, объявитъ себя невѣстой младшаго брата, ничего не имѣющаго, кромѣ званія инженера? Софія отпущена погостить въ Скрупъ съ цѣлью влюбить въ себя наслѣдника; и что же станется съ леди Скрупъ, если вмѣсто того, Софія не только влюбитъ въ себя младшаго брата, но и сама будетъ отвѣчать благосклонною взаимностью на столь низкое чувство?
   Въ тотъ же самый день, Фредъ сказалъ дядѣ, что возвращается въ Ирландію на слѣдующій же день, чѣмъ сокращалъ на два дня, обѣщанныя три недѣли.
   -- Мнѣ очень прискорбно, Фредъ, что вы такъ торопитесь, сказалъ старикъ.
   -- И мнѣ точно также, милордъ, но Джонстонъ уѣзжаетъ по дѣламъ въ Лондонъ, а я обѣщалъ ему, при полученіи отпуска, что никакъ не брошу его въ минуту надобности. Видите ли -- когда человѣкъ беретъ на себя обязанности какого-нибудь ремесла, то долженъ и исполнять ихъ -- болѣе или менѣе.
   -- Но кажется вы не имѣете надобности ни въ какой профессіи.
   -- Благодарю васъ, дядя; это очень великодушно съ вашей стороны. А такъ какъ вы желаете, чтобъ я оставилъ свою профессію, то я и оставлю ее, по прошествіи года. Я сказалъ товарищамъ, что останусь въ полку до будущаго октября, и не желалъ бы нарушать своего слова.
   Графу ничего не оставалось противъ этого сказать.
   Но въ день отъѣзда Фреда, получено было коротенькое письмо отъ леди Мери Квинъ, и письмо это сдѣлала бѣдную леди Скрупъ несчастнѣе, чѣмъ когда-нибудь. Какимъ-то таинственнымъ способомъ достигли до нея слухи, что О'Гара ищутъ съ нетерпѣніемъ скораго возвращенія мистера Невиля. Леди Мери полагала, что если бы полкъ мистера Невиля былъ переведенъ изъ Инниса въ какое-либо другое мѣсто, то это было бы очень хорошо по многимъ причинамъ. Она слышала, что собирались уже свѣдѣнія, когда онъ возвратится и что онъ былъ приглашенъ на обѣдъ въ назначенный день, къ отцу Марти, католическому патеру. Отецъ Марти готовъ на всѣ крайности, чтобы только услужить своимъ друзьямъ О'Гара. Послѣ этого леди Мери умоляла, чтобы ни единаго слова не было сказано мистеру Невилю, такого слова, которое дало бы ему поводъ полагать, что всѣ свѣдѣнія о немъ сообщаются въ Скрупъ изъ Квинскаго замка.
   Графиня въ смертельной тоскѣ сочла за нужное разсказать графу всю исторію.
   -- Но что же я могу тутъ сдѣлать? сказалъ старикъ:-- молодые люди никогда не отстанутъ отъ такихъ знакомствъ.
   Его опасенія, очевидно были не такъ мрачны, какъ страхъ его жены.
   -- Очень будетъ прискорбно, если когда-нибудь мы услышимъ, что онъ женился на дѣвушкѣ, о которой извѣстно только то, что она католичка и безродная.
   Тяжело омрачилось лицо стараго графа.
   -- Не думаю, сказалъ онъ:-- чтобы онъ рѣшился такъ поступить со мною.
   -- Можетъ быть, онъ и не имѣетъ такого намѣренія,-- но его могутъ запутать въ сѣти и вынудить обѣщаніе.
   Тогда графъ рѣшился поговорить съ племянникомъ.
   -- Фредъ, сказалъ онъ: -- много передумалъ я о васъ. Теперь мнѣ немного уже остается думать. Я приму за доказательство вашей привязанности ко мнѣ, если вы откажетесь отъ военной службы -- сейчасъ же.
   -- Вамъ неугодно даже, чтобъ я съѣздилъ въ полкъ?
   -- Въ вашемъ настоящемъ положеніи, это даже нелѣпо. Вы должны оставаться здѣсь и изучать обстоятельства помѣстья, прежде чѣмъ оно станетъ вашею собственностью. Для этого ученія вамъ остается какіе-нибудь годъ или два.
   Очень убѣдительно было обращеніе графа. Говоря съ племянникомъ, онъ прямо смотрѣлъ ему въ глаза, и стоялъ предъ нимъ, положивъ руку на его плечо. Но Фредъ Невиль былъ прежде всего Невиль, а всѣ Невили всегда любили поступать по своей волѣ. Онъ не имѣлъ той силы умственнаго развитія, ни той благородной зрѣлости, которыми всецѣло обладалъ его братъ; но онъ былъ упрямъ, какъ любой Невиль, какъ былъ упрямъ его отецъ, какъ упрямъ дядя. И въ этомъ дѣлѣ у него много было сильныхъ доводовъ, на которые въ настоящую минуту дядя не нашелся что отвѣчать. Разумѣется онъ выйдетъ въ отставку въ надлежащее время, но въ настоящую минуту онъ точно также обязывается военнымъ закономъ возвратиться въ полкъ, какъ и простой солдатъ по истеченіи срока своего отпуска. Онъ долженъ вернуться въ полкъ. Это во всякомъ случаѣ неизбѣжно. И если дядя позволитъ, то онъ останется въ полку до будущаго октября.
   Лордъ Скрупъ неспособенъ былъ повторить своей просьбы, ни даже намекнуть о томъ въ другой разъ. Вся его наружность измѣнилась, когда онъ снялъ руку съ плеча племянника. Но онъ не измѣнялъ намѣренія не допускать съ нимъ ссоры. До настоящей минуты не было причины заводить ссору, а въ случаѣ ссоры, графъ сознавалъ, что тяжесть оскорбленія падетъ гораздо сильнѣе на него, чѣмъ на наслѣдника. Еще минуту онъ постоялъ, потомъ заговорилъ совсѣмъ другимъ тономъ.
   -- Надѣюсь, сказалъ онъ и замолчалъ, но вскорѣ продолжалъ:-- надѣюсь, что вы понимаете какъ многое зависитъ отъ вашей женитьбы приличнымъ образомъ для поддержанія вашего положенія.
   -- Вполнѣ;-- я такъ думаю.
   -- У меня остается одна надежда видѣть васъ прилично женатымъ.
   -- Женитьба, дядя, это такое важное дѣло! А что, если я никогда не женюсь? Иногда мнѣ думается, что братъ мой гораздо способнѣе прилично жениться, чѣмъ я.
   -- Вы обязаны жениться, сказалъ графъ торжественно:-- и вы именно обязаны и предъ Богомъ и предъ людьми не вступать въ бракъ, который могъ бы опозорить высокое положеніе, на которое вы призваны.
   -- Во всякомъ случаѣ, я не сдѣлаю этого, сказалъ Фредъ Невиль съ гордостью.
   Его слово успокоило графа и на томъ покончились ихъ переговоры.
   Въ назначенный день Фредъ покинулъ Скрупскій замокъ; на слѣдующій же день уѣхали его мать и братъ. Но вскорѣ послѣ отъѣзда Фреда, даже въ тотъ же самый день, Джекъ Невиль сдѣлалъ предложеніе Софіи Меллерби. Она отказала ему, со всею свойственною ей вѣжливостью, но твердо отказала. И какъ только онъ уѣхалъ изъ Скрупскаго замка, Софія разсказала леди Скрупъ о случившемся.
   

Глава V.
Ардкильскій коттеджъ.

   Могерскіе утесы въ графствѣ Кларъ, на западномъ берегу Ирландіи, не на столько извѣстны туристамъ, насколько слѣдовало бы. Можно сомнѣваться, имѣла ли право леди Мери Квинъ называть ихъ высочайшими въ свѣтѣ, но и сомнѣнія въ томъ не можетъ быть, что это замѣчательные утесы, возвышающіеся на шестьсотъ футовъ надъ уровнемъ моря и почти отвѣсные. Они прекраснѣйшаго цвѣта, испещрены желтыми полосами и по нимъ разбросана масса темно-красныхъ каменныхъ глыбъ, а подъ ними лежитъ необъятный, синій Атлантическій океанъ. Преувеличеніе леди Мери относительно сравнительной высоты этихъ утесовъ, признается здѣсь, но если бы она сказала, что внизу ихъ катятся волны самыя чистыя и прозрачно синія въ мірѣ, тогда она была бы недалеко отъ истины. На югъ отъ этихъ утесовъ образуется большой заливъ, Лисканпорскій, по берегамъ котораго расположены двѣ деревни, Лисканноръ и Лагинчъ. Въ послѣднемъ-то Фредъ Невиль запасся лодкою, съ тѣхъ-поръ, какъ стоялъ въ Инцисѣ, съ цѣлью охотиться на тюленей и изслѣдовать берега, и вообще говоря, удовлетворять своей страсти къ приключеніямъ. Неподалеку отъ Лисканнора находился Квинскій замокъ, резиденція графа Кильфенора; нѣсколько выше отъ Лисканнора ближе къ утесамъ, и за двѣ мили отъ деревни стоялъ коттеджъ называемый Ардкильскимъ. Тутъ проживали мистрисъ и мисъ О'Гара.
   Это былъ ближайшій домъ къ скаламъ, менѣе чѣмъ наполмили разстоянія отъ нихъ. Такъ называемый коттеджъ былъ низенькій, длинный и одноэтажный домъ -- совсѣмъ не похожій на англійскій коттеджъ. Домъ состоялъ изъ двухъ узкихъ половинъ; сходившихся вмѣстѣ подъ прямымъ угломъ, и въ немъ находились большая кухня, двѣ гостиныя, одна изъ нихъ оставалась безъ употребленія и четыре или пять спаленъ, изъ которыхъ только три были меблированы; въ одной жила служанка; въ двухъ другихъ мать и дочь. Тутъ была довольно непріятная мѣстность, -- и совсѣмъ уже непохожая на тѣ коттеджи, въ которыхъ живутъ англійскія семейства, когда желаютъ дачной жизни. Тутъ не было сада, кромѣ маленькаго клочка земли, на которой произрасталъ картофель. Это мѣсто было такъ близко къ океану, такъ подвержено вѣтрамъ со стороны Океана, что никакіе кустарники не могли роста. Все вокругъ, даже трава, было пропитано солью и обличало близость морскихъ волнъ. Когда вѣтеръ былъ съ запада, воздухъ былъ до того нагруженъ брызгами, что невозможно было прогуляться, не промокнувъ насквозь. А между тѣмъ мѣстность была самая здоровая и славилась чистотою воздуха. Коттеджъ стоялъ довольно высоко, и отъ него поднималась крутая горка до самой вершины утеса, вся покрытая тѣмъ особеннымъ мохомъ, который производится солеными брызгами океана. Съ этой стороны мѣстность была совершенно открыта; но нѣсколько овецъ всегда паслось здѣсь, когда сильный вѣтеръ не заставлялъ ихъ искать убѣжища. Позади коттеджа было огороженное мѣсто, въ которомъ мистрисъ О'Гара держала корову. Вокругъ дома, а иногда и въ самомъ домѣ бродило до дюжины куръ съ ихъ горластымъ пѣтухомъ, что съ коровою вмѣстѣ составляло все жизненное имущество вдовы. За полмили отъ коттеджа, по дорогѣ въ Лисканноръ, разбросано до полдюжины грязныхъ избушекъ, заключавшихъ въ себѣ ближайшихъ сосѣдей мистрисъ О'Гара, -- и старое кладбище. На полмили далѣе былъ священническій домъ и затѣмъ ближе къ Лисканнору еще нѣсколько хижинъ, разбросанныхъ тамъ и сямъ вдоль дороги.
   Къ самому коттеджу вела не очень торная дорожка, а позади коттеджа не было другого пути, кромѣ козьей тропинки. Настоящая дорога шла отъ Лисканнора до кладбища, но оттуда она уже совсѣмъ портилась. Телѣга и даже въ случаѣ надобности карета даже могли бы подъѣхать къ коттеджу, потому что почва была твердая и мѣстность открытая. Но въ настоящее время никакія колеса не пересѣкали ее. Патеръ, при надобности пріѣзжалъ сюда верхомъ и привязывалъ свою лошадь подъ навѣсъ. Изрѣдка присылалъ онъ охабку сѣна для своей лошади и считалъ себя жестоко обиженнымъ, когда корова прорывалась до сѣна и съѣдала его. Другой лошади никогда не бывало у дверей вдовы. Скудные запасы, въ которыхъ была потребность, всегда приносились на плечахъ работницы. На сѣверъ отъ коттеджа, вдоль утеса, не было никакой дороги на протяженіи многихъ миль, не было и признаковъ человѣческаго жилища. Квинскій замокъ, въ которомъ проживала почти безвыѣздно знатная, но обѣднѣвшая фамилія Квиновъ, находился внутри страны, почти за три мили отъ коттеджа. Леди Мери говорила въ письмѣ къ своему другу, что мистрисъ О'Гара благороднаго званія;-- а такъ какъ мистрисъ О'Гара не имѣла сосѣдей, близко находившихся къ ней въ этомъ отношеніи, и на шести миляхъ отъ нея ни одной не было дамы, кромѣ жены протестантскаго священника, то изъ сожалѣнія можетъ быть кто-нибудь изъ квинской фамиліи могъ бы обратить на нее вниманіе. Но Квины протестанты, а мистрисъ О'Гара католичка, поселенная въ этомъ приходѣ патеромъ. Конечно, о ней ничего дурного не было извѣстно, но и другого ничего о ней не знали; и Квины были чрезвычайно щекотливы въ вопросахъ о религіи. Въ голодные годы отецъ Марти, графъ Квинъ и протестантскій викарій трудились вмѣстѣ въ дѣлахъ благотворительности,-- но эти дни миновали, и случайная, тѣсная связь исчезла. Графъ, встрѣчаясь съ патеромъ, кланялся ему, и духовные отцы тоже раскланивались другъ съ другомъ;-- но кромѣ этихъ безмолвныхъ поклоновъ не было между ними никакихъ сношеній. Изъ этого выходила полная невозможность обращать какое бы то ни было вниманіе на друзей патера.
   И какое вниманіе можно было обращать на двухъ женщинъ, прибывшихъ сюда неизвѣстно откуда и живущихъ въ этой дикой глуши, никому неизвѣстно для чего. Онѣ сами называли себй матерью и дочерью и говорили, что ихъ фамилія О'Гара, но не было никакихъ доказательствъ, что ихъ завѣренія справедливы. Вслѣдствіе этого, онѣ были заброшены въ своей пустынѣ и никогда не видали дружескаго лица у дверей своего дома, кромѣ отца Марти.
   По правдѣ сказать, жизнь мистрисъ О'Гара была такого рода, что почти по необходимости требовала такого уединенія. Исторія ея жизни до насъ не касается. Для нашей цѣли нѣтъ никакой необходимости сообщать ея исторію. Довольно сказать, что она была брошена мужемъ и сама не знала, вдова ли она теперь, или нѣтъ? Надо и то сказать, что это была единственная тайна, соединенная съ нею. Сама она была англичанка, хотя католичка; но она рано осиротѣла и была воспитана бабушкой въ провинціальномъ городѣ Франціи. Тамъ же она вышла замужъ за нѣкоего капитана О'Гара: у нея были маленькія средства, достаточно значительныя, для того чтобы привлечь вниманіе авантюриста. Въ то время ей было не болѣе восемнадцати лѣтъ и она отдала свою руку капитану противъ желанія единственной своей попечительницы. Какова была ея жизнь до настоящаго времени, когда она проживаетъ подъ покровительствомъ отца Марти въ Ардкильскомъ коттеджѣ, про то никто не зналъ, кромѣ ея самой. Она была совершенно лишена родныхъ и друзей, и появилась на западномъ берегу графства Кларъ съ своею дочерью вполнѣ чужою для всѣхъ. Отецъ Марти былъ старъ, почти семидесяти лѣтъ, и то же воспитанъ во Франціи. Тамъ онъ познакомился съ бабушкой мистрисъ О'Гара, и ихъ дружескія отношенія съ того времени побудили его принять мистрисъ О'Гара въ свой приходъ. Она пріѣхала съ дочерью, которая въ то время была почти ребенкомъ. Прошло два три года послѣ ихъ пріѣзда, дѣвочка выросла, и теперь ей минуло восемнадцать лѣтъ. Объ ихъ средствахъ никому ничего не было извѣстно, ни даже патеру. Мистрисъ О'Гара говорила ему, что спасла немногое отъ разоренія, такъ что можетъ жить съ дочерью очень скромно и расплачиваться за всѣ издержки. Вѣроятно, тутъ произошла какая-нибудь неожиданная катастрофа, а иначе она никакъ бы не взяла дочь свою изъ дорогого парижскаго пансіона, для того чтобы прозябать въ глуши, избранной ею для мѣста жительства, изъ такой глуши, откуда онѣ видимо не имѣли надежды выкарабкаться. Онѣ привезли съ собою фортепіано и нѣсколько книгъ, большею частью французскихъ, и съ этимъ запасомъ, обѣ дамы повидимому рѣшились прожить свой вѣкъ. Другихъ наслажденій, кромѣ картины утесовъ предъ глазами у нихъ не было.
   Хотѣлось бы автору внушить, если можно, такое впечатлѣніе читателямъ, чтобы они поняли наружность и характеръ этихъ дамъ, потому что иначе разсказъ не будетъ имѣть успѣхъ. Старшей изъ нихъ было теперь подъ сорокъ лѣтъ; она была бы и теперь очень красивой женщиной, если бы непріятности, страданія и столкновенія съ суровою жизнью, въ которой ей приходилось и много страдать и на многое отваживаться, не наложили на ея лицо отпечатка рѣзкой рѣшимости, всегда готовой на борьбу, что совсѣмъ не женственно. Она была скорѣе ниже, чѣмъ выше средняго роста,-- или это только такъ казалось, потому что она была крѣпкаго сложенія, широкоплеча и подороднѣе того, какъ была при первомъ знакомствѣ съ капиталомъ О'Гара. Но ея волосы все еще были черны,-- такъ черны по-крайней-мѣрѣ, какъ могутъ быть не совсѣмъ черные, а темнорусые волосы. Впрочемъ, какого бы ни были они цвѣта, только въ нихъ не было ни одного сѣдого волоса. Они и теперь были глянцовиты, шелковисты и длинны, какъ и въ то время, какъ она была молодой дѣвушкой. Не думаю, чтобъ она гордилась ими. И какъ бы она могла гордиться своею личною красотою, когда она не видала мужчины моложе отца Марти или стараго крестьянина, привозившаго къ ея дверямъ торфъ въ корзинахъ на ослѣ? Но она никогда не прикрывала головы чепчикомъ, и просто зачесывала волосы узломъ на затылкѣ. Были ли въ это время изобрѣтены шиніоны,-- авторъ не помнитъ этого, -- но навѣрно они не были извѣстны на берегу графства Кларъ и лисканнорскіе крестьяне, воображали, что лучшихъ волосъ, какъ на головѣ мистрисъ О'Гара, и на свѣтѣ не бывало. Если бы квинскія леди обладали подобными волосами, не оставались бы онѣ доднесь квинскими леди. Глаза у нея были блестящіе, черные и очень большіе,-- безъ всякаго сомнѣнія прекрасные глаза; но эти глаза могли внушать страхъ. Можетъ быть они были нѣжнѣе въ молодости, когда духъ тигрицы не возставалъ еще въ груди этой женщины вслѣдствіе пренебреженія и дурного обращенія. Ея лицо приняло теперь бронзовый цвѣтъ, закаленный отъ бурь, непогодъ и лѣтъ. О своемъ цвѣтѣ лица она не болѣе заботилась, какъ и сосѣди ея рыбаки о своемъ; и вѣтеръ, и соленая вода, и можетъ быть, работа собственныхъ мыслей многое отпечатали на немъ, отъ чего можно было ему сдѣлаться и смуглымъ, и грубымъ. Но и теперь еще румянецъ игралъ на ея щекахъ, какъ часто видимъ у кочующихъ цыганокъ, заставляющихъ останавливаться и полюбоваться на нихъ тѣхъ людей, у которыхъ есть глаза, чтобы оцѣнить красоту. Ея носъ былъ хорошо очерченъ,-- рѣзко очерченный носъ, а не кусокъ мяса, торчащій на срединѣ лица, какъ бываетъ у нѣкоторыхъ женщинъ; -- но онъ былъ нѣсколько коротокъ и широкъ у ноздрей, словомъ такой носъ, который могъ выражать и сильную ярость, и можетъ быть такую же нѣжность. Остальная часть лица ниже носа была очень коротка. Ротъ у нея былъ широкъ, но полонъ выразительности, губы полныя и зубы совершенно жемчужины, подбородокъ короткій, можетъ быть показывалъ наклонность къ тому размѣру, который называется у насъ двойнымъ; и на немъ такая большая ямочка, какую когда-либо Венера намѣчала своимъ пальчикомъ на женскомъ лицѣ.
   Мистрисъ О'Гара была энергична и дѣятельна, и годы въ этомъ отношеніи совсѣмъ не дѣйствовали на нее. Она все еще ходила пѣшкомъ въ Лисканноръ и оттуда обратно, когда вода не высока внизу утесовъ и все еще всходила на вершину между скалами по тропинкѣ, протоптанной ребятишками, хотя разстояніе было болѣе десяти миль и подъемъ очень крутой. Она оставалась по цѣлымъ часамъ на вершинѣ и любовалась моремъ подъ утесами, въ самую бурную погоду. Когда вѣтеръ стихалъ и солнце уходило за океанъ; когда укрощенныя волны слышались только тогда, какъ ударялись на нижніе камни, она любила сидѣть здѣсь съ дочерью, держать ее за руку или только касаться ея плеча и готова была оставаться такъ долго, не произнося ни одного слова, но когда поднимались сильные вѣтры, когда тяжелыя брызги скоплялись въ ослѣпляющихъ размѣрахъ, и бѣлоголовыя морскія чудовища въ своей ярости съ ревомъ разбивались о скалы, она бывала здѣсь одна, со шляпкою въ рукѣ и взмокшими волосами. Она присматривалась къ чайкамъ, кружившимся и носившимся надъ водою подъ ея ногами, она прислушивалась къ ихъ крикамъ и пыталась понять значеніе ихъ голосовъ. Она завидовала птицамъ, которыя повидимому боролись до безумія съ разъяреннымъ вѣтромъ, все еще недовольно сильнымъ, чтобы отвратить ихъ отъ цѣли. Оставаться тамъ между скалами, какъ видно, было единственнымъ наслажденіемъ ея жизни, -- кромѣ, конечно, того сильнаго наслажденія, которое имѣетъ мать въ любви къ своему дѣтищу. Она сама мало читала и никогда не прикасалась къ фортепіано. Но она имѣла способность сидѣть и думать о своей прошлой жизни, мечтая о будущности своей дочери, никогда не разлучавшейся съ нею. Безъ сомнѣнія, очень печальны ея дни, но нельзя по справедливости сказать, чтобы они были скучны или мрачны.
   И кромѣ того она была одарена искрою юмора, который именно тогда сверкалъ блестящѣе, когда некому было оцѣнить его. Ея дочь улыбалась на остроумныя выходки матери, -- но она это дѣлала только изъ снисхожденія. Кетъ не была одарена такимъ же чувствомъ юмора, какъ ея мать,-- и даже совсѣмъ его не раздѣляла. Въ глазахъ молодежи способность къ шутливости вообще сопровождается забавными движеніями. Надо, чтобы много лѣтъ пронеслось надъ головою, для того чтобы потѣшность словъ и идей была оцѣнена по достоинству. Но мистрисъ О'Гара расходовала свой талантъ надъ тяжелою работою домашней труженицы, или на старика Барни Коркорана, который привозилъ ей торфъ,-- хотя никто изъ нихъ не въ состояніи былъ ясно уразумѣть ее. Иногда она вступала въ словесную войну съ патеромъ и мнѣ кажется, она очень любила эти пренія. Она была сильный боецъ, если возставала причина къ борьбѣ, и по всякому поводу готова была вступать въ борьбу со всякимъ смертнымъ -- кромѣ своей дочери. А между тѣмъ она никогда не ссорилась съ патеромъ, и хотя рѣдко была побѣждаема имъ въ преніяхъ, однако покорялась ему во многомъ. Въ дѣлахъ же, касающихся религіи, она всецѣло подчинялась ему.
   Кетъ О'Гара была очень похожа на мать лицомъ;-- даже поразительно похожа, потому что во многомъ она совершенно отличалась отъ нея. Она имѣла глаза матери, хотя блескъ ихъ былъ гораздо мягче, какъ это свойственно молодости,-- и носъ у нея былъ, какъ у матери, только безъ того презрительнаго выраженія, которое появлялось на лицѣ матери,-- когда ея ноздри раздувались. И въ этой самой особенной укороченности нижней части лица она представлялась настоящимъ отголоскомъ своей матери. Но ротъ у нея былъ меньше, губы не такъ полны и ямочка на подбородкѣ не такъ глубока. На взглядъ это было красивѣйшее лицо,-- можетъ быть даже красивѣе, чѣмъ когда-нибудь было лицо ея матери, но не такъ выразительно, и въ немъ было безконечно менѣе способности къ гнѣву и можетъ быть менѣе способности къ мучительнымъ крайностямъ нѣжности. Но Кетъ была выше матери и возлѣ нея казалась гораздо худощавѣе. Не смотря на то, она была крѣпка и здорова, и хотя не такъ охотно сопровождала мать въ эти продолжительныя прогулки, и не такъ охотно подвергалась вліянію бури и непогоды, какъ ея мать, однако, никакой слабости въ ней не было,-- не было и отвращенія къ дѣятельности. Жизнь въ Ардкильскомъ коттеджѣ была скучна, отъ того и Кетъ была скучна. Будь она окружена подругами, какъ это было въ счастливые дни ея пребыванія въ парнасскомъ пансіонѣ, она была бы самая веселая изъ веселыхъ дѣвушекъ.
   Ея волосы были такіе же темные, какъ и у матери,-- даже темнѣе. Рядомъ съ волосами дочери, волоса матери были не очень черны, но трудно было представить себѣ волосъ чернѣе чѣмъ у дочери. Но эти волосы ниспадали на шею вьющимися массами, такими массами, какихъ трудно было бы видѣть въ наше время. Иногда въ шутку, она встряхивала ими и тогда казалось, что вся комната наполнялась ея локонами. Но она часто завѣряла мать, что попадаются изрѣдка сѣдые волосы въ ея волосахъ, и даже иногда вырывала бѣлый волосокъ, и показывая его матери, говорила, что она непремѣнно будетъ старухою, прежде чѣмъ ея мать достигнетъ среднихъ лѣтъ.
   Ея жизнь въ Ардкильскомъ коттеджѣ была, конечно, очень скучна. Воспоминаній у нея было мало, и едва-ли она понимала, что значитъ надѣяться. Она читала, почти всѣ свои книги выучила наизусть; она играла по цѣлымъ часамъ все, что знала, до тѣхъ поръ, пока бѣдный инструментъ, подверженный морскому воздуху и лишенный помощи искуснаго настройщика, совершенно разстроился и всѣ струны его ослабли. Но со всѣмъ этимъ, и пусто и грустно было у нея на душѣ.
   -- Мама, бывало, говоритъ она:-- и всегда такъ будетъ?
   -- Не всегда, Кетъ, отвѣчала однажды мать.
   -- А когда же будетъ перемѣна?
   -- Чрезъ нѣсколько дней,-- и чрезъ нѣсколько часовъ, Кетъ.
   -- Мама, что ты хочешь этимъ сказать?
   -- А то, что вѣчность наступаетъ неожиданно во всей своей славѣ и со всѣмъ блаженствомъ. Если бы этого не было, то, конечно, приходилось бы плохо.
   Можно усомниться, удовлетворяется-ли умъ человѣческій однѣми надеждами на вѣчность, прежде чѣмъ несчастіе въ какомъ бы то ни было родѣ, не преисполнитъ горечью его жизнь. Проповѣдники проповѣдуютъ очень хорошо;-- довольно удовлетворительно, чтобы напечатлѣть многія убѣжденія въ умахъ людей; но не довольно удовлетворительно, чтобы вселить такое убѣжденіе. И благочестивые люди живутъ хорошо, но не случалось намъ видѣть ихъ живущими, какъ будто таково было ихъ убѣжденіе. А если бы это такъ было, то кто сталъ бы бороться и трудиться въ этомъ мірѣ? Когда сердце разбито, когда духъ сокрушенъ до уничиженія, тогда -- таково божественное милосердіе -- тогда только вѣчность даетъ силу выносить эту жизнь. Когда мистрисъ О'Гара говорила дочери о вѣчности, въ этомъ словѣ было какое-то холодное успокоеніе. Дѣвушка желала чего-нибудь здѣсь, на землѣ -- удовольствій, подругъ, дѣятельности, можетъ быть жениха. Это происходило, прежде чѣмъ появился въ тѣхъ краяхъ Невиль, поручикъ 20 гусарскаго полка.
   Да и сама мать, говоря такимъ образомъ дочери, невольно можетъ быть поддавалась горькой насмѣшкѣ надъ жизнью своею, хотя дочь, разумѣется, того не подозрѣвала. "Да;-- такъ всегда будетъ съ тобою, потому что ты создана для несчастія. Для тебя нѣтъ исхода изъ этой жизни. Ты одна изъ тѣхъ несчастныхъ, которымъ міръ ничего не предлагаетъ и, слѣдовательно,-- какъ человѣкъ, ты должна надѣяться,-- создавать свои надежды на вѣчности". Будь произнесены ѣти слова ясно, онѣ имѣли бы настоящее значеніе. Что могла она сдѣлать для своей дочери? Кусокъ хлѣба и мяса, кровъ надъ головой и одежду, достаточную для жизни, какую онѣ ведутъ, вотъ и все, что она могла доставить ей. Такая жизнь была бы удовлетворительна, если бы такова была ихъ судьба, и таковъ былъ предѣлъ ихъ возможности добывать трудомъ кусокъ хлѣба и мяса, кровъ и одежду. Но имѣть это и безъ всякаго труда, имѣть это и ничего болѣе того, при совершенной, безпомощной праздности,-- вотъ бѣдствіе, для котораго не было утѣшенія въ надеждахъ на вѣчность!
   А между тѣмъ мать, смотря на дочь была убѣждена, что не такъ бы слѣдовало. Дѣвушка была очаровательна,-- такъ очаровательна, что если бы ее видѣли, то мужчины перессорились бы изъ-за нея, потому что каждому захотѣлось бы сберечь ее для себя. Такая красота, такая жизнь, такая способность давать и получать радости, не для того создана, чтобы изнывать на пустынномъ утесѣ надъ Атлантическимъ океаномъ. Тутъ есть какая-то ошибка. Но жить здѣсь до настоящей поры было первою необходимостью; жить же въ городахъ, при столкновеніяхъ съ людьми не было возможности съ такими средствами, какими обладала эта женщина. Когда она взяла дочь изъ пансіона и искала мира подъ кровомъ, предложеннымъ ей дружелюбнымъ патеромъ, тогда миръ и кровъ для убѣжища были предѣломъ ея желаній. Спокойствіе и независимость, и вмѣстѣ съ тѣмъ возможность имѣть дочь на рукахъ, водъ все, чего эта женщина просила отъ Провидѣнія. Для нея самой этого было достаточно. Для себя самой она готова была сознаться, что покой, добытый наконецъ ею, безконечно лучше испытанныхъ тревогъ въ прошлой жизни. Но она скоро узнала, -- она никакъ не ожидала этого знанія, пока не изучила его по личному опыту,-- узнала, что то, что для нея было миромъ, для ея же дочери живою могилой.
   -- Мама, и всегда такъ будетъ?
   Не тяготѣй надъ дочерью значеніе благородной крови, будь ея отцомъ какой-нибудь лавочникъ, или фермеръ, она могла бы проживать въ сосѣднемъ городѣ Иннистимонѣ, и найти для дочери подходящую партію. И не лучше ли бы такъ было? Отъ этой тяжести благородной крови, -- или дара, если такъ угодно называть,-- какая выгода можетъ произойти для молодой дѣвушки? Въ сущности говоря, не можетъ быть, чтобы всѣ тѣ, которые кишатъ въ мірѣ за перегородкой дворянства были менѣе счастливы, или намѣревались быть менѣе счастливыми, чѣмъ тѣ, которые носятся въ высшей атмосферѣ? Что касается до истиннаго счастія, не зависитъ-ли оно отъ пригодности ко внѣшней жизни и отъ сознанія долга, порождающаго такую пригодность? Неужели можно вѣрить, что графиня одарена большею долею счастія, чѣмъ жена лавочника, или меньше подвержена бѣдствіямъ, унаслѣдованнымъ всѣмъ человѣчествомъ? Но подобныя обстоятельства не могутъ измѣняться по нашему произволу. Эта мать не могла заставить свою дочь быть на равныхъ условіяхъ съ сыномъ мясника, или искать подругъ между швеями ближайшаго города. Бремя возложено и его слѣдуетъ нести, даже и въ томъ случаѣ, когда это разобщаетъ ихъ со всѣмъ міромъ.
   "Мама, и всегда такъ будетъ?" Конечно, мать знала, что нужно. Этой дѣвушкѣ надо вступить въ свѣтъ и найти себѣ пару,-- ей надо найти руку, на которую она могла бы опереться, найти руку, которая имѣла бы силу поддержать ее, найти сердце и трудъ человѣка, которому она могла бы отдаться! Дочь, дѣлая свой вопросъ, не понимала этого,-- но мать понимала. Мать смотрѣла на свое дитя и говорила себѣ, что изъ всѣхъ живущихъ созданій въ мірѣ, конечно, ея дочь самое очаровательное. Не ей ли слѣдуетъ явиться въ свѣтъ и быть любимой? Не ей ли во всякомъ случаѣ слѣдуетъ выдвинуться впередъ и искать счастія вмѣстѣ съ другими? Но какимъ образомъ совершить это выступленіе? И потомъ -- не явятся-ли опасности, грозныя опасности -- болѣе страшныя опасности именно для такой беззащитной дѣвушки, какъ ея дочь. Не потерпѣла ли и она сама крушенія на этихъ подводныхъ камняхъ, отдавшись человѣку вполнѣ недостойному,-- полюбивъ того, кто былъ рѣшительно недостоинъ любви? Какъ часто мужчины бываютъ похожи на хищныхъ волковъ! безжалостные, безсердечные, свирѣпые, алчные, полные жадности и сладострастія, взирающіе на женскую красоту, какъ на свою добычу и считающіе женскую любовь и даже самую ея жизнь за игрушку! Будь она выше поставлена въ обществѣ, можетъ быть тогда было бы болѣе безопасности. Будь она ниже поставлена, и все же было бы безопаснѣе. Но могла ли она выставить свою дочь напоказъ свѣту, не выставивъ ее прямо на жертву хищнымъ волкамъ? А между тѣмъ въ ея ушахъ звучалъ все тотъ же жалобный вопросъ:
   "Мама, и всегда такъ будетъ?"
   Вотъ въ это именно время и явился на сцену поручикъ Невиль, въ матросской одеждѣ, въ матросской шляпѣ, съ свободно повязаннымъ платкомъ на шеѣ и волосами развѣвающимися по волѣ вѣтровъ. Въ глазахъ Кетъ О'Гара онъ былъ Аполлономъ. Въ глазахъ каждой дѣвушки онъ показался бы красивымъ малымъ, даже и въ матроскомъ костюмѣ. Онъ познакомился съ отцомъ Марти въ Лисканнорѣ и патеръ обѣдалъ у него въ Иннисѣ. Невиль заплатилъ визитъ и патеръ, быть можетъ, безъ всякаго умысла, повелъ его на утесы. Здѣсь они встрѣтились съ двумя дамами и нашъ герой познакомился съ Кетъ О'Гара.
   

Глава VI.
Готовъ биться объ закладъ, что это такъ.

   Можетъ быть юноша и былъ хищный волкъ, только ухватки его были совсѣмъ не волчьи. Будь мистрисъ О'Гара владѣтельною принцессою, гордою своими правами, то и тогда юный Невиль не могъ бы обращаться къ ней и къ ея дочери съ большею почтительностью. Въ первое время, Кетъ удивлялась ему, но мало говорила. Она все прислушивалась къ нему, когда онъ разговаривалъ съ ея матерью и патеромъ объ утесахъ, птицахъ и тюленяхъ, убитыхъ имъ, и потомъ вдругъ почувствовала, что вотъ именно это, или нѣчто въ этомъ родѣ необходимо, для того чтобы сдѣлать жизнь до того отрадною, что не для чего уже будетъ ни желать, ни добиваться вѣчности. Она не вдругъ его полюбила, по почувствовала, что его стоитъ любить. Одно его появленіе на утесѣ и сила мысли о немъ, когда онъ ушелъ, изгнали мгновенно всю томительную скуку изъ ея жизни.
   -- Зачѣмъ вы убиваете бѣдныхъ чаекъ? вотъ первый вопросъ, съ которымъ она обратилась къ нему, и едва-ли она спрашивала его изъ нѣжности къ птицамъ, но потому что понимала по инстинктивной хитрости своего пола, что нѣжность въ женщинѣ есть очарованіе въ глазахъ мужчины.
   -- Только по той причинѣ, что ихъ такъ трудно добыть, отвѣчалъ Фредъ:-- кажется другихъ причинъ нѣтъ,-- развѣ еще то, что надо же хоть что-нибудь подстрѣлить.
   -- Да зачѣмъ же это надо? спросила мистрисъ О'Гара.
   -- Чтобы не даромъ ружье носить. Мужчина смотритъ на охоту, какъ на необходимое для него дѣло. Вѣдь это нѣчто въ родѣ учрежденія. Тутъ нѣтъ тигровъ, такъ надо убивать птицу. Въ этомъ краю свѣта нѣтъ и фазановъ, вотъ мы и стрѣляемъ чаекъ.
   -- Логично доказано, сказалъ патеръ.
   -- Или лучше сказать не стрѣляемъ, потому что добраться до нихъ невозможно. Да вотъ что еще скажу вамъ, отецъ Марти,-- Невиль уже принялъ привычку называть патера этимъ именемъ, что посторонніе дѣлаютъ гораздо охотнѣе, чѣмъ прихожане: -- вотъ, что еще скажу вамъ, отецъ Марти,-- я убилъ отличнаго тюленя, какого не случилось еще мнѣ видѣть, и если удастся Морони добыть его въ низкой водѣ, то я пришлю шкуру его мистрисъ О'Гара.
   -- А мнѣ пришлите тюленій жиръ, сказалъ патеръ:-- вотъ и выходитъ, что можно пользу извлечь изъ того, что убьютъ тюленя. Но съ этими птицами ровно ничего не сдѣлаешь,-- развѣ набьете ихъ такъ много, что изъ ихъ перьевъ можно сдѣлать перину.
   Это было въ октябрѣ, и не прошелъ еще ноябрь, какъ Фредъ Невиль сталъ своимъ человѣкомъ въ Ардкильскомъ коттеджѣ. Онъ ни разу не пообѣдалъ за столомъ мистрисъ О'Гара, да и по совѣсти сказать, ни разу не высказался, не обмѣнялся ни однимъ словомъ любви съ молодой дѣвушкой. Но его часто видали съ ними, и эта исторія была уже довольно извѣстна въ Лисканнорѣ, такъ-что леди Мери Квинъ думала, что имѣетъ право сообщить эти печальныя вѣсти своему другу леди Скрупъ. Этого она не дѣлала до тѣхъ поръ,-- пока Фредъ Невиль не безъ труда былъ убѣжденъ провести ночь подъ кровлею Квинскаго замка. Леди Мери безъ всякаго зазрѣнія совѣсти задала ему вопросъ на счетъ мисъ О'Гара и нашла его отвѣтъ весьма неудовлетворительнымъ.
   -- Я совсѣмъ не знаю, зачѣмъ онѣ здѣсь живутъ. Я думалъ, что вы это знаете, отвѣчалъ онъ на ея вопросъ.
   -- Онѣ для насъ совершенная тайна, сказала леди Мери.
   -- Я нахожу, что мисъ О'Гара самая прелестная дѣвушка, какую мнѣ въ жизни случилось видѣть, сказалъ Фредъ смѣло:-- и я готовъ бы назвать ее красавицей, если бы тутъ не возникалъ вопросъ сравненія между нею и матерью.
   -- Какой вы энтузіастъ! сказала леди Мери и послѣ этого написано было письмо въ Скрупъ.
   Въ это время тюленья шкура была обдѣлана, можетъ быть не очень искусно, и отправлена въ подарокъ мистрисъ О'Гара съ засвидѣтельствованіемъ почтенія отъ мистера Невиля. Тюленья шкура не купленная, но застрѣленная рукою джентльмена,-- это такой подарокъ, отъ котораго ни одна женщина на свѣтѣ не откажется. Самая благоразумная маменька, оберегающая голубицу свою глазами Аргуса, не допускающая и тѣни ухаживанія за ней, и та не станетъ настаивать, чтобы тюленья шкура въ грубо-обдѣланномъ видѣ была возвращена тому, кто прислалъ ее въ даръ. Мистрисъ О'Гара совсѣмъ не была самою благоразумною маменькою и не только тюленью шкуру, но и дарившаго ее принимала радушно. Не можетъ-ли случиться, что посредствомъ этого неважнаго обстоятельства, произойдетъ именно перемѣна въ жизни молодой дѣвушки, если только этой перемѣнѣ когда-нибудь суждено произойти? А ея дочка такая хорошая! Почему бы ей бояться за нее? Этотъ человѣкъ былъ представленъ ей единственнымъ ея другомъ, патеромъ; и почему бы ей опасаться его? А между тѣмъ она опасалась, и хотя она ни разу не поморщилась, когда ея дочь заговорила о новомъ знакомомъ, хотя она сама произносила имя капитана Невиля, какъ будто сама любила его, хоть она всегда привѣтливо встрѣчала его, лишь только онъ показывался по дорогѣ въ коттеджъ,-- а все же она чувствовала смертельный страхъ, когда ея глаза останавливались на немъ, когда ея мысль стремилась къ нему! Мужчины волки относительно женщинъ и до крайности безжалостны, если отборная добыча возбуждаетъ ихъ алчность. Таковы были ея мысли, хотя она хранила ихъ для себя, и ни одного слова не произносила при дочери для охужденія этого человѣка. Видно такова ужъ судьба ея дочери! Неужели ей самой лишать дочь и этой судьбы? А между тѣмъ, изъ всѣхъ обязанностей не первая ли ея обязанность защищать свою дочь, это лучшее и высшее благо, которое ей принадлежитъ? Если человѣкъ хорошо относится къ ея дочери, то она готова мыть его ноги, отирать ихъ своими волосами, цѣловать полу его одежды и любить то мѣсто, гдѣ она увидѣла его въ первый разъ, когда онъ стоялъ предъ нею, какъ юный богъ морей. Но если онъ отнесется худо,-- если онъ сдѣлаетъ зло дѣвушкѣ, сдѣлаетъ несчастною ея Кетъ,-- тогда она сознавала, что въ груди ея такъ много свирѣпости тигрицы, что она была въ состояніи растерзать его на части. Съ подобными мыслями, она едва-ли могла оставлять ихъ вдвоемъ. Но кажется и они оба не имѣли желанія оставаться наединѣ. Что касается Кетъ, такъ уже навѣрно она скорѣе избѣгала этого. Она думала о Фредѣ Невилѣ во всякую минуту дня и мечтала о немъ по цѣлымъ часамъ ночью. Его появленіе казалось ей какимъ-то небеснымъ видѣніемъ. Хотя онъ появлялся на утесахъ не болѣе двухъ разъ въ недѣлю, и хотя это продолжалось только нѣсколько недѣль, однако, его присутствіе совершенно измѣнило все значеніе ея жизни. Теперь она не спрашивала уже у матери, "всегда-ли это такъ будетъ". Вся ея жизнь дышала теперь свѣжестью, что сейчасъ же сдѣлалось понятно матери. Она веселилась, читала гораздо менѣе обыкновеннаго и не проявляла и признаковъ скуки. Въ его отсутствіе она мало говорила о немъ, когда же его имя невольно срывалось съ ея языка, она всегда какъ будто подсмѣивалась надъ нимъ,-- какъ будто пребываніе юнаго будущаго лорда на ихъ берегу, имѣло значеніе только шутки. Тюленья шкура, поднесенная ей въ даръ, была очень дорога ей и не мало стоило ей трудовъ скрывать это; но думать о немъ, какъ о женихѣ, ей никогда, повидимому, и въ голову не приходило.
   Не думала она о немъ, какъ о женихѣ. Не отъ такихъ мыслей любовь возрастаетъ. Не говорила она себѣ также, что, пока онъ здѣсь, пока онъ приходитъ къ нимъ и говоритъ, что опять скоро пріѣдетъ въ лодкѣ, ея жизнь будетъ блаженствомъ для нея, и что, слѣдовательно, когда онъ покинетъ ихъ, ея жизнь будетъ, проклятіемъ. Обо всемъ этомъ она не имѣла никакого понятія. А между тѣмъ она все думала о немъ и на яву, и во снѣ, и ея юная головка была наполнена замыслами, изъ которыхъ каждый приходилъ съ нимъ въ соприкосновеніе.
   О Фредѣ тоже можно сказать, что онъ былъ невиненъ въ этомъ дѣлѣ, какъ дѣвушка. Конечно, и то правда, что мужчины безжалостны къ женщинамъ, какъ волки;-- что они становятся волками, научаясь тому обстоятельствами, пріучаясь къ этому съ годами, но молодой человѣкъ, имѣющій намѣреніе сдѣлаться волкомъ, непремѣнно долженъ уже быть злонамѣреннымъ и испорченнымъ. Фредъ Невиль не имѣлъ такого намѣренія. Въ защиту его надо сказать, что онъ не имѣлъ никакого намѣренія, когда заходилъ по временамъ въ Ардкиль. Если бы онъ вздумалъ прослѣдить за собою въ этомъ случаѣ, то могъ бы искренно сознаться, что мать ему правится не менѣе дочери. Когда леди Мери Квинъ пустила въ него ядовитую стрѣлу, онъ защищался по этому поводу. Случай и его страсть къ приключеніямъ толкнули этихъ дамъ на его дорогу, и, безъ сомнѣнія, онѣ нравились ему тѣмъ болѣе, что онѣ жили не такъ какъ другія. Ихъ одиночество, близость океана, сознаніе, что при встрѣчѣ съ ними нѣтъ потребности въ условныхъ обычаяхъ общества, пустынность и необычайность той мѣстности, все это имѣло прелесть, которую онъ признавалъ. И онъ понималъ также, что дѣвушка была очаровательна. Разумѣется, онъ твердилъ это и себѣ и другимъ. Восторгаться красотою свойственно всякому юношѣ, а этотъ юноша совсѣмъ не изъ тѣхъ, которые желали бы отставать отъ другихъ въ этомъ отношеніи. Но когда онъ возвращался въ Скрупскій замокъ къ Рождественскимъ праздникамъ, ему и въ голову не приходило влюбиться въ нее.
   -- Ну, теперь прощайте, мистрисъ О'Гара, сказалъ онъ дня за два до отъѣзда изъ Инниса.
   -- Такъ вы уѣзжаете?
   -- О! да, я уѣзжаю. Приказанія самыя положительныя присланы изъ дома. Вѣдь надо же отрѣзать кусокъ рождественскаго бифстекса, да и кусокъ пуддинга то же? Какъ вамъ извѣстно, это составляетъ часть нашихъ семейныхъ обрядовъ.
   -- Какое счастіе имѣть родную семью!
   -- Все это очень хорошо, надо полагать. Я и не ропщу. Только случается такъ, что уѣзжать-то не хочется.
   -- Вернетесь-ли вы въ Иннисъ? спросила Кетъ.
   -- Вернусь-ли?.. Хотѣлось бы. Барни Морони взбунтуется, если я не вернусь. Я буду обѣдать съ отцомъ Марти въ Лисканнорѣ непремѣнно 15 января, чтобы познакомиться съ другимъ патеромъ изъ Мильтоуна Молбея -- самымъ лучшимъ человѣкомъ въ мірѣ, какъ говоритъ отецъ Марти.
   -- Это отецъ Кричъ,-- но онъ и на половицу не такой прекрасный человѣкъ, какъ самъ отецъ Марти.
   -- Конечно, лучше его никто не можетъ быть. Во всякомъ случаѣ я возвращусь и попытаю счастія, чтобы доставить вамъ другую тюленью шкуру такой же величины.
   Прощаясь, онъ пожалъ руку обѣимъ дамамъ. У всѣхъ оставалось на сердцѣ чувство, что будетъ пусто и грустно, пока онъ опять не появится въ матроскомъ костюмѣ.
   На второй недѣлѣ января, мистрисъ О'Гара узнала, что любезный, молодой офицеръ 20-го гусарскаго полка вернулся въ Иннисъ, и хорошо запомнила, что онъ намѣревался обѣдать съ патеромъ. Въ воскресенье послѣ обѣдни, она улучила время переговорить дорогою съ отцомъ Марти, тогда какъ Кетъ возвращалась одна въ коттеджъ.
   -- Такъ вашъ другъ, мистеръ Невиль, вернулся въ Иннисъ? спросила она.
   -- Я не зналъ, что онъ вернулся. Вѣдь онъ обѣщалъ обѣдать у меня въ четвергъ,-- только я-то мало вѣрю обѣщаніямъ этой молодежи.
   -- Онъ говорилъ мнѣ, что непремѣнно будетъ у васъ.
   -- Это дѣлаетъ ему честь. Его посѣщеніе всегда для меня пріятно. Очень старъ я становлюсь, мистрисъ О'Гара; но какъ бы я ни состарился, а все люблю видѣть около себя молодыхъ людей.
   -- Очень пріятно видѣть такое прекрасное лицо, какъ у него.
   -- Совершенно справедливо, мистрисъ О'Гара. Я люблю видѣть лица прекрасныя и веселыя. Самъ-то я во всю жизнь и воробья не убилъ, но люблю слышать, какъ молодежь разсказываетъ объ охотѣ, стрѣльбѣ и тому подобномъ. Я искренно полюбилъ этого юношу и онъ можетъ со мною дѣлать все, что захочетъ.
   -- И я тоже полюбила его, отецъ Марти.
   -- Навѣрно, да и какъ бы иначе могло быть?
   -- Но со мною онъ не долженъ дѣлать все, что захочетъ.
   Отецъ Марти посмотрѣлъ ей въ глаза, какъ бы не понимая, что она хочетъ этимъ сказать.
   -- Будь я одна, какъ и вы, я могла бы также позволить себѣ удовольствіе смотрѣть на прекрасное лицо. Только въ такомъ случаѣ не думаю, чтобы онъ очень хлопоталъ о свиданіи со мною.
   -- Ну, это не совсѣмъ такъ, мистрисъ О'Гара; во всемъ Коркомроѣ я не знаю лица прекраснѣе вашего, то есть въ то время, когда вы не напускаете на себя припадковъ ярости.
   Патеръ привилегированная особа и можетъ говорить своему другу, что ему вздумается, и она сознавала, что простительное патеру нельзя простить никому другому.
   -- Отецъ Марти, теперь я говорю съ вами не шутя. Ну, что изъ этого выйдетъ, если наша дорогая Кетъ будетъ думать объ этомъ юношѣ болѣе, чѣмъ это полезно для нея?
   Отецъ Марти приподнялъ шляпу и почесалъ въ головѣ.
   -- Если вы, продолжала она:-- любите смотрѣть на милое лицо прекраснаго юноши, то...
   -- Очень люблю, мистрисъ О'Гара.
   -- Не должна ли и она любить?
   -- Готовъ биться объ закладъ, что это такъ.
   -- Что же изъ этого выйдетъ?
   -- А вотъ сейчасъ скажу вамъ, мистрисъ О'Гара, что выйдетъ. Развѣ вы желаете такъ запрятать дочь вашу, чтобы она никого не видала?
   -- Боже сохрани!
   -- Вѣдь отъ этого не убережешь дѣвушекъ, да и счастливыми ихъ не сдѣлаешь. Если же такова ея судьба, такъ ужъ лучше сдѣлаться ей монахиней. Конечно, я далекъ отъ мысли предлагать это вашей Кетъ.
   -- Да она едва ли и способна къ такой святой жизни.
   -- Да и зачѣмъ это? Никогда не посовѣтовалъ бы я многимъ дѣвушкамъ итти въ монастырь, тѣмъ менѣе хорошенькимъ. Если же ей не быть монахиней,-- то она должна попытать счастія, какъ и остальныя. Она и безъ того жила чрезчуръ взаперти. Оставьте ее въ покоѣ, пока онъ не будетъ просить ея руки, а если онъ сдѣлаетъ ей предложеніе, такъ почему же ей не сдѣлаться его женою? Какъ много молодыхъ офицеровъ увозятъ съ собой женъ изъ Ирландіи, это мы видимъ каждый годъ! Если бы не такъ, нашимъ красавицамъ трудно было бы найти судьбу свою.
   

Глава VII.
Гостепріимство отца Марти.

   Такова была философія, или, лучше сказать, таково было человѣколюбіе отца Марти. Но поощряя мистрисъ О'Гара принимать къ себѣ опаснаго гостя, онъ. дѣйствовалъ не безъ соображенія. Въ нѣкоторомъ отношеніи мы должны предоставить отца Марти на судъ и обсужденіе отцовъ и матерей. Все это дѣло съ точки зрѣнія леди Скрупъ, конечно, очень было предосудительно въ званіи священнослужителя. На такого чужестранца среди ихъ, какъ Фредъ Невиль, онъ смотрѣлъ, какъ на прекрасную добычу, какъ на филистимлянина, подцѣпить котораго и взять въ плѣнъ на цѣлую жизнь, было бы великимъ торжествомъ для всякой ирландской дѣвушки, ограбленіемъ Египтянъ; для достиженія чего онъ не поколебался бы подать помощь въ той увѣренности, что дѣло это кончится бракомъ. Что касается лорда Скрупа и его фамиліи, и его знатной крови, и его религіознаго фанатизма, патеру до этого никакого не было дѣла. Отецъ Марти былъ не глубокій политикъ и совсѣмъ не желалъ бунтовать противъ Англіи. Даже во времена О'Коннелля онъ былъ равнодушенъ. Но возмездія для Ирландіи, въ образѣ богатыхъ англійскихъ мужей, для хорошенькихъ ирландскихъ дѣвушекъ онъ желалъ отъ всей души. Всѣмъ сердцемъ былъ онъ вѣренъ своей вѣрѣ, но не питалъ предразсудковъ противъ красиваго протестантскаго юноши, когда дѣло шло о счастливомъ супружествѣ. Въ настоящее время такъ мало дается ирландцамъ, что они сами должны брать то, что могутъ достать. Лордъ Скрупъ и графиня, если бы могли знать взгляды патера на это дѣло, то, разумѣется, считали бы его за самаго безсовѣстнаго интригана и бездѣльника, готоваго разрушить благополучіе знатной фамиліи своими гнусными замыслами. Но его взглядъ на жизнь, если судить съ другой стороны, допускалъ смягчающія обстоятельства. Относительно разбитаго сердца дѣвушки, онъ, пожалуй, и не очень вѣрилъ подобной катастрофѣ. На сердечныя раны дѣвушки тоже есть своя судьба, какъ и для мужчины. Что молодые люди часто обѣщаютъ жениться и не держатъ своего обѣщанія, онъ хорошо и это зналъ. Кому лучше это знать, какъ не ему, на котораго возлагается половина любовныхъ тайнъ въ приходѣ. Но все это зло происходитъ отъ паденія Адама и должно быть терпимо до-тѣхъ-поръ -- до-тѣхъ-поръ, пока папа возвратитъ всѣ свои преимущества и все приведетъ въ порядокъ. Между тѣмъ, молодыя женщины должны употреблять всѣ усилія, чтобы имѣть въ запасѣ жениховъ; если одинъ измѣнитъ, то покинутая должна пріобрѣтать опытность, какъ удержать другого. Но гдѣ же дѣвушка добудетъ себѣ жениха, если ей не позволено видѣть ни одного мужчины? Съ самой юности онъ былъ воспитанъ для священническаго сана, и не имѣлъ понятія о любви; не смотря на то, онъ не могъ безъ сокрушенія видѣть молодую дѣвушку, хорошенькую, здоровенькую, созданную, для того чтобы быть женою и матерью, а между тѣмъ, изнывающую въ одиночествѣ, никого не имѣющую, чтобы полюбоваться ею и полюбить ее,-- это такъ же печально, какъ видѣть прекрасный, совершенно зрѣлый плодъ на деревѣ, который падаетъ и задаромъ пропадаетъ за неимѣніемъ желающаго сорвать его. Его философія, можетъ быть, ошибочна, и человѣколюбіе-то его, пожалуй, неутонченно. Но человѣколюбивъ онъ былъ до глубины сердца,-- и во всякомъ уже случаѣ,-- не себялюбивъ. Что въ этомъ случаѣ можетъ быть другая опасность, онъ признавалъ этотъ фактъ и прямо смотрѣлъ ему въ лицо. Но какую же побѣду можно одержать безъ опасности? А онъ думалъ, что хорошо знаетъ эту дѣвушку, которая три раза въ году всецѣло открывала ему сердце свое на исповѣди. Онъ былъ увѣренъ, что она не только невинна, но и очень честна. Да и этого юношу онъ считаетъ тоже честнымъ;-- хотя въ подобномъ вопросѣ, кто можетъ довѣрять честности мужчины? Въ этомъ можетъ быть опасность, но тутъ должна быть осторожность. По той только причинѣ, что зло возможно, было бы совсѣмъ неблагоразумно удалять такую дѣвушку, какъ Кетъ О'Гара, отъ тѣхъ сношеній, безъ которыхъ женщина только на половину женщина. Онъ все это соображалъ, хотя читателю можетъ быть покажется, что для служителя алтаря, онъ пришелъ къ странному заключенію. Но онъ самъ готовъ сказать въ защиту себя, что, служа столько лѣтъ въ священническомъ санѣ, онъ научился понимать натуру мужчинъ и женщинъ.
   Мистрисъ О'Гара ни слова ни сказала Кетъ о правилахъ, которыя проповѣдывалъ патеръ; но настолько подбодрилась, что осмѣлилась, наконецъ, произнесть при дочери имя новаго друга. За все время отсутствія Фреда Невиля, о немъ почти ни слова не говорилось въ коттеджѣ. Мистрисъ О'Гара страшилась этого предмета, а Кетъ слишкомъ много думала о немъ въ душѣ, для того чтобы имѣть его имя на языкѣ. Но теперь, когда онѣ обѣ усѣлись послѣ обѣда у камина съ горѣвшимъ торфомъ, мать сама завела о немъ разговоръ.
   -- Мистеръ Невиль будетъ обѣдать у отца Марти въ четвергъ.
   -- Будетъ, мама?
   -- Барни Морони сказалъ мнѣ, что онъ вернулся въ Иннисъ. Барни ходилъ туда и видѣлъ его около лодки.
   -- Въ такую погоду онъ, вѣроятно, не поѣдетъ на лодкѣ?
   -- Какъ казалось, онъ намѣревался ѣхать. Вѣтры теперь не такъ опасны, какъ въ октябрѣ, и притомъ же люди хорошо понимаютъ, когда на морѣ сильное волненіе.
   -- Такъ страшно подумать, что кто-нибудь пускается въ море на такихъ маленькихъ лодкахъ.
   Съ тѣхъ поръ, какъ Кетъ живетъ въ этихъ краяхъ, она постоянно видитъ, какъ лодки пускаются въ море изъ Лисканнора и Лагнича, лѣтомъ и зимою, и никогда до настоящаго времени она не находила въ этомъ ничего страшнаго.
   -- Полагаю, что онъ опять придетъ сюда, сказала мать.
   Но на это Кетъ не отвѣчала.
   -- Онъ, вѣроятно, переночуетъ у отца Марти, и на другой день навѣрно зайдетъ и къ намъ.
   -- Дни такъ коротки, и онъ захочетъ все время кататься на лодкѣ, сказала Кетъ, немножко надувшись.
   -- Ну, у него найдется полчаса свободныхъ, я въ этомъ не сомнѣваюсь. Ты рада будешь видѣть его, Кетъ?
   -- Не знаю, мама. Всегда чувствуешь радость, когда хоть кого-нибудь увидишь здѣсь. Даже съ старикомъ Коркораномъ пріятно поболтать, когда онъ привозитъ торфъ.
   -- Но, Кетъ, мистеръ Невиль непохожъ на старика Коркорана.
   -- Совсѣмъ непохожъ, мама. Я люблю мистера Невиля болѣе чѣмъ Коркорана, потому что удовольствіе отъ Коркорана скоро проходитъ. Да и не много пріятнаго услышишь отъ него.
   -- А отъ мистера Невиля побольше?
   -- Съ вами онъ разговариваетъ гораздо больше чѣмъ со мною.
   -- Мнѣ онъ очень нравится. Но я любила бы его еще больше, если бы не представлялось опасности въ его посѣщеніяхъ.
   -- Какой опасности?
   -- Онъ можетъ похитить у меня твое сердце, мое родное, дорогое дитя!
   Тутъ Кетъ вмѣсто отвѣта бросилась къ ногамъ матери и спрятала голову въ ея колѣняхъ, и тогда поняла мистрисъ О'Гара, что похищеніе уже совершилось.
   И могло ли быть иначе? Но о такомъ хищеніи всегда бываетъ лучше не упоминать, до тѣхъ поръ, пока оно освящено свободнымъ даромъ. Пока хищеніе не заявлено и не признано, во многихъ случаяхъ оно еще поправимо. Если бы Невиль никогда уже не пріѣзжалъ изъ Скрупа и имя его никогда не было бы упоминаемо матерью при дочери, то могло случиться, что Кетъ О'Гара такъ бы и не поняла, что любитъ его. Нѣкоторое время она погрустила бы. Мѣсяца два послѣ этого помечтала бы о немъ, лежа въ постели съ открытыми глазами. Но она думала бы о немъ только въ мечтахъ во снѣ и на яву. Она была бы увѣрена, что только тогда полюбила бы его всѣми силами души, когда бы счастливый конецъ могъ увѣнчать такую любовь, и потому держалась бы на-сторожѣ и не смотря на свои мечты была бы въ безопасности. Но теперь, когда пламя ея сердца было признано и въ нѣкоторой степени освящено участіемъ матери, такъ она захотѣла уже поддержать его, а не потушить. Но, положимъ, что эта любовь не увѣнчается счастливою судьбою, не лучше ли провести нѣсколько дней въ счастливыхъ мечтаніяхъ, нежели всю жизнь провлачить въ мрачномъ безстрастіи? Что ей дѣлать съ своимъ сердцемъ въ этой пустынѣ, гдѣ только чайки видятъ ее? Не гораздо ли лучше отдать сердце такому божественному юношѣ, нежели прозябать съ сердцемъ въ такой тоскѣ? Да, она готова отдать ему свое сердце;-- но захочетъ ли еще этотъ божественный юноша принять ея даръ?
   На третій день по прибытіи въ Иннисъ, Невиль былъ въ Лисканнорѣ у патера. Онъ и не воображалъ, что владѣтельницы Квинскаго замка провѣдаютъ о томъ, что онъ пообѣдалъ и переночевалъ у отца Марти, и немедленно сообщатъ о томъ его теткѣ въ Скрупскій замокъ? Знай онъ до точности, что писали о немъ, такъ и тогда не сталъ бы онъ отговариваться отъ гостепріимства патера и не устрашился бы принять радушное предложеніе владѣтеля замка. Онъ не измѣнилъ бы своего поведенія, считая себя въ правѣ поступать такимъ образомъ изъ повиновенія приказаніямъ изъ Скрупскаго замка. Возраженіе противъ общества католическаго священника онъ считалъ бы старомоднымъ фанатизмомъ. Относительно же графовъ и ихъ дочерей, то они порядкомъ надоѣдятъ ему въ будущемъ, а именно этотъ графъ съ его дочками, нисколько его не прельщали. Онъ предпочелъ провести льготный годъ съ своимъ полкомъ въ Ирландіи, вмѣсто того, чтобы немедленно воспользоваться великолѣпіемъ своего положенія въ Англіи, для того чтобы удовлетворить своей наклонности къ приключеніямъ, прежде чѣмъ онъ приметъ на себя житейскія обязанности. Ему казалось, что, отобѣдавъ и переночевавъ у ирландскаго патера, на берегу Атлантическаго океана, съ цѣлью подстрѣлить тюленя и полюбоваться хорошенькою дѣвушкой на слѣдующій день, онъ именно доставляетъ удовлетвореніе этой страсти къ приключеніямъ. Но леди Мери Квинъ думала, что этимъ онъ унижаетъ себя и значитъ дурно ведетъ себя. Когда она провѣдала, что онъ ночуетъ у патера, тогда она была увѣрена, что на другой же день онъ сдѣлаетъ визитъ мистрисъ О'Гара.
   Обѣдъ у патера прошелъ очень весело. На столѣ стояла бутылка хереса, была и бутылка портвейна, купленныя, болѣе для виду у перваго виноторговца въ Иннистимонѣ;-- но виски былъ изъ Корка, и уже двѣнадцать лѣтъ стоялъ въ погребѣ патера. Онъ добродушно сознавался, что всѣ эти вина пустяки, но выражалъ мнѣніе, что трудно было бы мистеру Невилю найти что нибудь лучше "этого спирта".
   -- Совершенная истина, сказалъ на то его соперникъ изъ Мильтоуна Молбея: -- и это потому что именно вы умѣете различить хорошій спиртъ отъ дурного лучше кого-либо въ Ирландіи.
   Сейчасъ послѣ обѣда предложили Невилю закурить сигару, и все вокругъ него было мирно, удобно и до нѣкоторой степени походило на приключенія. Кромѣ двухъ патеровъ, тутъ былъ еще и мистеръ Финукенъ изъ Иннистимона, который не совсѣмъ приходился по вкусу Фреду Невилю. На пальцахъ мистера Финукена бѣгло множество перстней, и онъ слишкомъ пространно разсказывалъ о помѣстьяхъ своего отца. Но все это было ново и ничуть не скучно. Такъ какъ Невиль не очень рано вышелъ изъ Инниса, только по окончаніи тяжелаго труда, неизбѣжнаго въ военномъ ремеслѣ, то они и не засиживались за столомъ позже восьми; а послѣ этого побесѣдовали до полуночи. Фредъ выпилъ болѣе двухъ стакановъ пунша, и готовъ былъ биться объ закладъ, что и патеръ Марти выпилъ не менѣе того. Но отецъ Марти, по словамъ тѣхъ, кто его лучше зналъ, былъ очень строгъ въ этомъ отношеніи, и имѣлъ особенную способность очень долго потягивать свой стаканъ. Юный Финукенъ выпилъ три или четыре, а можетъ быть пять или шесть стакановъ,-- и послѣ этого вызвался сопровождать Фреда Невиля на охоту съ ружьемъ подъ утесами на цѣлый день. Фредъ не даромъ прослужилъ четыре года въ кавалерійскомъ полку и хорошо уже зналъ какъ ограждать себя въ такихъ затруднительныхъ обстоятельствахъ.
   -- Въ лодкѣ могутъ помѣститься только я и мой слуга, сказалъ Фредъ совершенно просто.
   Мистеръ Финукенъ пріосанился высокомѣрно и минутъ пять ничего не говорилъ. Не смотря на то, онъ простился весьма любезно съ молодымъ офицеромъ, когда чрезъ полчаса по полуночи отецъ Марти сказалъ, что ему пора домой. Отецъ Кричъ тоже распрощался съ ними, и послѣ этого Фредъ и лисканнорскій патеръ остались вдвоемъ бесѣдовать у камина съ горящимъ торфомъ.
   -- Завтра вы зайдете и къ друзьямъ въ Ардкиль, сказалъ патеръ.
   -- Вѣроятно, отецъ Марти.
   -- Разумѣется зайдете. Жаль и сомнѣваться въ томъ.
   Патеръ замолчалъ.
   -- А почему же и не зайти? спросилъ Невиль.
   -- Я не говорилъ, чтобы вы не заходили, мистеръ Невиль. И невѣжливо и ненатурально было бы не зайти, послѣ того, какъ вы хорошо познакомились съ ними. Если бы вы не зашли, то онѣ подумали бы, что есть какая-нибудь причина, что вы избѣгаете ихъ, а это было бы хуже всего. Но, мистеръ Невиль...
   -- Говорите прямо, отецъ Марти.
   Фредъ хорошо понималъ, что должно за тѣмъ послѣдовать, да и самъ начиналъ много о томъ раздумывать.
   -- Двѣ женщины живутъ въ пустынѣ, совершенно одинокія, не имѣя никого въ мірѣ, кто бы покровительствовалъ имъ, кромѣ меня.
   -- Почему же онѣ нуждаются въ покровительствѣ?
   -- Именно потому что онѣ безпомощныя, одинокія женщины, и еще потому, что одна изъ нихъ молода и очень хороша собой!
   -- Онѣ обѣ хороши собой, сказалъ Невиль.
   -- Обѣ. Но мать можетъ сама о себѣ позаботиться, но надо еще знать, какъ и дочь свою она бережетъ! Непріятно было бы человѣку попасть ей на дорогу, который обманулъ бы ея дочь! Вы молоды, мистеръ Невиль.
   -- Вотъ мое несчастіе.
   -- И занимаете высокое положеніе въ свѣтѣ. Мнѣ говорили, что вы современемъ будете знатнѣйшимъ лордомъ.
   -- Или то, или немножко менѣе того, сказалъ Невиль, смѣясь.
   -- Во всякомъ случаѣ вы будете богатымъ и титулованнымъ господиномъ. Для меня, живущаго въ такомъ уединенномъ приходѣ, лордъ не имѣетъ никакого значенія,-- и отецъ Марти щелкнулъ пальцами:-- единственный лордъ до котораго мнѣ дѣло -- это мой епископъ. Но на всѣхъ этихъ женщинъ, титулъ и деньги имѣютъ огромное вліяніе. Такъ идетъ въ свѣтѣ съ самаго его созданія. Въ борьбѣ съ вами, онѣ несутъ всю силу тяжести изъ одного чувства благоговѣнія, которое внушаетъ имя англійскаго графа.
   -- Но почему же имъ вступать въ борьбу со мною?
   -- Въ самомъ дѣлѣ, почему? Развѣ вы только сами затѣваете борьбу съ ними! Вы не захотите сдѣлать несчастною эту молодую дѣвушку, которая не достигла еще совершеннолѣтія?
   -- Боже сохрани, чтобъ я когда-нибудь сдѣлалъ ей зло.
   -- Я и не думаю, чтобы вы могли дѣлать зло съ открытыми глазами, мистеръ Невиль. Если вы не можете признавать ее красавицею съ тѣмъ, чтобы имѣть ее законною женою, то и не ухаживайте за нею. Вотъ и вся суть дѣла, мистеръ Невиль. Вы сами видите, что онѣ за люди. Онѣ настоящія леди. Эта юная дѣвица прекрасна, какъ Геба, невинна, какъ спящее дитя, нѣжна, какъ воскъ для принятія всякаго впечатлѣнія. Какое оружіе можетъ она имѣть противъ такого человѣка, какъ вы?
   -- Она не нуждается въ оружіи.
   -- Если вы истинный джентльменъ, мистеръ Невиль -- а я знаю, что вы дѣйствительно таковы -- вы не представите ей случая обличить свою слабость. Ахъ! я окаянный грѣшникъ, вѣдь теперь уже второй часъ! Наступило уже утро пятницы, и мнѣ нельзя уже ѣсть, какъ это слѣдуетъ бѣдному паписту; но, я мигомъ достану вамъ кусокъ холоднаго мяса и глотокъ вина, если хотите покушать.
   Фредъ отказался отъ радушнаго предложенія.
   -- Отецъ Марти, заговорилъ онъ съ горячностью, проистекавшею можетъ быть и отъ теплоты пунша:-- вы сами убѣдитесь, что я джентльменъ.
   -- Я увѣренъ въ томъ, дитя мое.
   -- Если я не могу принести вашимъ друзьямъ никакой пользы, то и вреда сдѣлать не захочу.
   -- Вы говорите, какъ христіанинъ, мистеръ Невиль, это имя я ставлю даже выше чѣмъ имя джентльмена.
   -- Вотъ вамъ моя рука! воскликнулъ Фредъ съ жаромъ.
   Послѣ этого онъ легъ спать.
   На слѣдующее утро патеръ былъ очень веселъ за завтракомъ, и разговаривая о дамахъ въ Ардкилѣ, ни однимъ словомъ не намекнулъ о вчерашнемъ разговорѣ.
   -- Ахъ! нѣтъ, сказалъ онъ въ отвѣтъ на предложеніе Невиля итти вмѣстѣ въ коттеджъ, прежде чѣмъ онъ уѣдетъ на лодкѣ:-- что пользы старику ходить и давать лишнія хлопоты? Да, вотъ я вспомнилъ, что мнѣ надо отправиться въ Иннистимонъ, чтобы переговорить съ Патомъ О'Лири о молокѣ, которое онъ присылаетъ нашей общинѣ. Вотъ-то воръ изъ воровъ! онъ подливаетъ воду въ молоко и потомъ присылаетъ намъ! Ничто такъ не сокрушаетъ меня, мистеръ Невиль, какъ то, когда узнаю обо всѣхъ англійскихъ порокахъ, которые переносятся въ эту несчастную, страдающую, невинную страну.
   Невиль рѣшилъ, по совѣту Барни Морони, спуститься въ это утро болѣе на югъ, вдоль берега къ Друмдейргскому утесу, въ противоположномъ направленіи отъ Вѣдьмы и отъ коттеджа мистрисъ О'Гара; вслѣдствіе чего онъ отложилъ свою экспедицію послѣ визита. Когда отецъ Марти отправился въ Иннистимонъ, чтобы разыскать этого грѣшника О'Лири, Фредъ Невиль, совершенно одинъ, повернулъ по другой дорогѣ въ Ардкиль.
   

Глава VIII.
Я не хочу, чтобы вы уѣзжали.

   Знала мистрисъ О'Гара, что онъ придетъ, знала это и Кетъ; и хотя не совсѣмъ благовидно такъ говорить, однако справедливость требуетъ сказать, что онѣ обѣ ждали и приготовились принять его.
   -- Какъ мы рады опять видѣть васъ, сказала мистрисъ О'Гара.
   -- Не болѣе, какъ и я радъ опять быть у васъ.
   -- Такъ вы вчера обѣдали и ночевали у отца Марти? А что скажутъ про это великіе люди въ замкѣ?
   -- А такъ какъ я не услышу, что они будутъ говорить, то мнѣ и дѣла нѣтъ до того. Жизнь такъ коротка, мистрисъ О'Гара, что право не стоитъ возиться съ непріятными намъ людьми.
   -- Пріятно ли вы провели вчерашній вечеръ?
   -- Очень пріятно. Я пришелъ къ убѣжденію, что отецъ Кричъ и на половину не такой милый человѣкъ, какъ отецъ Марти.
   -- О! разумѣется, воскликнула Кетъ.-- Но и онъ славный малый, и такой весельчакъ. Тамъ былъ также и мистеръ Финукенъ -- такой важный господинъ.
   -- Мы никого изъ здѣшнихъ не знаемъ, кромѣ священниковъ, сказала мистрисъ О'Гара, смѣясь:-- можно подумать, что нашъ коттеджъ -- монастырь.
   -- Въ такомъ случаѣ мнѣ не слѣдовало бы приходить сюда.
   -- Ну, нѣтъ. Только чужестранцамъ дозволяется иногда осматривать монастыри. А вы опять отправляетесь убивать бѣдныхъ тюленей?
   -- Барни увѣряетъ, что теперь вода слишкомъ высока для тюленей. Мы теперь отправимся съ нимъ въ Друмдейгръ.
   -- Какъ?.. къ тѣмъ маленькимъ утесамъ? спросила Кетъ.
   -- Да, къ тѣмъ утесамъ. Хотѣлось бы мнѣ, чтобъ и вы со мною поѣхали.
   -- Ни за что на свѣтѣ я не стала бы плавать по морю въ такихъ крошечныхъ лодкахъ, сказала Кетъ.
   -- Да и для чего это? спросила мистрисъ О'Гара.
   -- Вѣдь вы знаете, что мнѣ надо добывать перьевъ для перины отца Марти. До сей поры мнѣ не пришлось убить столько чаекъ, чтобы достаточно было для подушечки въ колыбель.
   -- Бѣдныя, ни въ чемъ неповинныя чайки!
   -- Ну, если вы такъ хотите разсуждать, мисъ О'Гара, такъ вѣдь и цыплята и утки также ни въ чемъ неповинны.
   -- Но отъ нихъ хоть польза есть.
   -- Да вѣдь и перина изъ перьевъ чаекъ будетъ полезна отцу Марти. Ну, теперь прощайте, мистрисъ О'Гара. Прощайте, мисъ О'Гара. На будущей недѣлѣ я опять приду и тогда у насъ будетъ новая тюленья шкура.
   Тутъ ничего особеннаго не было. Во всякомъ случаѣ онъ не нарушалъ даннаго слова священнику. Онъ не говорилъ Кетъ О'Гара ни слова, котораго не могъ бы произнесть въ присутствіи священника. Но какъ она прелестна! Какой трепетъ пробѣжалъ по его рукѣ, когда онъ подержалъ ея руку на одну минуту! Найдется ли въ цѣлой Англіи дѣвушка съ такимъ цвѣтомъ лица, съ такими глазами, съ такими волосами и такая чистая и невинная -- и еще съ такимъ мелодичнымъ голосомъ.
   Онъ торопился спуститься къ Кулрунскому берегу, гдѣ Морони долженъ встрѣтить его съ лодкою, и дорогою невольно дѣлалъ сравненія между Кетъ О'Гара и Софіей Меллерби. Безъ сомнѣнія, его сравненія были очень несправедливы -- да и недобросовѣстны, но всѣ они были въ пользу дѣвушки, живущей въ глуши, далеко отъ всего міра, на Могерскихъ Утесахъ. И почему бы ему не имѣть права выбирать себѣ жену, гдѣ хочетъ? Въ дѣлахъ такого рода -- въ дѣлахъ любви, гдѣ только сердце говоритъ сердцу, какое право имѣетъ человѣкъ, кто бы онъ ни былъ, предписывать ему законы? Ему въ голову приходили нѣкоторыя мысли, которыя его англійскіе друзья назвали бы дикими, демократическими, революціонными и позорными, но которыя въ эту минуту казались ему не только очаровательными, но и весьма разумными, какъ слѣдствіе можетъ быть ирландскаго воздуха, ирландскаго виски и страсти къ приключеніямъ, навѣваемой близостью утесовъ и океана. Нѣтъ сомнѣнія, онъ созданъ для высокаго положенія и великаго сана, но все, что положеніе и санъ могутъ ему доставить, не можетъ сравниться съ отрадою чувствовать свою свободу. Чувствовать себя свободнымъ, въ правѣ выбирать по произволу -- это лучшая привилегія человѣка! Ну, какую радость дастъ ему любовь, которая указана ему такою женщиною, какъ его тетка? Тогда онъ далъ волю какой-то смутной фантазіи объ ирландской невѣстѣ, которую онъ любилъ бы страстно и обожалъ, но о существованіи которой никто не зналъ бы изъ его англійскихъ друзей. Можно ли удовлетворять своей страсти къ приключеніямъ болѣе очаровательнымъ образомъ?
   Онъ зналъ, что имъ дано слово дядѣ, что онъ не вступитъ въ бракъ, унизительный для его положенія. Онъ и то зналъ, что далъ слово и священнику не дѣлать несчастною Кетъ О'Гара. Онъ хорошо сознавалъ, что обязанъ сдержать свои обѣщанія, какъ то, такъ и другое. Что касается этой милой, очаровательной дѣвушки, не готовъ ли онъ скорѣе лишиться жизни, чѣмъ погубить ее? Но онъ и то сознавалъ, что жизнь, полная приключеній, всегда бываетъ преисполнена затрудненій и что для того, кто живетъ приключеніями первая обязанность смѣло преодолѣвать всѣ эти затрудненія. Послѣ этого онъ сѣлъ въ лодку и когда удалось ему убить двухъ чаевъ на Друмдейргскихъ утесахъ, онъ вообразилъ, что на этотъ день онъ очень хорошо выполнилъ цѣль отважнаго человѣка, жизнь котораго исполнена приключеній.
   Въ продолженіи февраля и марта онъ часто бывалъ на берегу и врядъ ли хоть одинъ разъ побывалъ въ коттеджѣ, чтобы вслѣдъ за тѣмъ не было отправлено письма изъ Квинскаго въ Скрупскій замокъ. Въ этихъ письмахъ не было ни одного прямого обвиненія въ какомъ-нибудь особенномъ проступкѣ, но много тяжелыхъ наговоровъ ложилось на него относительно его поведенія вообще, и много получалъ онъ горячихъ увѣщаній вспомнить о великой обязанности, возложенной на него, возвратиться въ родной домъ и поселиться въ Англіи. Въ то же время узы, связывавшія его съ Кларскимъ берегомъ становились все тѣснѣе и тѣснѣе съ каждымъ днемъ. Теперь онъ пересталъ уже заботиться о свиданіи съ отцомъ Марти и когда вода была не высока, онъ прямо изъ Лагинча отправлялся на прибрежье подъ утесомъ откуда тропинка по скаламъ вела въ Ардкиль. И тутъ проводилъ онъ цѣлые часы, имѣя подъ рукой ружье, но не обращая на него никакого вниманія. Онъ увѣрялъ себя, что любитъ утесы и пустынную мѣстность, и шумъ океана, и шорохъ птичьихъ крыльевъ надъ головой и подъ ногами. Но вѣрно то, что онъ любилъ Кетъ О'Гара.
   -- Невиль, вы должны отвѣчать мнѣ на одинъ вопросъ, сказала однажды мать, когда они остались вдвоемъ, любуясь Атлантическимъ Океаномъ послѣ бури.
   -- Такъ спрашивайте же, сказалъ онъ.
   -- Что все это значитъ? Что Кетъ должна думать?
   -- Разумѣется, она думаетъ, что я люблю ее болѣе чѣмъ всѣхъ на свѣтѣ,-- что она для меня болѣе, чѣмъ весь міръ можетъ дать или взять. По-крайней-мѣрѣ я такъ часто повторялъ ей это, что ей было бы грѣхъ не вѣрить мнѣ.
   -- Теперь не время шутить со мною. Если бы только вы имѣли понятіе что значитъ дочь для матери, такъ по одному этому, вы не стали бы шутить со мною.
   -- Я говорю совершенно серіозно. Я совсѣмъ не шучу.
   -- Какой же будетъ этому конецъ?
   -- Какой конецъ? А какъ могу я вамъ это сказать? Мой дядя старъ -- очень старъ, очень дряхлъ, очень добръ, съ ужасными предразсудками и разбитымъ сердцемъ отъ того, что его родной сынъ, который умеръ, женился противъ его воли.
   -- Вы не полюбили бы мою Кетъ, если бы она была похожа на ту женщину?
   -- Вашу Кетъ? Она точно также моя Кетъ какъ и ваша. Подобная мысль была бы для меня такимъ же глубокимъ оскорбленіемъ, какъ и для васъ. Вы знаете, что для меня моя Кетъ, наша Кетъ -- совершенство; она такъ же чиста и благородна, какъ прекрасна и очаровательна. Клянусь Богомъ, что она будетъ моею женою,-- но пока живъ дядя, я не могу привезти ее въ Скрупскій замокъ въ качествѣ моей жены.
   -- Почему было бы вамъ стыдно показать ее въ Скрупскомъ замкѣ?
   -- Потому что тамъ всѣ дураки. Но я не могу вылѣчить ихъ отъ глупости. Дядя увѣряетъ, что я обязанъ жениться на дѣвушкѣ равнаго мнѣ званія.
   -- Званія,-- какого званія? Вѣдь онъ тоже джентльменъ, какъ я полагаю, ну и она тоже леди.
   -- Совершенная правда,-- такая правда, что я буду сообразоваться съ нею. Но я не желаю отравить послѣдніе годы его жизни. Онъ протестантъ, а вы -- католички.
   -- Что же изъ этого? Мало ли у васъ лордовъ -- католиковъ? Развѣ всѣ они не были католиками, прежде чѣмъ вздумали вводить протестантство.
   -- Мистрисъ О'Гара, я уже сказалъ, что для меня она такъ высоко поставлена, такъ благородна и достойна, что будь она принцесса, не могъ бы я выше ее ставить. Сказалъ я вамъ также, что она будетъ моею женою. Если это васъ не удовлетворяетъ, такъ этому помочь я не могу. Ее это удовлетворяетъ. Много я обязанъ ей за то.
   -- Разумѣется много обязаны,-- какъ и за все.
   -- Но и ему я много обязанъ также. Не думаю, чтобы вы могли много выиграть отъ того, что будете ссориться со мною.
   Прежде чѣмъ отвѣчать, она молча посмотрѣла ему прямо въ глаза; въ ея взглядѣ выражалась свирѣпость тигрицы. И такъ присталенъ былъ ея взглядъ, что Невиль невольно опустилъ глаза.
   -- Клянусь Богомъ, сказала она: -- если вы погубите мою дочь, я выпью всю кровь изъ вашего сердца.
   Не смотря на то, она позволила ему опять войти въ домъ, гдѣ какъ ей было извѣстно, онъ увидитъ ея дочь.
   -- Кетъ, сказалъ онъ, входя въ гостиную, гдѣ она сидѣла у окна, безъ всякой работы:-- милая Кетъ.
   -- Что вамъ угодно, серъ?
   -- Я уѣзжаю.
   -- Вы постоянно уѣзжаете.
   -- Ну, да. Но я вѣдь и пріѣзжаю также.
   -- Ну зачѣмъ же вамъ теперь уѣзжать?
   -- А вы кажется полагаете, что у военнаго нѣтъ никакого дѣла. Вы кажется никогда не разсчитывали, что Иннисъ за двадцать три мили отсюда. Ну, Кетъ, будьте же ко мнѣ милой, прежде чѣмъ я уѣду.
   -- Какъ же я могу быть милой, когда вы уѣзжаете? Когда вы уѣзжаете, мнѣ всегда кажется, что вы никогда уже не возвратитесь ко мнѣ. Я и не понимаю, зачѣмъ вамъ и возвращаться въ такое скучное мѣсто?
   -- Затѣмъ, что въ этомъ мѣстѣ находится то, что мнѣ милѣе всего на свѣтѣ.
   Тутъ онъ поднялъ ее со стула и обнялъ, говоря:
   -- Развѣ вы не знаете, что я люблю васъ болѣе всего на свѣтѣ?
   -- Почему могу я это знать?
   -- Потому что я клянусь вамъ въ томъ.
   -- Мнѣ кажется вы любите меня немножко. О! Фредъ, если вы уѣдете и никогда не вернетесь, я умру. Помните ли Маріанну? Какъ она говоритъ: "Печальна моя жизнь! Онъ не придетъ!" Потомъ еще говоритъ: "Устала я, устала я! О! какъ хотѣлось бы мнѣ умереть!" Помните ли вы это?.. А что вамъ мама говорила?
   -- Она приказывала мнѣ не губить васъ. Никакой надобности въ томъ нѣтъ. Я скорѣе выколю себѣ глаза, чѣмъ погублю васъ. Мой дядя старъ -- очень старъ. Она не хочетъ понять, что намъ лучше подождать, чѣмъ потомъ мучиться мыслью, что я убилъ его своею жестокостью.
   -- Но онъ хочетъ, чтобы вы полюбили другую?
   -- Онъ не можетъ заставить меня сдѣлать это. Никто въ мірѣ не можетъ измѣнить моего сердца, Кетъ. Если вы не вѣрите мнѣ, значитъ вы не любите меня такъ, какъ я васъ люблю.
   -- О! Фредъ, вы знаете, какъ я люблю васъ! И я вѣрю вамъ. Конечно, я могу ждать, если только буду знать, что вы вернетесь ко мнѣ. Я желаю только видѣть васъ.
   Онъ наклонился къ ней и прижался щекой къ ея щекѣ. Хотя говорила она о Маріаннѣ и увѣряла, что боится будущаго несчастія, но все это было для нея настоящимъ счастіемъ -- блаженствомъ Эдема. Она сидѣла и думала о немъ съ утра до ночи, и никогда не находила, чтобы время тянулось долго. Она припоминала слова, въ которыхъ произносилъ онъ клятвы любить ее, и наслаждалась сладостнымъ ощущеніемъ его руки, обвивавшей ее вокругъ стана; чувствовала неземное блаженство, когда его щека прижималась къ ея щекѣ. А когда онъ цѣловалъ ее, хотя она отталкивала его, однако чувствовала невыразимое наслажденіе въ его объятіяхъ.
   -- Ну, теперь прощайте. Дай мнѣ одинъ поцѣлуй, моя дорогая.
   -- Нѣтъ.
   -- Не хочешь поцѣловать, когда я уѣзжаю?
   -- Я не хочу, чтобы вы уѣзжали. О! Фредъ, хорошо -- вотъ вамъ! Прощай, прощай, мой милый, мой возлюбленный!.. А въ понедѣльникъ вы будуте у насъ?
   -- Да -- и такъ, до понедѣльника!
   -- И четыре часа проведете въ лодкѣ и четыре минуты у насъ. Развѣ я не знаю васъ!
   Но онъ ушелъ, не отвѣчая на это послѣднее обвиненіе.
   -- Ну что мы будемъ дѣлать, Кетъ, если онъ обманетъ насъ? спросила мать въ тотъ же вечеръ.
   -- Умремъ. Но я увѣрена, что онъ не обманетъ.
   Пробираясь въ Лисканноръ, гдѣ ожидалъ его гигъ, Невиль задавался серіозными вопросами на счетъ этого приключенія. Какой можетъ быть ему конецъ? Не зашелъ ли онъ чрезчуръ далеко? Въ защиту его можно сказать, что у него не было и мысли обмануть дѣвушку. Онъ слишкомъ много любилъ ее, чтобы допустить мысль о вѣроломствѣ. Онъ любилъ ее,-- но не на столько можетъ быть, на сколько она его любила. На свѣтѣ такъ много было предметовъ, о которыхъ надо было ему подумать, а вѣдь у нея только онъ одинъ. Онъ для нея кумиръ, а она для него просто прелестнѣйшая дѣвушка, какой онъ не видывалъ еще на свѣтѣ, и кромѣ того, она имѣетъ то особенное достоинство, что вся ему одному принадлежитъ. Нѣтъ мужчины въ мірѣ, который пожалъ бы ей руку или упивался ея сладостнымъ дыханіемъ. Не въ тысячу ли разъ такая любовь пріятнѣе, чѣмъ любовь такой дѣвушки, которая чуть не полдюжину годовъ таскается изъ одной гостиной въ другую, и клянется сохранять постоянство то одному, то другому. Этотъ случай необычайно счастливый. Но какой будетъ ему конецъ? Вѣдь его дядя можетъ прожить еще десятокъ лѣтъ, а у него недостанетъ духу -- мужества не хватитъ -- представить ее дядѣ, какъ свою невѣсту.
   Въ тотъ же вечеръ по прибытіи въ Иннисъ, онъ получилъ депешу съ надписью "очень нужное" отъ своей тетки, леди Скрупъ:
   "Вашъ дядя очень боленъ, опасно боленъ; страшимся за него. Онъ очень желаетъ видѣть васъ. Прошу пріѣхать, не теряя времени".
   На другой же день рано утромъ онъ отправился въ Дублинъ; но прежде чѣмъ лечь въ постель, онъ не только написалъ письмо къ Кетъ, но вложилъ въ свой конвертъ и письмо, полученное отъ тетки. Онъ понималъ, что, хотя извѣстіе объ опасной болѣзни дяди, было для него жестокимъ ударомъ, однако, вмѣстѣ съ тѣмъ можетъ быть въ томъ же извѣстіи найдется что-нибудь и отрадное для жительницъ Ардкильскаго коттеджа. Когда онъ отправлялъ это письмо вмѣстѣ съ своимъ, конечно, онъ чувствовалъ тогда твердую рѣшимость жениться на Кетъ О'Гара, какъ только онъ сдѣлается свободенъ.
   

Глава IX.
Фредъ Невиль возвращается въ Скрупскій замокъ.

   Неожиданная потребность присутствія наслѣдника въ замкѣ зависѣла можетъ быть не отъ одной болѣзни графа. Конечно, графъ былъ боленъ,-- такъ боленъ, что считалъ уже себя на краю могилы; но его болѣзнь происходила главное отъ горести, которая овладѣла имъ, по случаю послѣдняго посланія изъ Квинскаго замка къ графинѣ.
   "Совершенно невольно, такъ писала леди Мери: "я дѣлаюсь причиною безполезныхъ страданій для васъ и лорда Скрупа; но считаю своею обязанностью предупредить васъ, что по общему мнѣнію, мистеръ Невиль непремѣнно женится на мисъ О'Гара,-- если уже не женился. Самая опасная сторона въ этомъ состоитъ въ томъ, что все устроено приходскимъ священникомъ, самымъ недобросовѣстнымъ человѣкомъ, на все готовымъ -- онъ такъ дерзокъ! Давно, уже очень давно мы его знаемъ, и потому понимаемъ, до чего онъ можетъ дойти. Законы такъ благопріятны для католиковъ и враждебны протестантамъ, что католическій патеръ можетъ позволить себѣ все, что хочетъ. Не думаю, чтобы онъ на минуту поколебался обвѣнчать ихъ, если бы думалъ, что добыча можетъ ускользнуть изъ его рукъ. По моему мнѣнію, свадьбы еще не было, хотя другіе думаютъ, что была".
   Выраженіе этого мнѣнія другихъ, достигшее ея ушей, заключалось въ удостовѣреніи ея собственной горничной, протестантки, что этотъ нечестивый обжора, старый отецъ Марти готовъ вѣнчать ихъ но первому слову, и очень вѣроятно, что уже обвѣнчалъ.
   "Не могу сказать, продолжала леди Мери: "чтобы я слышала что-нибудь дурное о поведеніи мисъ О'Гара; но о ея матери у насъ ходитъ много странныхъ исторій. Онѣ живутъ въ маленькомъ коттеждѣ съ одною прислугою, почти на самыхъ утесахъ и никто ничего о нихъ не знаетъ, кромѣ ихъ патера. Если вашего племянника убѣдятъ жениться, то конечно это будетъ большое несчастіе".
   Леди Мери вѣроятно хотѣла этимъ намекнуть, что будь юный Невиль на столько благоразуменъ, чтобы выпутаться изъ этой бѣды, просто бросилъ бы дѣвушку, опозоривъ, сгубивъ и уничтоживъ ее, то безъ сомнѣнія, это было бы очень нехорошо; за то въ такомъ случаѣ можно было избѣгнуть величайшаго несчастія. Она не выражала этого прямо, но чувствовала вѣроятно, что леди Скрупъ пойметъ ее. Затѣмъ леди Мери продолжала увѣрять своего друга, что хотя она, и отецъ, и сестры очень жалѣютъ, что мистеръ Невиль не доставилъ имъ удовольствія еще разъ видѣть его въ Квинскомъ замкѣ, однако, это огорченіе не имѣло никакого вліянія на ея рѣшимость написать такое рѣзкое письмо о немъ. Она поспѣшила это сдѣлать просто изъ желанія предупредить самый пагубный бракъ.
   Леди Скрупъ вполнѣ признавала справедливость послѣднихъ словъ. Какой еще бракъ могъ быть пагубнѣе? Но что тутъ дѣлать? Написать Фреду и разсказать ему все, что она узнала -- если бы она была увѣрена, что этимъ можно достигнуть своей цѣли, то разумѣется она безъ всякаго зазрѣнія совѣсти бросила бы на вѣтеръ всѣ глупыя предписанія леди Мери сохранять въ тайнѣ ея донесенія,-- но ее удерживалъ страхъ, что этимъ открытіемъ она пожалуй только ускоритъ бѣдствіе, котораго такъ страстно желала избѣгнуть. Ни она, ни ея мужъ не могли имѣть на молодого человѣка вліянія, кромѣ того, которое зависѣло отъ его добраго чувства. Графъ не имѣлъ права лишить его наслѣдства -- не могъ отнять отъ него даже одного акра земли. На комъ бы ни женился наслѣдникъ, а все же онъ будетъ современемъ графъ Скрупъ и женщина, на которой онъ женится, непремѣнно будетъ графинею Скрупъ. Вѣдь была же леди Невиль, существованіе которой было пыткою для нихъ? И если этотъ юноша задумаетъ жениться на женщинѣ гораздо ниже себя и опозорить свою фамилію, то никакія усилія съ ихъ стороны не могутъ этому помѣшать. Но если, какъ надо полагать, онъ еще свободенъ, и если можно будетъ заручить его опять къ себѣ, то можетъ быть остались въ немъ еще нѣкоторыя чувства, на которыя можно дѣйствовать. Безъ всякаго сомнѣнія, въ немъ ужасно много Невильскаго упрямства; но и графу и графинѣ казалось, что онъ признавалъ святыню своей фамиліи, и оцѣнялъ, до нѣкоторой степени, важность, возложенныхъ на него обязанностей.
   Обстоятельства были такъ важны, и такъ не терпѣли отлагательства, что она боялась дѣйствовать одна. Она все разсказала мужу, показала ему письмо леди Мери и произвела на него такое сильное дѣйствіе, что онъ заболѣлъ.
   -- Мнѣ было бы гораздо легче, сказалъ онъ:-- повернуться лицомъ къ стѣнѣ и умереть, прежде чѣмъ я узнаю о томъ.
   Онъ слегъ въ постель и всѣ домашніе думали, что онъ умираетъ. Кромѣ жены онъ почти ни съ кѣмъ не говорилъ и, оставаясь наединѣ съ нею, не переставалъ стонать, оплакивая гибель, грозящую его дому.
   -- Ахъ! восклицала леди Скрупъ: -- если бы можно было замѣнить его младшимъ братомъ.
   -- Никакой замѣны закономъ не допускается, сказалъ графъ:-- онъ имѣетъ право поступать, какъ ему угодно, съ имуществомъ и съ именемъ, и съ честью своей фамиліи.
   На слѣдующій день мнѣніе доктора о состояніи здоровья графа оказалось еще хуже, и леди Скрупъ немедленно отправила извѣстное письмо, вызывавшее племянника къ умирающему дядѣ. Письмо, какъ мы уже видѣли, имѣло полный успѣхъ, и Фредъ, отправившись изъ Дорчестера на почтовыхъ, летѣлъ какъ сумасшедшій въ страшномъ ожиданіи, что не застанетъ уже дядю вживыхъ. Въ сѣняхъ его встрѣтила экономка, мистрисъ Бёнсъ.
   -- Милорду кажется, получше немножко, сказала она шопотомъ: -- онъ покушалъ сегодня бульону и теперь кажется заснулъ.
   Онъ прошелъ въ домъ и нашелъ тетку въ маленькой гостиной. Она сказала, что дядя немножко поправляется. Въ обращеніи съ нимъ она была очень ласкова и благодарила его въ горячихъ выраженіяхъ за поспѣшное прибытіе. Когда ему было сказано, что дядя отлагаетъ свиданіе съ нимъ до завтра, то онъ подумалъ, что напрасно скакалъ, сломя голову.
   Въ этотъ вечеръ онъ обѣдалъ вдвоемъ съ теткой и все время обѣда и нѣсколько минутъ, которыя они провели вмѣстѣ послѣ обѣда, предметомъ разговора ихъ было состояніе здоровья графа. Но хотя этотъ вечеръ они провели вдвоемъ, къ удивленію его оказалось, однако, что Софія Меллерби опять гоститъ въ Скрупѣ. Леди Софія и мистеръ Меллерби уѣхали въ Лондонъ, а Софія поѣдетъ къ нимъ не ранѣе, какъ въ маѣ. Въ этотъ же вечеръ она, однако, обѣдала въ пасторатѣ. Она была еще дома, когда Невиль пріѣхалъ, но онъ не видалъ ее.
   -- Ужъ не собирается-ли она здѣсь совсѣмъ поселиться? спросилъ онъ довольно непочтительно, когда ему было сказано, что она у нихъ въ домѣ.
   -- Я очень этого бы желала, отвѣчала леди Скрупъ:-- дѣтей у меня нѣтъ, а она мнѣ мила, какъ родная дочь.
   Тутъ Фредъ извинился и изъявилъ желаніе, чтобы Софія Меллерби хоть вѣкъ жила и умерла въ Скрупскомъ замкѣ.
   Этотъ вечеръ была страшная скука. Ему казалось, что никогда еще не было въ домѣ такого мрака, такой тоски и безотрадности, какъ теперь. Онъ такъ торопился, чтобы успѣть повидаться еще съ умирающимъ дядею, а теперь ему некуда было дѣваться. Но прежде чѣмъ онъ легъ спать, эта скука разсѣялась при полномъ разъясненіи всѣхъ страховъ и опасеній тетки. Около десяти часовъ вечера она тихо вошла къ нему въ комнату, и начавъ съ того, что предстоящій предметъ ихъ бесѣды очень важенъ, разсказала ему все, что узнала изъ писемъ леди Мери.
   -- Она зловредная сплетница эта старая дѣва, сказалъ Невиль гнѣвно.
   -- Можете-ли вы сказать, что все это неправда, что она пишетъ? спросила леди Скрупъ.
   Но на этотъ вопросъ Невиль не приготовился отвѣчать и потому промолчалъ.
   -- Фредъ, скажите мнѣ правду: вы женились?
   -- Нѣтъ;-- не женился.
   -- Я знаю, что вы неспособны лгать.
   -- Я знаете, такъ и довольствуйтесь моимъ словомъ.
   Но этимъ нельзя было довольствоваться. Она желала вытянуть изъ него продолжительное и подробное удостовѣреніе, которое могло бы совершенно ее успокоить.
   -- Во всякомъ случаѣ я очень рада слышать отъ васъ, что въ этомъ подозрѣніи нѣтъ и тѣни правды.
   На это онъ не удостоилъ отвѣчать, но яростно смотрѣлъ на нее, какъ будто разгнѣвавшись, что она осмѣлилась дѣлать ему вопросъ, касающійся его личныхъ дѣлъ.
   -- Фредъ, въ этомъ дѣлѣ вы должны думать о дядѣ. Вы должны знать, какъ это важно для него. Вы слышали сколько онъ уже перестрадалъ и должны также понимать, какъ онъ всегда былъ добръ къ вамъ.
   -- Я хорошо понимаю, какъ онъ былъ добръ ко мнѣ.
   -- Можетъ быть вы сердитесь на меня за вмѣшательство?
   Онъ не могъ отрицать, что это ему очень досадно.
   -- Я и не стала бы вмѣшиваться, если бы не болѣзнь и не страданія вашего дяди.
   -- Вы мнѣ задавали уже вопросъ и я отвѣчалъ,-- не понимаю чего вы еще хотите отъ меня?
   -- Можете-ли вы сказать, что нѣтъ ни слова правды въ томъ, что сообщила мнѣ леди Мери?
   -- Леди Мери наглая, старая дѣва.
   -- Когда бы вы были на мѣстѣ вашего дяди, когда бы у васъ былъ наслѣдникъ, за честь котораго вы дрожали бы предъ свѣтомъ, вы не считали бы наглымъ того, кто изъ дружбы къ вамъ, хотѣлъ бы спасти ваше имя и вашъ родъ отъ позорнаго союза.
   -- Я не заключалъ позорнаго союза и не позволю произносить слово позора относительно никого изъ моихъ друзей.
   -- Вамъ извѣстны эти люди по фамиліи О'Гара?
   -- Конечно.
   -- Тамъ есть какая-нибудь молодая дѣвушка?
   -- Я знакомъ съ дюжиной молодыхъ дѣвушекъ и не стану совѣщаться съ леди Мери Квинъ, какихъ знакомыхъ мнѣ выбирать.
   -- Вы понимаете, Фредъ, что я хочу этимъ сказать. Разумѣется, я не хочу васъ разспрашивать относительно вашихъ общихъ знакомыхъ. Понятно, что вы видаетесь со многими дѣвушками, восхищающими васъ, и я была бы очень неразумна, если бы стала разспрашивать васъ о комъ-нибудь изъ нихъ. Конечно, я послѣдняя была бы изъ такихъ нездравомыслящихъ людей. Но если вы скажете мнѣ, что не было и никогда не будетъ вопроса о союзѣ между вами и мисъ О'Гара, то я ни слова уже не буду товорить.
   -- Я не могу ручаться за то, что будетъ въ будущемъ.
   -- Вы сказали вашему дядѣ, что никогда не вступите въ бракъ, которымъ могли бы унизить положеніе, которое вамъ предназначено занять.
   -- Я и не вступлю.
   -- Но не будетъ ли униженіемъ фамиліи такой бракъ, хотя бы молодая дѣвица была вполнѣ достойна уваженія? Сколько сохранилось бы въ государствѣ древнихъ фамилій и никогда бы не изсякала благородная кровь, если бы такіе юноши, какъ вы, ничего бы не помнили, кромѣ тѣхъ обязанностей, которыя возложены на нихъ тѣмъ именемъ, которое они носятъ!
   -- Не знаю, чтобъ я когда-нибудь забывалъ это.
   Она помолчала, прежде чѣмъ собралась съ духомъ, задать ему еще вопросъ.
   -- Вы не давали обѣщанія мисъ О'Гара жениться на ней?
   Онъ сидѣлъ безмолвно, но все смотрѣлъ на нее сердито, нахмурившись.
   -- Конечно, продолжала она: -- вашъ дядя имѣетъ право требовать отвѣта на этотъ вопросъ.
   -- А я вамъ скажу навѣрно, что гораздо лучше будетъ для него, если онъ не станетъ дѣлать мнѣ такихъ вопросовъ.
   Въ сущности онъ отвѣчалъ на вопросъ. Когда онъ не отрицалъ, что подобное обѣщаніе было дано, то и сомнѣваться нельзя было въ справедливости всего, что писала леди Мери. Теперь вся истина выяснилась. Онъ еще не женился, но далъ слово; далъ слово дѣвушкѣ, о которой самъ онъ ничего не зналъ, католичкѣ, ирландкѣ, безродной, почти безъ имени,-- такой дѣвушкѣ, которая никогда не бывала въ хорошемъ обществѣ, о которой ничего хорошаго нельзя было сказать, которую нельзя занести въ книгу перовъ безъ униженія,-- такой дѣвушкѣ, о которой онъ стыдился говорить при тѣхъ, кому обязанъ уваженіемъ и повиновеніемъ!
   Что есть еще возможность избѣжать гибели, это и теперь сознавала леди Скрупъ вполнѣ. Многіе мужчины даютъ слово жениться, но не держатъ этого слова. И эта женщина, которая несомнѣнно была великодушна,-- не себялюбива, доброжелательна, религіозна, подъ вліяніемъ сознанія своего долга во всѣхъ своихъ дѣйствіяхъ, жизнь которой была всегда въ строгомъ смыслѣ нравственна,-- и со всѣмъ тѣмъ, эта женщина питала мысль, что такіе молодые люди, какъ Фредъ Невиль, очень часто даютъ обѣщаніе жениться, совсѣмъ не имѣя и въ помышленіи исполнить данное обѣщаніе. Она и не требовала, чтобы молодые люди подчинялись тѣмъ же нравственнымъ правиламъ, которымъ молодыя дѣвушки непремѣнно обязаны подчиняться. Она готова была предполагать, что и небо предписываетъ совсѣмъ разные законы для мужчинъ и женщинъ ея сословія, и что самое спасеніе предлагалось подъ разными условіями для обоихъ половъ. Но въ ея каталогѣ были и такіе грѣхи, которые никогда не простятся молодымъ людямъ: женитьба на подобной дѣвушкѣ, разумѣется, непростительный грѣхъ.
   Объ оскорбленіи, нанесенномъ мисъ О'Гара, конечно, она совсѣмъ не помышляла. Въ ея глазахъ тутъ не было оскорбленія, а только справедливость,-- не болѣе какъ надлежащее наказаніе интриганткѣ и честолюбивой беззаконницѣ. Не видавъ еще этой непріятельницы фамиліи Скрупъ, и даже ни слова не слыхавъ въ осужденіе ея, графиня была увѣрена, что эта дѣвушка -- не хорошая дѣвушка,-- что эти О'Гара пошлы, что онѣ самозванки, словомъ такого рода люди, противъ которыхъ можно употребить всю свою силу безъ всякаго угрызенія совѣсти. Женщины въ такихъ случаяхъ бываютъ всегда, жестоки къ другимъ женщинамъ и въ особенности такимъ, которыхъ считаютъ гораздо ниже себя званіемъ. Конечно, никакое чувство милосердія не заставило бы ее удержаться отъ старанія спасти племянника своего мужа отъ позорнаго брака. Развѣ можно имѣть милосердіе къ какой-нибудь мисъ О'Гара? А между тѣмъ, леди Скрупъ славилась своею благотворительностью. Она не жалѣла денегъ. Она посѣщала бѣдныхъ. Она много заботилась, чтобы сдѣлать хижины Скрупскаго помѣстья опрятными и удобными. Она лишала себя многаго, для того чтобы давать другимъ. Но относительно такой женщины, какъ мисъ О'Гара, она имѣла не болѣе милосердія какъ какой-нибудь работникъ фермера къ крысѣ!
   Послѣ этого ни о чемъ уже не оставалось разговаривать съ наслѣдникомъ;-- ни о чемъ такомъ въ настоящемъ, что могло бы послужить дѣли, которую она имѣла въ виду.
   -- Вашъ дядя очень боленъ, прошептала она.
   -- Мнѣ очень жаль это слышать.
   -- Но мы надѣемся, что онъ можетъ еще поправиться. Въ послѣдніе два дня докторъ сталъ подавать надежду.
   -- Какъ я радъ, что онъ будетъ здоровъ.
   -- Я увѣрена, что вы и искренно рады. Завтра, послѣ завтрака вы увидитесь съ нимъ. Онъ очень желаетъ видѣть васъ. Иногда мнѣ кажется, что вы не можете и сообразить, какъ вы дороги ему!
   -- Не понимаю для чего вы это говорите.
   -- Вамъ лучше ничего не упоминать при немъ объ этомъ дѣлѣ -- объ ирландской дѣвушкѣ.
   -- Разумѣется, если только онъ самъ не заговоритъ.
   -- На врядъ ли у него достанетъ силъ. Но вѣроятно, предъ вашимъ отъѣздомъ онъ самъ заговоритъ съ вами о томъ. Надѣюсь, что этому долго еще не бывать.
   -- Нельзя сказать, чтобъ очень долго, тетушка Мери.
   На это она ничего не отвѣчала, но пожелавъ ему покойной ночи, наконецъ оставила его. Теперь былъ уже одиннадцатый часъ и онъ полагалъ, что мисъ Меллерби вернулась и ушла уже въ свою комнату. Почему она его избѣгаетъ, этого онъ не могъ понять. Но мисъ Меллерби такъ мало имѣла значенія для него, что ему рѣшительно было все равно увидитъ ли онъ ее или нѣтъ. Всѣ его отрадныя мысли унеслись къ графству Клодъ, на утесы, высящіеся надъ Атлантическимъ океаномъ. Пускай говорятъ ему что хотятъ, онъ никогда не измѣнитъ дѣвушкѣ, которую оставилъ тамъ! Когда тетушка говорила объ этомъ дѣлѣ -- объ ирландской дѣвушкѣ, ему слышалась насмѣшка въ ея голосѣ при произнесеніи національности Кетъ. Почему же ирландская дѣвушка хуже англійской. Онъ былъ увѣренъ только въ томъ, что настоящую жизнь можно найти на Могерскихъ утесахъ, а не въ мрачныхъ комнатахъ Скрупскаго замка.
   Онъ всталъ съ своего мѣста въ совершенномъ недоумѣніи, что ему дѣлать? Конечно, лучше всего ложиться въ постель, но что же это за ужасная, тоскливая жизнь въ этомъ замкѣ, когда приходится ложиться спать въ десять часовъ, потому что нечего дѣлать? И кромѣ того, здѣсь у него было единственное занятіе -- выслушивать проповѣди тетки. Тутъ ему пришла мысль, что дорого приходится ему расплачиваться за честь быть наслѣдникомъ лорда Скрупа! Онъ еще немного посидѣлъ въ тускломъ полумракѣ отъ двухъ свѣчей, потомъ всталъ и отправился въ большую столовую, давно уже остававшуюсь безъ употребленія. Это была огромная комната въ сорокъ футовъ длины съ темными, насыпными обоями, темными занавѣсями, темными панелями и огромною темною мебелью краснаго дерева. По стѣнамъ висѣли портреты Скруповъ многихъ поколѣній, иные въ латахъ, другіе въ мантіяхъ, дамы ихъ въ фижмахъ и съ высочайшими прическами на головахъ, совсѣмъ не такія красавицы, какихъ изображалъ Лели, и не такіе воины и сановники, какихъ изображалъ Кнеллеръ, но какіе-то деревянныя, чопорныя, неуклюжія, отвратительныя фигуры работы художниковъ, произведенія которыхъ пережили, къ несчастію, ихъ имена. Онъ прохаживался по комнатѣ со свѣчкой въ рукахъ, стараясь представить себѣ, какая жизнь предстоитъ ему въ Скрупскомъ замкѣ съ женою по выбору тетки и съ теткой, которая будетъ за нихъ управлять домомъ,-- какъ вдругъ отворилась дверь на другомъ концѣ комнаты и тихой походкой вошла мисъ Меллерби. Она не видала его въ первую минуту, потому что у нея предъ глазами была своя свѣча и вздрогнула, когда онъ заговорилъ съ нею. Его первымъ побужденіемъ было удивиться, что она расхаживаетъ одна ночью въ пустыхъ комнатахъ.
   -- О! мистеръ Невиль, сказала она: -- вы испугали меня. Какъ вы поживаете? Вотъ не ожидала встрѣтить васъ здѣсь!
   -- И я никакъ не ожидалъ!
   -- Съ тѣхъ поръ, какъ заболѣлъ лордъ Скрупъ, въ небольшой комнатѣ, какъ разъ возлѣ его спальни спитъ леди Скрупъ; я сейчасъ отъ нея иду.
   -- Что вы думаете о состояніи здоровья дяди?
   -- Ему лучше; но онъ очень слабъ.
   -- Вы видѣли его?
   -- О! да, каждый день вижу его. Онъ очень желаетъ видѣть васъ, мистеръ Невиль, и такъ благодаритъ васъ за поспѣшное прибытіе. Я была увѣрена, что вы тотчасъ пріѣдете.
   -- Разумѣется.
   -- Онъ очень желалъ видѣть васъ сегодня же, но докторъ строго приказалъ сохранять полное спокойствіе. Покойной ночи! Какъ я рада, что вы здѣсь! Я увѣрена, что вашъ пріѣздъ много поможетъ ему.
   Почему она рада? почему она увѣрена, что его пріѣздъ поможетъ дядѣ? Неужели и ей извѣстна исторія Кетъ О'Гара?.. Послѣ этого, за неимѣніемъ лучшаго занятія, онъ легъ спать
   

Глава X.
Планъ Фреда Невиля.

   На другой день, сейчасъ же послѣ завтрака, Невиль былъ приглашенъ въ комнату дяди, но предъ этимъ онъ опять былъ предупрежденъ, чтобы отнюдь не заводить разговора о непріятныхъ предметахъ. Тетка присутствовала въ комнатѣ все время, пока онъ былъ у больного и разговоръ ограничивался выраженіемъ благодарности со стороны графа за поспѣшный пріѣздъ племянника и надежды со стороны племянника, что дядя скоро совсѣмъ поправится. Одинъ вопросъ возникъ, по которому, вѣроятно, многое предстояло говорить предъ отъѣздомъ Невиля.
   -- Я думалъ, что всего лучше взять отпускъ на двѣ недѣли, сказалъ Фредъ такимъ тономъ, какъ будто двѣ недѣли было очень продолжительное время.
   -- На двѣ недѣли! сказалъ графъ.
   -- Не станемъ такъ рано заводить рѣчи объ его отъѣздѣ, возразила леди Скрупъ.
   -- А если я умру, онъ вѣдь не можетъ уѣхать чрезъ двѣ недѣли, простоналъ графъ тихимъ голосомъ.
   -- Милый дядя, надѣюсь, что еще долго, много лѣтъ я буду ѣздить сюда, чтобы имѣть удовольствіе видѣть васъ.
   Графъ покачалъ головой, но ни слова болѣе не было сказано объ этомъ. Фредъ, однако, стремился къ своей цѣли. Онъ намѣревался вразумить ихъ, что никакъ не считаетъ себя обязаннымъ надолго оставаться въ Скрупскомъ замкѣ.
   Послѣ этого онъ принялся писать къ своей дорогой Кетъ. Въ первый еще разъ онъ обращался къ ней съ такою рѣчью, и хотя былъ до нѣкоторой степени ловкій и любезный волокита, но къ ней писать было для него большимъ удовольствіемъ. Если такъ, то каково же было для Кетъ О'Гара получить это письмо? Онъ обѣщалъ писать къ ней и какъ только онъ уѣхалъ, она стала усердно посылать въ почтовую контору въ Иннистимонъ за сокровищемъ, которое почта должна доставить ей. Когда же она получила, наконецъ, письмо, дѣйствительно, оно сдѣлалось для нея сокровищемъ. Для дѣвушки искренно любящей, первое любовное письмо есть святыня, какъ воспоминаніе о первомъ поцѣлуѣ.
   -- Можно ли и мнѣ взглянуть на него, Кетъ? спросила мистрисъ О'Гара, когда ея дочь, сидя у окна, прилежно изучала листокъ бумаги.
   -- Можно, мама,-- если тебѣ такъ хочется, отвѣчала она, но, подумавъ, продолжала:-- но думаю лучше бы тебѣ не читать его. Можетъ быть, ему не хотѣлось, чтобы я показывала тебѣ его письмо.
   Мать не настаивала на своемъ желаніи, но удовольствовалась тѣмъ, что, обойдя сзади, поцѣловала ее. Читателю, однако, будетъ предоставлена привилегія, въ которой отказано мистрисъ О'Гара.
   "Дорогая Кетъ,
   "Вчера я прибылъ сюда на четверкѣ почтовыхъ, живъ и невредимъ. Я примчался сюда такъ быстро, какъ никогда еще мнѣ не случалось, и съ тѣхъ поръ, какъ выѣхалъ изъ Лимерика, едва успѣлъ пропустить кусокъ въ горло. Никогда не видывалъ такого свинства, какъ тамъ у нихъ на станціяхъ. Дядѣ гораздо лучше,-- до такой степени лучше, что я не долго здѣсь останусь. Особенныхъ новостей не имѣю вамъ сообщить -- кромѣ того, что эта старая кошка въ Квинскомъ замкѣ -- вотъ та, которая носитъ парикъ съ кудряшками -- должна имѣть собачій носъ, кошачьи уши и птичьи глаза, и вотъ она-то доноситъ въ Скрупъ обо всемъ, что пронюхаетъ, подслушаетъ и подсмотритъ. Но это не производитъ на меня ни малѣйшаго вліянія -- какъ и на васъ, думаю. Только мнѣ противно такое вмѣшательство. И то правда, что этимъ старымъ дѣвамъ рѣшительно нечего дѣлать. Будь я на вашемъ мѣстѣ, ни за что не остался бы старой дѣвой.
   "Не могу сказать, скоро ли я возвращусь въ Ардкиль; но ни на одинъ день не останусь я болѣе того, какъ необходимость потребуетъ. Мой адресъ: въ Скрупъ, Дорсетширъ -- этого довольно -- Ф. Невилю. Передайте мой привѣтъ матушкѣ вашей. Относительно же васъ, милая Кетъ, если для васъ дорога моя любовь, то вы можете взвѣсить мою любовь къ вашей дорогой особѣ вашими собственными мѣрами и вѣсами. По истинѣ, все мое сердце вамъ принадлежитъ.

"Весь вашъ Ф. Н.".

   "Тутъ гоститъ молодая дѣвушка, на которой меня намѣреваются женить. Она образецъ приличія и прехорошенькая; но вамъ не слѣдуетъ ревновать. Самое смѣшное то, что мой братъ до безумія втюрился въ нее, да и она-то, кажется, точно также влюблена въ него, только ей это запрещено.-- Тысячу разъ цѣлую васъ".
   Немного было тутъ словъ любви, но все же было нѣсколько словъ, которыхъ достаточно было для счастія Кетъ. Онъ говоритъ, что все его сердце ей принадлежитъ, и она вѣритъ этому. Онъ говоритъ, что ей не слѣдуетъ ревновать къ прехорошенькой молодой дѣвицѣ, она и этому вѣритъ. Онъ посылаетъ ей тысячу поцѣлуевъ, и она, воображая, что онъ можетъ быть поцѣловалъ тогда бумагу, прижимала эту бумагу къ своимъ губамъ. Во всякомъ случаѣ, его рука касалась бумаги. Охотно показала бы она матери всѣ эти выраженія любви своего возлюбленнаго; но она чувствовала, что невыгодно будетъ для него обнаруживать такія выраженія, какъ, напримѣръ, "свинства" на станціяхъ. Ей онъ могъ говорить все, что хотѣлъ, но она понимала, что не имѣетъ права показывать другимъ слова, съ которыми онъ обращается къ ней съ полной свободой близкихъ отношеній.
   -- Пишетъ ли онъ что-нибудь о старикѣ? спросила мать.
   -- Онъ пишетъ, что дядя поправляется.
   -- Старики живутъ долго. Не пишетъ ли Невиль, когда онъ вернется?
   -- Не навѣрно, однако, говоритъ, что долго тамъ не останется. Онъ совсѣмъ не любитъ Скрупскаго замка. Мнѣ это извѣстно. Онъ всегда говоритъ, что... что...
   -- Что же такое онъ говоритъ, душенька?
   -- Что когда онъ женится на мнѣ, тогда онъ хочетъ ѣхать куда-нибудь -- въ Италію или Грецію, или куда въ другое мѣсто. А Скрупскій замокъ, говоритъ онъ, такой мрачный.
   -- А я куда тогда дѣнусь?
   -- О! мама, ты всегда съ нами будешь неразлучно!
   -- Нѣтъ, душечка, ты не должна мечтать объ этомъ. Когда ты будешь его женою, не захочешь ты тогда меня.
   -- Милая мама, я всегда захочу, чтобы ты со мною была.
   -- Такъ онъ не захочетъ меня. Мы не должны требовать отъ него многаго, Кетъ. Чтобъ онъ женился на тебѣ, этого мы имѣетъ право ожидать. Если онъ обманетъ тебя...
   -- Онъ не обманетъ. Почему вы думаете, что онъ способенъ обмануть?
   -- Я этого не думаю, но если онъ обманетъ!.. Оставимъ это. Если онъ будетъ вѣренъ тебѣ, я не стану обременять его собою. Если я увижу тебя счастливою, Кетъ, я все остальное перенесу.
   А ей приходилось бы выносить крайнее одиночество въ этой пустынѣ до конца жизни. Заглядывая впередъ, она предвидѣла, какъ мрачно и тоскливо будутъ тянуться ея дни; но все это было ничто, лишь бы ея дочь была поставлена высоко!
   Наступалъ апрѣль, самое ужасное время для охотниковъ въ Англіи. Всякой охотѣ приходитъ конецъ. Рѣшительно нечего убивать. А рыбная ловля -- даже въ тѣхъ мѣстахъ Англіи, гдѣ на рыбной ловлѣ не даромъ пропадаетъ время -- еще не началась. Предпріимчивому человѣку приходится очень трудно въ этомъ отношеніи, и тогда еще приходится ему заявлять, что противъ апрѣля нѣтъ лѣкарства, развѣ спасаться въ Голландію и спускать соколовъ. Фреду Невилю нельзя было въ Скрупѣ спускать соколовъ и потому онъ находилъ, что ему положительно нечего дѣлать. Мисъ Меллерби предложила книги.
   -- Я самъ очень люблю читать, сказалъ Фредъ: -- у меня въ квартирѣ всегда цѣлая куча романовъ. Но нельзя же мужчинѣ читать по цѣлымъ днямъ, да и кромѣ того въ здѣшней библіотекѣ ничего не найдешь, кромѣ Вальтеръ-Скотта, и еще многое множество разнаго старья. А кстати, не читали ли вы романа: "Не все то золото, что блеститъ"?
   Мисъ Меллерби сказала, что она не читала.
   -- Вотъ что я называю хорошимъ романомъ! пояснилъ онъ.
   Дни проходили за днями и ему казалось, что не будетъ конца его безцѣльной жизни въ Скрупѣ, и что еще хуже, онъ не могъ опредѣлить срокъ своему пребыванію въ замкѣ. По убѣжденію тетки онъ скитался по помѣстью и задавалъ вопросы фермерамъ. Все это сдѣлается его собственностью, и по естественному закону природы, одень скоро будетъ ему принадлежать. По настоящему, каждая хижина, каждое поле входило въ его интересы. Но пока все это напоминало ему чувство школьника, которому задали урокъ; а это занятіе совсѣмъ не весело, потому именно, что это заданный урокъ. Управляющій былъ для него въ родѣ педагога и во время прогулокъ верхомъ, не переставалъ наставлять его. Вотъ этотъ фермеръ платитъ столько-то въ годъ, тогда какъ настоящая цѣна за аренду такая-то, но при этомъ есть нѣкоторыя обстоятельства. А "милордъ" необыкновенно милостивъ. Вотъ эта ферма считается лучшею во всемъ помѣстьѣ, а вотъ та -- самою худшею. О! да, тутъ большое изобиліе лисицъ. "Милордъ" всегда приказываетъ беречь лисицъ. Нѣкоторые изъ охотниковъ много разъ заявляли свои жалобы, но вѣдь это стыдно имъ. А дичь, надо думать, скоро появится, потому что хорошій урожай пшеницы, да и лѣса обширны, но "милордъ" не обращаетъ вниманія на дичь. Фермеры бьютъ кроликовъ на своей землѣ. Арендныя деньги всегда уплачиваются въ срокъ. Относительно этого никогда не бывало никакихъ недоразумѣній. Конечно, слѣдовало бы сдѣлать новую оцѣнку стоимости земли, но "милордъ" ничего не хочетъ перемѣнять, пока онъ живъ. Лѣсъ слѣдовало бы разчистить. Но "милордъ" ничего не хочетъ и слышать о срубкѣ. Вотъ это Гремби Гринъ и граница графскаго помѣстья. Слѣдующая ферма принадлежитъ коллегіи и отдается пять шиллинговъ за акръ дороже милордовой земли. Если угодно мистеру Невилю, то завтра же управляющій укажетъ ему границы помѣстья съ другой стороны. Безъ всякаго сомнѣнія, есть планъ всего помѣстья. Онъ находится въ кабинетѣ "милорда" и на немъ показана каждая ферма съ ея землею и межею. Фредъ разсудилъ, что вмѣсто того, чтобъ объѣзжать владѣнія съ управляющимъ, онъ завтра же разсмотритъ планъ.
   Никакъ не могъ онъ отдѣлаться отъ чувства, что долженъ долбить урокъ, какъ школьникъ, и это ему очень не нравилось. Онъ тосковалъ по своей свободѣ плавать на лодкѣ около ирландскихъ береговъ; онъ томился желаніемъ предаться любви къ Кетъ О'Гара. Онъ былъ увѣренъ, что такъ страстно любитъ ее, что безъ нея и жизнь для него немыслима.
   Однако, приходили иногда ему смутныя идеи, которыя были очень оскорбительны для столь страстно любимой Кетъ. Подъ вліяніемъ постоянныхъ наставленій тетки, и онъ начиналъ признавать свою высокую обязанность къ фамиліи. Много дней прошло съ той первой ночи, въ Скрупѣ, и ни одного слова не было ему сказано относительно Кетъ О'Гара. Каждый день онъ видѣлся съ дядею,-- вѣроятно, и раза два въ день; но графъ никогда даже не намекнулъ на его ирландскую любовь. Леди Скругіъ постоянно твердила о высотѣ положенія, которое наслѣдникъ долженъ занять и о всемъ, что приличествуетъ чести фамиліи. Слушая ее, Фредъ покачивалъ съ нетерпѣніемъ головою, но признавалъ истину ея словъ. Онъ былъ вынужденъ даже повторить обѣщаніе данное дядѣ и удостовѣрить тетку, что ничего такого онъ не сдѣлаетъ, что могло бы обезславить или унизить достоинство имени Невилей. Онъ пришелъ, наконецъ, къ убѣжденію, что жениться на Кетъ О'Гара значило бы опозорить положеніе графскаго достоинства, которое онъ долженъ занять. Тѣ самые доводы, которые казались ему такъ нелѣпы, когда осмѣивались отцомъ Марти, и которые относительно своего поведенія въ Ардкилѣ, онъ намѣревался считать бабьими розсказнями въ Скрупскомъ замкѣ, казались ему истинными и обязательными. Атмосфера мѣстности, общество мисъ Меллерби, почтительность, оказываемая ему прислугою, признаки высокаго положенія, окружавшіе его со всѣхъ сторонъ, производили на него вліяніе. Благородное происхожденіе налагаетъ извѣстныя обязанности. Онъ чувствовалъ, что это вѣрно. Затѣмъ въ его головѣ мелькали картины будущей жизни, которыя были оскорбительны для любимой дѣвушки.
   Пускай бы братъ Джекъ переѣхалъ сюда, жилъ бы себѣ въ Скрупскомъ замкѣ и женился бы на Софіи Меллерби. Однако, пока онъ живъ, Джекъ не можетъ быть графомъ; но относительно денегъ онъ готовъ сдѣлать такое распоряженіе, которое позволило бы его брату поддерживать достоинство и представительность дома. Они подѣлятся поровну доходами. И тогда онъ устроилъ бы свои дѣла съ Кетъ О'Гара такъ, чтобы сынъ его брата былъ наслѣдникомъ графскаго достоинства. У него мелькала въ головѣ и та мысль, что такъ какъ Кетъ была католичка, то брачный обрядъ можно бы такъ устроить, чтобы придуманное имъ распоряженіе вышло необходимымъ результатомъ. Въ этомъ не будетъ обмана. Все это Кетъ должна заранѣе узнать и все будетъ имъ сдѣлано, чтобы окружить ее счастіемъ. Онъ будетъ жить за границею и не станетъ носить своего титула.
   Они будутъ мистеръ и мистрисъ Невиль. Что касается самого помѣстья, то, разумѣется, оно современемъ перейдетъ вмѣстѣ съ титуломъ къ наслѣднику, но пока, давая такъ много своему брату, онъ, конечно, можетъ устроить такъ, чтобы и для его дѣтей было что-нибудь въ запасѣ. Безъ сомнѣнія, его Кетъ было бы пріятнѣе самой носить титулъ графини Скрупъ, и ей захочется, чтобы собственный ея сынъ былъ будущимъ графомъ. Но если онъ готовъ лишить себя такъ многаго, то и ей слѣдуетъ лишить себя чего-нибудь. Онъ долженъ объяснить ей -- а также и ея матери -- что иначе онъ никакимъ образомъ не можетъ жениться на ней. Онъ долженъ также внушить ей, что далъ обѣщаніе дядѣ, прежде чѣмъ успѣлъ познакомиться съ нею, и разсказать ей, какая обязанность лежитъ на немъ относительно его фамиліи и о томъ, какъ ему ненавистна жизнь, предстоящая ему, какъ главѣ фамиліи. Безъ сомнѣнія, будутъ сцены,-- и у него даже духъ захватывало, при воспоминаніи, какія молніи вылетятъ на него изъ глазъ мистрисъ О'Гара. Но развѣ онъ не предлагалъ отказаться отъ всего для своей любви? Его Кетъ сдѣлается его женою по какому-нибудь обряду римско-католическому, въ какой-нибудь странѣ, исповѣдующей римско-католическую вѣру. Конечно, будутъ затрудненія и самое меньшее изъ нихъ составятъ эти сердитые взгляды матери;-- но на немъ лежитъ обязанность преодолѣть всѣ затрудненія. У всякаго молодого человѣка бываютъ подобныя затрудненія, когда онъ задумаетъ оставить торныя тропинки жизни и свернуть на особенную дорогу, имъ самимъ выбранную. Милая Кетъ! Никогда не покинетъ онъ своей Кетъ! Но и его Кетъ должна тоже многое сдѣлать для него. Не принялъ-ли онъ твердую рѣшимость, что какія бы блага не готовила для него судьба въ будущемъ, его Кетъ будетъ съ нимъ все раздѣлять?
   Смутны были его понятія, и онъ самъ сознавался въ своемъ полномъ невѣжествѣ относительно законовъ о бракахъ. Тогда ему пришло въ голову, что не лучше-ли посовѣтоваться съ братомъ и во всемъ ему довѣриться. Что Джекъ гораздо его благоразумнѣе, въ этомъ онъ всегда охотно сознавался; и хотя онъ смотрѣлъ нѣсколько свысока на Джека, какъ на неутомимаго труженика, который не стрѣлялъ тюленей, не имѣлъ никакой страсти къ приключеніямъ, все-таки ему было почти жаль, что Джекъ не будетъ графомъ. Онъ такъ говорилъ и теткѣ, когда просилъ позволенія пригласить брата въ Скрупскій замокъ на день или на два, прежде чѣмъ онъ уѣдетъ въ Ирландію. Не имѣютъ-ли чего дядя или тетка противъ этого? Леди Скрупъ не смѣла возражать. Конечно, она не очень желала, чтобы младшій племянникъ опять подвергся вліянію прелестей мисъ Меллерби; но оскорбить наслѣдника отказомъ на его справедливую просьбу, не согласовалось съ ея цѣлями. Тогда онъ, не долго раздумывая, уѣхалъ бы въ Вульвичъ для свиданія съ братомъ. Такимъ образомъ приглашеніе состоялось и Джекъ Невиль обѣщалъ пріѣхать.
   Фредъ ничего не зналъ о его предложеніи мисъ Меллерби, хотя довольно былъ проницателенъ, чтобы разобрать чувства брата.
   -- Завтра пріѣдетъ мой братъ, сказалъ онъ, въ одно утро мисъ Меллерби, когда находился съ нею вдвоемъ.
   -- Леди Скрупъ говорила мнѣ. Меня не удивляетъ, что вы пожелали видѣться съ нимъ.
   -- Надѣюсь, что всѣ будутъ рады видѣть его. Джекъ одинъ изъ лучшихъ людей на свѣтѣ,-- и самый образованный.
   -- Какъ пріятно слышать, когда братъ говоритъ о своемъ братѣ съ такою похвалою.
   -- Клянусь -- это ему слѣдовало бы быть старшимъ братомъ! Говорю это по совѣсти. А вамъ онъ нравится?
   -- Кому -- мнѣ? О! да, все, что я знаю о немъ, мнѣ очень нравится.
   -- Не правда ли, что очень жаль, зачѣмъ не онъ старшій?
   -- Мистеръ Невиль, я не могу этого сказать.
   -- Не можете. Это было бы невѣжливо относительно меня. Но я могу это говорить. Когда мы съ нимъ были, здѣсь въ прошлую зиму, тогда мнѣ показалось, что братъ мой...
   -- Что такое, мистеръ Невиль?
   -- Что мой братъ начиналъ въ васъ влюбляться. Можетъ быть, мнѣ не слѣдовало бы это говорить?
   -- Вообще не думаю, чтобы было хорошо говорить подобныя вещи, отвѣчала мисъ Меллерби серіозно.
   -- Во всякомъ случаѣ, этимъ я никому не дѣлаю вреда. Желаю отъ всей души, чтобъ вы его полюбили, какъ и онъ васъ.
   -- Что за вздоръ!
   -- Я говорю это не безъ цѣли. Я не понимаю, почему бы намъ съ вами не объясниться. Если я довѣрю вамъ мою тайну, сохраните ли вы ее?
   -- Не говорите мнѣ такой тайны, которую я должна бы скрывать отъ леди Скрупъ.
   -- А именно это вы и должны сдѣлать.
   -- А положимъ, что я этого не сдѣлаю, сказала мисъ Меллерби.
   Но Фредъ рѣшился уже довѣрить ей свою тайну.
   -- Дѣло въ томъ, что и дядюшка, и тетушка желаютъ, чтобы я влюбился въ васъ.
   -- Какъ это любезно съ ихъ стороны, сказала она съ принужденнымъ смѣхомъ.
   -- Я никогда не думалъ, что могъ имѣть успѣхъ, если бы даже и старался. Я совсѣмъ не высокаго мнѣнія о себѣ въ подобныхъ случаяхъ. Желая доставить мнѣ счастіе, они выбрали васъ. Не потому, чтобы я думалъ о васъ такъ много, какъ они, но...
   -- Право, мистеръ Невиль, это престранный разговоръ.
   -- Совершенно справедливо. Это странно. Но дѣло въ томъ, что вы здѣсь, и кромѣ васъ мнѣ не съ кѣмъ поговорить. Притомъ же, мнѣ хочется высказать вамъ всю правду. Я далъ слово жениться на другой.
   -- И отъ этого мое сердце должно сокрушиться -- не такъ ли?
   -- Я совсѣмъ не страшусь вашихъ насмѣшекъ. Вотъ когда сталъ бы я ихъ ужасно бояться, если бы я просилъ вашей руки и услышалъ бы отъ васъ отказъ.
   -- Вы не дали мнѣ этой возможности, какъ видите.
   -- И не намѣревался. Что же вышло бы хорошаго?
   -- Разумѣется, ничего, мистеръ Невиль, если вы уже помолвлены съ другой. Я не охотница быть вторымъ номеромъ.
   -- У меня множество хлопотъ -- это правда. Если бы можно, я завтра же помѣнялся бы съ братомъ мѣстами. Можетъ быть вы не вѣрите, но это правда. Мнѣ тяжело огорчить дядю, но и не могу же я бросить дѣвушку, которая любитъ меня? Если бы не титулъ, завтра же я уступилъ бы Скрупъ моему брату, и поселился бы въ такомъ мѣстѣ, гдѣ можно охотиться съ ружьемъ и гдѣ не потребовалось бы отъ меня надѣвать бѣлый галстукъ.
   -- Вы современемъ передумаете.
   -- Конечно!.. Вотъ я все вамъ разсказалъ теперь, потому что люблю дѣйствовать прямо. Желалъ бы я, чтобы вы узнали Кетъ О'Гара. Увѣренъ, что вы тогда не стали бы удивляться, что ее можно полюбить, предпочелъ бы, чтобы вы не пересказывали тетушкѣ того, что я вамъ сказалъ, но если вы это предпочитаете -- я не могу вамъ помѣшать.
   

Глава XI.
Мудрость Джека Невиля.

   Невиль вынужденъ былъ просить о продолженіи отпуска, по случаю болѣзни дяди и далъ обѣщаніе продолжить свое присутствіе въ замкѣ до конца апрѣля. Когда дѣло было сдѣлано, онъ заявилъ о своемъ намѣреніи вернуться въ Иннисъ въ началѣ мая; но до сей поры не было изъявлено на то согласія ни дядюшки, ни тетушки. Въ концѣ мѣсяца пріѣхалъ въ Скрупъ младшій братъ и до того времени ни слова не произносилось о Кетъ О'Гара.
   Вотъ онъ получилъ и отвѣтъ на свое письмо, только не въ такомъ тонѣ, въ какомъ было написано его письмо. Онъ сѣлъ за столъ и сообразно съ даннымъ обѣщаніемъ, написалъ свое посланіе такъ проворно, какъ только могъ. Но она цѣлое утро обдумывала свое письмо, прежде сочинила, а потомъ переписала и послѣ того внимательно перечитала его, сознаваясь почти со слезами, что ея письмо недостойно того, кому посылается. Это было ея первое любовное письмо, то есть, первое письмо, написанное мужчинѣ, кромѣ тѣхъ коротенькихъ записочекъ, которыя изрѣдка ею отправлялись къ отцу Марти, по приказанію матери. Вотъ ея письмо къ Фреду.

Ардкильскій коттеджъ.
10 апрѣля 18--

"Возлюбленный Фредъ,

   "Ваше милое письмо пришло три-четыре дня тому назадъ и сдѣлало меня совершенно счастливою. Мы очень жалѣли, что путешествіе ваше было соединено съ такими неудобствами; но все это миновалось и было забыто, когда вы опять очутились въ вашемъ счастливомъ домѣ и среди вашихъ родныхъ. Очень рада слышать, что здоровье вашего дяди поправляется. Мысль, что вы найдете его опасно больнымъ вѣроятно тревожила васъ во все время путешествія. А такъ какъ ему гораздо лучше, то и надѣюсь, что вы скоро вернетесь къ вашей бѣдной Кетъ.
   "У насъ нѣтъ никакихъ новостей въ Лисканнорѣ. Вчера былъ у насъ отецъ Марти и говорилъ, что ваша лодка цѣла и невредима въ Лагинчѣ. Онъ сказалъ также, что Барни Морони лѣнтяй, но что такъ какъ ему нечего дѣлать, то ему поневолѣ приходится лѣниться. Вы должны поторопиться возвращеніемъ, чтобы не дать ему отъ лѣности пропадать. Мнѣ кажется, что чайки понимаютъ, что васъ нѣтъ, потому что онѣ кружатся все ниже и кричатъ все громче.
   "Мама посылаетъ вамъ нѣжнѣйшій привѣтъ. Она здорова. Мы съ нею ничего не ѣли со времени вашего отъѣзда, потому что у насъ великій постъ. Вотъ, если бы вы были здѣсь, такъ по истинѣ не нашли бы и кусочка, чтобы позавтракать. Полагаю, что вамъ гораздо удобнѣе въ Скрупѣ. Отецъ Марти увѣряетъ, что вамъ, протестантамъ, придется въ послѣдствіи поститься по восьмидесяти дней сряду вмѣсто сорока, и что намъ католикамъ позволено будетъ ѣсть все, что мы захотимъ, тогда какъ вы, протестанты, будете только смотрѣть какъ мы ѣдимъ. Если такъ, то непремѣнно я буду припрятывать немножко, чтобы съ вами подѣлиться.
   "Возвращайтесь же какъ можно скорѣе къ вашей Кетъ. Мнѣ не надо вамъ говорить, что я люблю васъ болѣе всего на свѣтѣ, потому что вы уже знаете это. Я совсѣмъ не ревную къ этой образцовой молодой дѣвицѣ, и надѣюсь, что она влюбится въ вашего брата. Вотъ и настанетъ время, когда мы съ нею сдѣлаемся сестрами -- не правда ли? Мнѣ такъ будетъ пріятно имѣть сестрою прекрасную, молодую особу, образецъ приличія! Только она-то пожалуй будетъ презирать меня. Пріѣзжайте же скорѣе! Все здѣсь такъ тоскливо, когда васъ нѣтъ! Давно бы вы вернулись къ вашей Кетъ, если бы могли понять, какая будетъ ея радость, когда она опять увидитъ, какъ вы идете по утесамъ.
   "Дорогой, возлюбленный мой! остаюсь всегда ваша,

"Кетъ О'Гара".

   Невиль думалъ было показать мисъ Меллерби письмо Кетъ, но перечитавъ его во-второй разъ, онъ сообразилъ, что лучше поберечь его для себя. Письмо было прекрасно и по выраженію чувствъ къ нему, какъ разъ то, что слѣдуетъ. Но онъ также чувствовалъ, что не такое бы письмо написала сама мисъ Меллерби, и ему стало почти стыдно за то, что была сказано о патерѣ. Не гордился онъ и красивымъ отчетливымъ, французскимъ почеркомъ ея письма, надъ каждою буквою котораго его любезная такъ много заботилась. По правдѣ сказать Кетъ О'Гара была гораздо образованнѣе его самого и можетъ быть ея познанія были не менѣе познаній Софіи Меллерби. Она писала по-французски такъ же хорошо, какъ и по-англійски и понимала нѣчто въ логичномъ составленіи своихъ фразъ. Фредъ Невиль тоже учился въ хорошей школѣ, но нельзя было сказать, чтобы его посланія отличались особымъ краснорѣчіемъ. А все же ему было стыдно за Кетъ и боялся онъ, что мисъ Меллерби замѣтитъ ея невѣжество, если онъ покажетъ ей письмо.
   Онъ пригласилъ младшаго брата, для того чтобъ объяснить ему свой планъ и просить его совѣта; но на дѣлѣ оказалось, что ему было очень трудно объяснять свой планъ Джеку Невилю. Разумѣется при первыхъ же его словахъ, Джекъ призналъ его планъ неудобоисполнимымъ.
   -- Совсѣмъ не понимаю, Фредъ, что ты хочешь сказать; вѣдь ты не имѣешь намѣренія обмануть ее фальшивымъ бракомъ?
   -- Разумѣется нѣтъ. Я совсѣмъ не хочу ее обманывать.
   -- Тебѣ предстоитъ или жениться на ней, или не жениться.
   -- Безъ всякаго сомнѣнія, она будетъ моею женою. Я твердо рѣшился на то. Я далъ ей слово, и кромѣ того, что всего важнѣе, она мнѣ дороже всего на свѣтѣ.
   -- Если ты женишься на ней, то ея старшій сынъ долженъ разумѣется сдѣлаться наслѣдникомъ титула.
   -- Я не совсѣмъ увѣренъ въ томъ. При бракахъ по римско-котолическимъ обрядамъ можно устраивать всякаго рода оригинальныя вещи.
   -- Выкинь это изъ головы, сказалъ Джекъ Невиль: -- во первыхъ ты вѣроятно будешь вѣнчаться въ церкви, а во-вторыхъ -- даже попытка сдѣлать это будетъ безчестна. Полагаю, нѣкоторые мужчины увертываются отъ брака, потому что они были совершены не по законнымъ формамъ; но человѣкъ, устраивающій такой бракъ съ намѣреніемъ увернуться отъ него -- подлецъ.
   -- Тебѣ не слѣдуетъ буянить, Джекъ. Ты хорошо понимаешь, что я не намѣренъ увертываться.
   -- И я въ томъ увѣренъ. Но такъ какъ ты спрашиваешь моего мнѣнія, то я и обязанъ сказать то, что думаю. Тебѣ предстоитъ дилемма между этой дѣвушкой и дядей Скрупомъ.
   -- Совсѣмъ нѣтъ никакой дилеммы.
   -- Кажется надо бы подумать, что ты далъ ему обѣщаніе, которое будетъ нарушено, когда ты женишься на ней; ну и ей, полагаю, ты тоже далъ обѣщаніе.
   -- Которое я твердо намѣренъ исполнить, сказалъ Фредъ.
   -- Справедливо. Слѣдовательно ты нарушишь слово, данное дядѣ Скрупу.
   -- Ну, это не совсѣмъ уже такое важное обѣщаніе. Мнѣ тяжело было видѣть, что старикъ такъ сокрушается этимъ.
   -- Именно такъ. Надѣюсь, что мисъ О'Гара можетъ подождать.
   Фредъ Невиль почесалъ въ головѣ.
   -- О! да, она можетъ подождать. Ничто не вынуждаетъ меня назначать сроки днямъ и мѣсяцамъ. Но дядя можетъ прожить еще десять лѣтъ.
   -- Вотъ, мой совѣтъ, тебѣ: растолкуй мисъ О'Гара ясно, что ты не женишься на другой, но и на ней никакъ не можешь жениться, пока живъ дядя. Конечно я это говорю въ томъ предположеніи, что ты не захочешь отказаться отъ даннаго слова.
   -- Разумѣется, нѣтъ, отвѣчалъ Фредъ въ порывѣ великодушной рѣшимости.
   -- Не думаю, чтобы эта женитьба была счастлива въ вашемъ положеніи. Равные должны жениться на равныхъ. Въ этомъ я увѣренъ. Ты вѣроятно пожелаешь, чтобы жена твоя была въ близкихъ сношеніяхъ съ обществомъ, въ которое она вступитъ подъ именемъ леди Скрупъ, съ женами и дочерьми другихъ графовъ и имъ подобныхъ.
   -- Нѣтъ, никакъ ужъ не пожелаю.
   -- Въ такомъ случаѣ я не вижу какъ же можетъ она быть счастлива?
   -- Я никогда не буду жить въ обществѣ графовъ, какъ ты ихъ называешь. Я ненавижу этотъ родъ жизни. Ненавижу Лондонъ. Никогда не буду здѣсь жить.
   -- Что же ты будешь дѣлать?
   -- Куплю яхту и буду проживать въ ней большую часть жизни. Буду странствовать и посѣщать замѣчательныя страны. Не могу однако сказать, чтобы иную зиму я не провелъ въ Лейстерширѣ или въ Нортгамтонишрѣ, потому что я люблю охоту. Но у меня никогда не будетъ постояннаго дома. Сообразно моему плану, тебѣ достанется это помѣстье и достаточная доля ежегоднаго дохода для сохраненія представительности.
   -- Этого нельзя, Фредъ, сказалъ Джекъ, покачавъ головой:-- хоть я и знаю, какъ ты великодушенъ.
   -- Почему же нельзя?
   -- Ты наслѣдникъ, и долженъ принять на себя всѣ обязанности съ ихъ привилегіями. Ты можешь имѣть яхту, если желаешь,-- но тебѣ скоро надоѣстъ такая жизнь. Когда у человѣка оказывается домъ, указанный обстоятельствами -- домъ, какой ты будешь имѣть -- тогда сила тяготѣнія увлекаетъ его къ нему, каково бы ни было его пристрастіе къ чему бы то ни было другому. Обстоятельства сильнѣе пристрастія.
   -- Ты философъ.
   -- Я всегда былъ сдержаннѣе тебя, Фредъ.
   -- Какъ бы я желалъ, чтобы ты былъ моимъ старшимъ братомъ,-- съ условіемъ, чтобы младшій братъ получилъ хорошую долю изъ имущества, чтобы жить въ свое удовольствіе.
   -- Но я не старшій и ты долженъ занять положеніе со всѣми его затрудненіями. Я ничего не вижу для устраненія ихъ, какъ только попросить мисъ О'Гара подождать. Если дядя еще долго проживетъ, то по всей вѣроятности кто-нибудь изъ васъ перемѣнитъ намѣреніе, и этому дѣлу такъ и не бывать.
   Когда младшій и благоразумнѣйшій братъ давалъ такой совѣтъ, ему и въ мысль не приходило, чтобы мисъ О'Гара могла перемѣнить свое намѣреніе. Юныя безприданницы не такъ часто перемѣняютъ свои намѣренія, когда могутъ выйти замужъ за наслѣдниковъ графскихъ. Совсѣмъ невѣроятно, чтобы она раскаялась въ данномъ словѣ. Но Джекъ Невиль думалъ, что братъ его можетъ одуматься,-- и даже былъ увѣренъ, что это случится современемъ. Вѣдь не вѣкъ же ему пребывать въ графствѣ Кларъ? а при его обстоятельствахъ очень можетъ быть, что, не видя молодую дѣвицу, онъ забудетъ о ней. Джекъ не могъ высказать свое мнѣніе прямо. Въ настоящую минуту братъ его былъ занятъ своимъ обѣщаніемъ, занятъ своей любовью, занятъ своей честью. Не хотѣлъ Джекъ подать ему и прямого совѣта нарушить слово, данное дѣвушкѣ. Но ему казалось, что современемъ бѣдная мисъ О'Гара будетъ позабыта -- и при этомъ онъ думалъ, что для общихъ интересовъ фамиліи Скруповъ и лучше было бы, если бы такъ случилось.
   -- А что же ты-то будешь дѣлать? спросилъ Фредъ.
   -- Относительно чего?
   -- Относительно мисъ Меллерби.
   -- Относительно мисъ Меллерби я ничего не буду дѣлать, сказалъ Джекъ и ушелъ.
   Все, что было сказано младшимъ братомъ старшему, относительно мисъ О'Гара, конечно было благоразумно и осторожно; но что имъ было сказано о себѣ, въ томъ ни слова не было правды. И то сказать, едва ли кто считалъ бы себя обязаннымъ отвѣчать на подобный вопросъ даже брату. Джекъ Невиль далеко не такъ любилъ толковать о своихъ сердечныхъ дѣлахъ, какъ Фредъ, но совсѣмъ не менѣе брата любилъ думать о нихъ. Софія Меллерби разъ уже отказала ему; но извѣстно, что молодыя дѣвушки часто выходятъ замужъ именно за тѣхъ людей, которымъ не разъ отказывали. Какъ бы тамъ ни было, но онъ рѣшился преслѣдовать свою цѣль, имѣя въ себѣ и въ своихъ дѣлахъ ту безмолвную вѣру, которую имѣющіе ее часто и не сознаютъ въ себѣ, но она почти всегда ведетъ къ успѣху. Онъ нашелъ, что мисъ Меллерби очень вѣжлива къ нему, если и не совсѣмъ любезна, но онъ имѣлъ большое преимущество не пугаться ее. Ему и въ голову не приходило, что онъ не долженъ смѣть заглядываться на нее только потому, что она внучка герцога, а онъ младшій сынъ. Онъ хорошо понималъ, что она гоститъ здѣсь, потому что Фредъ могъ бы жениться на ней;-- но Фредъ намѣренъ жениться на другой, и Софія Меллерби совсѣмъ не такая дѣвушка, чтобы навязывать свое сердце тому, кто не желаетъ его. Онъ пріѣхалъ въ Скрупъ на три дня и, не смотря на бдительность графини, улучилъ удобную минуту, чтобы высказаться, прежде чѣмъ уѣдетъ.
   -- Мисъ Меллерби, сказалъ онъ:-- не знаю благодарить ли мнѣ судьбу или укорять ее за то, что она доставила мнѣ возможность опять встрѣтиться съ вами лицомъ къ лицу.
   -- Надѣюсь, что зло не такъ велико, чтобы заставить васъ слишкомъ громко укорять ее.
   -- Во всякомъ случаѣ мои укоризны не будутъ услышаны. Не знаю, не было ли нѣсколько лукавства со стороны брата, когда онъ пригласилъ меня сюда и въ томъ же письмѣ сказалъ, что вы въ Скрупѣ?
   -- И я такъ думаю, что братъ вашъ немножко лукавилъ, сказала молодая дѣвушка, стараясь, но не совсѣмъ успѣшно, подражать обращенію любившаго ее человѣка.
   -- Ну, вотъ я и пріѣхалъ.
   -- Но не для меня, надѣюсь, мистеръ Невиль.
   -- Именно для васъ. Фредъ не очень желалъ меня видѣть, а такъ какъ дядя не приглашалъ меня, а тетушка, какъ мнѣ кажется, не очень охотно принимаетъ меня, то разумѣется я не поѣхалъ бы, -- если бы не думалъ, что мнѣ трудно добиться другого, случая увидѣть васъ.
   -- Едва ли это честно относительно леди Скрупъ, мистеръ Невиль.
   -- Напротивъ, совершенно честно. Я не тайкомъ пріѣхалъ. Я не стыжусь того, что дѣлаю;-- или что хочу дѣлать. Я могъ бы этого стыдиться, если бы чувствовалъ, что мои надежды на успѣхъ слишкомъ ничтожны. Въ первый мой пріѣздъ сюда, я просилъ у васъ... позволенія любить васъ. Теперь а опять прошу у васъ...
   -- Позволенія! воскликнула она.
   -- Да,-- позволенія. Было бы съ моей стороны слишкомъ много дерзости, если бы я просилъ васъ платить мнѣ взаимностью. Прошу васъ только понять, что хотя мнѣ было отказано, я отъ своего намѣренія не отказался.
   -- Мистеръ Невиль, я очень хорошо знаю, что мои родители ни за что не позволятъ этого.
   -- Могу ли я обратиться къ вашему отцу, мисъ Меллерби?
   -- Конечно нѣтъ,-- позволенія я вамъ не дамъ.
   -- Однако вы не забудете, что я искатель вашей руки?
   -- Ничего не могу обѣщать, мистеръ Невиль...
   И вдругъ, испугавшись высказаннаго какъ будто поощренія, продолжала:
   -- Думаю, что вы должны считать мой отвѣтъ окончательнымъ.
   -- Мисъ Меллерби, никакъ не могу принимать за окончательный отвѣтъ -- неблагопріятный мнѣ. Если я услышу, что вы вышли замужъ за другого, то это будетъ для меня окончательно; но этого я не услышу уже отъ васъ. Теперь проститесь же со мною, сказалъ онъ, протягивая руку.
   Она подала ему руку;-- и онъ поднесъ ее къ своимъ губамъ и поцѣловалъ какъ это дѣлали мужчины въ старыя времена.
   

Глава XII.
Фредъ Невиль даетъ обѣщаніе.

   Фредъ Невиль чувствовалъ, что не получилъ отъ брата ни той помощи, ни того сочувствія, которыхъ добивался. Онъ намѣревался сдѣлать великодушное предложеніе,-- въ сущности же самъ не понимая, какимъ образомъ его предложеніе можетъ быть приведено въ исполненіе,-- но все-таки думалъ, что это обяжетъ брата помогать ему. А Джекъ по-просту отвѣчалъ ему проповѣдью;-- и проповѣдью, и завѣреніемъ въ непрактичности его плана. А между тѣмъ самъ онъ совсѣмъ не вѣрилъ, чтобы планъ его былъ непрактиченъ. По-крайней-мѣрѣ онъ былъ вполнѣ увѣренъ въ томъ, что никакая человѣческая власть не можетъ заставить его принять образъ жизни, который ему противенъ. Никто не могъ заставить его жениться на Софіи Меллерби, или на какой-либо другой Софіи, и поддерживать представительность громаднаго и мрачнаго дома въ Дорсетширѣ, проживать свои доходы не такъ какъ ему пріятно, а употреблять ихъ на содержаніе огромной дворни и на поддержаніе представительности, съ цѣлью держаться во главѣ англійской аристократіи. Поземельная собственность будетъ ему принадлежать,-- или во всякомъ случаѣ, пожизненное пользованіе ею. Онъ повторялъ клятву про себя, что ничто не заставитъ его истощить родовое богатство, или оставить общее положеніе дѣлъ въ худшемъ состояніи, нежели какъ оно ему досталось. Гораздо менѣе половины доходовъ, съ помѣстья, которую онъ хочетъ брать для себя, слишкомъ достаточно для потребностей его жизни. Пускай дядя или тетка, или братъ его, этотъ чопорный методистъ, говорятъ ему что хотятъ, ничто не заставитъ его быть рабомъ графскаго достоинства.
   А пока въ его головѣ происходила страшная путаница, и его довольство собою было далеко не полное. Онъ понималъ что произойдетъ пренепріятная сцена между нимъ и дядею предъ его отъѣздомъ въ Ирландію; понималъ также и то, что отъ дяди зависитъ, если придетъ ему на то охота, совсѣмъ прекратить щедрое содержаніе, положенное ему. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что по сдѣланному условію, онъ остается въ полку еще на годъ, но изъ этого года оставалось еще шесть мѣсяцевъ. Конечно, дядя не станетъ ссориться изъ-за того, что онъ уѣдетъ въ Ирландію; но какой отвѣтъ онъ дастъ, когда дядя спроситъ, далъ ли онъ обѣщаніе жениться на ирландкѣ?-- а вѣдь спроситъ онъ непремѣнно. И что еще будетъ онъ отвѣчать дядѣ, когда онъ спроситъ, подумалъ ли онъ о томъ, будетъ ли это приличный бракъ для человѣка въ его положеніи? Онъ понималъ, что приличенъ не будетъ. Онъ вѣрилъ въ достоинство титула, въ святыню имени, въ таинственное величіе древней фамиліи. Онъ не думалъ, чтобы графъ Скрупъ могъ жениться на дѣвушкѣ, о которой ничего неизвѣстно въ прошломъ. Величіе положенія сильно дѣйствовало на него;-- но ему досаждало чувство сознанія, что необходимыя жертвы для поддержанія этого величія падаютъ именно на его плечи.
   Одно только было невозможно для него. Ни за что на свѣтѣ онъ не броситъ своей Кетъ. Но онъ желалъ имѣть Кетъ своею гдѣ-нибудь въ сторонкѣ отъ общества. Если бы онъ могъ посвящать своей Кетъ шесть мѣсяцевъ въ году, проживая на яхтѣ, какъ онъ говорилъ, посѣщая тѣ необыкновенныя счастливыя страны, озаренныя яснымъ солнцемъ, какъ онѣ представлялись его воображенію, сбросивъ съ себя бремя этихъ условныхъ приличій, вдали отъ колокольнаго звона церквей, безъ преградъ, подставляемыхъ фамильною честью,-- и потомъ остальные шесть мѣсяцевъ посвящать своему графскому достоинству и своимъ помѣстьямъ; своей охотѣ и пожалуй парламенту, оставляя Кетъ въ сторонѣ, о! какъ было бы это хорошо! И почему бы тому не бывать? Въ послѣдующіе дни, которые вѣроятно скоро наступятъ, онъ будетъ самъ себѣ господинъ, кто тогда можетъ сопротивляться его стремленіямъ и препятствовать его волѣ? Тутъ припомнилась ему мать его Кетъ, и взгляды, вылетающіе изъ глазъ матери. Конечно, въ нихъ могутъ представляться препятствія, даже и на то время, когда Скрупъ будетъ его собственностью.
   Фредъ не былъ негодяемъ;-- онъ былъ только избалованный потворствомъ юноша, который никогда не выполнялъ на дѣлѣ понятія объ обязанностяхъ человѣка. Онъ ни разу не сказалъ себѣ, что Кетъ должна быть его любовницею. Во всѣхъ картинахъ, которыя онъ представлялъ себѣ, все было сдѣлано для ея счастія и полнаго удовольствія. Его яхта будетъ превращена въ плавающій будуаръ собственно для ея наслажденія. Въ продолженіи этихъ шести мѣсяцевъ, которые по случаю обидныхъ условій его положенія, онъ можетъ посвящать ей, ея воля будетъ для него закономъ. Онъ и не думаетъ быть измѣнникомъ. Никогда не пожелаетъ онъ другой Кетъ. Онъ будетъ разставаться съ нею съ большимъ горемъ. Онъ будетъ возвращаться къ ней съ восторгомъ! Всѣ его окружающіе должны обращаться съ нею съ такимъ благоговѣніемъ, какъ будто она императрица. Но при всемъ этомъ ей слѣдуетъ называться мистрисъ Невиль, а не леди Скрупъ. Развѣ нельзя такъ устроить, чтобы и дядѣ дать обѣщаніе, да и остаться вѣрнымъ своей Кетъ, не нарушая обѣщанія? Таковъ былъ его планъ. Джекъ сказалъ, что этотъ планъ неудобоисполнимый. Но затрудненія, выставляемыя Джекомъ, были, по его мнѣнію, все же не такъ ужасны, какъ свирѣпые глаза матери Кетъ О'Гара.
   Наконецъ, былъ назначенъ день его отъѣзда. Графъ на столько уже оправился, что могъ выходить изъ своей спальни. Два-три раза каждый день видѣлся Фредъ съ дядею и тогда много было толковъ между ними о дѣлахъ помѣстья. Наслѣдникъ немного похлопоталъ, посѣщалъ фермеровъ и старался выказать участіе къ дѣламъ помѣстья. Графъ готовъ былъ вѣкъ толковать о помѣстьѣ, о каждомъ полѣ, каждой загородкѣ и даже о каждомъ деревѣ, потому что все это было такъ знакомо ему. Чтобы его фермеры пользовались всѣми удобствами и были протестанты, ходили въ церковь, платили арендныя деньги, чтобы сынъ наслѣдовалъ отцу, а дочери выходили замужъ, какъ ихъ матери, не понижаясь и не возвышаясь на общественной лѣстницѣ -- таково было искреннѣйшее желаніе его сердца. Фредъ былъ весьма расположенъ толковать о фермерахъ, пока рѣчь не заходила о Кетъ О'Гара. Когда графъ говорилъ съ печалью о приближающейся смерти, какъ о событіи въ недалекомъ разстояніи, тогда Фредъ съ полною искренностью обѣщалъ, что всѣ желанія дяди будутъ исполнены. Не будетъ увеличена арендная плата. Лѣсъ вырубать будутъ осторожно. Но ему казалось странно, какъ это человѣкъ, собирающійся въ вѣчность, можетъ еще заботиться о какомъ-нибудь деревѣ? Но насколько это будетъ зависѣть отъ него, деревья должны оставаться на мѣстѣ, пока природа ихъ поддерживаетъ. Ни одному изъ слугъ не будетъ отказано отъ мѣста! Каретныя лошади должны оставаться на своихъ мѣстахъ до самой смерти. Всѣ дѣла благотворительности должны сохраняться въ прежнемъ порядкѣ. Приходскій священникъ всегда долженъ быть пріятнымъ гостемъ въ замкѣ. Не трудно было ему давать всѣ обѣщанія, пока извѣстный вопросъ оставался въ неприкосновенности.
   Но когда онъ заговорилъ о своемъ отъѣздѣ, назначенномъ "на послѣзавтрашній день", тутъ онъ заранѣе зналъ, что дѣло коснется извѣстнаго вопроса,
   -- Мнѣ прискорбно,-- очень прискорбно, что вы уѣзжаете, сказалъ графъ.
   -- Вы сами знаете, дядя, что служащему дается отпускъ на извѣстный срокъ.
   -- Я думаю, что можно бы и безъ этого обойтись, Фредъ.
   -- Относительно службы, пожалуй, и можно; но въ полку будутъ дурно думать обо мнѣ. Вотъ видите ли, многое зависитъ отъ обстоятельствъ. У младшихъ не всегда бываютъ деньги наготовѣ. Кромѣ того, я сказалъ уже, что останусь до октября.
   -- Вѣдь я и не имѣю никакого желанія разыгрывать роль тирана.
   -- Я это хорошо понимаю, дядя.
   Наступила минута молчанія.
   -- До настоящей минуты я еще не говорилъ вамъ, Фредъ, о предметѣ, сильно тревожащемъ меня. Въ первое время вашего пріѣзда, я былъ такъ слабъ, что не могъ начинать такого разговора и предоставилъ это вашей теткѣ.
   Невиль зналъ, о чемъ дѣло идетъ и сознавалъ, что такъ растерялся, какъ едва ли прилично человѣку въ зрѣломъ возрастѣ.
   -- Ваша тетушка сказала мнѣ, что вы запутались въ большія непріятности по случаю молодой дѣвушки на западѣ Ирландіи.
   -- У меня нѣтъ никакихъ непріятностей, дядя.
   -- Кто она?
   Опять наступило молчаніе; наконецъ, онъ прямо отвѣчалъ, на вопросъ.
   -- Мисъ О'Гара.
   -- Католичка?
   -- Да.
   -- Такая дѣвушка, о семействѣ которой вы ничего не знаете?
   -- Я знаю, что она живетъ съ матерью.
   -- Въ совершенной неизвѣстности и бѣдности?
   -- Онѣ не богаты, сказалъ Фредъ.
   -- Не думайте, чтобы я считалъ бѣдность за порокъ. Вы не имѣете никакой необходимости жениться на богатой дѣвушкѣ.
   -- Полагаю, что такъ, дядя.
   -- Но я такъ понялъ, что эта дѣвушка гораздо ниже вашего званія. Она живетъ съ матерью въ маленькомъ коттеджѣ; безъ прислуги.
   -- У нихъ есть служанка.
   -- Вы понимаете, Фредъ, что я хочу этимъ сказать. Она живетъ не такъ, какъ живутъ благородныя дѣвушки. Она необразована.
   -- Въ этомъ вы ошибаетесь, милордъ. Она воспитывалась въ лучшемъ пансіонѣ во Франціи.
   -- Во Франціи? Кто же ея отецъ? и что онъ такое?
   -- Не знаю, кто былъ ея отецъ; капитанъ О'Гара, кажется.
   -- И вы хотите жениться на такой дѣвушкѣ-католичкѣ, съ которой вы познакомились на ирландскомъ берегу, -- на дѣвушкѣ, родители которой никому неизвѣстны, да и настоящее имя также? Фредъ, это убьетъ меня!
   -- Я не говорилъ, что намѣренъ жениться на ней.
   -- Такъ что же вы намѣрены дѣлать? Погубить ее? обольстить лживыми обѣщаніями и потомъ бросить? Скажите мнѣ, можете ли вы хладнокровно совершить такой поступокъ?
   -- Конечно, нѣтъ.
   -- Надѣюсь, мой милый; надѣюсь, что не можете. Не говорите мнѣ, что какой-нибудь безсердечный бездѣльникъ будетъ называться моимъ именемъ, когда я умру.
   -- Я не безсердечный бездѣльникъ, сказалъ Фредъ, даже вскочивъ съ своего мѣста.
   -- Такъ что же такое вы намѣрены дѣлать? Подумали ли вы, или нѣтъ объ обязанностяхъ высокаго положенія, которое вы призваны занять. Не полагайте, что богатство и знатное имя, со всѣми его привилегіями и властью, вамъ даются только для того, чтобы можно было побольше ѣсть, побольше пить и спать помягче, чѣмъ другіе. Вотъ потому-то, что иные такъ думаютъ и поступаютъ на основаніи такихъ гнусныхъ мыслей, и выходитъ, что не многимъ, остающимся еще въ государствѣ перамъ по праву наслѣдія, грозитъ опасность столкнуться съ непріязнью народа. Желаете ли и вы получить извѣстность, подобную тѣмъ, которые обезславили свой санъ?
   -- Я не намѣренъ обезславить его.
   -- Но вы обезславите, если женитесь на дѣвушкѣ такого рода. Если бы она была достойна сдѣлаться вашею женою, неужели же никто изъ семейства лорда Кильфенора не зналъ бы ее?
   -- Мнѣ мало дѣла до того, что они не знаютъ ее, дядя.
   -- Такъ кто же ее знаетъ? Кто можетъ даже удостовѣрить, что она носитъ настоящую свою фамилію? Развѣ вы не давали мнѣ обѣщанія, что никогда не вступите въ подобный бракъ?
   Онъ не довольно былъ твердъ, чтобы защищать свою Кетъ. Кромѣ того, такая защита противорѣчила бы его собственнымъ мыслямъ; противна была и плану имъ составленному. Онъ понималъ, точно такъ, какъ и дядя, что Кетъ О'Гара не можетъ быть графиней Скрупъ. Онъ также думалъ, что будь она представлена въ свѣтъ подъ именемъ графини Скрупъ, она обезславила бы титулъ. А между тѣмъ, онъ не хотѣлъ быть негодяемъ! И между прочимъ онъ не хотѣлъ отступиться отъ нея! Ему только опять надо прибѣгнуть къ своему плану.
   -- Мисъ О'Гара чище золота, сказалъ онъ:-- но я сознаю, что ей не годится быть госпожою этого дома.
   -- Фредъ, сказалъ графъ почти съ страстной заботливостью: -- не возвращайтесь въ Ирландію. Съ полкомъ мы можемъ уладить дѣло. Никому не выйдетъ отъ того вреда. Слабость моего здоровья послужитъ вамъ оправданіемъ, мои повѣренные все это устроятъ.
   -- Я долженъ вернуться, настаивалъ Фредъ.
   Графъ откинулся на спинку своего кресла и закрытъ лицо руками.
   -- Да, я долженъ вернуться, но даю вамъ честное слово джентльмена, что ничего не сдѣлаю, что могло бы огорчитъ васъ.
   -- Вы не женитесь на ней?
   -- Нѣтъ.
   -- О! Фредъ, если вамъ дорога ваша душа, не губите бѣдную, безпомощную дѣвушку! Скажите ей, скажите ея матери всю честную правду. Если прольются слезы, то не лучше ли слезы печали, чѣмъ позоръ и гибель?
   Среди разныхъ золъ всегда можетъ быть выборъ; вотъ и графъ соображалъ, что нарушить обѣщаніе, данное бѣдной дѣвушкѣ, самое легкое изъ всѣхъ золъ, навлеченныхъ племянникомъ на себя.
   И такимъ образомъ покончилось свиданіе, и никакой ссоры изъ этого не вышло. Фредъ Невиль далъ графу положительное обѣщаніе не жениться на Кетъ О'Гара,-- которой онъ тысячу разъ клялся, что она будетъ его женою. Однако, такое обѣщаніе -- какъ онъ самъ себя завѣрялъ -- обязательно только при жизни человѣка, которому оно дано. Онъ обязанъ не жениться на Кетъ О'Гара только, пока дядя его живъ -- вотъ и все.
   Но не лучше ли ему воспользоваться совѣтомъ дяди, и сказать всю правду -- не Кетъ, потому что это для него невозможно -- но мистрисъ О'Гара или отцу Марти? При этой мысли онъ сознавался, что задача сообщить эту правду, мистрисъ О'Гара совершенно выше его силъ. Не лучше ли ему обратиться къ милосердію патера и все это предоставить ему? Тогда онъ подумалъ о своей дорогой Кетъ и какое-то острое чувство искренней любви подсказало ему, что ему невозможно разстаться съ нею такимъ образомъ. Скорѣе онъ разобьетъ свое сердце, чѣмъ потеряетъ Кетъ. Когда онъ взглянулъ на это въ такомъ свѣтѣ, то ему показалось, что Кетъ для него дороже всѣхъ Скруповъ на свѣтѣ со всѣми ихъ почестями. Милая, нѣжная, очаровательная, невинная, прекрасная Кетъ! Его Кетъ, которая, какъ ему извѣстно, обожаетъ даже ту землю, по которой ноги его ступали. Невозможно ему разстаться съ Кетъ О'Гара.
   На обратномъ пути въ Ирландію, онъ всячески обдумывалъ свой планъ. Конечно, что-нибудь и можно бы сдѣлать, если патеръ перейдетъ на его сторону. Что же выйдетъ, если онъ скажетъ всю правду и попроситъ его о той помощи, какую можетъ священникъ дать? Но изъ всѣхъ своихъ размышленій, онъ вывелъ одно заключеніе,-- когда человѣкъ вступаетъ на путь приключеній, тогда требуется отъ него много ловкости, и много дужества, чтобы восторжествовать надъ всѣми препятствіями.
   

Глава XIII.
Все хуже и хуже.

   Возвращаясь въ Иннисъ, Невиль смотрѣлъ безъ страха на свиданіе съ двумя дамами въ Ардкилѣ. Онъ еще могъ прижать Кетъ къ своему сердцу безъ такой тяжести на душѣ, какая тяготила бы его, если бы онъ былъ принужденъ тотчасъ объяснить свои затрудненія. Дядя его еще былъ живъ, но старъ и боленъ. Онъ, конечно, много будетъ напирать на старостъ и дряхлость старика. Были всевозможныя причины, по которымъ они должны ждать, но не было причины, чтобы это замедленіе могло навлечь упреки на его голову. Вечеромъ по пріѣздѣ въ полкъ, онъ отправилъ записку къ своей Кетъ.
   "Дорогая возлюбленная, я опять въ землѣ свободы и картофеля. Мнѣ не зачѣмъ надоѣдать вамъ домашними новостями, и я увижусь, съ вами послѣ завтра. Весь завтрашній день и утромъ въ среду, я долженъ оставаться въ полку. Въ среду послѣ полудня, я буду свободенъ. Я пріѣду въ Лагинчъ, а оттуда къ вамъ въ лодкѣ. Я долженъ вернуться въ тотъ же вечеръ. Передайте мой сердечный привѣтъ вашей матери. Вашъ Ф. H."
   Сообразно этому плану, онъ поѣхалъ въ Лагинчъ. Для него было бы удобнѣе приказать привести лодку въ Лискаипоръ, но ему не хотѣлось встрѣтиться съ отцомъ Марти. Можетъ быть онъ скоро будетъ принужденъ разсказать патеру многое и просить его помощи; по пока онъ не желалъ видѣть отца Марти. Барни Марони ждалъ его въ конюшнѣ, гдѣ онъ поставилъ свою лошадь и пошелъ вмѣстѣ съ нимъ на берегъ. Дамы, по словамъ Барни, были здоровы и очаровательнѣе прежняго. Но -- это свѣдѣніе было сообщено не безъ колебаній и разныхъ обиняковъ -- въ Лисканнорѣ разнеслись слухи, что явился капитанъ О'Гара. Фредъ былъ такъ этимъ испуганъ, что не могъ не выказать своего безпокойства своими вопросами. Барни самъ не думалъ, чтобы капитанъ былъ въ Ардкилѣ или гдѣ-нибудь въ окрестностяхъ. Во всякомъ случаѣ Барни не видалъ его. До него только дошли слухи.
   -- Говорятъ, что капитанъ былъ когда-то красавцемъ, прибавилъ онъ:-- да и этому можно повѣрить, смотря на молодую барышню, Господь съ ней!
   Если дѣйствительно справедливо, что отецъ явился, то это весьма естественно должно измѣнить планы Невиля. Это такъ измѣняло положеніе дѣла, что въ нѣкоторой степени освобождало Фреда отъ его прошлыхъ обѣщаній.
   Однако когда онъ увидалъ Кетъ, идущую по утесамъ къ нему на встрѣчу, онъ былъ увѣренъ только въ томъ, что никто его не броситъ. Она поджидала его почти съ того самаго часа, въ который, по его словамъ, онъ уѣзжалъ изъ Инниса, и пробираясь по скаламъ, увидала лодку по направленію изъ Лисканнора. Кетъ сначала хотѣла спуститься на тропинку, на встрѣчу ему, но приливъ былъ высокъ и подъ утесомъ не осталось ни одной полосы земли; и притомъ Барни Морони увидалъ бы ее и Кетъ рѣшила, что лучше ждать Фреда на вершинѣ.
   -- О! Фредъ, вы вернулись, сказала она ему, бросаясь къ нему на грудь.
   -- Да; я вернулся. Неужели вы думали, что я васъ брошу?
   -- Нѣтъ; нѣтъ; я знала, что вы не бросите меня. О, мой возлюбленный!
   -- Милая Кетъ; дорогая Кетъ!
   -- Вы думали обо мнѣ иногда?
   -- Я думалъ о васъ всегда -- ежечасно.
   И онъ сталъ ей клясться, что она составляла для него такъ же много какъ онъ для нея. Она повисла на его рукѣ, сходя въ коттеджъ, и считала себя счастливѣйшей дѣвушкой въ Ирландіи. До сихъ поръ она еще не испытала горести любви.
   Онъ не могъ тотчасъ спросить ее о тѣхъ слухахъ, о которыхъ упомянулъ ему Морони. Но онъ думалъ о нихъ, когда шелъ съ нею подъ руку. Спросить надо, но можетъ быть лучше спросить мать. Мистрисъ О'Гара была дома и почти такъ же обрадовалась Фреду какъ Кетъ.
   -- Очень пріятно опять видѣть васъ, сказала она.-- Кетъ сначала считала часы, а потомъ минуты.
   -- И вы также, матушка.
   -- Разумѣется мы желаемъ слышать всѣ новости, сказала мистрисъ О'Гара.
   Тогда Невиль, сидя на диванѣ возлѣ дѣвушки, которая должна была сдѣлаться его женой, разсказалъ какъ шли дѣла въ Скрупѣ. Дядя его былъ очень слабъ, силы его очевидно упадали, но все таки ему сдѣлалось на столько лучше, что наслѣдникъ могъ уѣхать. Графъ могъ прожить еще годъ, но доктора думали, что больше года онъ никакъ не проживетъ. Потомъ племянникъ разсказалъ, что дядя его предобрѣйшій и превеликодушнѣйшій человѣкъ на свѣтѣ -- настоящій джентльменъ и истинный христіанинъ. Разсказалъ онъ также потомъ, что фермеровъ не велѣно ему притѣснять, и слугамъ не отказывать отъ мѣста, и лошадей оставить умереть въ конюшнѣ, и деревьевъ не срубать.
   -- Какъ бы мнѣ хотѣлось узнать его, сказала Кетъ:-- хотѣлось бы мнѣ видѣть его хоть разъ.
   -- Это никогда не можетъ быть, сказалъ Фредъ грустно.
   -- Нѣтъ, конечно, нѣтъ.
   Тогда мистрисъ О'Гара спросила:
   -- О насъ онъ не слыхалъ?
   -- Слышалъ.
   -- Отъ васъ?
   -- Сначала не отъ меня. По многимъ причинамъ я не хотѣлъ упоминать о васъ, если бы могъ. Онъ желалъ женить меня на другой -- и непремѣнно на протестанткѣ. Это было невозможно.
   -- Это, должно быть, невозможно теперь, Фредъ, сказала Кетъ, взглянувъ ему въ лицо.
   -- Вполнѣ такъ, моя дорогая; но зачѣмъ же мнѣ было раздражать его, когда онъ такъ добръ ко мнѣ и такъ не долго проживетъ.
   -- Кто сказалъ ему о насъ? спросила мистрисъ О'Гара.
   -- Эта женщина въ Квинскомъ замкѣ.
   -- Леди Мери?
   -- Злоязычная старая дѣвка! воскликнулъ Фредъ:-- она, кажется, пишетъ къ моей теткѣ каждую почту.
   -- Что же дурного можетъ она говорить о насъ?
   -- Она говоритъ дурное. Все равно, что бы тамъ ни было. Такая женщина всегда говоритъ дурно о женщинахъ красивыхъ.
   -- Вотъ вамъ и комплиментъ, мама, сказала Кетъ, засмѣявшись.-- А я совершенно равнодушна къ тому, что она говоритъ.
   -- Если она пишетъ вашей теткѣ, что мы живемъ въ маленькомъ коттеджѣ, безъ прислуги, безъ общества, она говоритъ правду.
   -- Она именно это и говоритъ, и все напираетъ на религію. Оставимъ ее въ покоѣ. Вы можете понять, что дядя мой старинныхъ правилъ. Онъ очень старъ, и мы должны ждать.
   -- Ждать такъ скучно, сказала мистрисъ О'Гара.
   -- Для меня совсѣмъ не скучно, замѣтила Кетъ.
   Онъ ушелъ, ни слова не сказавъ о капитанѣ. Онъ находилъ, что о капитанѣ упоминать очень непріятно, и ему пришло въ голову, когда онъ сидѣлъ тутъ, что можетъ быть лучше прежде разспросить патера. Никто ни слова не сказалъ ему о капитанѣ, кромѣ того, что онъ слышалъ отъ лодочника. Ему не случилось видѣться съ патеромъ весь май мѣсяцъ, и въ это время дѣла шли все хуже да хуже. Что же касается службы въ полку, на которую онъ ссылался дядѣ, то это былъ только одинъ предлогъ. Конечно, онъ исполнялъ нѣкоторыя необходимыя обязанности, но большую часть времени проводилъ или на морѣ, или на утесахъ съ Кетъ. Всѣмъ было извѣстно, что онъ выходитъ изъ полка и сдѣлается важнымъ человѣкомъ у себя дома въ октябрѣ, и товарищи были ласковы къ нему. Разумѣется было также извѣстно, что на морскомъ берегу за Иннистимономъ живетъ юная дѣвица и, конечно, много было шутокъ по этому поводу. Но въ Иннисѣ съ нимъ не было никого, кто имѣлъ бы надъ нимъ такое вліяніе, чтобы спасти его. Во все это время леди Мери Квинъ писала въ своихъ донесеніяхъ, и письма тетки къ нему были наполнены предосторожностями и мольбами.
   "Мнѣ сказали", писала графиня въ одномъ изъ своихъ теперь отвратительныхъ для него посланій: "что у этой молодой женщины есть отецъ, каторжникъ, убѣжавшій съ галеръ. О! Фредъ, не сокрушайте нашего сердца".
   Онъ почти забылъ о капитанѣ, когда узналъ объ этихъ слухахъ, распространяемыхъ вокругъ него замкомъ Каннскимъ и Скрупскимъ.
   Все шло хуже да хуже. Мать позволяла ему бывать въ коттеджѣ сколько онъ хотѣлъ, а дѣвушкѣ позволялось бродить съ нимъ по утесамъ, хотя отецъ Марти не разъ предостерегалъ мистрисъ О'Гара, что она поступаетъ неблагоразумно.
   -- Что же мнѣ дѣлать? отвѣчала она:-- вѣдь вы сами увѣряли меня, что онъ правдивъ.
   -- Поговорите съ самой мисъ Кетъ.,
   -- Что я могу сказать ей теперь? Она считаетъ его своимъ мужемъ предъ Господомъ.
   -- Но онъ не мужъ ей, ничто ему не помѣшаетъ жениться на другой, если онъ захочетъ, и повѣрьте мнѣ, мистрисъ О'Гара, молодые люди такого сорта любятъ больше дѣвушку, если она не совсѣмъ имъ поддается.
   -- Теперь ужъ поздно учить ее показывать къ нему равнодушіе, отецъ Марти.
   -- Я не говорю, что мисъ Кетъ лишится жениха, надѣюсь, что я самъ ихъ обвѣнчаю, и готовъ побиться объ закладъ, что мнѣ скоро придется это сдѣлать, а пока пусть она немножко поостережется.
   Совѣтъ былъ очень хорошъ, но мистрисъ О'Гара не знала какъ воспользоваться имъ. Она могла говорить молодому человѣку, что высосетъ всю кровь изъ его сердца, если онъ обманетъ ихъ, могла глядѣть на него, такъ-что можно было повѣрить ея словамъ. Въ ней было достаточно мужества для чего бы то ни было. Но теперь, когда женихъ привыкъ свободно посѣщать коттеджъ, она не знала какъ отдалить его. Она не могла разбить сердце своей Кетъ выраженіемъ сомнѣнія. А если ему запретятъ бывать, не потеряютъ ли онѣ его навсегда? Разумѣется, онъ можетъ бросить ихъ, если захочетъ, и тогда имъ придется умереть.
   Конечно, все шло хуже да хуже, и главное потому, что дѣвушка все болѣе и болѣе очаровывала его. Когда онъ сообращалъ, не лучше ли бросить ее, тогда онъ былъ въ Сарупѣ, теперь онъ находился въ графствѣ Кларъ, и не колеблясь, говорилъ себѣ, что это невозможно. Что ни случилось бы, кого бы не пришлось ему обмануть, а ей онъ будетъ вѣренъ. Во всякомъ случаѣ онъ настолько будетъ ей вѣренъ, что не броситъ ее. Если онъ не сдѣлаетъ ее законною женою во всѣхъ отношеніяхъ, то всегда будетъ обращаться съ нею, какъ съ женой. Когда дядя его графъ умретъ, когда наступитъ время для него полной свободы во всѣхъ его поступкахъ, онъ сообразитъ какъ лучше сдѣлать это. Если окажется дѣйствительно справедливо, что отецъ его Кетъ каторжникъ убѣжавшій съ галеръ, конечно, это будетъ лишнею причиною, почему она не должна быть графинею Скрупъ. Даже сама мистрисъ О'Гара должна это понять. А съ Кетъ, съ его милой Кетъ, онъ думалъ, что затрудненій никакихъ не будетъ.
   Все хуже да хуже! Увы и увы! насталъ день, когда всѣ достоинства любимой имъ дѣвушки исчезли и пропали, даже въ его глазахъ. Бѣдная, несчастная, которой была дана красота, грація и кротость -- и что еще лучше всего этого, невинность, незапятнанная, какъ бѣлизна голубиныхъ перьевъ, но у которой, увы, не было покровителя, настолько сильнаго, чтобы защитить ея кротость, опекуна достаточно благороднаго, чтобы охранять ея невинность! Для нея онъ былъ божественъ, благороденъ, почти святъ. Этого человѣка милостивая судьба послала ей, чтобы онъ былъ радостью ея жизни, источникомъ ея существованія, крѣпкою опорою. ея слабости. Не вѣрить ему было бы гнуснѣйшей измѣной! Лишиться его все равно что умереть! Она отдала ему все, а ея неоцѣненныя достоинства исчезли навсегда въ его глазахъ.
   Онъ сидѣлъ съ нею однажды въ концѣ мая на краю утеса, смотря на океанъ и прислушиваясь въ волнамъ, когда ему пришло въ голову спросить ее теперь объ ея отцѣ. Онъ находилъ, что церемониться съ нею было нелѣпостью. Онъ былъ очень добръ къ ней и намѣревался всегда оставаться добрымъ, но ему было необходимо узнать правду. Онъ можетъ быть не сознавалъ, что становился съ нею нѣсколько грубѣе прежняго. Она этого не сознавала, хотя въ ея отвѣтахъ было что-то похожее на страхъ. Она сознавала, что теперь показывала ему полное повиновеніе во всемъ, а этого прежде не было; но ему такъ сладостно было повиноваться, такъ пріятно было имѣть такого властелина! Если онъ дѣлалъ ей выговоръ, то обнималъ ея станъ рукой, такъ что она могла глядѣть ему въ лицо и улыбаться, обѣщая слушаться всѣхъ его приказаній. Онъ теперь находилъ какой-то недостатокъ въ ея костюмѣ, а она объяснила ему, что такіе недостатки происходятъ отъ недостатка денегъ. Тогда онъ предложилъ ей подарокъ. Подарокъ она, конечно, приметъ. Она уже принимала подарки, составлявшія ея сердечныя сокровища. Но онъ не долженъ покупать ей вещи пока... пока...
   Тутъ она опять взглянула на него и улыбнулась.
   -- Вы на меня не сердитесь? сказала она.
   -- Кетъ, я желаю сдѣлать вамъ одинъ вопросъ?
   -- Какой?
   -- Вы не должны предполагать, каковъ бы отвѣтъ ни былъ, что между вами и мною это можетъ измѣнить что-нибудь.
   -- О, надѣюсь! отвѣтила она, дрожа.
   -- Не измѣнитъ ничего, нѣтъ, отвѣтилъ Фредъ съ самоувѣренностью и самовластіемъ властелина.-- Вамъ не надо бояться отвѣтить мнѣ. До меня дошли извѣстія о томъ, что я долженъ разузнать.
   -- О чемъ? О! Фредъ, вы такъ пугаете меня. Я скажу вамъ все, что знаю.
   -- Мнѣ сказали, что... что вашъ отецъ... живъ.
   Онъ посмотрѣлъ на нее и могъ видѣть, что она покраснѣла до ушей.
   -- Ваша мать сказала мнѣ однажды, что она не знала навѣрно, умеръ ли онъ.
   -- Я всегда думала, что онъ умеръ.
   -- А теперь вы знаете, что онъ живъ?
   -- Думаю, но не знаю. Я не помню моего отца, хотя помню, что мы были очень несчастны въ Испаніи.
   -- Что же вы слышали недавно? Скажите мнѣ правду.
   -- Разумѣется, я скажу вамъ правду, Фредъ. Мнѣ кажется, мама получила письмо, но не показала его мнѣ. Она только сказала одно слово, и больше ничего. Отецъ Марти непремѣнно знаетъ, если знаетъ она.
   -- А вы не знаете ничего?
   -- Ничего.
   -- Мнѣ кажется, я долженъ спросить отца Марти.
   -- Но развѣ это что-нибудь для васъ значитъ? спросила Кетъ.
   -- По-крайней-мѣрѣ, это ничего не будетъ значить для васъ, отвѣтилъ онъ, цѣлуя ее.
   Она опять стала счастлива, хотя въ сердцѣ ея прокрадывалась тѣнь какого-то грустнаго предчувствія, что заставляло ее крѣпче прижиматься къ Фреду, когда онъ былъ съ нею, и наполнять ея глаза слезами, когда она думала о немъ въ его отсутствіе.
   Въ этотъ день онъ не засталъ мистрисъ О'Гара дома. Она поѣхала въ Лисканноръ, какъ сказала ему Кетъ. Онъ отослалъ свою лодку дальше, потому что она не могла подойти къ скаламъ во время прилива, и теперь просилъ Кетъ проводить его, они, вѣроятно, встрѣтятъ ея мать на дорогѣ. Кетъ, надѣвая шляпку, съ радостью готовилась провожать его.
   -- Я постараюсь увидѣться съ отцомъ Марти, сказалъ онъ.-- Если ваша мать дѣйствительно слышала что-нибудь о вашемъ отцѣ, то ей слѣдовало сказать мнѣ.
   -- Не сердитесь на мою мать, Фредъ.
   -- Я не буду сердиться на васъ, моя дорогая, сказалъ властелинъ съ самовластной нѣжностью.
   Хотя онъ выразилъ намѣреніе увидаться съ патеромъ въ этотъ день, можно усомниться, пріятно ли ему было, когда онъ встрѣтился съ нимъ и мистрисъ О Тара возлѣ стараго кладбища.
   -- А! мистеръ Невиль, сказалъ патеръ:-- какъ вы поживали все это время?
   Фредъ отвѣтилъ ему любезнымъ привѣтствіемъ, поддѣлываясь подъ ирландское нарѣчіе. Ничего не могло быть дружелюбнѣе этой встрѣчи. Старый патеръ снялъ шляпу и низко поклонился Кетъ, какъ-будто хотѣлъ показать особенное уваженіе будущей графинѣ Скрупъ. Мистрисъ О'Гара крѣпко пожала руку своему будущему зятю, какъ будто могла сохранить его для дочери какими-нибудь знаками привязанности съ своей стороны.
   -- А теперь, мистрисъ О'Гара, сказалъ натеръ:-- такъ какъ у меня оказался спутникъ на возвратный путь, я ужъ не пойду съ вами дальше.
   Тутъ они разстались, и лицо Кетъ показывало, какъ ей было прискорбно, что присутствіе патера лишило ее прощальнаго поцѣлуя жениха.
   

Глава XIV.
Будетъ она вашей женой?

   -- Въ это время вы стали какъ чужой, сказалъ патеръ, какъ только они разстались съ дамами.
   -- Да, намъ не удалось повидаться, послѣ моего возвращенія.
   -- А я постоянно былъ дома. Но, конечно, утесы вамъ больше нравятся, чѣмъ деревня. А какъ идутъ ваши дѣла съ вашимъ благороднымъ дядей?
   Невиль въ настоящую минуту болѣе желалъ говорить о неблагородномъ отцѣ Кетъ, чѣмъ о своемъ благородномъ дядѣ. Онъ объявилъ о своемъ намѣреніи разспросить отца Марти и намѣревался сдѣлать это нѣсколько свысока. У него еще былъ въ головѣ этотъ планъ и ему хотѣлось заставить этого друга фамиліи О'Гара понять, насколько онъ, Невиль, лично оскорбленъ этимъ появленіемъ безславнаго отца. Но если онъ допуститъ патера тотчасъ навести разговоръ на Скрупъ и его благороднаго дядю, въ результатѣ подобнаго разговора просто будетъ возобновленіе обѣщанія съ его стороны относительно будущихъ его поступковъ съ Кетъ О'Гара.
   -- Лордъ Скрупъ былъ не очень здоровъ, когда я его оставилъ. Кстати, отецъ Марти, я очень желалъ видѣть васъ.
   -- Кажется меня найти легко, мистеръ Невиль.
   -- Что это я слышалъ о капитанѣ О'Гара?
   -- А что такое вы слышали, мистеръ Невиль?
   Фредъ взглянулъ на патера и увидалъ, что онъ не покраснѣлъ. Можетъ быть отецъ Марти потерялъ всякую способность краснѣть.
   -- Во-первыхъ, я услыхалъ, что такой человѣкъ существуетъ.
   -- По-крайней-мѣрѣ, существовалъ.
   -- Такъ вы думаете, что онъ умеръ?
   -- Я этого не говорю. Я уже двадцать лѣтъ какъ не видалъ капитана; а когда я его видѣлъ, онъ мнѣ не понравился. Это я могу вамъ сказать, мистеръ Невиль. Эта дѣвушка еще не родилась, когда я его видѣлъ. Онъ былъ красивый мужчина, и могъ бы быть джентльменъ, если бы захотѣлъ.
   -- Но не былъ.
   -- Трудно сказать, что такое джентльменъ, мистеръ Невиль, я не знаю ничего труднѣе. Живущіе въ Квинскомъ замкѣ не назовутъ меня джентльменомъ, потому что я католическій священникъ. Я говорю, что капитанъ О'Гара не джентльменъ, потому что онъ дурно поступилъ съ женщиной.
   Отецъ Марти, сказавъ это, остановился на минуту на дорогѣ, обернулся и прямо взглянулъ на Невиля. Фредъ твердо вынесъ этотъ взглядъ. Можетъ быть въ эту минуту онъ не понялъ его значенія. Можетъ быть у него совѣсть еще была чиста и онъ еще имѣлъ намѣреніе поступить съ Кетъ О'Гара такимъ образомъ, чтобы не лишиться названія джентльмена.
   -- Онъ былъ низкій негодяй, продолжалъ патеръ.
   -- У него я полагаю состоянія не было.
   -- Онъ, кажется, не очень заботился о деньгахъ. Но деньги ничего не значатъ въ этомъ отношеніи, мистеръ Невиль.
   -- Рѣшительно ничего, сказалъ Фредъ.
   -- Вотъ эти дамы очень бѣдны, но если кто-нибудь скажетъ, что онѣ не настоящія леди, тотъ прямо покажетъ, что онъ не знаетъ разницы. Капитанъ былъ хорошаго происхожденія, мистеръ Невиль.
   -- Происхожденіе значитъ что-нибудь, отецъ Марти.
   -- Не будемъ же отнимать у капитана это преимущество. О'Гара Кильдерскіе не гордились имъ какъ кажется, и кто-то изъ его родныхъ считалъ ошибкою его родителей, что они сдѣлали его папистомъ. Да и я долженъ сказать, мистеръ Невилъ, что когда къ намъ въ католицизмъ поступаетъ кто-нибудь изъ протестантовъ, то это не лучшій изъ нихъ.
   -- Я такъ полагаю, отецъ Марти.
   -- Мы кое-что можемъ сдѣлать изъ неотесаннаго обрубка, но изъ капитана ничего сдѣлать было нельзя.
   -- Но живъ онъ, отецъ Марти, или умеръ? Мнѣ кажется, я имѣю право спросить.
   -- Радъ слышать, что вы считаете это правомъ, мистеръ Невиль. Вы имѣете право, если эта молодая дѣвушка должна быть вашей женой.
   Фредъ не отвѣчалъ, хотя патеръ замолчалъ, надѣясь, что онъ отвѣтитъ что-нибудь. Потомъ отецъ Марти продолжалъ разсказывать все, что зналъ и все, что слышалъ о капитанѣ О'Гара. Онъ былъ живъ. Мистрисъ О'Гара получила письмо отъ своего мужа, который просилъ у нея денегъ и далъ свой адресъ въ Лондонѣ. О, отецъ Марти, видѣлъ письмо и думалъ, что пожалуй можетъ возникнуть сомнѣніе тѣмъ ли оно написано, о комъ они говорятъ. Мистрисъ О'Гара увѣряла, что если это написалъ ея мужъ, то почеркъ очень измѣнился. Но въ двѣнадцать лѣтъ почеркъ человѣка, который былъ сильно преданъ пьянству, долженъ измѣниться. Двѣнадцать лѣтъ прошло послѣ его послѣдняго письма къ ней.
   -- А вы что думаете?
   -- Я думаю, что онъ живъ и самъ написалъ это письмо, мистеръ Невиль. Говорю вамъ всю правду, какъ думаю самъ, потому что, какъ я сказалъ уже прежде, мнѣ кажется вы имѣете право знать истину.
   -- Что же было сдѣлано?
   -- Я написалъ въ Лондонъ къ одному изъ моихъ друзей.
   -- Что же вашъ другъ вамъ отвѣчалъ?
   -- Онъ написалъ, что тамъ есть человѣкъ называющій себя капитаномъ О'Гара.
   -- И больше ничего.
   -- Она получила второе письмо. Это было въ послѣдній день вашего пребыванія здѣсь. Натъ Клири принесъ ей это письмо, когда вы гуляли съ мисъ Кетъ.
   -- Онъ вѣрно требуетъ денегъ.
   -- Именно, мистеръ Невиль.
   -- Это составляетъ разницу;-- не такъ ли?
   -- Какую разницу это можетъ составить?
   -- Составляетъ, я удивляюсь какъ вы этого не видите. Вы должны это видѣть.
   Съ этой минуты отецъ Марти сказалъ себѣ, что Кетъ О'Гара лишилась своего мужа. Онъ не допускалъ ни минуты, чтобы возвращеніе капитана О'Гара, если бы онъ вернулся, давало право жениху бросить дѣвушку, но онъ примѣтилъ, что уже Невиль допустилъ себя воспользоваться этимъ предлогомъ. Все это дѣло, по мнѣнію патера, было исполнено опасностей; но призъ былъ такъ великъ! Онъ съ самаго начала полюбилъ молодого человѣка, и не сомнѣвался никогда -- не сомнѣвался даже теперь -- что если Фредъ Невиль женится, то будетъ поступать во всемъ какъ слѣдуетъ съ своей женой. Даже хотя Кетъ пришлось бы выйти изъ этой борьбы съ обожженнымъ сердцемъ -- а это отецъ Марти считалъ болѣе чѣмъ вѣроятнымъ -- все-таки призъ былъ очень великъ, и отецъ Марти думалъ, что эта дѣвушка можетъ пережить такой ударъ. Послѣднее время въ этомъ отношеніи онъ перемѣнилъ свое мнѣніе. Кетъ выказала себя способной къ такой глубокой страсти, что отецъ Марти теперь былъ увѣренъ, что сердце болѣе чѣмъ обожжется, если огонь страсти принесетъ ей зло, а не блаженство. Но обѣщанія этого человѣка были такъ тверды, повторялись такъ часто, были такъ ясно написаны, что патеръ почти осмѣливался надѣяться на вѣрный успѣхъ. Теперь, о горе! онъ примѣчалъ, что будущій англійскій лордъ уже отыскивалъ возможность увернуться, и уже думалъ, что нашелъ ее въ этомъ несчастномъ возвращеніи отца. Но патеръ рѣшился вести битву до самаго конца. Этотъ человѣкъ долженъ жениться на этой дѣвушкѣ, или онъ, отецъ Марти, священникъ Лисканнорскаго прихода узнаетъ по какой причинѣ онъ не женится. Онъ всегда любилъ доискиваться причинъ въ тѣхъ дѣлахъ, за которыя брался. Но когда онъ услыхалъ слова Невиля, и замѣтилъ тонъ, которымъ они были произнесены, онъ почувствовалъ, что молодой человѣкъ приготовляетъ себѣ способъ ускользнуть.
   -- Я не вижу, чтобы это могло составить какую-нибудь разницу, сказалъ онъ коротко.
   -- Если этотъ человѣкъ пользуется дурной славой...
   -- Это не касается его дочери. Ея положеніе не измѣнилось.
   -- Я долженъ подумать о моихъ родныхъ.
   -- Вы должны были подумать объ этомъ, прежде чѣмъ объяснились съ нею, мистеръ Невиль.
   Какъ это было справедливо, молодой человѣкъ зналъ лучше, чѣмъ патеръ, но это было его тайной..
   -- Неужели вы хотите мнѣ сказать, что если ея отецъ не таковъ, какъ ему слѣдовало быть, то ее надо бросить. Это не можетъ быть ваше понятіе о чести. Вѣдь вы обѣщали жениться на ней?
   Патеръ ожидалъ отвѣта, но молодой человѣкъ ничего ему не отвѣчалъ.
   -- Вы, конечно, ей обѣщали.
   -- Она, вѣроятно, вамъ сказала.
   -- Кому же ей сказать? Къ кому ей обратиться за совѣтомъ? но вѣдь вы говорили мнѣ это сами.
   -- Никогда.
   -- Развѣ вы не клялись мнѣ, что не сдѣлаете, ей вреда? И зачѣмъ было мнѣ разговаривать съ вами о ней, если бы я не зналъ что наступаетъ? Когда такой молодой человѣкъ заблагоразсудитъ проводить и дни, и недѣли съ такой дѣвушкой, какъ она, съ дѣвушкой прелестной, съ дѣвушкой кроткой и невинной, такой кроткой, что даже такой старый патеръ, какъ я, чувствуетъ благоуханіе и святость въ той атмосферѣ, которою она дышетъ, не означаетъ ли это одно изъ двухъ, или что онъ желаетъ на ней жениться, или... или нѣчто столь гнусное, что не хочу даже называть этого, когда рѣчь идетъ о Кетъ О'Гара? Потомъ какъ другъ ея матери и ея -- какъ ихъ единственный другъ, я прямо объяснился съ вами и вы поклялись мнѣ, что не намѣрены сдѣлать ей вредъ.
   -- Я ни за что на свѣтѣ не желаю сдѣлать ей вредъ.
   -- Когда вы сказали мнѣ это, это означало ясно, что она должна быть вашей женой. Сама она никогда мнѣ этого не говорила. Мать ея сказала мнѣ. Каждый день мистрисъ О'Гара говорила мнѣ о своихъ надеждахъ и опасеніяхъ. Клянусь Господомъ, Которому я поклоняюсь, и Сыномъ Его, на Котораго я возлагаю всѣ мои надежды, я не хотѣлъ бы быть на вашемъ мѣстѣ, если вы намѣрены сказать этой женщинѣ, что послѣ всего, что было, вы намѣрены бросить ея дочь.
   -- Кто говоритъ, что я ее брошу? съ гнѣвомъ спросилъ Невиль.
   -- Скажите, что вы останетесь ей вѣрны, что вы намѣрены сдѣлать ее вашей женой предъ Богомъ и предъ людьми, и я смиренно попрошу у васъ прощенія.
   -- Я только говорю, что появленіе этого капитана О'Гара большая непріятность.
   -- Если только это, то нечего и говорить. Это, конечно, непріятность, хотя я полагаю, что онъ не явится сюда. Если онъ станетъ приставать, она должна послать ему денегъ. Въ этомъ затрудненія не можетъ быть. Она никогда не будетъ просить васъ помочь ея мужу.
   -- Дѣло не въ деньгахъ. Мнѣ кажется вы не понимаете моего положенія, отецъ Марти.
   Невиль думалъ, что если намѣренъ открыть свой планъ патеру, то теперь это настоящая пора. Они дошли до перекрестка, гдѣ одна дорога вела въ деревню и къ дому отца Марти, а другая къ тому мѣсту на берегу, гдѣ ждала лодка.
   -- Я не могу итти въ Лисканноръ, сказалъ Невиль.
   -- Дайте мнѣ слово, прежде чѣмъ мы разстанемся, что вы сдержите ваше обѣщаніе, мисъ О'Гара, сказалъ патеръ.
   -- Если вы сдѣлаете со мною нѣсколько шаговъ, я скажу вамъ въ какомъ я нахояіусь положеніи.
   Патеръ согласился, и они пошли очень медленно по берегу.
   -- Если бы дѣло шло обо мнѣ одномъ, я отказался бы отъ всего для мисъ О'Гара. Я готовъ отказаться отъ всего относительно себя. Я люблю ее такъ нѣжно, что она для меня выше всѣхъ почестей и всего богатства, которыя достанутся мнѣ, когда умретъ мой дядя.
   -- Что же мѣшаетъ вамъ жениться на дѣвушкѣ, которую вы любите и пользоваться почестями и богатствами вашего дяди?
   -- Въ томъ то и дѣло.
   -- Клянусь моей жизнью я не вижу никакого затрудненія. Вы имѣете полное право располагать собой. Старый графъ не можетъ лишить васъ наслѣдства, если бы и захотѣлъ.
   -- Но я связанъ.
   -- Какъ связанъ? Кто васъ могъ связать?
   -- Я связанъ тѣмъ, что не могу сдѣлать мисъ О'Гара графиней Скрупъ.
   -- Что связываетъ васъ? Напротивъ вы связаны обѣщаніемъ сдѣлать ее вашей женой.
   -- Я далъ клятву, что католичка никогда не будетъ графиней Скрупъ.
   -- Позвольте же мнѣ вамъ сказать, мистеръ Невиль, что вы должны нарушить вашу клятву.
   -- Вы хотите, чтобы я сдѣлался клятвопреступникомъ?
   -- Хочу. Нарушить клятву такъ или иначе вы должны, потому что если вы дали эту клятву, то также много разъ клялись, что эта католичка сдѣлается вашей женой. Не дѣлать католичку графиней Скрупъ? Эта наглость вашихъ протестантовъ для меня убійственна. Какъ будто у насъ нѣтъ графинь такихъ же знатныхъ и даже познатнѣе васъ! Дядя вашъ старикъ и мнѣ говорятъ, что онъ близокъ къ смерти. Я не говорю, что вы не должны уважать даже его слабость. Но вы не можете взглянуть мнѣ въ лицо и сказать, что послѣ всего случившагося эту молодую дѣвушку слѣдуетъ бросить какъ ощипанную розу, потому что старикъ сказалъ глупое слово, а молодой человѣкъ далъ нечестивое обѣщаніе.
   Они остановились, Фредъ приподнялъ шляпу и отиралъ лобъ, придумывая въ какихъ словахъ ему лучше предложить свои планъ патеру. Онъ еще не могъ отвыкнуть отъ той мысли, что если отецъ Марти католическій священникъ, если онъ живетъ въ деревнѣ на крайнемъ западѣ Ирландіи, прислушивается денно и нощно къ шуму Атлантическаго океана и пьетъ виски, по этому онъ долженъ имѣть романическія полуварварскія наклонности, и можетъ быть глядѣть на жизнь не съ самой законной точки зрѣнія. По ирландскимъ хроникамъ видно, что ирландскіе патеры дѣлаютъ чудныя вещи; и Фредъ Невиль думалъ, что этотъ патеръ, если только представить ему дѣло надлежащимъ образомъ, согласится сдѣлать что-нибудь романическое, что-нибудь чудесное, и можетъ быть также нѣчто беззаконное. Но трудно было найти человѣка практичнѣе и честнѣе мистера Марти. Потомъ было очень трудно приступить къ такому предмету. Невиль стоялъ, отвернувшись и потирая лобъ.
   -- Если бы вы могли прочесть въ моемъ сердцѣ, сказалъ онъ:-- вы знали бы, что я вѣренъ какъ сталь.
   -- Мнѣ не хотѣлось бы сомнѣваться въ этомъ, мистеръ Невиль.
   -- Я отказался бы отъ всего, чтобы Котъ назвать своею.
   -- Но вамъ не надо отказываться ни отъ чего и все-таки имѣть ее своею.
   -- Вы это говорите, потому что не понимаете моего положенія вполнѣ. Слѣдуетъ графу понять, что она никогда не можетъ быть графиней Скрупъ.
   -- Понять сразу! сказалъ старикъ и огонь сверкнулъ изъ его глазъ.
   -- Выслушайте меня одну минуту. Я женюсь на ней завтра, или во всякое назначенное вами время, если бракъ можно устроить такъ, чтобы она всегда оставалась мистрисъ Невиль.
   -- А вы чѣмъ будете?
   -- Мистеромъ Невилемъ.
   -- А чѣмъ же будетъ ея сынъ?
   -- О! тѣмъ же -- когда онъ выростетъ. Можетъ быть сына и не будетъ.
   -- Боже избави, чтобы былъ на такихъ условіяхъ. Вы намѣрены, чтобъ ваши и ея дѣти были незаконнорожденныя. Вотъ это что, мистеръ Невиль.
   Романическая сторона исчезла, когда ему представили дѣло такимъ прозаическимъ образомъ.
   -- Какъ вы заблагоразсудите называться, это для меня незначитъ ничего и не очень много значитъ для нея, какъ я полагаю. Я думаю, что человѣкъ можетъ и не быть лордомъ если не желаетъ, можетъ и не называть свою жену графиней. Но, мистеръ Невиль, когда вы женитесь на мисъ О'Гара, и дядя вашъ умретъ, другой графини Скрупъ быть не можетъ, и ея сынъ долженъ быть наслѣдникомъ титула вашего дяди,
   -- Все что я могу дать ей кромѣ этого, она будетъ имѣть.
   -- Но она должна имѣть это, она должна быть вашей женой предъ Богомъ и людьми, а дѣти ея должны быть дѣтьми чести, а не безславія.
   Ахъ! если бы патеръ зналъ все!
   -- Я буду жить съ ней за границей и мать ея будетъ жить съ нами.
   -- Вы хотите сказать, что возьмете Кетъ О'Гара въ любовницы! вы дѣлаете это предложеніе мнѣ! Честное слово, мистеръ Невиль, я не понимаю что вы хотите мнѣ сказать. Будетъ она вашей женой?
   -- Да, сказалъ Невиль, побуждаемый разстройствомъ своего духа дать болѣе сильное увѣреніе чѣмъ намѣревался.
   -- Слѣдовательно ея сынъ, если онъ у нея будетъ, долженъ быть будущимъ графомъ Скрупомъ. Пусть онъ будетъ протестантъ, если хотите.
   -- Вы меня не понимаете, отецъ Марти.
   -- Это правда. Но мы дошли до вашей лодки, мистеръ Невиль, а мнѣ остается сдѣлать двѣ мили по лисканнорскому берегу.
   -- Не велѣть ли мнѣ Барни отвезти васъ въ лодкѣ?
   -- Я лучше пойду пѣшкомъ. Прощайте, мистеръ Невиль. По-крайней-мѣрѣ я съ удовольствіемъ услышалъ отъ васъ, что во всякомъ случаѣ вы рѣшились жениться на этой милой дѣвушкѣ.
   Онъ сказалъ это шопотомъ, стоя возлѣ лодки и положивъ руки на плечо Невиля. Онъ помолчалъ, какъ бы желая придать особенную силу словамъ, а Невиль не смѣлъ или не имѣлъ возможности протестовать противъ этого увѣренія. Отецъ Марти конечно безъ всякаго романическаго оттѣнка старался уладить дѣло, которое такъ интересовало обоихъ ихъ. Невиль вернулся въ Иннисъ въ большомъ уныніи, почти съ отчаяніемъ обдумывая обо всемъ этомъ въ своей головѣ. Вотъ что вышло изъ его приключеній! Безъ сомнѣнія онъ можетъ жениться на этой дѣвушкѣ -- отложивъ свадьбу до кончины дяди. Это казалось ему возможнымъ. Но если онъ это сдѣлаетъ, онъ обезславитъ свою фамилію и обезславитъ самого себя, нарушивъ торжественное обѣщаніе, которое онъ далъ. И въ такомъ случаѣ онъ сдѣлаетъ невыносимою ту жизнь, которую долженъ будетъ вести какъ графъ Скрупъ, имѣя капитана О'Гара своимъ тестемъ. Онъ теперь зналъ, что всѣ его родные и друзья будутъ считать, что такой бракъ погубилъ его.
   Съ другой стороны онъ конечно могъ бросить дѣвушку. Его не могли заставить жениться на ней, хотя вѣроятно заставятъ его поплатиться очень дорого за это. Если бы онъ могъ достаточно ожесточить свое сердце, онъ могъ бы спастись. Но сердце его не было ожесточено и онъ чувствовалъ, что такое спасеніе наложитъ на его грудь тяжесть, отъ которой жизнь его сдѣлается невыносима. Онъ уже началъ ненавидѣть ирландскій берегъ и предпочитать мракъ Скрупскаго замка.
   

Глава XV.
Фредъ Невиль принимаетъ гостя въ Иннисѣ.

   Недѣли три послѣ этой прогулки съ патеромъ, Невиль не видалъ ардкильскихъ дамъ. Переписывались часто, но Фредъ ссылался на свои обязанности, удерживавшія его въ полку. Онъ объяснялъ, что такъ какъ отлучался очень часто, то теперь капитанъ Джонстонъ пользуется своей долею свободы. Онъ былъ одинъ въ казармахъ и отлучиться не могъ. Въ этомъ была нѣкоторая доля правды, но можетъ быть Джонстонъ отлучался именно потому, что онъ не ѣздилъ никуда. Джонстонъ ловилъ рыбу въ замкѣ Конпель, и Невиль очень подробно объяснялъ, что на время долженъ отказаться отъ всѣхъ наслажденій ирландскаго берега. Но это были дни тяжелыхъ испытаній для него.
   Графиня Скрупъ прислала ему краткую исторію жизни капитана О'Гара. Фамильный повѣренный по настоянію графа -- какъ писала графиня, хотя вѣроятно она въ этомъ дѣлѣ дѣйствовала гораздо энергичнѣе, чѣмъ графъ -- навелъ справки. Капитанъ О'Гара, мужъ той дамы, которая теперь жила въ графствѣ Кларъ, и который несомнѣнно былъ отцомъ мисъ О'Гара, которую зналъ Фредъ, провелъ по-крайней-мѣрѣ десять лѣтъ своей жизни на галерахъ въ Южной Франціи. Онъ былъ замѣшанъ въ какихъ-то обширныхъ плутняхъ въ Бордо, пересланъ оттуда въ Тулонъ -- а теперь находится въ Лондонѣ. Графиня, приславъ эту интересную исторію своему племяннику въ Иннисъ съ полнѣйшими доказательствами, писала, что онъ навѣрно не обезславитъ своей фамиліи союзомъ съ людьми такими позорными, но послѣ всего, что было, дядя ожидалъ, что онъ возобновитъ данное ему слово. На это онъ отвѣтилъ съ гнѣвомъ. Онъ не понималъ, зачѣмъ выкопали исторію капитана О'Гара. Ему не было никакого дѣла до капитана О'Гара. Онъ полагалъ, что все это вышло изъ Квинскаго замка, а онъ не вѣрилъ ничему, что выходило изъ Квинскаго замка. Онъ уже далъ обѣщаніе и не понималъ, зачѣмъ отъ него требуютъ возобновить его. Ему было очень непріятно, что злоязычные слухи изъ Квинскаго замка терзаютъ его жизнь. Таково было содержаніе его письма къ теткѣ; но даже этого письма было достаточно, чтобы возбудить увѣренность, что онъ никогда не женится на этой дѣвушкѣ. Онъ сознавался, что далъ слово не жениться. А потомъ, не смотря на все, что онъ говорилъ о лживости Квинскаго замка, онъ все-таки повѣрилъ присланнымъ свѣдѣніямъ. Не могло быть и рѣчи о томъ, чтобы онъ женился на дочери каторжника, вернувшагося съ галеръ. Онъ не думалъ, чтобы всѣ присяжные въ Англіи сочли его обязаннымъ сдержать такое обѣщаніе. Разумѣется онъ сдѣлаетъ, что можетъ, для своей милой Кетъ; но даже послѣ всего, что было, онъ не могъ загрязнить себя бракомъ съ дочерью такого гнуснаго отца. Бѣдная Кетъ! Причиною ея страданій не онъ, а ея отецъ.
   Между тѣмъ письма Кетъ къ нему становились все чаще и все грустнѣе -- и дышали еще большей теплотой. Наконецъ она стала писать съ каждой почтой, хотя онъ зналъ, какъ трудно должно быть для нея найти ежедневнаго гонца въ Иннистимонъ. Не пріѣдетъ ли онъ повидаться съ ней? Онъ долженъ повидаться съ ней. Она больна и умретъ, если онъ не пріѣдетъ къ ней. Онъ не всегда отвѣчалъ на эти письма, но писалъ къ ней, можетъ быть, раза два въ недѣлю. Онъ пріѣдетъ очень скоро, какъ только Джонстонъ вернется съ рыбной ловли. Она не должна тревожиться. Разумѣется, онъ не всегда могъ быть въ Ардкилѣ. У него также были непріятности. Потомъ онъ написалъ ей, что получилъ письма изъ дома очень заботившія его; но въ его словахъ была какая-то рѣзкость, вызвавшая съ ея стороны сѣтованія, которыя еще, однако, не приняли формы упрековъ. Потомъ пришло коротенькое письмецо отъ мистрисъ О'Гара.
   "Я должна васъ просить тотчасъ пріѣхать въ Ардкиль. Это необходимо для спасенія Кетъ".
   Получивъ эти строки, онъ подумалъ, что долженъ ѣхать завтра. Когда настало завтра, онъ рѣшился отложить поѣздку еще на день! Исполнять долгъ не такъ пріятно, какъ предаваться удовольствіямъ! Вмѣсто того, чтобъ ѣхать, онъ сидѣлъ въ своей комнатѣ въ казармахъ съ своимъ другомъ Джонстономъ, вернувшимся въ Иниисъ, и съ однимъ корнетомъ. Онъ не могъ сослаться на обязанности службы въ этотъ день. Онъ сидѣлъ и ничего не дѣлалъ, а только думалъ обо всемъ. Вся прелесть этого приключенія исчезла, ему опротивѣла и лодка, и Барни Морони. Его уже ни капельки не интересовали тюлени и морскія чайки. Шумъ океана внизу утеса не доставлялъ уже ему удовольствія, а стоповъ на вершинѣ утеса онъ, сказать по правдѣ, боялся. Продолжительная поѣздка туда и обратно была ему скучна. Онъ теперь думалъ болѣе о достоинствѣ своей фамиліи, чѣмъ о красотѣ Кетъ О'Гара.
   Но онъ все-таки намѣревался ѣхать -- онъ непремѣнно поѣдетъ сегодня же. Онъ велѣлъ заложить гигъ, а между тѣмъ все сидѣлъ въ шлафрокѣ, съ романомъ въ рукѣ, который не могъ читать, и съ трубкой подъ рукой, которую не могъ курить. Возлѣ него лежала на столѣ исторія жизни капитана О'Гара, которую тетка прислала къ нему, и онъ въ третій и четвертый разъ перечитывалъ каждое слово. Разумѣется, онъ не могъ жениться на этой дѣвушкѣ. Мистрисъ О'Гара обманула его. Она не могла не знать, что мужъ ея каторжникъ, и скрывала это отъ него, для того чтобы заманить его. Все, что деньги могутъ сдѣлать, онъ сдѣлаетъ. А, если онѣ согласятся, онъ увезетъ дѣвушку съ собою въ какую-нибудь солнечную страну, гдѣ приключенія могутъ быть еще пріятнѣе, и будетъ посвящать ей... часть своего времени. Онъ еще не погубилъ себя, но непремѣнно погубитъ, если онъ, наслѣдникъ Скрупскаго замка, женится на дочери человѣка, который былъ каторжникомъ во Франціи! Онъ только что рѣшилъ держаться твердо этой рѣшимости, когда дверь отворилась и мистрисъ О'Гара вошла въ комнату. Мистрисъ О'Гара!
   Она старательно затворила дверь за собою, отстранивъ вѣстового, который не хотѣлъ ее пустить.
   -- Да, серъ; такъ какъ вы не хотѣли пріѣхать къ намъ, я была принуждена пріѣхать къ вамъ. Я знаю все. Когда вы женитесь на моей дочери?
   Да. Въ уничиженіи своего горя, бѣдная дѣвушка разсказала матери о своемъ безславіи, или лучше сказать, отъ слабости высказала свою тайну. Ее должно было постигнуть то страшное возмездіе, которое, когда проступокъ былъ взаименъ, такъ тяжело падаетъ на ту, которая изъ двухъ грѣшниковъ виновата менѣе. Когда она узнала свою участь, она еще крѣпче привязалась къ тому, кто такъ жестоко оскорбилъ ее. Она и прежде ему принадлежала, а теперь она принадлежала ему больше прежняго. Чтобы онъ былъ возлѣ нея, чтобы онъ отдавалъ ей приказанія, чтобы она повиновалась имъ, вотъ какого утѣшенія жаждала она и это было единственное утѣшеніе, которое могло имѣть для нея цѣну. Прислоняться къ нему, шептать ему пламенныя слова, въ которыхъ заключалось признаніе, которое почти могло бы быть радостью для нея, если бы онъ захотѣлъ этого -- это одно могло возвратить ей надежду. Пусть онъ пріѣдетъ и будетъ близъ нея, такъ чтобы она могла скрыть свое лицо на груди его. Но онъ не пріѣзжалъ. Онъ не пріѣзжалъ, хотя она вложила все свое сердце въ свои письма. Тогда она совсѣмъ упала духомъ, стала чахнуть, и однажды, когда мать стояла на колѣняхъ возлѣ нея, у нея вырвалась ея тайна.
   Гостиная Фреда Невиля въ Иннисѣ негодилась для пріема дамъ. Она была очень некрасива, какъ вообще въ казармахъ небольшихъ городовъ на западѣ Ирландіи -- и очень неопрятна. Болѣе благоразумные и порядочные люди не могли бы понять, почему молодой человѣкъ съ будущими надеждами и настоящимъ богатствомъ предпочиталъ провести годъ въ такой комнатѣ, вопреки желаніямъ всѣхъ своихъ друзей, когда для него открытъ и Лондонъ, и чужіе края, и лучшіе дома въ Англіи, и все великолѣпіе Скрупскаго замка. Повсюду были разбросаны ружья, хлысты, нѣсколько книгъ и бумагъ. На столѣ лежали двѣ сабли. Коверъ покрывалъ только половину комнаты и хотя было три большихъ кресла, даже они были изорваны и запачканы. Но все это было совмѣстно съ приключеніями -- а пока приключенія имѣли романическую сторону и не дѣлали хлопотъ, иннискія казармы были для Невиля предпочтительнѣе мрачнаго величія Скругіа.
   И теперь туда явилась мистрисъ О'Гара, и говоритъ ему, что она знаетъ все! Ни минуты не сомнѣвался онъ въ значеніи этихъ словъ. И теперь доводы въ необходимость брака сдѣлаются сильнѣе прежняго. Глупая, непріятная улыбка промелькнула по его красивому лицу, когда онъ привѣтствовалъ гостью и подвинулъ къ ней кресло.
   -- Мнѣ такъ жаль, что вы побезпокоились пріѣхать, сказалъ онъ.
   -- Это ничего. Когда вы женитесь на моей дочери?
   Какъ онъ долженъ былъ отвѣтить ей? Изъ путаницы своихъ затрудненій онъ извлекъ одно рѣшительное намѣреніе. Онъ рѣшилъ, что никакія приставанія не заставятъ его жениться на дочери каторжника О'Гара. На этомъ онъ остановился твердо. Не заговоритъ ли ему тотчасъ о каторжникѣ и съ изъявленіемъ сожалѣній отказаться отъ брака, основываясь на этой причинѣ? Обезчестивъ дочь этой женщины, не прикрыться ли ему безславіемъ ея мужа? Что онъ имѣлъ намѣреніе сдѣлать это впослѣдствіи, это правда, но въ настоящую минуту подобная задача потребовала бы сердца пожесче, чѣмъ у него. Она встала съ кресла, подошла близко къ Невилю и повторила свой вопросъ:
   -- Когда вы женитесь на моей дочери?
   -- Вы развѣ желаете, чтобы я отвѣтилъ вамъ тотчасъ?
   -- Да; тотчасъ. Зачѣмъ не отвѣтить мнѣ тотчасъ? Она сказала мнѣ все. Мистеръ Невиль, вы должны думать не только о ней, но и о вашемъ ребенкѣ.
   -- Я этого не ожидаю, сказалъ онъ.
   -- А я вамъ говорю. Теперь отвѣчайте мнѣ. Когда моя Кетъ сдѣлается вашей женой?
   Онъ зналъ, что объ этомъ не можетъ быть и рѣчи. Сама мать теперь казалась ему вовсе непохожей на спокойную, красивую, энергичную съ тихимъ пріятнымъ голосомъ вдову, которую онъ зналъ въ Ардкилѣ. Тогда онъ не стыдился думать о ней какъ о своей будущей тещѣ. Ея одежда, какъ ни была бѣдна, согласовалась съ ея уединенной жизнью. Но теперь она казалась неприличной даже для Инвиса. И повторяя свои вопросы, она говорила не такъ какъ леди. Не будутъ ли всѣ его родные и друзья имѣть поводъ къ жалобамъ, если онъ привезетъ въ Англію такую тещу?
   -- Теперь, въ эту минуту я не могу отвѣчать на такой вопросъ, сказалъ онъ.
   -- Неужели вы осмѣлитесь сказать мнѣ, что вы бросите ее?
   -- Конечно, нѣтъ. Я пріѣду въ Ардкиль сегодня же. Гигъ уже заложенъ. Надѣюсь, что Кетъ здорова?
   -- Нѣтъ. Какъ можетъ она быть здорова?
   -- Отчего же? Я не знаю. Если она желаетъ чего-нибудь, что я могу ей доставить, вамъ стоитъ только сказать.
   Въ своемъ полномъ презрѣніи къ этому человѣку, мистрисъ О'Гара, вѣроятно, забыла, что онъ находился въ ту минуту въ такомъ положеніи, въ какомъ ни одинъ мужчина на свѣтѣ не могъ бы держать себя съ достоинствомъ. Дурные поступки вовлекли его въ эти затрудненія, и теперь онъ не могъ уже поступать хорошо. Моралисты могли сказать ему, что какова бы ни была родня этой дѣвушки, онъ все-таки долженъ на ней жениться; но ему не позволяла этого не только клятва, но и убѣжденіе, что самая высокая его обязанность состояла въ томъ, чтобы спасти свою фамилію отъ униженія. А между тѣмъ, какъ онъ можетъ сказать правду и сослаться на честь своей фамиліи матери, которая заявляла ему такія требованія, требованія подкрѣпляемыя обстоятельствами? Его положеніе было такъ жестоко, что онъ никакъ не могъ поддерживать достоинство, или даже говорить правду. Мать опять повторила свое требованіе.
   -- Прежде всего вы должны сдѣлать для нея одно. Когда она сдѣлается вашей женой?
   У него вертѣлось на языкѣ сказать ей, что это невозможно, пока его дядя живъ; но онъ тотчасъ почувствовалъ, что на это были два препятствія, прямо противоположныя одно другому, но каждое на столько сильно, что такой отвѣтъ могъ быть очень опасенъ. Въ этомъ подразумѣвалось бы обѣщаніе, котораго онъ не имѣлъ никакого намѣренія сдержать -- жениться на дѣвушкѣ по смерти дяди; и хотя онъ обѣщалъ бы болѣе, чѣмъ сдержать намѣревался, это обѣщаніе возбудило бы неукротимый гнѣвъ женщины, находившейся предъ нимъ. Нерѣшимость его въ настоящемъ положеніи Кетъ возбудила бы въ груди матери ярость, которой онъ боялся. Онъ всталъ и прошелся по комнатѣ, пока она стояла, устремивъ на него глаза и все повторяя свое требованіе.
   -- Теперь нельзя терять ни одного дня. Когда вы женитесь на моей дочери?
   Наконецъ, онъ сдѣлалъ предложеніе, на которое она согласилась. Извѣстіе, сообщенное ею, разразилось надъ нимъ неожиданно. Онъ былъ чрезвычайно огорченъ. Конечно, Кетъ, его дорогая Кетъ, составляла для него все. Сегодня онъ подумаетъ обо всемъ. Завтра онъ непремѣнно пріѣдетъ въ Ардкиль. Мать, исполненная страха, рѣшившись преслѣдовать его до самаго края свѣта, если онъ броситъ ея дочь, но чувствуя въ настоящую минуту, что не можетъ принудить его, приняла его обѣщаніе пріѣхать на другой день и, наконецъ, предоставила его самому себѣ.
   

Глава XVI.
Успѣхъ Невиля.

   Невиль сидѣлъ въ своей комнатѣ одинъ, не шевелясь, цѣлые два часа, послѣ того какъ мистрисъ О'Гара оставила его. Какимъ образомъ избавится онъ отъ несчастій и разоренія, которыя, повидимому, окружали его? У него въ головѣ промелькнула мысль, что для него было бы лучше бѣжать и написать правду на сравнительно безопасномъ разстояніи, изъ его лондонскаго клуба. Но въ такомъ поступкѣ будетъ низость, которая не позволитъ ему смотрѣть прямо въ глаза всѣмъ. Дѣвушка довѣрилась ему и это довѣріе довело ее до несчастія. Онъ не могъ бросить ее. Лучше ему выдержать весь ихъ гнѣвъ. Для нея онъ останется всегда нѣжно любящимъ, если она приметъ его любовь безъ имени, котораго онъ не можетъ ей дать. Онъ пожертвуетъ ей всей своей жизнью. Онъ осыплетъ ее всевозможной роскошью, какую только могутъ доставить деньги. Онъ долженъ поѣхать и сдѣлать это предложеніе. Гнѣвъ выльется на его голову не отъ нея. Въ глубинѣ сердца онъ боялся патера и мать.
   Но бывали минуты, когда человѣкъ считаетъ себя обязаннымъ вынести все, чего больше всего боится, и тотъ, кто не сдѣлаетъ этого въ такія минуты, можетъ назваться трусомъ.
   Онъ совсѣмъ рѣшился отправиться рано на слѣдующее утро, но время до тѣхъ поръ тянулось очень грустно и тяжело, а думать о своей жизни было для него непріятно. На сколько лучше было бы для него, если бы годъ тому назадъ онъ позволилъ убѣдить себя, что обязанъ тотчасъ выйти въ отставку изъ военной службы! Но онъ самъ постлалъ себѣ постель, и долженъ теперь лежать на ней. Онъ не могъ избавиться отъ поѣздки въ Ардкиль. Даже, если бы онъ ошалѣлъ отъ ихъ гнѣва, онъ долженъ его вынести.
   Онъ позавтракалъ рано на слѣдующій день и сѣлъ въ свой гигъ до девяти часовъ. Онъ долженъ стать лицомъ къ лицу съ врагомъ и чѣмъ раньше сдѣлаетъ это, тѣмъ будетъ лучше. Теперь затрудненіе его состояло въ томъ, въ какихъ словахъ сдѣлать ему предложеніе. Всѣ затрудненія будутъ заглажены и всякая опасность исчезнетъ, если онъ только скажетъ, что женится на этой дѣвушкѣ такъ скоро, какъ только будетъ возможно. Онъ зналъ, что патеръ Марти позаботится обо всемъ этомъ, и бракъ можетъ быть совершонъ. Онъ, наконецъ, сталъ понимать, что патеръ Марти былъ скорѣе практиченъ, чѣмъ сентименталенъ. Фредъ считалъ себя обязаннымъ исполнять свой долгъ относительно своей фамиліи; если онъ теперь возобновитъ свое обѣщаніе жениться на Кетъ, такое возобновленіе будетъ вызвано страхомъ, а не обязанностью и будетъ означать низость. Онѣ скорѣе разорвутъ его въ куски, чѣмъ вырвутъ у него подобное обѣщаніе. Тогда онъ подумалъ о капитанѣ и пришелъ къ такому заключенію, что долженъ извлечь всевозможную пользу для себя изъ характера капитана. Допуститъ ли кто-нибудь мысль, что онъ, наслѣдникъ Скрупской фамиліи, обязанъ жениться на дочери каторжника, вернувшагося съ галеръ? И не справедливо ли было, чтобы такое обѣщаніе, какое онъ далъ, было вырвано у него подъ ложнымъ предлогомъ? Зачѣмъ ему не сказали о положеніи капитана, когда онъ только-что коротко сошелся съ матерью и дочерью?
   Вмѣсто того, чтобы по обыкновенію пріѣхать въ лодкѣ чрезъ заливъ въ Лагинчъ, онъ подъѣхалъ въ своемъ гигѣ къ деревнѣ Лисканноръ. Ему надоѣлъ Барни Морони и лодка и онъ не желалъ видѣть ни того ни другого. Ему даже надоѣло все ирландское и онъ находилъ весь островъ отвратительнымъ. Однако, онъ смѣло проѣхалъ Лисканноръ и подъѣхалъ къ дому отца Марти, но не найдя патера дома, оставилъ у него свою лошадь и гигъ. Онъ рѣшился, прежде всего, увидаться съ патеромъ и смѣло объявить ему, что ничто не можетъ заставить его жениться на дочери каторжника. Но отца Марти не было дома. Старуха, смотрѣвшая за его домомъ, думала, что онъ поѣхалъ въ Иннистонъ и не воротится до обѣда. Тогда Невиль, посмотрѣвъ какъ выпрягли его лошадь изъ гига, пошелъ пѣшкомъ въ Ардкиль.
   Какою безобразной представлялась теперь мѣстность его глазамъ. Тамъ и сямъ виднѣлась грязная хижина, полуобработанныя поля, гдѣ овесъ уже началъ зеленѣть, окруженныя низкими стѣнами, казавшимися просто кучами камней, такъ небрежно были онѣ выстроены. Ни одного деревца, ни одного кустика, ни одного цвѣтка не было видно. Дорога была узкая, шероховатая и пустынная. Кладбище, мимо котораго прошелъ Фредъ, было самымъ живымъ признакомъ человѣческаго рода въ этомъ мѣстѣ. Потомъ мѣстность сдѣлалась еще болѣе пустынной, и дороги совсѣмъ не было. Не виднѣлось ни овса, ни стѣнъ. Но онъ могъ слышать меланхолическій стонъ волнъ, который когда-то казался ему музыкальнымъ. Теперь это мѣсто со всѣми своими принадлежностями, сдѣлалось для него отвратительно, противно, гнусно. Наконецъ, коттеджъ показался въ виду, и сердце Фреда замерло. Бѣдная Кетъ, онъ все-таки очень любилъ ее. Онъ старался утѣшить себя увѣреніемъ, что его сердце оставалось вѣрно ей. Ни за что на свѣтѣ не хотѣлъ онъ оскорбить ее. Для скрупскаго свѣта, онъ долженъ былъ нанести ей страшное оскорбленіе. Но все-таки она была его милой, дорогой Кетъ, которую онъ никогда не броситъ.
   Когда онъ подошелъ къ коттеджу, маленькая калитка была отворена, и онъ понялъ, что тамъ есть какой-нибудь гость. Сердце тотчасъ сказало ему, что это патеръ. Судьба свела его лицомъ къ лицу съ двумя его врагами разомъ! У него почти захватило духъ, но онъ зналъ, что не можетъ убѣжать. Какъ ни былъ бы горекъ гнѣвъ, потоки котораго выльются на него, онъ долженъ его вынести. Онъ постучался въ дверь и по своему обыкновенію, вошелъ въ коридоръ. Потомъ опять постучался въ дверь гостиной -- въ ту дверь, въ которую до-сихъ-поръ, входилъ съ сознаніемъ, что приноситъ съ собой восторгъ, -- и на минуту отвѣта не было. Онъ постучался опять. Дверь наконецъ отворили, онъ вошелъ и встрѣтилъ отца Марти. Но онъ тотчасъ увидалъ, что въ комнатѣ былъ другой человѣкъ, сидѣвшій въ креслѣ у окна. Кетъ, его Кетъ, тутъ не было, по мистрисъ О'Гара стояла у дивана, далеко отъ окна и возлѣ двери.
   -- Это мистеръ Невиль, сказалъ патеръ: -- пусть его войдетъ.
   -- Мистеръ Невиль, сказалъ вставая человѣкъ, сидѣвшій въ креслѣ:-- мнѣ сказали, что вы просите руки моей дочери. Ваши надежды въ будущемъ для меня достаточны и я даю мое согласіе.
   На этого человѣка страшно было глядѣть. Онъ былъ высокъ, худощавъ, похожъ на мертвеца, дурно одѣтъ, въ дрянномъ изорванномъ пальто, застегнутомъ до подбородка, съ длинными растрепанными, жидкими сѣдыми волосами краснымъ носомъ, глазами пьяницы и тонкими губами, сжатыми у угловъ рта. Это былъ капитанъ О'Гара, и вся наружность этого человѣка прямо показывала каторжника, вернувшагося съ работы въ кандалахъ. Это былъ отецъ фредовой Кетъ, и ожидаютъ, чтобы онъ, Фредерикъ Невиль, будущій графъ Скрупъ, сдѣлался его зятемъ!
   -- Это капитанъ О'Гара, сказалъ патеръ.
   Но даже отецъ Марти, какъ ни былъ смѣлъ, не могъ сказать это тѣмъ самымъ голосомъ, которымъ сдѣлалъ выговоръ Невилю, когда ходилъ съ нимъ по берегу, мѣсяцъ тому назадъ.
   Невиль чувствовалъ, что гнусная наружность этого человѣка придаетъ силу его рѣшимости. Онъ стоялъ и смотрѣлъ то на того, то на другого, между тѣмъ какъ мистрисъ О'Гара молчала въ своемъ углу.
   -- Можетъ быть, сказалъ онъ:-- мнѣ лучше уйти. Я пришелъ не кстати.
   -- Вамъ слѣдуетъ знать все, сказалъ патеръ.-- И это не можетъ измѣнить вашего положенія относительно молодой дѣвицы. Этого господина надо устроить.
   -- О! непремѣнно, сказалъ капитанъ.-- Меня надо устроить... и какъ можно скорѣе.
   Онъ говорилъ слегка иностраннымъ акцентомъ, и такимъ тономъ, который, какъ казалось Фреду, отзывался галерами.
   -- Мнѣ сказали, что вы удостоили полюбить мою дочь. Эти почтенные люди увѣряютъ, что вы спѣшите сочетаться съ нею. Я соглашаюсь. О'Гара, люди самой старинной крови въ Европѣ, всегда вступали въ браки съ знатью. Дядя вашъ вельможа, руку котораго я съ гордостью пожму.
   Говоря такимъ образомъ, онъ перешелъ чрезъ всю комнату къ Фреду, намѣреваясь тотчасъ начать пожатіе рукъ съ Невильской фамиліей.
   -- Прочь! сказалъ Фредъ, отступая къ двери.
   -- Вы развѣ не вѣрите, что я отецъ вашей невѣсты?
   -- Я не знаю чей вы отецъ. Прочь!
   -- Онъ дѣйствительно тотъ за кого выдаетъ себя, сказалъ патеръ.-- Вамъ надо нѣкоторое время выносить его присутствіе.
   -- Гдѣ Кетъ? спросилъ Фредъ.
   Въ эту минуту онъ былъ исполненъ мужества. Онъ посмотрѣлъ на мистрисъ О'Гара, но никто ему не отвѣтилъ. Она все стояла, устремивъ глаза на своего мужа, какъ будто собиралась броситься на него и разорвать на части.
   -- Гдѣ Кетъ? опять спросилъ Фредъ:-- здорова она?
   -- На столько здорова, что можетъ прятаться отъ своего стараго отца, сказалъ капитанъ, отирая слезы рукою.
   -- Вы увидите ее сейчасъ, мистеръ Невиль, сказалъ патеръ.
   Тогда Невиль шепнулъ слово на ухо патеру:
   -- Чего хочетъ этотъ человѣкъ?
   -- Вамъ не надо обращать на это вниманіе, сказалъ отецъ Марти.
   -- Мистеръ Марти, сказалъ капитанъ:-- вы слишкомъ безцеремонно заглядываете въ мои дѣла. Я предпочитаю открыть мои мысли и желанія моему зятю. Онъ считаетъ себя вправѣ вмѣшиваться въ мои дѣла. Ха-ха-ха!
   -- Если ты будешь говорить такимъ образомъ, я проткну тебѣ сердце! сказала мистрисъ О'Гара, бросившись впередъ.
   Тогда Фредъ Невиль примѣтилъ, что эта женщина держала въ рукѣ кинжалъ, который до-тѣхъ-поръ прятала, стоя у стѣны, за диваномъ. Одъ потомъ узналъ, что патеръ, услышавъ въ Лисканнорѣ о пріѣздѣ этого человѣка, поспѣшилъ въ коттеджъ и вошелъ въ него почти въ одно время съ капитаномъ. Кетъ къ счастію была въ это время въ своей комнатѣ и не видала своего отца. Она еще лежала въ постели и была больна; но во время послѣдующей сцены, она встала. Но мистрисъ О'Гара, даже въ присутствіи патера, тотчасъ схватила кинжалъ изъ ящика, показывая, что готова къ убійству, если бы нашла убійство необходимымъ для своего освобожденія. Человѣкъ этотъ немедленно спросилъ о дочери, и мать узнала, что тайна ея дочери сдѣлалась извѣстна всему Лисканнору. Патеръ положилъ руку на ея плечо и остановилъ ее, по сдѣлалъ это очень кротко.
   -- У васъ тещей будетъ свирѣпая свинья, мистеръ Невиль, сказалъ капитанъ:-- но отца вашей жены вы всегда найдете кроткимъ и разсудительнымъ. Вы спрашивали чего я хочу?
   -- Не дать ли ему денегъ? предложилъ Невиль.
   -- Нѣтъ, сказалъ патеръ, качая головой.
   -- Конечно, сказалъ капитанъ О'Гара.
   -- Если вы сейчасъ уйдете отсюда, сказалъ Невиль:-- и придете ко мнѣ завтра утромъ въ Иннискія казармы, я дамъ вамъ денегъ.
   -- Не давайте, сказала мистрисъ О'Гара.
   -- Моя дражайшая безрасудно разсуждаетъ. Вы не освободитесь отъ меня. Я не умру. Не доказалъ ли я вамъ, что меня уничтожить трудно. На нашу фамилію нашла туча. Солнечный день явится вмѣстѣ съ этимъ благороднымъ вельможей. Позвольте мнѣ воспользоваться его теплотой. Я конечно, буду у васъ, мистеръ Невиль; но какова будетъ цифра?
   -- Это зависитъ отъ того какимъ я найду васъ тогда.
   -- Я положусь на васъ. Я пріѣду. Но поѣздка отсюда въ Иннисъ длинна для такого старика какъ я, и могла бы быть облегчена бездѣлицей въ видѣ банковаго билета самой ничтожной цѣнности.
   Невиль далъ ему два банковыхъ билета въ одинъ фунтъ каждый, и капитанъ О'Гара вышелъ изъ дома своей жены.
   -- Теперь онъ отъ васъ не отстанетъ, сказалъ патеръ.
   -- Онъ не можетъ сдѣлать мнѣ вредъ. Я устрою такъ, чтобы ему давать содержаніе, съ тѣмъ чтобы онъ не безпокоилъ здѣсь нашего друга. Пусть это узнаютъ всѣ, но такъ будетъ лучше.
   Велика и страшна сила денегъ. Когда богатый человѣкъ такъ легко устранилъ затрудненія, даже разсвирѣпѣвшая мистрисъ О'Гара притихла и упреки патера замолкли. Молодой человѣкъ, повидимому, поступалъ хорошо, заступился какъ другъ за страдающую женщину и по-крайней-мѣрѣ не пожалѣлъ денегъ.
   -- А теперь скажите мнѣ гдѣ Кетъ? спросилъ онъ.
   Тогда мистрисъ О'Тара взяла его за руку и повела въ спальню, гдѣ бѣдная дѣвушка скрылась отъ объятій отца.
   -- Ушелъ онъ? спросила она, прежде чѣмъ бросилась на шею къ своему жениху.
   -- Невиль далъ ему денегъ, сказала мать.
   -- Да, онъ уѣхалъ, замѣтилъ Фредъ: -- и я думаю... я думаю, что онъ не будетъ безпокоить васъ болѣе.
   -- О! Фредъ, мой дорогой! О! мой возлюбленный! наконецъ, наконецъ, вы со мною. Зачѣмъ вы не пріѣзжали? О! Фредъ, вы любите меня? скажите, что вы любите меня.
   -- Больше всѣхъ на свѣтѣ, сказалъ онъ, прижимая ее къ своей груди.
   Онъ оставался у нея часа два, во время которыхъ ему ни слова не было сказано о бракѣ. Такое сильное дѣйствіе произвело на нихъ внезапное появленіе капитана, и такую важную услугу оказало имъ богатство молодого человѣка, что и патеръ и мать не могли выказать той энергіи, съ какою они пристали бы къ молодому человѣку, если бы капитанъ О'Гара не явился въ коттеджъ. Патеръ скоро ушелъ, по прежде условились, что Невиль вернется въ Иннисъ приготовиться принять капитана, и пріѣдетъ въ коттеджъ на другой день послѣ этого свиданія. Онъ вдругъ усвоилъ себѣ взгляды дѣлового человѣка. Онъ пригласитъ иннискаго стряпчаго, когда будетъ говорить съ капитаномъ, и готовъ даже назначить ему двѣсти фунтовъ пожизненной пенсіи, если его можно будетъ этой суммой подкупить.
   -- Довольно и четвертой части, сказала мистрисъ О'Гара.
   Патеръ думалъ, что было бы достаточно двухъ фунтовъ въ недѣлю.
   -- Я своему слову не измѣню, сказалъ Фредъ.
   Кетъ сидѣла и смотрѣла на него, находя его божественнымъ.
   -- Вы навѣрно будете здѣсь къ полудню въ воскресенье? сказала Кетъ, прижимаясь къ нему, когда онъ всталъ, чтобы уйти.
   -- Непремѣнно.
   -- Милый, милый. Фредъ.
   Такимъ образомъ онъ почти съ торжествомъ сошелъ съ холма къ дому патера. Онъ обрадовался, не заставъ дома патера, который уѣхалъ въ какую-то отдаленную часть прихода, а потомъ Фредъ Невиль вернулся въ Иннисъ.
   

Глава XVII.
Фреда Невиля опять призываютъ въ Скрупъ.

   Невиль прилежно занимался дѣломъ, и тотчасъ по возвращенія изъ Инниса, имѣлъ свиданіе съ стряпчимъ. Это ему устроилъ сержант-маіоръ. Онъ коротко зналъ содержателя гостиницы и тамъ рекомендовалъ Таддеуса Кроу, какъ честнаго и умнаго стряпчаго.
   Фредъ сначала объяснилъ мистеру Кроу, кто онъ. Это онъ сдѣлалъ, для того чтобы стряпчій зналъ, что онъ имѣетъ возможность исполнить свое намѣреніе. Мистеръ Кроу поклонился и увѣрилъ своего кліента, что нисколько въ этомъ не сомнѣвается. Но все-таки, когда онъ услыхалъ о графствѣ и золотыхъ надеждахъ, онъ далъ себѣ слово не дѣлать никакихъ издержекъ для молодого офицера изъ своего собственнаго кармана, пока не удостовѣрится, что деньги будутъ возвращены ему, съ процентами. Однако, когда свиданіе продолжалось, Кроу началъ понимать, какъ поступить, и понялъ, что обладатель будущихъ золотыхъ надеждъ нуждался въ наличныхъ деньгахъ. Кроу скоро понялъ всю исторію. Онъ слышалъ о капитанѣ О'Гара и думалъ, что это одинъ изъ самыхъ негоднѣйшихъ негодяевъ на свѣтѣ. Когда Невиль сказалъ стряпчему о двухъ дамахъ и о томъ, какъ ему хотѣлось бы избавить ихъ отъ ужасныхъ посѣщеній капитана, Кроу улыбнулся, но не сдѣлалъ никакого замѣчанія.
   -- Достаточно вамъ знать, что я серіозное имѣю намѣреніе, сказалъ будущій графъ, разсердившись на улыбку.
   Кроу поклонился и попросилъ кліента кончить свой разсказъ.
   -- Этотъ человѣкъ будетъ у меня завтра, въ двѣнадцать часовъ, и я желаю, чтобы вы присутствовали при этомъ свиданіи. Мистеръ Кроу, я намѣренъ назначить ему двѣсти фунтовъ въ годъ пожизненно.
   -- Двѣсти фунтовъ въ годъ! сказалъ Иннисскій стряпчій, которому эта сумма показалась громадною для каторжника, вернувшагося съ галеръ.
   -- Да;-- я уже упомянулъ объ этой суммѣ его женѣ, но ему не говорилъ.,
   -- Я на вашемъ мѣстѣ обдумалъ бы еще, мистеръ Невилъ.
   -- Благодарю; я уже это рѣшилъ. Разумѣется, уплата будетъ производиться съ условіемъ, чтобы онъ не безпокоилъ этихъ дамъ ни лично, ни письменно. Надо устроить такъ, чтобы сумму выплачивать ему еженедѣльно во Франціи, и прекратить выдачу, если онъ уѣдетъ оттуда. Подумайте обо всемъ этомъ и завтра сдѣлайте предложеніе. Я былъ бы радъ предоставить вамъ весь ходъ этого дѣла, такъ чтобы мнѣ оставалось только вручить вамъ чеки. Можетъ быть я буду имѣть удовольствіе видѣть васъ завтра въ двѣнадцать часовъ.
   Кроу обѣщалъ подумать и явиться въ назначенный часъ. Невиль очень хорошо держалъ себя во время этого свиданія, совершенно свободно усвоилъ обращеніе знатнаго и богатаго человѣка, которому стоитъ только отдать приказаніе и оно тотчасъ будетъ исполнено. Кроу, когда вышелъ отъ молодого человѣка, уже не сомнѣвался въ денежной состоятельности своего кліента.
   На слѣдующій день въ двѣнадцать часовъ, минута въ минуту, капитанъ О'Гара явился въ казармы; въ комнатѣ Невиля уже сидѣлъ стряпчій, но Невиля самого не было, и капитанъ тотчасъ почувствовалъ, что его грубо обманули и провели.
   -- Съ кѣмъ я имѣю честь говорить? спросилъ капитанъ.
   -- Я стряпчій.
   -- Мистеръ Невиль мой зять -- сыгралъ со мной эту штуку.
   Кроу объяснилъ, что штуки никакой тутъ нѣтъ, но сказалъ это въ такихъ выраженіяхъ, которыя конечно были не такъ вѣжливы, какъ если бы это происходило въ присутствіи Невиля. Но такъ какъ причина отсутствія нашего героя гораздо для насъ важнѣе, чѣмъ устройство дѣлъ капитана, то мы прежде объяснимъ ее.
   Какъ только ушелъ стряпчій, Невиль сѣлъ обѣдать съ двумя товарищами, но не оказался пріятнымъ состольникомъ. Когда съ нимъ пытались шутить на счетъ дѣвицы на утесѣ, онъ выказывалъ очень ясно, что ему это не нравится; а когда корнетъ Симпкинсонъ послѣ обѣда поднялъ бокалъ и хотѣлъ выпить за здоровье мисъ О'Гара, мистеръ Невиль сказалъ ему, что онъ дерзкій оселъ. Тогда былъ десятый часъ и вечеръ не обѣщалъ быть пріятенъ. Корнетъ Симпкинсонъ закурилъ сигару и подмигнулъ капитану. Невиль протянулъ ноги и притворился будто хочетъ заснуть. Въ эту минуту онъ очень сожалѣлъ, что ему пришлось побывать на западѣ Ирландіи.
   Незадолго до десяти часовъ, капитанъ Джонсонъ ушелъ и корнетъ вздумалъ извиниться. Онъ не имѣлъ намѣренія сказать непріятное Невилю.
   -- Это ничего не значитъ, мой милый, только примите за правило никогда не произносить имени женщинъ, сказалъ Невиль такимъ тономъ, какъ-будто опытность давала ему право предписывать законы въ такомъ щекотливомъ дѣлѣ.
   -- Пожалуй, оно и лучше, сказалъ корнетъ и это маленькое затрудненіе было устранено.
   Корнетъ Симпкинсонъ, однако, вспомнилъ обо всемъ этомъ впослѣдствіи и почувствовалъ, что этотъ вечеръ и этотъ часъ были гораздо важнѣе всякаго другого вечера и всякаго другого часа въ его жизни.
   Въ половинѣ одиннадцатаго, когда Невиль вздумалъ ложиться спать и все еще проклиналъ несчастную звѣзду, которая привела его въ графство Кларъ, послышался шумъ у калитки небольшого двора. Изъ Лимерика пріѣхалъ человѣкъ, желавшій видѣть мистера Невиля немедленно. Этотъ человѣкъ пріѣхалъ прямо изъ Скрупа, по желѣзной дорогѣ изъ Дублина въ Лимерикъ, а оттуда, не останавливаясь, въ Инписъ. Графъ Скрупъ умеръ, и Фредерикъ Невиль сдѣлался графомъ Скрупомъ. Онъ привезъ письмо отъ мисъ Меллерби съ грустнымъ извѣстіемъ и просьбою отъ имени тетки спѣшить тотчасъ въ замокъ Скрупъ. Разумѣется, онъ долженъ ѣхать тотчасъ же. Разумѣется онъ долженъ проводить дядю до могилы, прежде чѣмъ приметъ имя и состояніе дяди.
   Въ этотъ первый часъ его величія, ударъ былъ не такъ великъ, чтобы помѣшать ему тотчасъ подумать объ О'Гара. Онъ хотѣлъ уѣхать изъ Инниса на слѣдующее утро въ шесть часовъ, чтобы поспѣть къ поѣзду изъ Лимерика въ Дублинъ. Это была необходимость; но хотя ему осталось такъ мало времени, онъ долженъ все устроить съ О'Гара. Не прошло и получаса, какъ онъ стучался уже въ дверь стряпчаго. Его приняли, и мистеръ Кроу вышелъ къ нему въ туфляхъ и въ старомъ шлафрокѣ. Кроу, разсмотрѣвъ при свѣтѣ сальной свѣчи лицо своего кліента, смотрѣлъ такъ, какъ будто ему не понравилось это лицо.
   -- Я знаю, что долженъ извиниться, сказалъ Невиль:-- но я сію минуту получилъ извѣстіе о смерти моего дяди.
   -- Графа?
   -- Да.
   -- И я теперь имѣю честь говорить съ графомъ Скрупомъ?
   -- Это все равно. Я долженъ тотчасъ ѣхать въ Англію. Мнѣ остается только часъ или два. Вы должны видѣться съ этимъ О'Гара безъ меня.
   -- Непремѣнно, милордъ.
   -- Вы еще не должны называть меня такимъ образомъ, сказалъ съ гнѣвомъ Невиль.-- Потрудитесь запомнить, что условія -- двѣсти фунтовъ въ годъ, пока онъ останется во Франціи и не будетъ тревожить никого ни своимъ присутствіемъ, ни письмами. Благодарю. Я буду очень вамъ обязанъ! Я вернусь послѣ похоронъ и сдѣлаю распоряженіе насчетъ уплаты. Прощайте.
   Такимъ образомъ капитану О'Гара неудалось увидать своего будущаго зятя. Кроу все сдѣлалъ какъ ему было велѣно. Онъ говорилъ съ капитаномъ очень сурово, по человѣкъ, находящійся въ такомъ положеніи, не можетъ ожидать иного обращенія. Капитанъ хотѣлъ задрать голову, принять печальный видъ, но стряпчій этого не позволилъ. Онъ требовалъ, чтобы капитанъ призналъ себя нищимъ и негодяемъ, желающимъ дать подкупить себя; и капитанъ, наконецъ, сознался въ этомъ. Для него была важна только цыфра и удостовѣреніе. Кроу сдѣлалъ разсчетъ и очень ясно все растолковалъ. Сто франковъ будутъ выплачиваться ему еженедѣльно въ любомъ французскомъ городѣ, самимъ имъ выбранномъ, но это прекратится при первомъ письмѣ, которое онъ напишетъ мистрисъ О'Гара, или мисъ О'Гара или графу.
   -- Графу! воскликнулъ капитанъ.
   У Кроу невольно сорвался съ языка восхитительный титулъ, но онъ поправился.
   -- Мистеру Невилю, хотѣлъ я сказать. А если вы письменно станете просить о прибавкѣ, то лишитесь всего.
   Капитанъ напрасно старался добиться лучшихъ условій, и разумѣется, принялъ предлагаемыя. Онъ будетъ жить въ Парижѣ -- миломъ Парнасѣ. Онъ взялъ пять фунтовъ на дорогу и позвалъ агента, для пересылки ему денегъ.
   Такимъ образомъ Фредъ Невиль сдѣлался графомъ Скрупомъ. Ему оставалось сдѣлать еще одно, прежде чѣмъ онъ отправится домой. Онъ долженъ былъ дать знать въ Ардкиль о томъ, что случилось. Возвращаясь въ казармы отъ стряпчаго Кроу онъ думалъ только объ этомъ. То другое дѣло было улажено. Приключеніе его въ графствѣ Кларъ стоило ему уже двѣсти фунтовъ пенсіи негодяю, онъ также долженъ заплатить стряпчему. Это для него не значило ничего теперь, когда его богатство было велико, да онъ по характеру, о деньгахъ задумываться не любилъ. А все-таки это было дурное начало для его жизни. Хотя онъ былъ совершенно равнодушенъ къ этому, однако чувствовалъ, что этой сдѣлкой хвалиться нечего, и что онъ не можетъ объяснить ее своему повѣренному безъ чувства досады и очень можетъ быть, что досада еще большая предстоитъ ему впереди. Теперь онъ долженъ приготовить свое посланіе, къ Ардкильскимъ дамамъ -- особенно къ той, которую онъ нашелъ вооруженною кинжаломъ для встрѣчи съ мужемъ въ свое послѣднее посѣщеніе.
   На возвратномъ пути его въ казармы, ему пришло въ голову, что лучше послать гонца чѣмъ письмо.
   -- Симпкинсонъ, сказалъ онъ, входя въ спальню молодого человѣка:-- слышали вы что случилось со мной?
   Симпкинсонъ слышалъ, пожалѣлъ о смерти старика, но думалъ, что для этого горя есть утѣшеніе.
   -- Я немедленно долженъ ѣхать въ Скрупъ, сказалъ Невиль.-- Я все объяснилъ Джонсону и отправляюсь сейчасъ. Но я прежде прилягу и засну съ часокъ. Я желаю, чтобы вы сдѣлали для меня кое-что.
   Симпкинсонъ былъ преданъ. Симпкинсонъ сдѣлаетъ все.
   -- Я выразился немножко грубо, когда вы назвали мисъ О'Гара.
   Симпкинсонъ увѣрялъ, что нисколько не обидѣлся и никогда въ жизни не произнесетъ больше этого имепи.
   -- Но я желаю, чтобы вы поѣхали къ ней завтра, сказалъ Невиль.
   Тутъ Симпкинсонъ привскочилъ на постели. Какой юный воинъ не отправиться далеко, чтобы увидѣться съ прелестной дѣвушкой на утесѣ, и какой юный воинъ не предприметъ путешествія, чтобы обязать товарища, да еще графа? Ему тотчасъ были даны полныя инструкціи. Ему лучше спросить мистрисъ О'Гара -- описывая ее, Невиль не упомянулъ о кинжалѣ. Ему сказали какъ постучаться въ дверь и послать съ служанкой сказать, что онъ пріѣхалъ отъ мистера Невиля. Онъ долженъ былъ доѣхать до Лисканнора, а потомъ пойти пѣшкомъ и взять мальчика въ проводники. Можетъ быть ему ничего пройти двѣ или три мили. Симпкинсонъ объявилъ, что если бы и десять такъ ему все равно. Онъ долженъ сказать мистрисъ О'Гара правду. Онъ долженъ сказать, что гонецъ пріѣхалъ изъ Струпа съ извѣстіемъ о смерти графа, и что Невиль тотчасъ принужденъ ѣхать въ Англію.
   -- Но вы вернетесь? сказалъ Симпкинсопъ.
   Невиль помолчалъ.
   -- Да, я вернусь, но не говорите объ этомъ ни одной изъ дамъ.
   -- Не сказать ли мнѣ, что я не знаю? Онѣ непремѣнно спросятъ.
   -- Разумѣется. Скажите имъ, что все случилось такъ скоро, что ничего не рѣшено, но что они получатъ отъ меня извѣстіе тотчасъ. Вы можете сказать, что предполагаете, что я вернусь, но что я обѣщалъ написать. Это будетъ правда, такъ какъ я. самъ не знаю что мнѣ дѣлать. Будьте вѣжливы къ нимъ какъ нельзя болѣе.
   -- Разумѣется.
   -- Онѣ леди, знаете.
   -- Я это предполагалъ.
   -- А теперь я желаю сдѣлать все возможное для нихъ. Вы можете сказать, что я то дѣло уладилъ удовлетворительно.
   -- То дѣло?
   -- Онѣ поймутъ. По-крайней-мѣрѣ мать пойметъ, и вамъ, лучше это ей сказать. Вы поѣдете рано.
   -- Я поѣду въ семь, если вы хотите.
   -- Можно и въ восемь и въ девять часовъ. Благодарю васъ, Симпкинсонъ. Я такъ вамъ обязанъ. Я надѣюсь, что увижу васъ въ Англіи когда-нибудь, когда дѣла мои нѣсколько придутъ въ порядокъ.
   Это привело Симпкинсона въ восторгъ, такъ же какъ и порученіе, данное ему.
   Итакъ Фредъ Невиль сдѣлался графомъ Скрупомъ, хотя онъ и себѣ даже не признавался, что титулъ и всѣ его принадлежности перешли въ его владѣніе. Пока тѣло старика не положатъ въ фамильный склепъ, онъ все будетъ просто Фредъ Невиль, поручикъ 20 гусарскаго полка. Когда онъ вернулся въ Скрупъ, въ старый мрачный замокъ, который теперь сдѣлался его собственнымъ домашнимъ кровомъ, ему было о чемъ подумать. Онъ самъ удивлялся какую большую тяжесть эти новыя достоинства наложили на его плечи, теперь когда эти достоинства сдѣлались его собственностью. Но нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ, онъ думалъ и даже говорилъ о томъ, что передастъ ихъ другому, такъ чтобы безпечно наслаждаться той частью богатства, которая принадлежала бы ему безъ всякой тяжести, налагаемой обязанностями его положенія. Онъ хотѣлъ взять свою яхту и любимую дѣвушку и жить за границей; не вспоминая о графской коронѣ, которая перейдетъ къ нему, и отказавшись отъ титула. Но уже и это чувство замерло въ немъ. Нѣсколько словъ, сказанныхъ ему патеромъ и нѣсколько серіозныхъ мыслей, зародившихся въ головѣ его, достаточно показали ему, что онъ дѣлался графомъ Скрупомъ. Ему достались фамильныя почести и онъ долженъ ихъ поддерживать -- хорошо или дурно какъ ему дозволятъ его сила и его правила. А онъ понималъ, что много значитъ быть перомъ, наслѣдственнымъ законодателемъ, человѣкомъ, который по своему рожденію имѣетъ право ожидать уваженія даже отъ людей старѣе его. Много значило быть владѣльцемъ обширныхъ земель, большого помѣстья, хозяиномъ многихъ фермеровъ, которые считаютъ себя въ зависимости отъ его доброты. Много значило находиться въ такомъ положеніи, что никакія денежныя соображенія не могли помѣшать исполненію какого бы то ни было желанія -- что удовольствія могутъ быть сдерживаемы только достоинствомъ, характеромъ, приличіемъ. Дядя не разъ говорилъ ему какъ много обязанъ англійскій перъ дѣлать для своей страны и своего сословія; какъ такой человѣкъ обязанъ имѣть высокія стремленія въ жизни. "Sans reproche" {Безъ упрека.} было девизомъ его дома и вырѣзано на стѣнѣ замка, который теперь принадлежитъ ему. Если будетъ для него возможно, онъ не унизитъ своего сословія и не измѣнитъ своей странѣ.
   Но думая объ этомъ, онъ думалъ также о Кетъ О'Гара. Какими затрудненіями окружилъ онъ начало жизни, которую онъ намѣревался вести! Какимъ образомъ могъ онъ избавиться отъ хлопотъ, которыя приготовили ему его ирландскія приключенія. Въ душѣ его промелькнула мысль, что многіе люди, въ зрѣломъ возрастѣ стоящіе высоко въ уваженіи свѣта, въ юности составляли точно такія связи, какія связывали его съ Кетъ О'Гара -- что они поступали такъ же глупо какъ и онъ и избавлялись отъ послѣдствій своего сумасбродства безъ большого вреда. Но онъ еще не усматривалъ избавленія. Если деньги могутъ сдѣлать это для него, онъ готовъ на всякія жертвы. Если богатство и роскошь могутъ сдѣлать его Кетъ счастливою, она будетъ счастлива какъ принцесса. Но онъ думалъ, что ни она, ни ея мать не примутъ никакой суммы въ видѣ вознагражденія, и ненавидѣлъ себя за то, что считалъ это возможнымъ. Это была дѣвушка хорошая и довѣряла ему вполнѣ. Мать была самоотверженна, преданна и энергична. Онъ зналъ, что деньги ничего не сдѣлаютъ.
   Онъ не хотѣлъ возвращаться въ Ирландію. Онъ пошлетъ повѣреннаго устроить его дѣла, и предоставитъ обѣимъ женщинамъ сокрушаться въ своемъ уединеніи на утесахъ. Если онъ сдѣлаетъ это, онѣ, по его мнѣнію, не станутъ преслѣдовать его. Онѣ, навѣрно, будутъ писать, но лично онъ отдѣлается отъ нихъ такимъ образомъ. Но это будетъ такою трусостью и низостью, что ему будетъ невозможно уважать себя.
   И вотъ онъ опять вступилъ въ Скрупъ, владѣльцемъ всего окружавшаго его, вовсе не съ счастливымъ сердцемъ и не спокойной душой.
   

Глава XVIII.
Графъ Скрупъ въ хлопотахъ.

   Ни слова не было сказано молодому лорду, по его возвращеніи, объ О'Гара, пока онъ самъ не заговорилъ объ этомъ. Онъ нашелъ своего брата Джека Невиля въ Скрупѣ, и Софія Меллерби еще гостила у его тетки. Для похоронъ назначенъ былъ день, но другихъ распоряженій никто не осмѣлился сдѣлать до пріѣзда наслѣдника и хозяина. Онъ былъ принятъ съ торжественнымъ уваженіемъ старыми слугами, которые, какъ онъ замѣтилъ, избѣгали называть его по имени. Они знали, что неприлично перенести титулъ бывшаго лорда на наслѣдника, пока все что осталось отъ бывшаго лорда не будетъ скрыто отъ свѣта въ фамильномъ склепѣ; но и не могли рѣшиться называть живого графа мистеромъ Невилемъ. Тетка его была подавлена горемъ, но все таки обращалась съ нимъ съ вѣжливымъ уваженіемъ. Для нея онъ былъ теперь царствующій владѣлецъ между Невилями, и весь Скрупъ и все остальное было въ его распоряженіи. Когда онъ держалъ ее за руку и говорилъ объ ея будущей жизни, она только качала головой.
   -- Я старуха, хотя по лѣтамъ не такъ стара какъ былъ милордъ. Но моя жизнь кончена, и все равно куда бы я ни дѣлась.
   -- Милая тетушка, не говорите такимъ образомъ. Гдѣ вамъ можетъ быть такъ хорошо какъ здѣсь?
   Но она только качала головой и плакала. Разумѣется ей неприлично было оставаться въ домѣ молодого графа, который былъ племянникомъ ея по мужѣ. Скрупскій замокъ теперь сдѣлается домомъ радости, наполнится безпечной молодежью, начнутся пиры и танцы, ржаніе лошадей будетъ раздаваться у дверей, куча экипажей, новая мебель, яркіе уборы, и можетъ быть увы громкое веселье. Неприлично такой женщинѣ какъ она жить въ Скрупѣ теперь, когда ея супруга нѣтъ болѣе на свѣтѣ.
   Похороны были не только великолѣпны, но и весьма торжественны. Пріѣхали два или три Невиля изъ другихъ графствъ, пріѣхали и разные родственники, носившіе другія фамиліи. Былъ и мистеръ Меллерби, два три старые друга графа, по большинство составляли Скрупскіе арендаторы, изъ которыхъ не было ни одного, кому не хотѣлось бы видѣть какъ стараго лорда положатъ въ могилу.
   -- Милордъ, сказалъ Фреду одинъ старый перъ и родственникъ его, хотя они никогда не встрѣчались прежде:-- вы наслѣдуете такому хорошему человѣку, какого другого мнѣ не случалось видѣть въ жизни. Я любилъ его какъ брата. Надѣюсь, что вы будете слѣдовать его примѣру.
   Фредъ далъ обѣщаніе, которое въ ту минуту, конечно, намѣревался сдержать.
   На слѣдующее утро завѣщаніе было прочитано. Въ немъ не было да и не могло быть ничего такого, что могло матеріально повліять на интересы наслѣдника. Вдовѣ покойнаго лорда давалось право взять изъ Скрупа все, что пожелаетъ. Въ денежномъ отношеніи она была такъ обезпечена, что денегъ ей нужно не было. Доходъ цѣлаго года съ помѣстья былъ приготовленъ для наслѣдника, чтобы ему не было никакихъ затрудненій при вступленіи въ его званіе. Сравнительно небольшая сумма была отказана Джеку Невилю и драгоцѣнная вещица Софіи Меллерби. Всѣмъ слугамъ были отказаны различныя суммы, тысяча фунтовъ приходскому викарію, который можетъ быть одинъ изъ наслѣдниковъ удивился своему наслѣдству -- и искренняя любовь каждому арендатору въ помѣстьѣ. Всѣ сознавались, что лучшаго завѣщанія никогда не писалъ ни одинъ графъ. Потомъ всѣ посторонніе уѣхали и графъ Скрупъ остался начать свое царствованіе и свои обязанности какъ умѣлъ.
   Джекъ обѣщалъ остаться съ нимъ на нѣсколько дней, и Софія Меллерби, совсѣмъ отказавшаяся отъ лондонскаго сезона, должна была остаться у вдовы, пока не рѣшится вопросъ объ ея будущемъ мѣстопребываніи.
   -- Если тетушка пожелаетъ остаться хозяйкой въ этомъ домѣ года два, ея желаніе будетъ исполнено, сказалъ Фредъ молодой дѣвушкѣ,-- можетъ быть желая отдалить отъ себя затрудненія большого хозяйства, но на это леди Скрупъ не согласилась. Если онъ позволитъ, она останется до конца іюля. Къ тому времени она найдетъ себѣ домъ.
   -- Право я не знаю какъ мнѣ начать жизнь, сказалъ новый перъ своему брату, когда они гуляли вмѣстѣ по парку.
   -- Не думай совсѣмъ о томъ какъ начинать. Ты не разсердишься и поймешь, что я хочу сказать, когда я посовѣтую тебѣ не слишкомъ много думать о твоемъ положеніи.
   -- Какъ я могу не думать? Это такая перемѣна противъ прежняго.
   -- Нѣтъ, Фредъ, не совсѣмъ такъ; и даже я надѣюсь, что совсѣмъ нѣтъ перемѣны въ тѣхъ вещахъ, которыя всего важнѣе для тебя. Личность человѣка и его понятія о томъ какъ онъ долженъ управлять собою, должны для него значить болѣе всѣхъ внѣшнихъ обстоятельствъ. Если бы не умеръ нашъ кузенъ...
   -- Я почти желалъ бы, чтобъ онъ былъ живъ.
   -- Тогда твоимъ честолюбіемъ было бы жить какъ честному джентльмену. И теперь это для тебя должно значить болѣе чѣмъ быть графомъ и богатымъ человѣкомъ.
   -- Читать нравоученія легко, Джекъ. Ты всегда былъ мастеръ на это. Но я все-таки не знаю что мнѣ дѣлать? Какъ мнѣ начать? Всѣ говорятъ, что я не долженъ перемѣнять ничего. Арендаторы будутъ платить что слѣдуетъ, Бернеби будетъ смотрѣть за помѣстьемъ, мистрисъ Бёпсъ за домомъ, а я буду сидѣть сложа руки и читать романъ. Когда пройдетъ время траура, я куплю лошадей и можетъ быть займусь фазанами. Больше не знаю что мнѣ дѣлать.
   -- Ты увидишь, что у тебя есть обязанности.
   -- Вѣроятно. Чего-то ожидаютъ отъ меня. Я долженъ поддерживать честь фамиліи, но мнѣ право кажется, что самый лучшій способъ сдѣлать это состоитъ въ томъ, чтобы сидѣть въ креслѣ моего дяди и дремать какъ онъ.
   -- Прежде всего ты долженъ сыскать себѣ жену. Когда у тебя свой домашній очагъ, все вокругъ тебя уладится легко.
   -- Ахъ, да -- жену! Я вѣдь говорилъ тебѣ, Джекъ, объ этой дѣвушкѣ въ графствѣ Кларъ.
   -- Ты не долженъ допускать, чтобы тебѣ могло помѣшать что-нибудь подобное.
   -- Вотъ твои понятія о высокомъ нравственномъ величіи! Только сейчасъ ты мнѣ говорилъ, что мои личные поступки должны составлять для меня все, а званіе ничего. Теперь я долженъ бросить дѣвушку, которую я люблю, потому что я англійскій перъ!
   -- Я, разумѣется, не знаю что было между тобой и этой молодой дѣвицей.
   -- Я, пожалуй, скажу тебѣ всю правду, отвѣтилъ Фредъ.
   И разсказалъ, разсказалъ чистосердечно -- почти. Тяжело человѣку говорить противъ себя, но онъ имѣлъ намѣреніе сказать всю правду.
   -- Что я долженъ дѣлать? скажешь ли ты мнѣ, чтобы я женился на ней?
   Джекъ Невиль долго молчалъ.
   -- Ты по-крайней-мѣрѣ можешь сказать да или нѣтъ.
   -- Трудно сказать и да и нѣтъ.
   -- Я не могу жениться ни на комъ другомъ. Это я понимаю. Тебѣ лучше сказать все Софіи Меллерби, и твой сынъ долженъ быть будущимъ графомъ.
   -- Мы оба молоды, Фредъ, и не должны думать объ этомъ. Если ты долженъ жениться на мисъ О'Гара, ты не долженъ терять ни одного дня;-- ни одного дня.
   -- Но если я не намѣренъ. Ты всегда готовъ подавать совѣтъ, а теперь еще не подалъ никакого.
   -- Какъ я могу совѣтовать тебѣ? Мнѣ надо знать въ какихъ словахъ ты далъ обѣщаніе, прежде чѣмъ я рѣшусь сказать, долженъ ли ты его сдержать или нарушить. Говоря вообще, слово сдержать надо.
   -- Каковы бы ни были послѣдствія?
   -- Слово держать надо. И я не знаю какое обѣщаніе можетъ быть торжественнѣе даннаго женщинѣ послѣ такого поступка какъ твой.
   -- А что тогда скажутъ о моихъ поступкахъ относительно фамиліи? Какъ взглянутъ на меня, когда я привезу домой дочь этого мошенника?
   -- Ты долженъ былъ прежде подумать объ этомъ.
   -- Мнѣ не говорили. Развѣ ты не видишь, что я былъ обманутъ. Мистрисъ О'Гара прямо сказала, что мужъ ея умеръ. А о галерахъ она не говорила ничего.
   -- Какъ она могла сказать тебѣ это?
   -- Но если она обманула меня, какъ же могутъ ожидать, чтобы я мое обѣщаніе сдержалъ? Я очень люблю эту дѣвушку. Если бы я могъ перемѣниться мѣстами съ тобою, я сейчасъ сдѣлалъ бы это, увезъ бы ее отсюда, и она непремѣнно была бы моей женой. Если бы рѣчь шла обо мнѣ одномъ, я отъ всего отказался бы для нея, ей-Богу такъ! Но я не могу пожертвовать моей фамиліей. А что касается торжественныхъ обѣщаній, не клялся ли я моему дядѣ, что не обезславлю моей фамиліи подобнымъ бракомъ? Почти мое послѣднее слово ему было это. Развѣ я долженъ остаться предъ нимъ лжецомъ? Бываютъ времена, когда человѣкъ не можетъ поступать справедливо.
   -- Бываютъ времена, когда человѣкъ можетъ быть слишкомъ слѣпъ, чтобы поступать справедливо, сказалъ Джекъ, щадя своего брата и не напоминая ему, что эти дилеммы всегда происходятъ отъ собственныхъ ошибокъ.
   -- Мнѣ кажется я рѣшусь не жениться на ней, сказалъ Фредъ.
   -- На твоемъ мѣстѣ, мнѣ кажется, я женился бы на ней, сказалъ Джекъ: -- но я не могу говорить съ увѣренностью даже о себѣ.
   -- Не женюсь. Но останусь вѣренъ ей. Ты можешь быть увѣренъ, что я вовсе не женюсь.
   Тутъ онъ вспомнилъ свой прежній планъ.
   -- Если я могу найти какой-нибудь способъ жениться на ней за границей, такъ чтобы нашъ сынъ не былъ законнымъ наслѣдникомъ титула и помѣстья, я тотчасъ уѣхалъ бы съ нею хоть на край свѣта. Ты можешь понять теперь, что я хотѣлъ сказать, когда говорилъ, что не знаю, какъ начать.
   Джекъ сознался, что онъ понимаетъ брата. Человѣку всегда трудно приниматься за новую обязанность, когда онъ знаетъ, что у него на шеѣ камень, дѣлающій эту обязанность неудобоисполнимой.
   Онъ продолжалъ жить въ Скрупѣ цѣлую недѣлю послѣ похоронъ, не рѣшаясь ни на что, не дѣлая никакихъ шаговъ, чтобы разрѣшить О'Гаровское затрудненіе. Онъ ѣздилъ къ арендаторамъ, дѣлалъ неважныя распоряженія въ домѣ и конюшняхъ, братъ все жилъ съ нимъ и мисъ Меллерби оставалась въ замкѣ. Но онъ зналъ, что громовой ударъ скоро долженъ разразиться надъ головой его, и наконецъ гроза началась. Первыя капли дождя посыпались на него въ письмѣ отъ Кетъ О'Гара.
   "Дорогой Фредъ!
   "Не знаю, должна ли я писать къ вамъ такимъ образомъ; но всегда буду, пока вы не запретите мнѣ. Мы ожидаемъ отъ васъ письма каждый день послѣ вашего отъѣзда. Другъ вашъ изъ Инниса пріѣзжалъ къ намъ и привезъ намъ извѣстіе о смерти вашего дяди. Мы были очень огорчены; по-крайней-мѣрѣ я. Мнѣ было гораздо пріятнѣе думать о васъ, какъ о моемъ Фредѣ, чѣмъ о знатномъ лордѣ. Но вы всегда останетесь моимъ Фредомъ, не правда ли?
   "Мама сказала тотчасъ, что, разумѣется, вамъ надо было ѣхать въ Англію; но другъ вашъ, имени котораго мы не знаемъ, сказалъ, что вы нарочно послали его обѣщать намъ, что вы немедленно напишете и очень скоро вернетесь. Не знаю, что онъ подумаетъ обо мнѣ, потому что я спросила его, точно ли онъ увѣренъ, что вы вернетесь. Если онъ подумаетъ, что я люблю васъ болѣе своей собственной души, онъ только подумаетъ правду.
   "Пожалуста,-- пожалуста напишите сейчасъ. Мама начинаетъ сердиться, что нѣтъ письма. Я никогда не сержусь на моего дорогого любимца, но также желаю письма. Если бы вы знали мои чувства, я думаю вы писали бы каждый день -- хотя бы только два слова: "Милая и дорогая", этого было бы достаточно. Пожалуста пріѣзжайте. О! пожалуста пріѣзжайте! Неужели вы не знаете, какъ я желаю видѣть васъ! Господинъ, пріѣзжавшій сюда, сказалъ, что вы пріѣдете, и я знаю, что вы пріѣдете. Но пожалуста пріѣзжайте поскорѣе. Подумайте, что вы составляете для меня весь міръ. Вы даже дороже для меня всего міра.
   "Я теперь не больна, какъ была въ то время, когда вы были здѣсь. Но теперь я никогда не выхожу изъ дома, и не выйду, пока вы не пріѣдете. Теперь мнѣ не хочется ходить на скалы. Теперь я не интересуюсь даже птичками, такъ какъ васъ нѣтъ здѣсь, чтобы наблюдать за ними вмѣстѣ со мной. Я сижу съ тюленьей шкурой, которую вы подарили мнѣ, подъ головой и дѣлаю видъ, будто сплю. Но хотя я сижу тихо по цѣлымъ часамъ, я не сплю, но все думаю о васъ.
   "Мы не видали моего отца и не слыхали ничего о немъ, отецъ Марти говоритъ, что вы поступили очень щедро. Вы всегда такой щедрый и добрый. Я была такъ несчастна весь тотъ день, что желала умереть. Вы не будете дурно думать о вашей Кетъ, потому что ея отецъ нехорошій человѣкъ?
   "Пожалуста напишите, когда получите письмо, а главное, дайте намъ знать, когда вы пріѣдете.
   "Всегда, всегда и всегда

"Ваша Кетъ".

   Чрезъ два дня послѣ этого, когда это письмо еще оставалось безъ отвѣта, пришло другое письмо отъ мистрисъ О'Гара, которое было, если возможно, еще прискорбнѣе для Фреда, чѣмъ письмо ея дочери.
   "Милордъ", начиналось письмо.
   Когда онъ прочелъ это, онъ отвернулся съ отвращеніемъ. Разумѣется, эта женщина знала, что онъ теперь графъ Скрупъ, но было бы такъ пріятно, что между нею и имъ сношенія всегда бы продолжались подъ тѣмъ именемъ, подъ которымъ она до-сихъ-поръ знала его. Потомъ эти слова какъ будто показывали намѣреніе упрекнуть его, что должно было, какъ онъ зналъ, повести къ большимъ несчастіямъ.
   "Милордъ!
   "Посланный вашъ привезъ намъ пріятныя извѣстія, онъ сказалъ, что вы уѣхали домой заняться вашими дѣлами. Такъ я полагаю и слѣдовало, но зачѣмъ вы не пишете къ намъ? Зачѣмъ вы не говорите моей бѣдной дочери, что вы пріѣдете къ ней и загладите вредъ, сдѣланный ей, единственнымъ способомъ, теперь возможнымъ? Не могу вѣрить и не вѣрю, чтобы вы намѣревались уклониться отъ торжественныхъ обѣщаній, данныхъ ей, и допустили ее остаться здѣсь погибшей отверженницей и матерью вашего ребенка. Я считала васъ джентльменомъ и христіаниномъ, и теперь еще считаю. Конечно, вы не заслужите названія ни того, ни другого, если бросите мою дочь въ отчаяніи, между тѣмъ, какъ сами счастливы.
   "Я обращаюсь къ вамъ, милордъ, самымъ торжественнымъ образомъ, со всей энергіей и со всѣмъ безпокойствомъ матери, и прошу васъ тотчасъ написать мнѣ, когда вы будете здѣсь, для того чтобы сдержать ваше обѣщаніе. Ради вашего ребенка, умоляю васъ не медлить.
   "Мы глубоко обязаны вамъ за то, что вы сдѣлали для этого несчастнаго человѣка. Мы никогда не сомнѣвались въ вашей щедрости.
   "Остаюсь съ горячей привязанностью,тесли вы ее примете

"Ваша, милордъ, К. О'Гара".

   "Р. S. Я прошу васъ пріѣхать тотчасъ и сдержать ваше слово. Если вздумаете нарушить его, я буду преслѣдовать васъ по всему свѣту".
   Когда молодой графъ получилъ это письмо, онъ тотчасъ приписалъ его отцу Марти, а пост-скриптумъ вѣроятно былъ сочиненъ мистрисъ О'Гара. Какъ бы то ни было -- мистрисъ О'Гара или патеромъ было сочинено это письмо -- а онъ нашелъ его очень для себя тяжелымъ. Онъ еще не отвѣтилъ на письмо Кетъ, въ искренности котораго нисколько не отпѣвался. Какъ ему отвѣчать на такія письма? Какой-нибудь отвѣтъ, разумѣется, надо дать, и этотъ отвѣтъ долженъ быть предвѣстникомъ его будущаго поведенія. Но какъ же онъ напишетъ письмо, когда еще не рѣшилъ, что сдѣлаетъ?
   Онъ пытался написать письмо не къ мистрисъ О'Гара, не къ Кетъ, но къ патеру, и объяснить ему, что онъ не можетъ и не хочетъ жениться на мисъ О'Гара, но кромѣ законнаго брака, онъ согласенъ связать себя съ нею и остаться ей вѣрнымъ на всю жизнь. Онъ обезпечитъ или мать, или дочь, такъ какъ отецъ Марти сочтетъ нужнымъ, но дочь капитана О'Гара не должна быть графиней Скрупъ. Потомъ онъ старался объяснить обязательство, наложенное на него дядей, и ссылался на то, что ему не было сообщено о существованіи капитана О'Гара. Но когда письмо было написано, оно показалось ему жалкимъ, пошлымъ, раболѣпнымъ и въ то же время фальшивымъ. Онъ сказалъ себѣ, что этого письма будетъ недостаточно. Для него было очевидно, что онъ долженъ вернуться въ графство Кларъ, если бы даже мистрисъ О'Гара встрѣтила его съ кинжаломъ въ рукѣ. Была ли для него въ Кларѣ какая-нибудь личная опасность? Если онъ не боялся кинжала женщины, неужели онъ долженъ бояться языка женщины или патера? Онъ разорвалъ письмо и рѣшилъ, что назначитъ въ письмѣ день, когда явится въ Ардкиль. Такое письмо можно написать легко и смягчить словами любви.
   "Возлюбленная Кетъ!
   "Я буду у васъ 15-го или 16-го, не позже. Вамъ надо бы помнить, что когда человѣкъ попадаетъ въ такой новый фазисъ жизни, то ему много приходится и дѣлать, и думать. Не думайте, однако, что я хочу поссориться съ вами, моя дорогая. Этого никогда не будетъ. Передайте мою любовь вашей матери.

"Всегда вашъ Фредъ.

   "Р. В. Терпѣть не могу подписываться другимъ именемъ".
   Это письмо было не только написано, но и послано.
   

Глава XIX.
Безъ упрека

   Три или четыре дня спустя послѣ этого письма къ Кетъ О'Гара, графъ сказалъ теткѣ, что долженъ вернуться въ Ирландію, и назначилъ день, въ который выѣдетъ изъ Скрупа.
   -- Я думаю, что вамъ не слѣдуетъ возвращаться туда, сказала она.
   Онъ могъ видѣть по выраженію ея лица и тревожному взгляду глазъ, что она боялась Кетъ О'Гара,-- такъ же какъ и онъ.
   -- Я долженъ ѣхать. Я уѣхалъ неожиданно.
   -- Но вы написали, что выходите изъ полка?
   -- Да,-- написалъ. Не думаю, чтобы отъ меня требовали теперь службы при тѣхъ особенныхъ обстоятельствахъ, при которыхъ я нахожусь. Но я получилъ письмо, частное, отъ одного изъ моихъ товарищей.
   -- Я не вижу, зачѣмъ вамъ туда ѣхать, право не вижу.
   -- Какъ же мнѣ быть съ моими вещами? У меня тамъ есть долги, лошади, даже одежда, которую я не успѣлъ даже прибрать, когда уѣзжалъ.
   -- Всякій можетъ это устроить. Подарите лошадей.
   -- Дарить моихъ лошадей я не желаю, сказалъ онъ, смѣясь:-- я долженъ ѣхать.
   Она не могла приставать къ нему болѣе. Она не упомянула о Кетъ О'Гара; но онъ зналъ, что она думаетъ о ней, зналъ также, что дѣятельность леди Мери Квинъ не ослабѣла. Но по его мнѣнію тетка боялась его теперь больше, когда онъ сдѣлался графомъ, чѣмъ въ то время, когда онъ былъ наслѣдникомъ. И можетъ быть это чувство избавитъ его отъ непріятности слышать отъ тетки имя Кетъ О'Гара.
   Вдовствующая графиня дѣйствительно боялась своего племянника до нѣкоторой степени. По-крайней-мѣрѣ, она знала, что молодой человѣкъ былъ всемогущъ и могъ поступить какъ хотѣлъ. Что бы она ни говорила, ее теперь не поддержитъ авторитетъ лорда Скрупа. Онъ самъ теперь былъ лордъ Скрупъ, и если онъ просто скажетъ ей, чтобы она молчала и не мѣшалась не въ свое дѣло, она могла только покориться. Но она была не такая женщина, чтобы позволить какому бы то ни было опасенію помѣшать ей исполнять обязанность. О ней можно сказать, что, если бы племянникъ могъ приказать отрубить ей голову въ наказаніе за ея вмѣшательство, то она все-таки сказала бы то, что считала своею обязанностью сказать.
   Но въ сердцѣ ея происходила страшная борьба относительно этой обязанности. Леди Мери Квинъ нисколько не ослабила свою дѣятельность. Леди Мери Квинъ узнала о положеніи Кетъ О'Гара и съ жадной поспѣшностью сообщила это извѣстіе своей пріятельницѣ. И сообщая это извѣстіе, леди Мери Квинъ не имѣла ни малѣйшаго сомнѣнія относительно обязанности графа Скрупа. По ея мнѣнію никакія обстоятельства де могли поставить графу Скрупу въ обязанность жениться на какой-нибудь Кетъ О'Гара. Есть женщины, которыя о такихъ горестяхъ, какія теперь существовали въ Ардкильскомъ коттеджѣ, всегда думаютъ, что женщина должна быть наказана, а мужчинѣ надо помочь спастись. Жестокость сердца такихъ женщинъ,-- которыя во всемъ другомъ въ жизни могутъ быть нѣжны и кротки,-- составляетъ чудо нашей общественной системы. Леди Мери Квинъ, вѣроятно, очень мало думала объ этомъ. Женщины въ коттеджѣ на утесѣ, находившіяся подъ покровительствомъ отца Марти, были для нея, какъ католички, опасными авантюристками. Торжество протестантской добродѣтели требовало, чтобы ихъ авантюры не удались. Леди Мери Квинъ всегда была увѣрена, что рано или поздно, а о нихъ узнаетъ что-нибудь постыдное. Когда явился несчастный капитанъ,-- а она тотчасъ услыхала объ его пріѣздѣ -- ей было пріятно, что ея убѣжденія оправдались. Когда печальныя извѣстія о положеніи бѣдной Кетъ достигли ея слуха, она "знала, что такъ будетъ". Чтобы такая дѣвушка сдѣлалась графиней Скрупъ въ награду за ея нечестивость, было бы для нея ужасно, было бы противно опредѣленіямъ божественнаго Провидѣнія, послужило бы доказательствомъ, что злому духу дозволено властвовать на землѣ, и въ ея кругу ссылались бы на это какъ на гибель, навлеченную на страну католической эмансипаціей. Она не сомнѣвалась ни минуты, что графа слѣдуетъ уговаривать нарушить обѣщаніе, которое могли у него выманить.
   Но не такъ было съ леди Скрупъ. Она, конечно, пришла къ такому же заключенію, какъ и ея пріятельница, но послѣ большой внутренней борьбы. Она также была строга къ женщинамъ, и состраданіе къ Кетъ О'Гара не имѣло на нее вліянія, но она признавала святость слова мужчины. Если, какъ леди Мери писала ей, и чему она вѣрила, графъ Скрупъ далъ этой дѣвушкѣ обѣщаніе жениться, если связалъ себя даннымъ словомъ какъ вельможа и джентльменъ, какъ она могла уговаривать его сдѣлаться обманщикомъ? Развѣ такъ онъ долженъ начать жизнь и заслужить девизъ своего дома: Безъ упрека!
   Но зло будетъ такъ велико! Она не сомнѣвалась ни минуты во всемъ томъ, что говорила ей леди Мери объ этой дѣвушкѣ. И все это было доказано. Она была католичка, низкаго происхожденія, имѣла отцомъ такого низкаго человѣка, что ничего ниже уже быть не могло. А теперь и сама она сдѣлалась погибшимъ созданіемъ. Такой бракъ не только сдѣлаетъ вредъ дому Скрупъ въ настоящемъ поколѣніи, но поведетъ къ его окончательному паденію. Не сдѣлается ли извѣстно по всей Англіи, что будущій графъ Скрупъ будетъ внукъ каторжника? Не возникнетъ ли вопросъ о законности наслѣдника? Она сама знала знатныя фамиліи, которыхъ погубило подобное неблагоразуміе. До сихъ поръ, фамилія Скрупъ переходила изъ поколѣнія въ поколѣніе безъ пятна почти. Считали счастіемъ, что послѣдній наслѣдникъ умеръ, потому что онъ загрязнилъ себя низкимъ бракомъ. А теперь неужели должно случиться еще худшее зло по милости сумасбродствъ этого молодого человѣка? Не придется ли снять отъ стыда этотъ гордый девизъ? Но зло еще не сдѣлано, и можетъ быть ея слова могутъ еще спасти домъ отъ погибели и безславія.
   Объ этой женщинѣ можно было сказать, что какъ ни трудно казалось ей иногда рѣшить какой-нибудь трудный вопросъ, она умѣла признавать необходимость рѣшенія и умѣла держаться его, когда рѣшалась. Съ большимъ трудомъ успѣла она убѣдить себя, что графъ Скрупъ долженъ измѣнить обѣщанію, которое далъ женщинѣ, но ей удалось убѣдить себя въ этомъ. Ея сердце обливалось кровью, когда она признавала эту необходимость. Ложь для нея была гнусна. Если бы ей самой пришлось солгать, это показалось бы ей отвратительнымъ. Но ложь съ его стороны была еще хуже. Какъ добродѣтель,-- то-есть то, что она называла добродѣтелью -- была единственнымъ качествомъ необходимымъ для женщинъ, такъ правдивость была единственнымъ качествомъ, необходимымъ для мужчинъ. А между тѣмъ, она должна уговаривать его солгать, и употребить всѣ силы своего ума на то, чтобы оправдать эту ложь и настаивать на ней.
   Графъ рѣшился вернуться въ Ирландію, и она никакъ не могла удержать его. Она не могла уговорить его избѣгнуть опасности, только потому что это опасность. Онъ зависѣлъ только отъ себя, и если бы она усиливалась удержать его, онъ только смѣялся бы надъ нею. Власти никакой она не имѣла. Но если она будетъ говорить, онъ долженъ выслушать ее. Ея положеніе обезпечивало ей эту вѣжливость съ его стороны,-- а когда она станетъ говорить объ его обязанности къ его имени и фамиліи, онъ врядъ ли будетъ смѣяться. Поэтому она послала просить его къ себѣ. Разумѣется, онъ исполнилъ ея желаніе и пришелъ.
   -- Вы намѣрены оставить насъ завтра, Фредъ, сказала она.
   Мы всѣ знаемъ особенную торжественность вдовьяго траура -- наружность самопожертвованія, которую эта одежда придаетъ женщинѣ. А этой вдовѣ была какъ-то особенно свойственна меланхолическая, почти удрученная горемъ торжественность. Жизнь ея всегда была серіозно-торжественна и грустна. Богатство и наружная пышность придали ей нѣкоторое достоинство, и съ этимъ вмѣстѣ нѣкоторое чувство удовлетворенія. Религія служила ей утѣшеніемъ, рутина мелочныхъ обязанностей спасала ее отъ скуки. Но въ жизни для нея смѣха не было, и рѣдко даже улыбка. Въ первое время вдовства она считала жизнь свою конченной и смотрѣла на себя какъ на говорящую изъ могилы. Все это производило впечатлѣніе на молодого лорда. Она внушала ему какой-то благоговѣйный страхъ, и хотя ея трауръ не давалъ ей никакой власти, онъ придавалъ ей вліяніе.
   -- Да; я поѣду завтра, отвѣтилъ графъ.
   -- И вы все еще намѣрены ѣхать въ Ирландію?
   -- Да; я долженъ ѣхать въ Ирландію. Вы знаете, что я тамъ не останусь.
   Она помолчала, потомъ продолжала:
   -- Вы увидите... эту молодую женщину?
   -- Я полагаю, что увижу ее.
   -- Пожалуста не думайте, что я желаю вмѣшиваться въ ваши частныя дѣла. Я знаю хорошо, что не имѣю надъ вами того любящаго права, которое имѣетъ мать, хотя я люблю васъ какъ сына.
   -- Я желалъ бы считать васъ моею матерью.
   -- Нѣтъ, Фредъ; это невозможно. Мать бросилась бы къ вамъ на шею и не пустила бы васъ, если бы видѣла, что вы идете на опасность; мать послѣдовала бы за вами, надѣясь, что можетъ васъ спасти.
   -- Но опасности никакой нѣтъ.
   -- Ахъ! Фредъ, я боюсь, что опасность есть.
   -- Какая опасность?
   -- Вы находитесь теперь во главѣ одной изъ стариннѣйшихъ и благороднѣйшихъ фамилій націи, которую я въ моемъ сердцѣ считаю наименѣе грѣшной между всѣми грѣшными націями этого нечестиваго міра.
   -- Этого ужъ я не понимаю. Но, разумѣется, я понимаю обязанность къ фамиліи.
   -- Можетъ быть вы любите вашу страну?
   -- О! да! Я не думаю, чтобы гдѣ-нибудь было такъ хорошо жить какъ въ Англіи.
   -- А Англія сдѣлалась такою, потому что между нами еще остались люди, родившіеся въ высокомъ званіи и знающіе какъ надо жить, чтобы поддерживать то, что требуется отъ. нихъ. Вашъ дядя былъ таковъ.
   -- Я увѣренъ, что онъ былъ таковъ, какимъ ему слѣдовало быть.
   -- Благородный, правдивый, любящій, самоотверженный, доброжелательный ко всѣмъ, но всегда сознававшій свое званіе, дававшій многое, потому что ему самому было много дано, употреблявшій свою знатность на пользу окружающихъ, переносившій свои горести въ молчаніи, исполненномъ достоинства, вельможа съ ногъ до головы, живя до конца безъ упрека! Такому человѣку вы можете стараться подражать, хотя походить на него, можетъ быть, трудно.
   Она говорила не громко, но внятно, и прямо смотрѣла на него, стоя предъ нимъ неподвижно.
   -- Онъ былъ таковъ, сказалъ Фредъ, пораженный искренней торжественностью обращенія тетки.
   -- Вы будете стараться подражать ему?
   -- Два человѣка никогда не могутъ походить другъ на друга въ такомъ отношеніи. Я никогда не буду такимъ, какъ онъ. Но я постараюсь вести себя такъ хорошо, какъ могу.
   -- Вы будете помнить ваше званіе?
   -- Буду. Я помню его. Но вспомните, тетушка, что я не радъ принадлежать къ нему. Кажется, я понимаю все и сдѣлаю, что могу. Но изъ Джека вышелъ бы лучшій графъ, чѣмъ я. Это истинная правда.
   -- Господь поставилъ васъ въ это званіе, и вы должны молиться Ему, чтобы Онъ позволилъ вамъ исполнять вашу обязанность въ томъ положеніи, къ которому Ему угодно было призвать васъ. Если оно доставляетъ вамъ удовольствіе, вы должны имъ наслаждаться, если это для васъ въ тягость, вы должны ее переносить.
   -- Разумѣется, это такъ.
   -- Зная это, вы должны также знать, что вы обязаны не грязнить того рода, отъ котораго вы произошли.
   -- Онъ, кажется, уже былъ загрязненъ, отвѣтилъ Фредъ, вспомнивъ исторію фамиліи.-- Девятый графъ, кажется, женился неизвѣстно на комъ, а его сынъ былъ дѣдъ моего дяди.
   Это было ударомъ для леди Скрупъ, но она перенесла его съ достоинствомъ и мужествомъ.
   -- Вы врядъ ли пожелаете заставить говорить, что вы подражали единственному изъ вашихъ предковъ, который поступилъ нехорошо. Тогда свѣтъ былъ грубѣе, чѣмъ теперь, а тотъ, о комъ вы говорите, былъ военный.
   -- Я тоже военный, отвѣтилъ графъ.
   -- О! Фредъ, вотъ какъ вы отвѣчаете мнѣ! Онъ былъ военнымъ въ тѣ грубыя времена, когда бывали войны. Мнѣ кажется, онъ женился, когда былъ въ походѣ съ арміей подъ начальствомъ Марльборуга.
   -- Конечно, я на войнѣ не бывалъ.
   -- Страна ваша въ мирѣ, и мѣсто ваше здѣсь, между вашими арендаторами въ Скрупѣ. Вы обѣщаете мнѣ, Фредъ, что не женитесь на этой дѣвушкѣ въ Ирландіи?
   -- Если я женюсь, то въ этомъ будетъ виновата старая дѣва въ замкѣ Квинъ.
   -- Не говорите этого, Фредъ, это невозможно. Какъ бы она ни поступала, это не можетъ сдѣлать хорошими ваши дурные поступки, или дурными хорошіе.
   -- Эта злая вѣдьма вмѣшивалась не въ свое дѣло.
   -- Я о ней не буду говорить. Какая польза вышла бы изъ этого? Во всякомъ случаѣ, вы не можете удивляться моему крайнему безпокойству. Вы самымъ торжественнымъ образомъ обѣщались вашему дядѣ, что никогда не женитесь на этой молодой дѣвушкѣ.
   -- Если я обѣщалъ, этого должно быть достаточно.
   Онъ теперь начиналъ сердиться и лицо его покраснѣло. Онъ готовъ былъ перенести многое отъ вдовы своего дяди, но зналъ свои силы и чувствовалъ, что не можетъ перенести больше.
   -- Разумѣется, я не могу васъ связать. Я хорошо знаю, какъ я безсильна. Но я думаю, Фредъ, что ради памяти вашего дяди вы не откажете повторить ваше обѣщаніе мнѣ, если намѣрены его сдержать. Зачѣмъ я такъ безпокоюсь? Ради васъ самихъ и ради того имени, которое должно быть вамъ дороже, нежели даже мнѣ.
   -- Я вовсе не намѣренъ жениться.
   -- Не говорите этого.
   -- А я говорю. Я не желаю держать васъ и Джека въ неизвѣстности относительно моей будущей жизни. Эта молодая дѣвушка -- о которой, впрочемъ, ни вы, ни леди Мери Квинъ не знаете ничего -- не будетъ графиней Скрупъ. На это я рѣшился.
   -- Слава Богу!
   -- Но пока она жива, другой графики Скрупъ не будетъ. Пусть Джекъ женится на дѣвушкѣ, въ которую онъ влюбленъ. Они будутъ жить здѣсь, занимать весь домъ, если хотятъ. Онъ станетъ смотрѣть за помѣстьемъ и получать такой доходъ, какой назначитъ старикъ Меллерби. Я держу обѣщаніе, которое далъ дядѣ -- но поэтому мнѣ нельзя будетъ жить здѣсь. Теперь я желалъ бы, чтобы вы ничего болѣе не говорили объ этомъ.
   Тутъ онъ вышелъ изъ комнаты болѣе величественной походкой, какъ-будто сознавалъ, что въ такую минуту ему слѣдуетъ выказать свое званіе.
   Вдовствующая графиня сидѣла одна цѣлое утро и думала о томъ, что она сдѣлала. Она теперь была увѣрена, что графъ положительно рѣшился не жениться на Кетъ О'Гара, она думала, что сама довела его до этой рѣшимости. Поступивъ такимъ образомъ, не совершила ли она смертнаго грѣха? Она знала, что случилось на Кларскомъ берегу. Молодая дѣвушка, невинная до тѣхъ поръ, была погублена словами любви, подкрѣпляемыми брачнымъ обѣщаніемъ. Это обѣщаніе теперь будетъ нарушено! Жестокость къ дѣвушкѣ будетъ дьявольская -- достойная ада! И она, гордившаяся суровой нравственностью своей жизни, желавшая посвятить свою жизнь только Богу, уговорила человѣка совершить этотъ грѣхъ, оттого что ея преемница, графиня Скрупъ, по ея мнѣнію, не годилась для этого званія! Молодой лордъ обѣщалъ ей, что онъ совершитъ этотъ грѣхъ, такой гнусный, такой дьявольскій, и вслѣдствіе этого обѣщанія долженъ продолжать вести нечестивую жизнь. Съ душевною тоскою бросилась она на колѣни и умоляла Бога простить ей и руководить ею. Даже преклоняя колѣни предъ небеснымъ престоломъ, не могла она выбросить изъ своего сердца гордость происхожденія. Она молилась, чтобы молодой графъ былъ спасенъ и отъ грѣха, и отъ неприличнаго брака.
   

Глава XX.
Отъѣздъ.

   Графиня никому не показывалась въ этотъ день -- по-крайней-мѣрѣ, ее не видали оба брата. Мисъ Меллерби приходила къ ней время отъ времени, но всегда на нѣсколько минутъ, и говорила, что леди Скрупъ больна и не можетъ выйти въ обѣду. Однако, она видѣла племянника до его отъѣзда на слѣдующее утро.
   Фреда очень взволновалъ разговоръ, съ теткой. Конечно, онъ далъ обѣщаніе дядѣ такое же, какое теперь было вырвано у него. Конечно, онъ самъ рѣшилъ послѣ зрѣлыхъ думъ, что онъ не женится на этой дѣвушкѣ, оправдывая свое рѣшеніе тѣмъ, что его обманули относительно капитана О'Гара. Однако, онъ чувствовалъ, что случившееся теперь связало его еще крѣпче прежняго противъ брака. Обѣщаніе, данное дядѣ, онъ могъ считать обязательнымъ только при жизни дяди. Свое собственное рѣшеніе онъ могъ перемѣнить, когда хотѣлъ. Но хотя тетка почти не составляла для него ничего, и даже теткой собственно назваться не могла, а только вдовою его дяди, въ обѣщаніи данномъ ей была какая-то торжественность, которая, какъ онъ чувствовалъ, окончательно связывала его. Онъ долженъ ѣхать въ Ардкиль, приготовившись сказать всю правду. Онъ устроитъ, какъ онѣ хотятъ, ихъ будущую жизнь, только Кетъ не должна быть графиней Скрупъ. Онъ не скрывалъ отъ себя страшную задачу, предстоявшую ему. Онъ зналъ, въ какое негодованіе придетъ патеръ. Онъ могъ представить себѣ свирѣпость матери, защищающей своего дѣтеныша, какъ львица. Онъ могъ вообразить, что кинжалъ опять будетъ вынутъ изъ ящика. А хуже всего было то, что онъ увидитъ дѣвушку въ страшномъ горѣ, взывающую къ его любви, къ его клятвамъ, когда она узнаетъ правду, открытую ей. Но онъ не думалъ избѣгать задачи, предстоящей ему. Онъ не могъ самъ себя считать трусомъ.
   Онъ былъ очень грустенъ.
   -- Какъ вы добры, что остались здѣсь, сказалъ онъ Софіи Меллерби.
   Они теперь сошлись коротко и были привязаны другъ къ другу, какъ друзья. Если она позволила себѣ имѣть искру надежды относительно молодого графа, то эта искра угасла давно. Она созналась сама себѣ, что въ другихъ отношеніяхъ они не годились другъ для друга, и они были друзья.
   -- Я люблю нѣжно вашу тетушку и очень рада быть съ нею.
   -- Я желалъ бы, чтобы вы кого-нибудь другого полюбили нѣжно.
   -- Можетъ быть, когда-нибудь и полюблю, хотя теперь не знаю кого.
   -- Вы знаете, о комъ я говорю.
   -- Полагаю такъ.
   -- Зачѣмъ вамъ не полюбить его? Вѣдь онъ хорошій человѣкъ.
   -- Всѣхъ хорошихъ людей любить нельзя, лордъ Скрупъ.
   -- Вы никого не найдете лучше его.
   -- Онъ вамъ поручилъ хлопотать за него?
   -- Вы знаете, что онъ никогда, этого не сдѣлаетъ.
   -- Я удивилась.
   -- Но я имѣю причину говорить.
   -- Безъ сомнѣнія.
   -- Я не думаю, чтобы это имѣло на васъ вліяніе, но вы должны это знать. Если человѣкъ моихъ лѣтъ можетъ принять такое рѣшеніе, то повѣрьте мнѣ, что я рѣшился не жениться никогда.
   -- Какой вздоръ, лордъ Скрупъ.
   -- Да, можетъ быть. Но я такъ убѣжденъ въ этомъ самъ, что попрошу моего брата жить здѣсь постоянно, пусть онъ будетъ хозяиномъ. Такъ какъ онъ долженъ будетъ выйти въ отставку, то его положеніе здѣсь должно быть обезпечено.
   -- Я искренно надѣюсь, что вы всегда здѣсь жить будете сами.
   -- Для меня это неудобно, обстоятельства сдѣлали это невозможнымъ. Если ни онъ, ни тетушка не захотятъ здѣсь жить, домъ запрется. Я очень желаю, чтобы до этого не дошло. Я буду умолять моего брата остаться здѣсь и держать себя такъ, какъ держалъ бы я, если бы дѣла мои не пошли такъ непріятно. Во всякомъ случаѣ, онъ можетъ предложить вамъ домъ...
   -- Лордъ Скрупъ!
   -- Я знаю, что вы хотите сказать, Софія.
   -- Я не расположена выходить замужъ, для того чтобы имѣть домъ.
   -- Разумѣется, вы должны это говоритъ, по все-таки я думаю, что имѣлъ право сказать вамъ. Я увѣренъ, что вы повѣрите моимъ словамъ, когда я говорю, что Джекъ ничего объ этомъ не знаетъ. Въ тотъ же самый вечеръ онъ сказалъ почти тоже самое своему брату, хотя не упомянулъ о Софіи Меллерби.
   -- Я знаю, что человѣкъ долженъ дѣлать многое, живя въ такомъ домѣ, но я на это неспособенъ. Эта жизнь очень хорошая, если человѣкъ къ ней склоненъ. Я наклонности этой не имѣю, а ты имѣешь.
   -- Любезный Фредъ, ты не можешь перемѣнить случайности рожденія.
   -- Въ нѣкоторой степени могу; по-крайней-мѣрѣ, мы вдвоемъ можемъ. Ты не можешь сдѣлаться лордомъ Скрупомъ, но можешь быть хозяиномъ Скрупскаго замка.
   -- Нѣтъ, не могу -- а главное не хочу. Не считай меня невѣжливымъ.
   -- Ты невѣжливъ, Джекъ.
   -- По-крайней-мѣрѣ, я не неблагодаренъ. Я только'хочу растолковать тебѣ, что о подобной сдѣлкѣ не можетъ быть и рѣчи. Никогда и ни въ чемъ не желаю я заступить мѣсто другого человѣка. Тебѣ теперь двадцать шесть лѣтъ. Въ тридцать ты можешь жениться, и тогда тебѣ понадобится свой собственный домъ.
   -- Я сдѣлаю это на бумагѣ.
   -- Чтобы я лишалъ владѣльца единственнаго мѣста, которое прилично для него! Этимъ я не воспользуюсь и не желаю имѣть такой власти. Повѣрь мнѣ, Фредъ, что человѣкъ обязанъ покоряться обстоятельствамъ, которыми онъ окруженъ, когда ясно, что они полезны другимъ. Въ Англіи долженъ быть графъ Скрупъ, и тебѣ этотъ титулъ достался.
   Они сидѣли на террасѣ послѣ обѣда, и нѣкоторое время было молчаніе. Доводы брата были такъ сильны для молодого лорда, что онъ не чувствовалъ себя способнымъ ихъ опровергать. Но онъ не забылъ послѣднихъ словъ брата.
   -- Можетъ быть я не долго буду носить этотъ титулъ, сказалъ онъ наконецъ.
   -- Каждый изъ насъ можетъ умереть сегодня или завтра, сказалъ Джекъ.
   -- Я имѣю какое-то предчувствіе, не то, что я умру, но что никогда не увижу болѣе Скрупскаго замка. Мнѣ кажется, какъ будто я навсегда оставляю это мѣсто, которое всегда было противно мнѣ.
   -- Я не вѣрю предчувствіямъ.
   -- Это разумѣется само собой. Ты не такого сорта человѣкъ. А я вѣрю. Никакъ не могу себѣ представить, что мнѣ придется жить здѣсь съ цѣлой дюжиной старыхъ лѣнтяевъ, которые не будутъ дѣлать ничего, и величать меня сіятельствомъ на каждомъ шагу.
   -- Тебѣ это придется.
   -- Можетъ быть, только я не думаю.
   Опять настало молчаніе.
   -- Чѣмъ менѣе будемъ говорить объ этомъ, тѣмъ лучше, но я знаю, что мнѣ предстоитъ въ Ирландіи трудное дѣло.
   -- Я не завидую тебѣ въ этомъ.
   -- Нечего объ этомъ говорить. Сдѣлать это надо и чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше. Что я буду дѣлать послѣ этого, я не имѣю, ни малѣйшаго понятія. Гдѣ я буду жить чрезъ мѣсяцъ отъ нынѣшняго дня я догадаться не могу. Могу только сказать навѣрно одно -- что я не желаю вернуться сюда. На свѣтѣ нѣтъ человѣка такъ мало привязаннаго къ какому-нибудь мѣсту, какъ я.
   Ужасно было думать, что молодой человѣкъ, имѣвшій возможность дѣлать такъ много добра или такъ много зла, не имѣлъ ничего, что привязывало бы его къ лучшей жизни! Девизъ дома и обѣщаніе, данное имъ дядѣ, влекли его къ жизни уважаемой и, по его мнѣнію, скучной; а этимъ вліяніямъ противодѣйствовало его собственное чувство, говорившее ему, что онъ вовсе неспособенъ къ той жизни, которая ожидаетъ его. Къ этому присоединялась несчастная связь въ Ирландіи, связь, отъ которой ему было бы низко бѣжать, и которая, какъ ему казалось, дѣлала всякую попытку къ жизни уважаемой невозможной для него.
   Рано на слѣдующее утро, когда онъ собирался ѣхать, тетка опять послала за нимъ. Она вышла къ нему въ гостиную возлѣ ея спальни и обняла его. Глаза ея были красны отъ слезъ, а лицо озабочено.
   -- Фредъ, сказала она: -- милый Фредъ.
   -- Прощайте, тетушка. Умоляю васъ на прощаньѣ не оставлять Скрупъ, пока вамъ здѣсь удобно.
   -- Вы вернетесь?
   -- Не могу сказать навѣрно.
   Она все держала его обѣими руками и смотрѣла ему въ лицо любящими, испуганными, пристальными глазами.
   -- Я знаю, сказала она:-- что вы думаете о томъ, о чемъ мы говорили вчера.
   -- Конечно, я буду помнить это.
   -- Я молилась за васъ, Фредъ, и теперь скажу вамъ, чтобы вы обратились за руководствомъ къ вашему небесному Отцу, а не руководились жалкимъ грѣшнымъ человѣческимъ существомъ. Молитесь Ему, чтобы онъ сохранялъ твердыми ваши шаги на пути жизни, а сердце ваше чистымъ, и мысли ваши свободными отъ нечестивости. О! Фредъ, съ колѣнопреклоненіемъ молите о Его покровительствѣ и Онъ покажетъ вамъ путь сквозь всѣ затрудненія.
   Такимъ образомъ имѣла она намѣреніе сказать Фреду, чтобы онъ считалъ ни во что обѣщаніе, данное ей наканунѣ, и чтобы женился на дѣвушкѣ, если никакимъ другимъ способомъ не можетъ освободиться отъ порока. Но она не могла рѣшиться сказать ему прямо, что ему лучше жениться на Кетъ О'Гара и привезти новую графиню Скрупъ, чтобы ея предшественница могла прилично принять ее. Можетъ быть Господь покажетъ, какъ онъ долженъ выпутаться изъ двухъ золъ.
   Но братъ объяснился съ нимъ прямѣе, когда они шли вмѣстѣ къ экипажу.
   -- На твоемъ мѣстѣ, Фредъ, я женился бы на этой дѣвушкѣ.
   Молодой лордъ покачалъ головой.
   -- Можетъ быть я не знаю всѣхъ обстоятельствъ. Но если они таковы, какъ я слышалъ о нихъ отъ тебя, я женился бы на ней. Прощай. Напиши мнѣ, когда ты рѣшишься на что-нибудь.
   -- Непремѣнно напишу, сказалъ Фредъ, садясь въ фаетонъ.
   Совѣтъ брата онъ понялъ вполнѣ, и слова тетки тоже казались ему понятны. Но онъ опять покачалъ головой, говоря себѣ, что теперь онъ не можетъ руководиться ими.
   

Глава XXI.
Въ Лисканнорѣ.

   Молодой лордъ ночевалъ въ Иннисѣ, и на третье утро послѣ отъѣзда изъ Скрупа отправился въ своемъ гигѣ въ Лисканноръ и за Могерскіе утесы. Онъ взялъ съ собой слугу и перемѣну платья. На сердцѣ у него было очень тяжело. Онъ не могъ прослыть трусомъ въ собственныхъ глазахъ. А то какъ охотно избавилъ бы онъ себя отъ этого непріятнаго путешествія, и велѣлъ бы своей Кетъ пріѣхать къ нему въ Англію! Онъ боялся патера, онъ боялся матери Кетъ,-- не ея кинжала, а ея глазъ и жгучихъ словъ. Онъ сомнѣвался, можетъ ли удовлетворительно выполнить задачу, предстоявшую ему. Онъ зналъ людей, которые могли это сдѣлать. Братъ его, Джекъ, это сдѣлалъ бы, если бы только братъ его Джекъ могъ находиться въ подобномъ положеніи. Но въ себѣ онъ сознавалъ мягкость сердца, женскую нѣжность, которыя -- надо отдать ему справедливость -- онъ не принималъ за искренность, и которыя дѣлали его неспособнымъ для предстоящей задачи. Чѣмъ болѣе удалялся онъ отъ Скрупа и чѣмъ ближе былъ къ утесамъ, тѣмъ болѣе усиливалось въ немъ это чувство, такъ что оно сдѣлалось почти трагическимъ. Но онъ все-таки ѣхалъ. Онъ долженъ былъ еще разъ посѣтить утесы и продолжалъ свой путь.
   Въ Лимерикѣ онъ даже не заѣзжалъ въ казармы навѣстить своихъ бывшихъ товарищей по полку. Въ Иннисѣ онъ ночевалъ въ своей прежней комнатѣ, и, разумѣется, два офицера, квартировавшіе тамъ, пришли къ нему. Но они оба объявили, оставивъ его, что графъ Скрупъ и Фредъі Невиль были два разныхъ человѣка, приписывая эту разницу только званію и богатству новаго пера. Бѣдный Симкинсонъ ожидалъ большихъ откровенныхъ разговоровъ шопотомъ объ ардкильскихъ дамахъ, но графъ только поблагодарилъ его за его поѣздку и разговоры шопотомъ, которые были бы такъ восхитительны, сдѣлались невозможны.
   -- Ей-Богу, какъ знатность портитъ человѣка. Онъ когда-то былъ человѣкъ хорошій.
   Такъ говорилъ капитанъ Джонсонъ, когда оба офицера вышли изъ комнаты графа.
   Графъ увидался также съ стряпчимъ Кроу. Мистеръ Кроу сознавалъ всю важность человѣка, котораго могъ называть теперь "милордъ", такъ часто какъ хотѣлъ, и о матеріальномъ положеніи котораго навелъ самыя удовлетворительныя справки. Достаточно было нѣсколькихъ словъ. Капитанъ О'Гара уѣхалъ и деньги будутъ выплачиваться аккуратно. Кроу также примѣтилъ суровое молчаніе графа, но нашелъ это приличнымъ въ владѣльцѣ такого великолѣпнаго состоянія.
   Каждый часъ, приближавшій лорда къ Лисканнору, прибавлялъ тяжесть къ его сердцу. Когда онъ ѣхалъ въ своемъ гигѣ по пустынной дорогѣ въ Иннистимонъ, на сердцѣ его было дѣйствительно тяжело. На мельницѣ Мориса,-- единственный отдыхъ на дорогѣ,-- онъ имѣлъ обыкновеніе поить свою лошадь; но не сдѣлалъ этого теперь, хотя бѣдной лошадкѣ очень бы хотѣлось остановиться. Онъ безжалостно гналъ ее, гонимый самъ тревожнымъ чувствомъ, которое не позволяло ему остановиться. Онъ теперь ненавидѣлъ этотъ край, и говорилъ себѣ, что почти ненавидитъ всѣхъ жившихъ въ немъ. Какъ печальна его доля, что въ началѣ карьеры, которая могла быть такъ великолѣпна, онъ былъ связанъ съ такимъ непріятнымъ приключеніемъ. Нѣсколькими нѣжными словами, сказанными бѣдной дѣвушкѣ, съ которой онъ случайно встрѣтился между скалъ, онъ такъ связалъ себя, такъ спуталъ кандалами, что принужденъ отказаться отъ своего блестящаго положенія. Почти неограниченное богатство находилось въ его распоряженіи, и знатность, и молодость, и такія личныя преимущества наружности и характера, какія наиболѣе могутъ пріобрѣтать общую любовь. Онъ говорилъ брату о своей неспособности къ графскому званію, но онъ могъ поддерживать его и въ Скрупѣ, и Лондонѣ не хуже самыхъ знатныхъ лордовъ, и любилъ бы это. Но это приключеніе, какъ онъ называлъ его, разорвало его, такъ сказать, на куски. Онъ готовъ былъ платить тысячи ежегодно, чтобы освободиться отъ этого приключенія, но зналъ, что эти тысячи ему не помогутъ. Онъ могъ бы прислать какого-нибудь англійскаго Кроу съ предложеніями почти царскими, но могъ понять, что эти предложенія будутъ безполезны для этихъ людей. Какъ эта женщина посмотрѣла бы на посланнаго, который предложилъ бы отвезти ея дочь въ какой-нибудь роскошный, но безславный пріютъ? и что сказалъ бы отецъ Марти на подобное предложеніе? И такимъ образомъ графъ Скрупъ ѣхалъ все съ большей и большей тяжестью на сердцѣ.
   Разумѣется ему было необходимо составить какой-нибудь планъ. Онъ намѣревался нанять комнату на ночь въ маленькой гостиницѣ въ Иннистимонѣ, оставить тамъ свой гигъ и нанять какую-нибудь деревенскую повозку въ Лисканноръ. Онъ думалъ, что ему лучше прежде увидаться съ патеромъ. Съ какой стороны онъ не глядѣлъ на свою задачу, онъ находилъ, что каждая сторона дурна. Свиданіе съ отцомъ Марти будетъ очень непріятно, потому что онъ долженъ объявить о своихъ намѣреніяхъ такимъ образомъ, чтобы въ душѣ патера не осталось ни малѣйшаго сомнѣнія. Онъ будетъ говорить только съ тремя лицами, но всѣмъ троимъ онъ долженъ сказать правду. Есть причины, по которымъ Кетъ О'Гара не можетъ сдѣлаться графиней Скрупъ. Его могутъ разорвать въ куски, но отъ этого рѣшенія онъ не отступитъ. Кромѣ этого они могутъ дѣлать съ нимъ и со всѣмъ принадлежащимъ ему почти все что они хотятъ. Онъ объяснитъ это сперва патеру, если найдетъ его дома.
   Онъ оставилъ гигъ и слугу въ Иннистимонѣ и продолжалъ путь въ Лисканноръ въ телѣгѣ. На полдорогѣ онъ встрѣтилъ отца Марти. Онъ надѣялся, что не застанетъ патера дома. Но вотъ онъ встрѣтился съ нимъ.
   -- Ахъ, милордъ, сказалъ патеръ самымъ пріятнымъ тономъ -- тонъ его могъ быть очень пріятенъ, когда онъ хотѣлъ: -- ахъ, милордъ, какъ весело видѣть васъ печальнымъ глазамъ. Мнѣ сказали, что вы будете здѣсь сегодня или завтра, и вы сдержали ваше слово.
   Графъ Скрупъ вышелъ изъ телѣги и взявъ руку патера, отвѣтилъ на ласковое привѣтствіе. Но онъ сдѣлалъ это съ принужденнымъ видомъ и торжественностью, которые патеръ приписалъ его новому званію, патеръ думалъ, что онъ закутался въ соболи и горнастаи своей знатности. Но онъ все-таки вернулся -- отецъ Марти можетъ быть этого не ожидалъ -- и для будущаго счастія Кетъ, съ нимъ слѣдовало обращаться осторожно.
   -- Я полагаю вы ѣдете въ Ардкиль, милордъ?
   -- Да;-- конечно; но я намѣревался заѣхать къ вамъ. Я оставлю телѣгу въ Лисканнорѣ и пойду пѣшкомъ. Вы вѣроятно не можете вернуться.
   -- Могу.
   -- Если бы вы могли, отецъ Марти...
   -- О, конечно.
   Тутъ патеръ увидалъ, что въ обращеніи этого человѣка было нѣчто болѣе графской гордости. Когда графъ опять сѣлъ въ телѣгу, патеръ повернулъ свою лошадь и оба проѣхали по деревнѣ, не разговаривая ни о чемъ. Патеръ отдалъ свою лошадь мальчику на дворѣ, и повелъ лорда въ домъ.
   -- Мы не очень перемѣнились въ нашихъ привычкахъ, милордъ, сказалъ онъ, снимая бутылку виски съ буфета: -- не предложить ли мнѣ вамъ позавтракать?
   -- Нѣтъ, благодарю васъ, отецъ Марти; мнѣ ничего не надо, благодарю.
   Тутъ онъ перевелъ духъ и началъ. Непріятный часъ насталъ, надо терпѣть.
   -- Я вернулся, какъ вы видите, отецъ Марти. Это разумѣлось само собой.
   -- Ну да, милордъ. По обстоятельствамъ это разумѣлось само собой..
   -- Я здѣсь. Я пріѣхалъ такъ скоро какъ только было для меня возможно. Разумѣется, мнѣ было необходимо остаться дома нѣсколько дней, послѣ того что случилось въ Скрупѣ.
   -- Безъ сомнѣнія; безъ сомнѣнія. Но вы не разсердитесь на меня, если я скажу, что послѣ случившагося здѣсь ваше присутствіе ожидалось съ чрезвычайнымъ безпокойствомъ. Но водъ вы здѣсь и все можетъ быть хорошо. Какъ служитель Господа я можетъ быть долженъ бы укорять. Но я укорять не люблю, и такъ люблю это милое невинное личико, что не могу желать ничего другого какъ чтобы та, которой это личико принадлежитъ, получила отъ васъ должное ей предъ Богомъ и людьми.
   Онъ примѣтилъ, что патеръ зналъ все. Но какъ онъ могъ удивляться этому, когда тайна, принадлежавшая только ей и ему, сдѣлалась извѣстна даже леди Мери Квинъ? Онъ хорошо понималъ, что хотѣлъ сказать патеръ, онъ когда говорилъ о должномъ Кетъ О'Гара предъ Богомъ и людьми, и примѣтилъ, что патеръ не сомнѣвался насчетъ брака, теперь когда жертва вернулась въ Ирландію. Не былъ ли онъ жертвою хитраго плана? Не завлекли ли его дать дѣвушкѣ обѣщаніе, котораго онъ не далъ бы, если бы зналъ объ ея отцѣ? Онъ даже въ мысляхъ не обвинялъ Кетъ -- его Кетъ -- въ соучастіи этихъ плановъ. Но мистрисъ О'Гара и патеръ интриговали противъ него. Онъ долженъ это помнить. Къ той ужасной задачѣ, которую онъ теперь долженъ выполнять, ему надо построить свою защиту главное на этомъ. Да, онъ долженъ начать свое дѣло теперь, сейчасъ. Со всѣми своими золотыми надеждами -- со всѣми своими золотыми почестями -- онъ предпочелъ бы смерть нежели эту задачу.
   -- Отецъ Марти, сказалъ онъ: -- я не могу сдѣлать мисъ О'Гара графиней Скрупъ.
   -- Не можете сдѣлать ее графиней Скрупъ! Чѣмъ же вы сдѣлаете, ее когда такъ?
   -- Вотъ объ этомъ-то я и пришелъ поговорить съ вами.
   -- Что вы хотите сказать, серъ? Послѣ того какъ вы осквернили ея невинность, вы не хотите сдѣлать ее вашей женой! Вы не можете взглянуть мнѣ прямо въ лицо, мистеръ Невиль, и сказать мнѣ это.
   Патеръ былъ нравъ. Молодой графъ не могъ смотрѣть ему въ лицо, когда лепеталъ свои объясненія и свое предложеніе. Бодрый, крѣпкій старикъ стоялъ совершенно неподвижно и безмолвно, когда онъ нерѣшительными и песвязными словами старался объяснить свое прошлое поведеніе и свои будущія намѣренія. Онъ держался еще какихъ-то смутныхъ понятій о бракѣ, который на всю жизнь свяжетъ его съ этой женщиной, но не дастъ ей никакихъ правъ на титулъ, а ея сыну никакихъ правъ ни на титулъ, ни на имѣніе.
   -- Вамъ слѣдовало сказать мнѣ объ этомъ капитанѣ О'Гара, прибавилъ онъ въ заключеніе.
   -- Вы порицаете меня?
   -- Вамъ слѣдовало сказать мнѣ, отецъ Марти.
   -- Клянусь великимъ Богомъ, я не думалъ, чтобы человѣкъ могъ быть такимъ негодяемъ! Я не считалъ этого возможнымъ! Мнѣ слѣдовало вамъ сказать! Ни я, ни мистрисъ О'Гара не знали, что человѣкъ этотъ живъ. И какое имѣетъ онъ отношеніе къ этому? Развѣ она сдѣлалась гнусной, потому что онъ виновенъ? Развѣ она сдѣлалась другою, чѣмъ вы знали ее, когда вы прижали ее къ своему сердцу, оттого что грѣшенъ ея отецъ?
   -- Это составляетъ разницу, мистеръ Марти.
   -- Послѣ того что вы сдѣлали, это не можетъ составлять разницы. Когда вы клялись ей, что она будетъ вашей женой, и пріобрѣли ея сердце этой клятвой, развѣ вы поставили условіемъ, что вы не будете связаны съ нею, если найдете что-нибудь непріятное въ ея родствѣ?
   -- Я долженъ былъ знать все.
   -- Вы знали все, что знала она, все; что зналъ я. Вы знали все, что знала ея мать. Нѣтъ, лордъ Скрупъ. Вы не можете быть такимъ негодяемъ. Вы не зависите ни отъ кого. Возьмите назадъ то, что вы мнѣ сказали, и слухъ ея никогда не оскорбится, а сердце никогда не разорвется намекомъ на это.
   -- Я не могу сдѣлать ее графиней Скрупъ. Вы священнослужитель и можете говорить мнѣ что хотите, но я не могу сдѣлать ее графиней Скрупъ.
   -- Я сдѣлаю кое что побольше словъ, милордъ. Что же касается вашего плана о подложномъ бракѣ...
   -- Я ничего не говорилъ о подложномъ бракѣ.
   -- Что же вы сказали когда такъ. Вы предложили мнѣ -- мнѣ, священнослужителю -- подложный бракъ, чтобы этихъ двухъ бѣдныхъ женщинъ, которыхъ вы боитесь, можно было улестить, обмануть и погубить.
   -- Я сейчасъ увижусь съ ними.
   -- Стало быть ваше сердце каменное. Сказать вамъ о послѣдствіяхъ?
   Патеръ помолчалъ, а молодой человѣкъ залился слезами и отвернулся.
   -- Я скажу вамъ какія будутъ послѣдствія, лордъ Скрупъ. Онѣ умрутъ. Стыдъ и горе, которое вы навлекли на нихъ, доведутъ ихъ до могилы, и тѣмъ кончатся ихъ непріятности на землѣ. По пока я живъ, вамъ не будетъ покоя. Я старъ и могу скоро лечь въ землю, но оставлю послѣ себя завѣтъ, чтобы ваша нечестивость была провозглашена и сдѣлалась извѣстна. Пока я живъ, буду преслѣдовать васъ, а когда умру, другой будетъ продолжать мое дѣло. Мое проклятіе -- проклятіе священнослужителя будетъ тяготѣть надъ вами. Теперь, если вамъ угодно, вы можете отправляться въ Ардкиль и сказать имъ что хотите. Она ждетъ своего возлюбленнаго. Можете отправляться къ ней и тотчасъ поразить ее въ сердце. Ступайте, серъ! Если вы не перемѣните вашего сердца отъ моихъ словъ, вы не можете оставаться подъ моей кровлею.
   Сказавъ это, патеръ вышелъ, сѣлъ на лошадь и поѣхалъ. Молодой лордъ зналъ, что его оскорбили, сознавалъ, что слова, сказанныя ему, были такъ суровы, что ни одинъ человѣкъ въ его званіи никогда не скажетъ ихъ другому, а между тѣмъ все время стоялъ отвернувшись, не говоря ни слова и рыдая.
   Патеръ ушелъ, велѣвъ ему выйти изъ его дома, потому что его присутствіе безславило его, а онъ ничего не отвѣчалъ. А между тѣмъ онъ былъ графъ Скрупъ -- тринадцатый графъ Скрупъ -- человѣкъ осыпанный почестями въ своей странѣ. Зачѣмъ онъ пріѣхалъ сюда слышать, что его называютъ негодяемъ? и почему же, услышавъ это, онъ могъ плакать только какъ дѣвушка? Развѣ онъ ностуналъ хуже другихъ? Развѣ онъ не желалъ загладить свою вину всѣми способами кромѣ одного того, который ему представили невозможнымъ? Выходя изъ дома патера, онъ старался ожесточить свое сердце противъ Кетъ О'Гара. Патеръ солгалъ ему на счетъ ея отца. Они должны были знать, что этотъ человѣкъ живъ. Они всѣ завлекли его, и гнѣвъ патера былъ частью той сѣти, которою они опутали его. Ставка, на которую они играли, была очень велика. Для того чтобы сдѣлаться графинею Скрупъ стоило рисковать. Поднимаясь на пригорокъ кладбища, онъ старался сообразить всю важность своего положенія. Онъ заставлялъ себя помнить, что находится между людьми ниже его званіемъ, воспитаніемъ, богатствомъ, обращеніемъ, религіей и національностью. Онъ сдѣлалъ ошибку. Конечно, онъ виноватъ. Развѣ, онъ желалъ избавиться послѣдствій своего проступка? Развѣ его присутствіе здѣсь такъ скоро послѣ полученія фамильныхъ почестей не служитъ очевиднымъ доказательствомъ его великодушнаго сознанія правъ, которымъ онъ подвергнулъ себя? Развѣ онъ не предложилъ принести себя въ жертву, чего не сдѣлалъ бы никакой другой человѣкъ? Но они все домогались большаго приза. Они рѣшили, что эта дѣвушка должна быть графиней Скрупъ. А онъ рѣшилъ, что она не будетъ графиней Скрупъ. Онъ все еще готовъ былъ принести себя въ жертву, но фамичьныя почести онъ не загрязнитъ.
   Когда онъ пробирался мимо кладбища къ утесу, въ сердце его прокралось чувство къ дѣвушкѣ, совсѣмъ непохожее на ту благоговѣйную любовь, которую онъ отдалъ ей, когда она была еще чиста. Онъ помнилъ простоту ея одежды, мягкость ея разговора, узкій кругозоръ ея идей. Нѣжная, ласковая, любящая улыбка, когда-то такъ для него дорогая, казалась теперь дѣтской и пошлой. Эта дѣвушка была игрушкой для празднаго часа, а не женщиной, которую можно было бы возить въ свѣтъ съ знатнымъ именемъ графини Скрупъ.
   Все это было антагонизмомъ его сердца противъ негодующихъ словъ патера. Они такъ взволновали его въ ту минуту, что онъ залился слезами; но все-таки это не заставитъ его перемѣнить намѣреніе. Патеръ назвалъ его негодяемъ, угрожалъ ему и проклялъ его! Относительно своей негодности онъ уже составилъ себѣ мнѣніе и зналъ, въ чемъ состоитъ его обязанность. На угрозы ему неприлично было обращать вниманіе. Проклятіе было результатомъ варварской религіи этого человѣка. Онъ помнилъ, что онъ графъ Скрупъ, и помня это, собрался съ мужествомъ, направляясь къ коттеджу.
   

Глава XXII.
Въ Ардкилѣ.

   Зоркіе глаза наблюдали за приближеніемъ молодого лорда. Когда онъ подошелъ къ коттеджу, дверь была отворена и Кетъ О'Гара выбѣжала къ нему на встрѣчу. Хотя онъ былъ вооруженъ противъ нея, вооруженъ на столько на сколько могли его вооружить его фальшивыя разсужденія, онъ не могъ однако не встрѣтить ее съ любовью. Она была въ его объятіяхъ и онъ не могъ не прижать ее къ своей груди. Она подняла къ нему свое лицо и онъ разумѣется покрылъ, его поцѣлуями. Она шептала ему слова страстной любви, и онъ не могъ не отвѣчать ей любящими выраженіями.
   -- Я вѣдь ваша, сказала она, прижимаясь къ нему.
   -- Моя, шепталъ онъ, обнимая ее.
   Тутъ онъ спросилъ о мистрисъ О'Гара.
   -- Да, матушка здѣсь. Она будетъ почти такъ же рада видѣть васъ какъ я. Никто не можетъ быть такъ радъ какъ я. О! Фредъ, мой дорогой Фредъ... я могу еще называть васъ Фредомъ?
   -- Какъ же иначе, моя милочка.
   -- Я думала, что можетъ быть мнѣ надо называть васъ милордъ.
   -- Ради Бога не называйте такъ.
   -- Нѣтъ. Вы будете Фредъ, мой Фредъ, Фредъ для меня, хотя всѣ будутъ называть васъ знатными именами.
   Она опять подняла къ нему личико и крѣпче прижала его руку, обнимавшую ея станъ. Опять находиться съ нимъ -- это значило наслаждаться всѣми небесными радостями на землѣ.
   Оли вмѣстѣ вошли въ гостиную и встрѣтили мистрисъ О'Гара у дверей.
   -- Милордъ, сказала она:-- добро пожаловать. Мы очень желаемъ видѣть васъ. Я не стану упрекать васъ, такъ какъ вы пріѣхали загладить вашу вину. Если вы позволите мнѣ, я буду любить васъ какъ сына.
   Говоря это, она взяла его правую руку въ обѣ свои и поцѣловала его въ щеку.
   Онъ не могъ остановить ея словъ, не могъ отказаться отъ поцѣлуя; но для него этотъ поцѣлуй былъ Іуды, а слова были фальшивыя, придуманныя, такъ чтобы послѣ нихъ онъ не могъ ускользнуть. Но онъ ускользнетъ. Онъ рѣшилъ даже теперь, что ускользнетъ, но не могъ тотчасъ отвѣтить на ея слова. Мистрисъ О'Гара держала его за одну руку, Кетъ висѣла на его другой рукѣ. Онъ не могъ оттолкнуть ее отъ себя. Она все цѣплялась за него, когда онъ высвободилъ правую руку, и почти лежала на его груди, когда онъ сѣлъ на диванъ. Она заглядывала ему въ глаза, ища нѣжнаго взора, и онъ не могъ не доставить ей счастія.
   -- О! мама, сказала она: -- какъ онъ загорѣлъ, но сталъ еще красивѣе прежняго.
   Хотя онъ улыбался ей, отвѣчая ея глазамъ нѣжнымъ взглядомъ любви, а все-таки долженъ высказаться.
   Онъ все еще имѣлъ намѣреніе дать ей все кромѣ одного -- все если она возьметъ. Она не будетъ графиней Скрупъ, но во всѣхъ другихъ отношеніяхъ онъ принесетъ всевозможныя жертвы. Но какими словами объяснитъ онъ это этимъ женщинамъ? Мистрисъ О'Гара назвала его его титуломъ и предъявила на него права какъ на сына. Конечно, она имѣла на это право, потому что онъ поклялся жениться на ея дочери, и ограничилъ это обѣщаніе только жизнью стараго графа. Старый графъ умеръ, и онъ обязанъ сдержать свое обѣщаніе -- обязанъ вдвойнѣ, если заботится о чести своей будущей жены. Но не смотря на всѣ его обѣщанія, она никогда не будетъ графиней Скрупъ!
   Онъ говорилъ себѣ въ эту минуту, что было бы лучше и для него, и для нихъ, если бы его намѣреніе передалъ имъ какой-нибудь доброжелательный посредникъ. Но теперь было слишкомъ поздно для этого. Онъ видѣлъ патера и унизилъ себя при немъ слезами. Теперь онъ находился въ присутствіи львицы и ея дѣтеныша. Если онъ поддастся львицѣ, она конечно, будетъ къ нему нѣжна. Но такъ какъ онъ рѣшился не поддаваться, то началъ сознавать, что напрасно вошелъ въ ея логовище. Глядя на нее, зная, что она въ эту минуту смягчена ложными надеждами, онъ все-таки могъ видѣть въ ея глазахъ ярость дикаго звѣря. Какъ ему начать, чтобы объявить имъ о своемъ намѣреніи?
   -- А теперь вы должны разсказать намъ все, сказала Кетъ, которую онъ все еще обнималъ рукою.
   -- Что я долженъ разсказать?
   -- Вы тотчасъ бросите вашъ полкъ?
   -- Я уже это сдѣлалъ.
   -- Но вы не должны бросать Ардкиль, не правдали, мама?
   -- Онъ можетъ бросить, когда увезетъ тебя отсюда, Кетъ.
   -- Но онъ и васъ тоже увезетъ, мама!
   Львица по-крайней-мѣрѣ ничего не желала для себя.
   -- Нѣтъ, мой ангелъ. Я останусь здѣсь между моихъ скалъ, и буду счастлива, если услышу, что счастлива ты.
   -- Но вы не разлучите насъ, Фредъ?
   -- Нѣтъ, моя дорогая.
   -- Я знала, что Онъ насъ не разлучитъ. Мама можетъ пріѣзжать въ вашъ великолѣпный домъ, спрятаться тамъ въ какомъ-нибудь хорошенькомъ уголку, куда я могу приходить къ ней и говорить, что она всегда будетъ моей милой, милой, милой, драгоцѣнной мамой.
   Онъ чувствовалъ, что долженъ остановить это какимъ-нибудь образомъ, хотя это будетъ такъ ужасно. Но въ этомъ-то и должна состоять вся его задача. Но онъ все уклонялся отъ нея и ломалъ себѣ голову какъ дать такой отвѣтъ, который могъ бы обмануть и не быть лживымъ въ словахъ.
   -- Я думаю, сказалъ онъ:-- что я никогда не буду жить въ великолѣпномъ домѣ.
   -- Вы не будете жить въ Скрупѣ? спросила мистрисъ О'Гара.
   -- Не думаю. Мнѣ тамъ будетъ неудобно.
   -- Я не пожалѣю, сказалъ Кетъ.-- Я не желаю жить въ великолѣпномъ домѣ. Я буду бояться. Я знаю, что онъ теменъ, мраченъ, вы это говорили. О! Фредъ, всякій домъ покажется мнѣ раемъ, только бы я жила въ немъ съ вами.
   Онъ чувствовалъ, что каждая минута только продолжаетъ ложь. Кетъ лежала въ его объятіяхъ въ присутствіи матери, почти какъ его будущая жена; и говорила объ ихъ будущемъ домѣ. Но что могъ онъ сдѣлать? Какъ можетъ онъ начать говорить имъ правду? Его домъ будетъ ея домомъ, если она захочетъ жить съ нимъ -- не какъ его жена. Мысль о какомъ-нибудь морганатическомъ бракѣ уничтожили грубые упреки патера, и это могло служить только прелюдіей къ болѣе гнуснымъ предложеніямъ. И любя эту дѣвушку по своему онъ не хотѣлъ оскорблять ее гнуснымъ предложеніемъ. Онъ не желалъ вести грѣховную жизнь, если этого можно было избѣгнуть. Онъ желалъ сдѣлать это предложеніе только для Кетъ, чтобы показать ей, что не желаетъ бросить ее. Своимъ намѣреніемъ отказаться отъ Кетъ для своего званія, онъ пытался примириться съ своею совѣстью. А пока она лежала въ его объятіяхъ и говорила объ ихъ будущемъ домѣ.
   -- Гдѣ же вы думаете жить? спросила мистрисъ О'Гара тономъ, ясно показывавшимъ съ какимъ безпокойствомъ сдѣлала она этотъ вопросъ.
   -- Вѣроятно, за границей, отвѣтилъ онъ.
   -- Но мама можетъ ѣхать съ нами?
   Дѣвушка почувствовала, что его рука обнимала ее уже не такъ крѣпко, и догадалась, что на душѣ его что-то есть.
   -- Что съ вами, Фредъ? сказала она.-- Вы что-то скрываете. Вы не скажете мнѣ?
   Тутъ она шепнула ему на ухо слова, которыя назначались для него одного, хотя мать услыхала ихъ.
   -- Вы должны сказать мнѣ все. Подумайте каково мнѣ. Ваши слова теперь для меня и жизнь, и смерть.
   Онъ все еще держалъ ее въ своихъ объятіяхъ, хотя уже не такъ крѣпко, но не отвѣтилъ ей. Онъ сидѣлъ и смотрѣлъ на середину комнаты неподвижными глазами и чувствовалъ, что капли пота выступаютъ на его лбу. Онъ зналъ, что другая женщина смотритъ на него сверкающими глазами разсерженной львицы, хотя самъ не смѣлъ на нее глядѣть.
   -- Фредъ, скажите мнѣ, скажите мнѣ.
   Кетъ привстала на колѣняхъ на диванѣ, наклонилась къ Фреду, смотрѣла ему въ лицо и умоляла его.
   -- Будетъ разочарованіе, сказалъ онъ и самъ не узнавалъ звука своего голоса.
   -- Какое разочарованіе? Скажите мнѣ. Какое разочарованіе?
   -- Разочарованіе? вскрикнула мать.-- Какое разочарованіе? Разочарованія не должно быть.
   Вставъ съ своего мѣста, она торопливо прошла чрезъ комнату и отвела дочь изъ объятій Фреда.
   -- Лордъ Скрупъ, скажите мнѣ, что это значитъ. Я говорю, что разочарованія быть не должно. Отойди отъ него, Кетъ, пока онъ не скажетъ намъ.
   У окна послышался лошадиный топотъ и всѣ догадались, что это былъ патеръ.
   -- Это отецъ Марти, сказала мистрисъ О'Гара.-- Онъ заставитъ васъ сказать.
   -- Я уже сказалъ ему.
   Говоря это, лордъ Скрупъ всталъ и пошелъ къ двери, но самъ почти не сознавалъ своего движенія, вѣроятно съ тѣмъ, чтобы встрѣтить патера; но мистрисъ О'Гара думала, что онъ хочетъ ускользнуть.
   Она бросилась между нимъ и дверями и уцѣпилась за него обѣими руками.
   -- Нѣтъ, нѣтъ, вы не оставите насъ такимъ образомъ, хотя вы и графъ.
   -- Я не думаю оставлять васъ.
   -- Мама, не трогайте его, не оскорбляйте его, сказала Кетъ.-- Онъ не имѣетъ намѣренія сдѣлать мнѣ вредъ. Онъ мой и никто не долженъ его трогать.
   -- Конечно, я не сдѣлаю ему вреда. Вотъ отецъ Марти.
   -- Мистрисъ О'Гара будьте спокойны. Вспомните, что вы еще не слыхали отъ меня ничего.
   -- Кто въ этомъ виноватъ? Зачѣмъ вы не говорите? Отецъ Марти, о какомъ разочарованіи говоритъ онъ моей дочери? Неужели онъ осмѣлится сказать мнѣ, что не рѣшается жениться на ней?
   Патеръ взялъ мать за руку и посадилъ ее на то кресло, гдѣ она сидѣла всегда. Потомъ, почти не говоря ни слова, вывелъ Кетъ изъ гостиной въ ея комнату и велѣлъ ждать, пока онъ придетъ за ней. Потомъ вернулся въ гостиную и тотчасъ обратился къ лорду Скрупу.
   -- Осмѣлились ли вы, сказалъ онъ: -- сказать имъ то, что вы осмѣлились сказать мнѣ?
   -- Онъ не осмѣлился сказать намъ ничего, отвѣтила мистрисъ О'Гара.
   -- Я не удивляюсь этому. Не думаю, чтобы какой бы то ни было человѣкъ могъ сказать ей то, что онъ сказалъ мнѣ.
   -- Мистрисъ О'Гара, сказалъ молодой лордъ, къ которому вернулось мужество теперь, когда дѣвушки тутъ не было: -- то, что я сказалъ утромъ отцу Марти, я скажу вамъ теперь.
   . Для вашей дочери я сдѣлаю все, чего пожелаете вы и она, кромѣ одного. Я не могу сдѣлать ее графиней Скрупъ.
   -- Вы должны жениться на ней, закричала на него мать.
   -- Завтра же женюсь, если можно найти способъ, чтобы она не сдѣлалась графиней Скрупъ.
   -- То есть онъ женится на ней, но не сдѣлаетъ ее своей женой, замѣтилъ патеръ.-- Онъ перепрыгнетъ съ ней чрезъ метлу вмѣсто вѣнчанія и попроситъ меня помочь ему -- такъ чтобы пощадить ваши и ея чувства на недѣлю. Мистрисъ О'Гара, онъ негодяй -- гнусный, бездушный трусъ, такъ низко стоящій на лѣстницѣ человѣчества, что я унижаю себя, говоря съ нимъ. Онъ называется англійскимъ перомъ, а недостоинъ называться человѣкомъ!
   Говоря такимъ образомъ, патеръ обращался къ мистрисъ О'Гара, но не спускалъ глазъ съ молодого лорда.
   -- Я вырву у него сердце, воскликнула мистрисъ О'Гара.
   -- Сердце -- у него нѣтъ сердца. Вы можете затронуть его карманъ, или его гордость, дьявольское безчеловѣчное тщеславіе, или его титулъ, которымъ онъ прикрываетъ свою низость, или его шкуру, потому что онъ трусъ. Но до его сердца вы не доберетесь.
   -- Я доберусь до его жизни, сказала мать.
   -- Мистеръ Марти, вы дозволяете себѣ говорить то, чего даже ваше званіе не можетъ извинить.
   -- Наложите на меня руку, если можете. У васъ недостанетъ на это духу. Если бы эта бѣдная дѣвушка не была къ вамъ слишкомъ довѣрчива, я велѣлъ бы ей скорѣе плюнуть на васъ, чѣмъ взять васъ въ мужья.
   Онъ помолчалъ, но только на одну минуту.
   -- Серъ, вы должны жениться на ней, иначе вамъ не дозволятъ жить.
   -- Вы убьете меня?
   -- Я раздавлю васъ, какъ насѣкомое подъ ногтемъ. Убить васъ! А подумали ли вы, что есть разные способы убійства? Подумали ли вы о жизни этой молодой дѣвушки, которая носитъ въ своей утробѣ плодъ вашей плоти? Захотите ли вы убить ее за то, что она васъ любила и положилась на васъ и отдала вамъ все, что вы пожелали; а потомъ подумайте о своей жизни? Именемъ Бога небеснаго говорю, что я сейчасъ пожертвую моей жизнью, если бы могъ спасти ее отъ вашего безсердечія.
   Говоря такимъ образомъ, онъ отвернулся и заплакалъ, какъ ребенокъ.
   Послѣ этого, патеръ сталъ съ большей кротостью обращаться съ молодымъ человѣкомъ, и графъ какъ будто поколебался въ своемъ рѣшеніи. По-крайней-мѣрѣ, онъ пересталъ увѣрять, что Кетъ никогда не будетъ графиней Скрупъ и оставилъ мать и патера Марти въ сомнѣніи относительно того, каково будетъ его окончательное намѣреніе. Рѣшили, что онъ опять пріѣдетъ, а пока увидится съ отцомъ Марти въ гостиницѣ. И мать, и патеръ очень упрашивали его и приводили такіе доводы, что онъ почти поколебался,
   -- Но вы пріѣдете завтра? сказала мать.
   -- Я непремѣнно пріѣду завтра.
   -- Конечно онъ пріѣдетъ завтра, отвѣтилъ отецъ Марти, желавшій показать, что если лордъ Скрупъ уѣдетъ изъ Иннистимона безъ его вѣдома, то онъ очень будетъ удивленъ.
   -- Развѣ я не долженъ говорить съ Кетъ? спросилъ графъ.
   -- Да, пока вы не рѣшитесь сказать ей, что она должна быть вашей женой, отвѣтилъ патеръ.
   Но объ этомъ позаботилась сама Кетъ. Она вышла изъ своей комнаты въ переднюю и опять бросилась въ объятія своего возлюбленнаго, когда онъ уходилъ.
   -- О, Фредъ, скажите мнѣ -- скажите мнѣ. Я поѣду съ вами всюду, куда вы не повезли бы меня.
   -- Онъ пріѣдетъ сюда завтра, Кетъ, сказала ей мать.
   -- Онъ будетъ здѣсь завтра утромъ и тогда все будетъ рѣшено, сказалъ патеръ, стараясь принять счастливый и довольный тонъ.
   -- Милая Кетъ, я буду здѣсь завтра въ двѣнадцать часовъ, сказалъ лордъ Скрупъ, отвѣчая на ласки дѣвушки.
   -- И вы не бросите меня?
   -- Нѣтъ, дорогая, нѣтъ.
   Онъ ушелъ, а патеръ остался въ коттеджѣ.
   Отецъ Марти долженъ былъ прійти къ нему въ гостиницу въ восемь, часовъ, и тогда опять пойдутъ разсужденія. Онъ чувствовалъ, что держалъ себя очень малодушно и мало воспользовался непріятнымъ существованіемъ капитана. Онъ позволилъ патеру убѣдить его, матери устрашить, а между тѣмъ, рѣшился не уступать. Онъ чувствовалъ сильнѣе прежняго, теперь когда видѣлъ Кетъ О'Гара, что ей не слѣдуетъ быть графиней Скрупъ. Не только она унизитъ это мѣсто, но сама будетъ несчастлива. Послѣ всѣхъ своихъ обѣщаній, онъ не могъ и не хотѣлъ отвезти ее въ Скрупъ, какъ свою жену. Какъ могла она держать себя при такихъ женщинахъ, какъ Софія Меллерби и подобныхъ ей? Всѣ его друзья узнаютъ, что его обманули люди низкаго происхожденія въ графствѣ Кларъ, и всѣ окружающіе будутъ считать его погибшимъ. Онъ положительно рѣшилъ, что Кетъ не будетъ графиней, Скрупъ и отъ этого рѣшенія онъ не отступитъ. Злоязычный патеръ назвалъ его трусомъ, но онъ трусомъ не будетъ. Мать сказала, что лишитъ его жизни. Если даже въ этомъ отношеніи ему предстоитъ опасность, онъ долженъ подвергнуться ей. Возвращаясь въ Иннистимонъ, онъ опять рѣшилъ, что Кетъ О'Гара не будетъ графиней Скрупъ.
   Три часа отецъ Марти оставался съ нимъ въ этотъ вечеръ, но не поколебалъ его. Онъ уже привыкъ къ ярости патера и могъ ее перенести. Онъ думалъ также, что можетъ теперь вынести и гнѣвъ матери. Слезъ и упрековъ дѣвушки онъ еще опасался.
   -- Я сдѣлаю все, что вы предпишите кромѣ этого, сказалъ онъ опять отцу Марти.
   -- Все, кромѣ того, что вы сдѣлать поклялись?
   -- Все, кромѣ того, чего не дѣлать я поклялся.
   Онъ прежде уже сказалъ патеру объ обѣщаніяхъ, данныхъ дядѣ и его вдовѣ.
   -- Когда такъ, сказалъ патеръ, надѣвая шляпу и отряхая пыль съ ногъ:-- на вашемъ мѣстѣ я не поѣхалъ бы въ Ардкиль, если бы дорожилъ своей жизнью.
   Однако, отецъ Марти ночевалъ въ Иннистимонѣ и приготовился помѣшать всякой попыткѣ убѣжать.
   

Глава XXIII.
На утесахъ.

   Никакихъ попытокъ къ побѣгу не было. Графъ завтракалъ въ девять часовъ, а потомъ, закуривъ сигару, побродилъ около гостиницы, думая о томъ, что предстояло ему. Онъ не видалъ отца Марти, хотя зналъ, что патеръ еще въ Иннистимонѣ. Графъ чувствовалъ, что его караулятъ. Они могли бы избавить себя отъ этого труда, потому что онъ не имѣлъ никакого намѣренія нарушить слово. Но онъ говорилъ себѣ, что такіе люди не могли понять, что графъ Скрупъ не захочетъ измѣнить своему слову. А между тѣмъ, съ тѣхъ поръ какъ онъ вернулся въ графство Кларъ, онъ почти сожалѣлъ, что не нарушилъ даннаго слова и не остался въ Англіи. Въ половинѣ одиннадцатаго онъ поѣхалъ на телѣгѣ, обѣщавъ быть въ коттеджѣ въ двѣнадцать часовъ, а слугѣ своему сказалъ, что уѣдетъ изъ Иннистимона въ три часа. Гигъ долженъ быть готовъ для него въ это время.
   На этотъ разъ онъ не поѣхалъ чрезъ Лисканноръ, а по другой дорогѣ къ кладбищу. Тамъ оставилъ свою телѣгу и медленно шелъ по утесамъ, пока не пришелъ къ тропинкѣ, ведущей къ коттеджу.
   Это было дальше, но у него было время и онъ не желалъ явиться въ коттеджъ до назначеннаго часа. Былъ жаркій, лѣтній день и на волнахъ не было ни малѣйшей зыби. Приливъ былъ полный и графъ сидѣлъ нѣсколько времени и смотрѣлъ на синія волны. Онъ одурачилъ себя, когда пріѣхалъ сюда искать приключеній! Онъ началъ теперь понимать значеніе безцѣльной пустоты тамъ, гдѣ искалъ удовольствія и развлеченія. Даже океанъ и скалы потеряли для него всякую прелесть. Только одна синева и вверху, и внизу, въ которой не было ни красоты, ли разнообразія. Какъ жалка была жизнь, выбранная имъ! Онъ проводилъ цѣлые часы въ неудобной грязной лодкѣ, съ невѣжественнымъ существомъ, для того чтобы застрѣлить нѣсколько птицъ, а можетъ быть и тюленя. Для него былъ открытъ весь міръ, а между тѣмъ, какъ жалко было его честолюбіе! А теперь онъ даже не понималъ, какъ выпутается изъ погибели, которую самъ на себя навлекъ.
   Когда настало время, онъ всталъ и пошелъ къ коттеджу. На углу небольшой тропинки около сада, онъ встрѣтилъ мистрисъ О'Гара. Она была въ шляпѣ и легкой шали, какъ будто шла гулять. Онъ тотчасъ спросилъ о Кетъ. Она сказала ему, что Кетъ дома и тотчасъ къ нему выйдетъ. Не лучше ли имъ вдвоемъ пройти на утесы и тамъ переговорить обо всемъ необходимомъ для взаимнаго соглашенія?
   -- Обо всемъ этомъ при Кетъ говорить не слѣдуетъ, сказала мистрисъ О'Гара.
   -- Это правда.
   -- Вы можете вообразить, что должна она чувствовать, если узнаетъ, что не все еще рѣшено. Лордъ Скрупъ, не скажете ли вы тотчасъ, что никакой нерѣшимости не можетъ быть? Вы не должны губить мою дочь въ отплату ея любви.
   -- Всякую гибель я лучше самъ перенесу, сказалъ онъ.
   Потомъ они пошли, не говоря ни слова, пока не поднялись нѣсколько выше того мѣста, гдѣ сидѣли прежде. Это всегда было любимое ея мѣсто и Фредъ часто сидѣлъ тутъ между матерью и дочерью. Это была почти вершина утеса, но было мѣсто еще, защищаемое отъ сѣвера, такъ что сила вѣтра тутъ прерывалась. Упасть съ него можно было только въ океанъ, такъ что скалъ внизу не было видно, но былъ изгибъ въ линіи берега и небольшая бухта, выставлявшая на видъ всю сторону противоположнаго утеса, такъ что можно было видѣть разнообразные цвѣта скалъ. Дамы устроили сидѣніе на дернѣ, передвинувъ камни и уровнявъ землю вокругъ, такъ что могли безопасно сидѣть на самомъ краю. Много часовъ мистрисъ О'Гара провела на этомъ мѣстѣ, и лѣтомъ, и зимою, наблюдая закатъ на западѣ и прислушиваясь къ крикамъ птицъ.
   -- Теперь нѣтъ чаекъ, сказала мистрисъ О'Гара, садясь, какъ будто забыла на минуту важный предметъ, наполнявшій ея мысли.
   -- Нѣтъ, онѣ никогда не показываются въ такую погоду. Онѣ прилетаютъ при вѣтрѣ. Я удивляюсь, куда онѣ улетаютъ, когда сіяетъ солнце.
   -- Онѣ поступаютъ не такъ, какъ люди, которые собираются вокругъ васъ только въ хорошее время. Какъ жарко!
   Она сбросила съ плечъ шаль.
   -- Да. Я шелъ пѣшкомъ съ кладбища и нашелъ, что очень жарко. Видѣли вы сегодня отца Марти?
   -- Нѣтъ. А вы?
   Она сдѣлала этотъ вопросъ, вдругъ обернувшись къ графу.
   -- Сегодня нѣтъ. Онъ поздно просидѣлъ со мной вчера.
   Онъ ничего не отвѣтилъ ей. Ему нечего было ей говорить.
   Все было сказано вчера. Если она предложитъ вопросы, онъ дастъ отвѣты.
   -- Что вы рѣшили вчера? Когда онъ ушелъ отъ меня чрезъ часъ послѣ васъ, онъ сказалъ, что невозможно, чтобы вы имѣли намѣреніе погубить ее.
   -- Боже сохрани, чтобы я хотѣлъ погубить ее!
   -- Онъ сказалъ, что вы боитесь ея отца.
   -- Боюсь.
   -- И меня.
   -- Нѣтъ, не васъ, мистрисъ О'Гара.
   -- Послушайте меня. Онъ сказалъ, что такой человѣкъ, какъ вы, не можетъ выносить присутствія необразованной и не умѣющей себя держать тещи. Не прерывайте меня, лордъ Скрупъ. Если вы женитесь на моей дочери, она никогда не увидитъ моего лица, а я ухвачусь за этого человѣка и не оставлю его ни на минуту, такъ-что его нога не будетъ около вашего дома. Наше имя никогда не будетъ произноситься при васъ. Она даже не станетъ писать мнѣ, если вы найдете, что намъ лучше быть въ разлукѣ.
   -- Это не то, сказалъ онъ.
   -- Что же?
   -- О! мистрисъ О'Гара, вы не понимаете. Васъ я могъ бы сильно любить.
   -- Я желала бы, чтобы вы сохранили для нея всю вашу любовь.
   -- Я ее люблю. Она для меня хороша, слишкомъ хороша, и вы также. Это для фамиліи, а не для меня.
   -- Чѣмъ она можетъ повредить фамиліи?
   -- Я поклялся моему дядѣ, что она не будетъ графиней Скрупъ.
   -- А ей вы развѣ не клялись нѣсколько разъ, что она будетъ вашей женой? Неужели вы думаете, что она сдѣлала бы для васъ то, что сдѣлала, если бы вы не поклялись? Лордъ Скрупъ, я не могу думать, чтобы вы имѣли такое намѣреніе.
   Она положила обѣ свои руки на его руку и съ умоляющимъ видомъ взглянула на него. Голосъ ея былъ нѣженъ, а въ словахъ мольба. Неужели онъ не смягчится и не спасетъ ея дочь отъ гибели, несчастія и смерти.
   -- Я не разстанусь съ ней пока умру, сказалъ онъ.
   -- Но она не будетъ вашей женой?
   -- Она получитъ отъ меня всевозможное вниманіе, все что можетъ пожелать сердце женщины. Вы никогда не будете съ ней разлучены.
   -- Но она не будетъ вашей женой?
   -- Я буду жить гдѣ вы и она захотите. Она будетъ пользоваться всѣмъ, что имѣла бы моя жена.
   -- Но она не будетъ вашей женой?
   -- Она не будетъ графиней Скрупъ.
   -- Такъ вы хотите, чтобы она была вашей любовницей?
   Когда она сдѣлала этотъ вопросъ, голосъ ея совершенно измѣнился, и взглядъ разъяренной львицы вернулся въ глаза. Ярость, на время заглушенная нѣжностью любви къ дочери, опять забушевала въ ней. Возможно ли, чтобъ онъ могъ поступить съ ними такимъ образомъ, чтобы онъ нарушилъ, слово и уѣхалъ отъ нихъ счастливый, веселый, радостный, со всѣми наслажденіями свѣта предъ нимъ, а ихъ броситъ раздавленными въ прахъ подъ его ногами. Она съ молодыхъ лѣтъ должна была переносить несправедливость, но изъ всѣхъ несправедливостей эта самая худшая.
   -- Вашей любовницей, повторила она:-- а я, ея мать, должна стоять козлѣ и смотрѣть какъ безславятъ мою дочь! Ваша мать перенесла ли бы это для вашей сестры? Каково было бы вашей сестрѣ находиться въ такомъ положеніи, какъ моя дочь?
   -- У меня сестры нѣтъ.
   -- И поэтому вы такъ ожесточены. Она никогда не будетъ вашей любовницей -- никогда. Я скорѣе сама лишу ее жизни. Вы погубили ее, но она никогда не упадетъ такъ низко.
   -- Я женюсь на ней -- въ чужихъ краяхъ.
   -- Зачѣмъ же не здѣсь? Она ничѣмъ не хуже васъ. Почему ей не носить имени, которымъ вы съ такою гордостью прожужжали намъ уши? Почему она не можетъ быть графиней? Развѣ она унизила себя чѣмъ-нибудь? Если она унижена въ вашихъ глазахъ, вы должны быть демонъ.
   -- Не то, сказалъ онъ хриплымъ голосомъ.
   -- Что же это? За что она должна быть такъ наказана? Скажите мнѣ, что она будетъ вашей законной женой.
   Съ этими словами она грубо схватила его за воротникъ сертука и встряхнула.
   -- Это не можетъ быть, сказалъ графъ Скрупъ.
   -- Не можетъ быть! Я я говорю, что это должно быть, или... или... Кто вы такой, чтобы поступать съ нею такимъ образомъ? Скажите, что она будетъ вашей женой, или вамъ не дожить до того, чтобы говорить съ другой женщиной.
   Опасность его положенія на утесѣ не приходила ему въ голову. Онъ былъ тутъ такъ часто, что это мѣсто не внушало ему никакого сознанія опасности. Опасность даже не приходила въ голову и ей -- какъ впослѣдствіи думали тѣ, которые производили дознаніе по этому дѣлу. Она привела его сюда не за тѣмъ, чтобы напугать его опасностью или отмстить за себя. Но теперь эта мысль промелькнула въ ея помраченной головѣ.
   -- Злодѣй, сказала она и толкнула его на самый край утеса.
   -- Вы столкнете меня внизъ! воскликнулъ онъ, не очень, однако, сопротивляясь ей.
   -- Непремѣнно столкну съ Божьей помощью. Теперь думайте о ней! теперь думайте о ней!
   Говоря это, она толкала его. У него достало силы стать на колѣни и согнуться подъ ея рукой на подвижной обвалившейся почвѣ на краю скалъ. Онъ все держался за ея рукавъ и она чуть было не полетѣла внизъ вмѣстѣ съ нимъ. Но вдругъ она толкнула его ногою въ грудь, рукавъ оборвался въ его рукѣ и бѣдный молодой человѣкъ одинъ полетѣлъ въ вѣчность.
   Такова была кончина Фредерика Невиля, графа Скрупа, и такъ кончились всѣ надежды бѣдной дѣвушки на этомъ свѣтѣ. Если вы ляжете на краю этихъ утесовъ и взглянете въ морскую пучину, вамъ покажется какъ будто скалы такъ перпендикулярны, что камень, брошенный протянутой рукой, упадетъ въ волны. Но это обманъ зрѣнія, потому что скалы идутъ покато, и молодой человѣкъ, въ своемъ паденіи, ударялся о нихъ безпрестанно и въ синія волны свалился уже страшно изуродованный трупъ.
   Ея Кетъ была наконецъ отмщена. Эта женщина стояла нѣсколько минутъ и думала о томъ что сдѣлала. Этотъ человѣкъ страшно оскорбилъ ее и она наказала его. Онъ вполнѣ заслужилъ смерть, полученную изъ ея рукъ. Въ эти минуты у нея угрызенія не было. Но какъ она скажетъ объ этомъ своей дочери? Толчокъ, сбросившій его внизъ, вѣроятно уничтожитъ другую жизнь. А не лучше ли для ея дочери умереть? Что можетъ дать ей жизнь? Своей же собственной опасности она въ эти минуты не ужасалась. Ей не приходило въ голову, что она можетъ сказать, будто онъ подошелъ близко къ краю и упалъ нечаянно. Она гордилась своимъ поступкомъ, но какъ она скажетъ своей дочери?
   Она медленно пошла по тропинкѣ, не къ коттеджу, а къ кладбищу и Лисканнору, мимо телѣги, напрасно ожидавшей молодого лорда. Она шла быстрыми шагами, равнодушная къ жару, все гордясь своимъ поступкомъ, съ неистовствомъ безумной гордости. Какъ мало обѣ онѣ требовали отъ свѣта! И вдругъ этотъ человѣкъ ворвался къ нимъ и отнялъ у нихъ это немногое, безжалостно избаловалъ ихъ, обманулъ разной ложью, а потомъ сослался на свою знатную кровь! Во время этой прогулки она въ первый разъ произнесла слова, впослѣдствіи не сходившія съ ея языка: Око за око. Не правосудно ли было это? И не сама ли она вырвала око, развѣ суды всего міра дали бы, ей его? Да,-- око за око! Смерть взамѣнъ гибели! Одна гибель за другую! Наказаніе было справедливо. Око за око! Пусть всѣ суды въ мірѣ говорятъ теперь все что хотятъ, они не могутъ возвратить графскій титулъ человѣку, погубившему ея дочь. Онъ поклялся, что ея Кетъ не будетъ графиней Скрупъ! За то и другую женщину онъ не сдѣлаетъ графиней!
   Быстро прошла она мимо кладбища въ домъ патера. Отецъ Марти былъ дома и она прямо прошла къ нему.
   -- А, мистрисъ О'Гара! А гдѣ же лордъ Скрупъ?
   -- Тамъ, отвѣтила она, указывая на океанъ:-- подъ скалами.
   -- Онъ упалъ?
   -- Я его столкнула моими руками и ногами.
   Говоря это, она сдѣлала такое движеніе рукою и ногою, какъ будто всѣми силами толкаетъ человѣка сверху внизъ.
   -- Да, я столкнула его и онъ бухнулся въ воду. Я слышала какъ его тѣло ударилось о волны. Теперь онъ не будетъ больше стрѣлять чаекъ.
   -- Неужели вы убили его?
   -- Называйте это убійствомъ, если хотите, отецъ Марти! Око за око, отецъ Марти! Это правосудно, я сдѣлала это. Око за око.
   

Глава XXIV.
Заключеніе.

   Исторія бѣдной женщины, которая еще провозглашаетъ въ своемъ заточеніи правосудіе своего поступка, разсказана. Можетъ быть не худо собрать разорванныя нити разсказа для тѣхъ читателей, которые желаютъ знать всю исторію.
   Мистрисъ О'Гара не возвращалась болѣе въ свой коттеджъ. Несчастному патеру выпало на долю сдѣлать то, что слѣдовало. Полиціи дано было знать, что молодой лордъ упалъ съ утеса, и тѣло стали отыскивать. Никто не пытался выгородить женщину, сдѣлавшую это преступленіе, и фактовъ не скрывали.
   -- Око за око! сказала она констеблю, когда онъ допрашивалъ ее.
   Скоро во всемъ Лисканнорѣ и Иннистимонѣ, и дамамъ въ замкѣ Квинъ, и Коркомроскому баронству сдѣлалось извѣстно, что мистрисъ О'Гара сбросила графа Скрупа съ Могерскаго утеса, что она теперь содержится въ домѣ патера Марти подъ надзоромъ полицейскаго. Не прошелъ еще день, а разнеслись слухи, что она сошла съ ума, а дочь ея при смерти.
   И поступокъ этой женщины и смерть молодого лорда были ужасны для отца Марти, но на немъ лежала обязанность еще ужаснѣе всего этого. Кетъ О'Гара, когда ея мать пришла къ патеру, была одна въ коттеджѣ. Постепенно отецъ Марти узналъ отъ несчастной женщины обстоятельства этого утра. Кетъ не видала своего возлюбленнаго въ этотъ день, и осталась въ коттеджѣ, когда ея мать пошла на встрѣчу этому человѣку, чтобы если возможно уговорить его поступить справедливо съ ея дочерью. Патеръ понялъ, что Кетъ будетъ ихъ ждать, а, вѣроятно, и отыскивать ихъ на утесѣ. Онъ сѣлъ на лошадь и поѣхалъ съ тяжелымъ сердцемъ. Что онъ долженъ ей сказать и какъ?
   Она выбѣжала къ нему, прежде чѣмъ онъ доѣхалъ до коттеджа.
   -- Отецъ Марти, гдѣ мама? Гдѣ мистеръ Невиль? Вы знаете. Я вижу, что вы знаете. Гдѣ они?
   Онъ сошелъ съ лошади, обнялъ станъ дѣвушки рукою и посадилъ возлѣ себя на возвышеніи возлѣ дороги.
   -- Зачѣмъ вы не говорите? сказала она.
   -- Я не могу, прошепталъ онъ:-- я не могу сказать вамъ.
   -- Онъ... умеръ?
   Отецъ Марти только закрылъ лицо руками.
   -- Она убила его? Мама, мама!
   Съ громкимъ, продолжительнымъ стономъ она упала наземь.
   Цѣлый мѣсяцъ послѣ этого, она не знала что происходило около нея. Но мысли ея, какъ казалось, не совсѣмъ были помрачены, потому что, приходя иногда въ полусознаніе, она понимала, по-крайней-мѣрѣ, что ея возлюбленный умеръ. Ее отвезли въ Иннистимонъ и тамъ, подъ покровительствомъ патера за нею ухаживали заботливо, но онъ почти надѣялся, что она не выдержитъ и умретъ. Подавленной прошлымъ и будущимъ горемъ, не лучше ли ей перейти въ другой міръ и не показываться больше въ этомъ? Но такъ какъ Смерть нельзя прогнать, когда она стучится въ дверь, такъ нельзя ее и призвать какъ гостью. Кетъ осталась жива, хотя жизнь могла предложить ей такъ мало.
   Мистрисъ О'Гара не видала больше своей дочери. Страстными мольбами упрашивала она полицейскаго привезти къ ней дочь, чтобы хоть только взглянуть на нее и коснуться ея руки. Ея просьбы къ патеру, постоянно навѣщавшему ее въ тюрьмѣ, въ которую перевезли ее изъ его дома, жалко было слушать, онѣ раздирали сердце. Но хотя бѣдная дѣвушка была кротка, молчалива и почти апатична въ своемъ спокойствіи, она не могла даже слышать имени своей матери. Ея мать лишила жизни отца ея ребенка, ея возлюбленнаго, ея героя, ея бога, и по воспоминанію о человѣкѣ, измѣнившемъ ей, она возненавидѣла мать, которая пожертвовала всѣмъ, даже своимъ разсудкомъ, для того чтобы отмстить за обиду, нанесенную дочери!
   Мистрисъ О'Гара отвезли изъ дома патера въ тюрьму, но она находилась въ состояніи признаннаго помѣшательства. Никто не сомнѣвался, что она совершила убійство, но о ея винѣ не было никакихъ доказательствъ, кромѣ безсвязныхъ признаній сумасшедшей. Она не могла дать подробнаго признанія.
   -- Око за око! говорила она, когда ее допрашивали.-- Вѣдь это правосудно. Око за око!
   Хотя ее нѣкоторое время держали въ тюрьмѣ, судить ее не было возможности, хотя бы даже для того чтобы оправдать на основаніи помѣшательства; пока объ этомъ вопросѣ разсуждали юристы, ее обезпечили изъ другого источника.
   Позаботились и о бѣдной дѣвушкѣ. Сначала все дѣлалось для нея подъ надзоромъ отца Марти, но на свѣтѣ былъ другой графъ Скрупъ, и какъ только эта исторія и всѣ обстоятельства сдѣлались ему извѣстны, онъ предложилъ сдѣлать все, что только можетъ быть полезно для этихъ несчастныхъ. Мѣсяцы проходили, но судьба спасла Кетъ отъ отчаянія увидѣть своего ребенка живымъ. Сочли, наконецъ, за лучшее, чтобы она поѣхала во Францію жить съ отцомъ, не смотря на то, что онъ былъ негодяй. Патеръ хотѣлъ взять ее къ себѣ, но онъ былъ старикъ, и когда умретъ, послѣ него не останется дома. Потомъ стали думать, что близость мѣста, на которомъ погибъ ея возлюбленный, подавитъ ее совершенно постоянной меланхоліей. Поэтому капитана О'Гара пригласили пріѣхать за дочерью,-- и онъ пріѣхалъ съ обѣщаніями вести впередъ добродѣтельную жизнь. Если денежныя обстоятельства могли побудить человѣка къ добродѣтели, ему дана была возможность. Графъ Скрупъ поступилъ съ большою щедростью. Но содержаніе было укрѣплено за дочерью, а не за отцомъ; и можетъ быть, что это удержитъ его отъ паденія въ глубокую бездну нечестивости.
   Впечатлѣніе, сдѣланное трагедіей на Кларскомъ берегу, распространилось за предѣлы Ирландіи, и чуть не свело съ ума другую женщину. Когда вдовствующая графиня Скрупъ узнала объ этой исторіи, она заперлась въ Скрупѣ и никого не хотѣла видѣть кромѣ слугъ. Когда новый графъ пріѣхалъ въ домъ, теперь ему принадлежавшій, она отказалась принять, его; и даже не хотѣла дозволить мисъ Меллерби, въ это время находившейся у отца, навѣстить ее. Наконецъ, скрупскій пасторъ одержалъ верхъ, и ему она открыла свою душу,-- призналась съ энергіей, превышавшей, можетъ быть, правду, что ея поступки были причиною случившейся катастрофы.
   -- Я знала, что онъ сдѣлалъ ей вредъ, а между тѣмъ уговаривала его не жениться на ней.
   Вотъ въ чемъ состояла ея исповѣдь и она увѣряла, что кровь молодого человѣка до самой ея смерти будетъ на ея рукахъ. Для нея въ помѣстьѣ приготовили коттеджъ, и тамъ она жила въ полномъ уединеніи, пока смерть не избавила ее отъ горестей.
   Чрезъ четыре года послѣ происшествій, разсказанныхъ здѣсь, Джонъ, четырнадцатый графъ Скрупъ, привезъ молодую жену въ Скрупскій замокѣ. Читателю нужно ли говорить, что этою женою была Софія Меллерби. Когда молодая графиня пріѣхала жить въ замокъ, старая графиня приняла ее, и, наконецъ, нашла нѣкоторое утѣшеніе въ обществѣ своего друга, но это продолжалось недолго и ее похоронили возлѣ ея супруга подъ алтаремъ приходской церкви.
   Когда, наконецъ, рѣшили, что закону нечего преслѣдовать несчастную сумасшедшую, пожертвовавшую всѣмъ, для того чтобы отмстить за свою дочь, графъ Скрупъ помѣстилъ ее въ домъ умалишенныхъ, гдѣ она продолжаетъ оправдывать съ утра до вечера, и увы! часто всю ночь, страшный поступокъ, о которомъ вѣчно думаетъ.
   -- Око за око, говоритъ она женщинѣ, которая за ней ходитъ.
   -- О! да, сударыня; конечно.
   -- Око за око, и зубъ за зубъ! Не правда ли? Око за око!

Конецъ.

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru