Ушинский Константин Дмитриевич
Школьные реформы в Северной Америке

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   К. Д. Ушинский

Школьные реформы в Северной Америке

   Дельная теория воспитания возможна только тогда, когда в обществе образовалось уже множество мнений и требований по вопросу об общественном воспитании. Но ничто так не возбуждает этого вопроса, как критический обзор уже готовых фактов общественного воспитания. Факт в этом отношении имеет то преимущество перед теорией, что, не навязывая никому какого бы то ни было мнения и оставаясь доступным всякому, он позволяет смотреть на себя с самых различных сторон, но тем не менее остается самостоятельным. Нам кажется, что ничто так не способно возбудить многосторонности воззрения, как факт, выставленный на обсуждение, а многосторонность - лучший залог приближения к истине, к которой ведет не одна, но бесчисленное множество дорог. Воспитание находится в такой многосложной и органической связи с народной жизнью, что истинные формы его не могут выйти готовыми из одной головы, будь это даже голова Юпитера.
   Вот почему по вопросу о воспитании мы считаем полезнейшим обозревать факты общественного воспитания у других народов, чем излагать какие бы то ни было теории, и думаем, что труд наш не будет бесполезен, если мы исполним наше обещание и, пользуясь преимущественно прекрасной книгой шведского педагога г. Сильестрёма*, познакомим наших читателей в нескольких отдельных статьях с характеристическими сторонами североамериканского образования. Факт гораздо вежливее теории: он становится напоказ всем, не спорит и не противоречит грубо, и если мы высказываем иногда о нем наше собственное мнение или мнение писателя, у которого заимствуем этот факт, то этим приглашаем только других последовать нашему примеру. Чем больше будет таких мнений, чем они будут противоположнее, тем лучше.
   ______________________
   * The Educational Institutions of the United States, translated from the Swedisch of P.A. Sitjestrom, by Frederica Rowan. London, MDCCCLIII (1853).
  
   Английское и североамериканское общество - два родных брата, но эти братья поссорились и расстались уже давно, и ненависть между ними тем глубже и сильнее, чем сильнее их кровная связь. Джон Буль и брат его Ионафан - оба с одинаковой полнотой и силой отразили в себе типический характер семьи. Но один из них, старший, получив наследственный титул и майоратство, остался под отцовским кровом, упрямо сохранил все предания старины, гордясь повторением в своей личности личностей деда и прадеда, запыленные портреты которых украшают его фамильную готическую залу. Другой, младший, крайне обиженный в дележе, получил в наследство от отцов только предприимчивую голову и волю, твердую и упругую, как стальная полоса. С негодованием бросил он свою родину, сам создал себе новую отчизну и новую жизнь, но не забыл нанесенного ему оскорбления. Во всем, что делает североамериканец, как бы кроется тайная мысль создать из своей жизни видимое противоречие жизни заатлантического брата, доказать ему на деле свое духовное преимущество и до малейших мелочей жить не так, как он живет. Он упрямо хватается за каждое противоречие и с энергией затаенной злости разрабатывает его до крайних пределов. Но, несмотря на эту заботу и кажущееся различие жизни североамериканца с английской жизнью, он все-таки не может выбиться из заколдованного круга, очерченного для обоих братьев семейным сходством. Посторонний наблюдатель, выросший под другим небом и взлелеянный другими преданиями, узнает с первого взгляда, что в англичанине и североамериканце льется одна и та же кровь. Мало того, он видит, что эти братья, несмотря на свои крайне противопожные костюмы и обдуманно противоречащие манеры, резко похожи друг на друга и лицом, и характером, как дети одной сильной, характерной семьи. Невольно ему приходит в голову мысль, что если бы брата Ионафана возвратить под отцовскую кровлю и дать ему право первородства, а Джона Буля вытолкать из дома, то повторилась бы старая история, только с переменой имен.
   История англосаксонского племени, почти на наших глазах раздвоившегося на две могущественные ветви, показывает нам замечательный пример, как из одного и того же племенного характера на разных почвах и при разных обстоятельствах могут вырабатываться крайне противоположные идеи. Обозревая явления частной и общественной жизни Джона Буля и брата Ионафана, беспрестанно попадаешь на противоположные крайности в этих двух угловатых исторических характерах, развившихся из одного корня и дружно пользующихся одним и тем же языком. Но возьмите любую пару из этих фактов, которые, кажется, и развиваются, только питаясь взаимным противоречием, переведите их с языка исторического на язык философский, и вы увидите, что это не более как две стороны одной и той же идеи, два крайних отрицания, порожденных одним и тем же электрическим током.
   То же самое видим мы и в общественном воспитании этих двух наций. Множество педагогических учреждений Англии с необыкновенной точностью повторяются в Северной Америке и переходят туда даже с своими древними именами; но в основу всего общественного образования Северо-Американского Союза легла совершенно новая мысль, не только чуждая Англии, но даже ненавистная для английского народа. В Англии воспитание принадлежит к области частного права, и всякая попытка правительства вмешаться в него встречается обществом как незаконное притязание на личные права англичанина. В Северной Америке, наоборот, идея государственного воспитания одолела повсюду предания, перенесенные из Англии на американскую почву. Но в формах выражения этой новой идеи английский характер сохранился с такой силой, что с первого взгляда кажется, что американское общественное воспитание не более как дальнейшее развитие английского. Это внешнее сходство и внутреннее различие не оценены вполне шведским педагогом, с книгой которой мы хотим познакомить читателей, и он впадает в двойную ошибку. Во-первых, он считает американское общественное воспитание только дальнейшим развитием английского, освободившегося в Америке от своих исторических основ, а во-вторых, он не высказывает английского происхождения многих педагогических явлений Северной Америки и, приписывая их самостоятельной обдуманности американцев, тем самым бросает иногда ложный свет на эти воспитательные учреждения.
   Это заставляет нас противоречить иногда прекрасной книге г. Сильестрёма, которая исключительно направлена на сравнение американского образования с германским, более или менее имевшим влияние на все континентальные государства Европы.
   Первые колонисты Новой Англии, патриархи-пришельцы,, вышли на берега Америки в 1620 г. близ нынешнего Плеймута, в Массачусетсе. В 1630 г. была основана столица этого штата Бостон, а с 1635 г. сохранился документ, которым общество колонистов "единодушно постановляет, что брат Филемон Пюрмонт должен быть состоящим на жалованье школьным учителем и заниматься обучением и воспитанием детей". В то же время тридцать акров земли было отведено для содержания школьного учителя.
   Таковы были скромные начатки системы народного воспитания в Массачусетсе, которое в настоящее время достигло такой высокой степени совершенства.
   В 1642 г. главный совет Массачусетса (нынешняя палата представителей) определил внушить местным властям, "чтобы они внимательно следили за своими братьями и соседями, строго наблюдая, чтобы не было ни одного семейства в таком варварском состоянии, глава которого своими собственными средствами или с помощью других не давал бы своим детям и служителям образования, достаточного для беглого чтения по-английски и приобретения сведений в уголовных законах". За такое небрежение назначался штраф в 20 шиллингов. Тот же самый закон обязывает родителей и всех членов семейства "давать, кроме того, религиозное образование детям и открывать им возможность честным образом добывать себе кусок хлеба, трудясь на пользу себе и обществу, если не думают уже дать им высшего образования". Для приведения в исполнение этого закона, в случае несоблюдения его гражданами, предписывалось местным властям: "Отбирать детей и работников у таких родителей и мастеров, которые, получив уже раз предостережение, будут упорствовать в небрежении своих обязанностей, и, отобрав, отдавать несовершеннолетних на воспитание достойным лицам, - мальчиков до 21 года, а девушек до 18 лет".
   В 1647 г. вышел закон, положивший начало нынешней даровой системе школ Массачусетса. Этим законом устанавливается, что каждое местечко (town), состоящее из пятидесяти семейств, обязано содержать школу и одного учителя, а состоящее из полутораста семейств - грамматическую школу (grammar school), учителя которой должны приготовлять молодых людей к вступлению в университет. Гарвардская коллегия была уже основана в 1636 г.
   В Коннектикуте, старейшем штате новой Англии после Массачусетса, в 1650 г. прошел почти такой же закон об общественном образовании. О значении, которое придавали первые поселенцы Коннектикута воспитанию, можно судить отчасти по замечательному закону, вошедшему в их уголовный кодекс. "Если кто-нибудь, - говорит этот закон, - имеющий свыше шестнадцати лет и обладающий здравым рассудком, осмелится бранить своих родителей или наложить на них руки, тот подвергается смертной казни, если не будет вполне доказано, что родители его совершенно пренебрегли его воспитанием".
   В штате Мэн, который до 1820 г. составлял часть Массачусетса, в Вермонте, в Нью-Гампшире, в Род-Эйланде, т. е. во всех штатах, которые носили название Новой Англии, были приняты главнейшие основания массачусетской системы общественного воспитания.
   Основания эти следующие: народное воспитание поручается местному управлению во всем, что касается содержания школ и надзора за ними; посещение школ детьми, достигшими школьного возраста, считается принудительным; религиозное воспитание носит на себе характер протестантский, но школы открыты для людей всех религиозных убеждений. Останавливаясь на этом последнем и простом решении затруднительного в Америке вопроса, должно заметить, что решение его не было так затруднительно в конце XVII столетия, как в настоящее время. Число сект тогда было гораздо ограниченнее нынешнего, и различные секты при поселении своем составляли различные общины. Кроме того, ирландская эмиграция еще не началась, и число католиков, в особенности на севере, было весьма ограничено. Впоследствии большое разнообразие исповеданий и сект заставило американские школы совершенно оставить себе только светское образование, предоставив духовным лицам разных сект самим заботиться о религиозном образовании новых поколений своей паствы.
   Как ни кратки и ни отрывочны эти сведения о первых началах общественного образования в Северо-Американских колониях, сообщаемые нам г. Сильестрёмом, но и в них уже кроется зародыш характера нынешней системы американского общественного образования.
   Пуритане были крайними в протестантской партии, красными протестантами, если можно так выразиться. Они довели до крайних пределов начало, положенное в Германии Лютером и его сотрудниками по делу реформы, которые с такой же ревностью разрушали монастыри, с какой заводили школы, и для которых школа и пасторат, пастор и школьный учитель были понятия почти однозначащие. Эти понятия распространялись и укоренялись повсюду вместе с протестантизмом. Протестантизм, отделившись от Рима, вошел в организм государств, выделившихся в это время из католического мира и получивших совершенно отдельное и самостоятельное существование. Это выделение государств совершилось не вследствие одной реформы Лютера, которая только окончательно довершила дело, начатое давно другими деятелями истории. Людовик XI, кардинал Ришелье и Генрих VIII, создавая идею государства как независимой и непогрешительной исторической личности, более Лютера способствовали падению папской власти.
   Но во Франции католицизм, поддержанный отчасти насилием, отчасти преобладанием в народе романского элемента, тем не менее не мог ужиться с государственным началом и, оставаясь по форме, в сущности лишился всякого влияния, которого не могут возвратить ему никакие иезуитские меры.
   В Англии католицизм, отказавшись от прежнего главы и изменив несколько свои формы, признал на время, впрочем, своим главой главу английского правительства, которое все тогда сосредоточивалось в особе короля. Впоследствии англиканская церковь в лице своих достойнейших представителей мало-помалу приобрела самостоятельность и если не воротилась к Риму, то тем не менее вспомнила свои прежние права на отдельное существование от государства. Она явилась самостоятельной и сильной корпорацией, и в настоящее время если нельзя ее причислить к католической церкви, то еще менее можно причислить к протестантству. Она составляет самостоятельную средину между этими двумя крайностями не только по обрядам, но и по своему положению в государстве*. Но в Германии протестантизм, потерявший всякое иерархическое представительство и не имеющий ничего подобного иерархии англиканской церкви, не мог уже создать отдельной корпорации в государстве и навсегда подчинился государственному принципу. Религия осталась, но церкви уже не было, и духовные должности сделались должностями государственными.
   ______________________
   * Macaulay. History of England. Leipzig, 1849. T. l P. 51, 52.
  
   Это различное отношение религии и духовного сословия к правительству имело решительное влияние и на положение общественного образования у трех главнейших народов Западной Европы. Нет сомнения, что римская церковь положила основание школь ному образованию всей Западной Европы. Но как ни многочисленны были отдельные школы при капитулах, монастырях и церквах, они никогда не составляли в католический период Европы общей и цельной системы народного образования и не только не развивались далее, но оказались в большом упадке к концу средних веков. В лучший период своей жизни, когда честолюбие еще не одолело в нем христианских стремлений, римский двор ревностно заботился о школах и думал даже об общей системе народного образования. Впоследствии в своекорыстной борьбе за власть и богатства с государями Европы эта мысль была забыта. Она возникла вновь, но уже слишком поздно, вызванная для борьбы с протестантизмом, который нашел в народных школах могущественное средство пропаганды своих убеждений и передачи их из поколения в поколение*. Но тем не менее мысль, что народное образование есть право и обязанность церкви, сохранилась не только в католических, но и в протестантских землях во Франции, где борьба духовенства с университетом продолжается до сих пор; в Австрии, где последний конкордат с Римом опять передает народное образование в руки римской иерархии; в Англии, где англиканская церковь считает право на народное образование своим наследством, дошедшим к ней из ее католического периода, и даже в протестантской Германии, где, впрочем, духовенство является в отношении народного образования, как и во всех прочих отношениях, только органом правительств. Но в противоположность католицизму протестантизм, где только он укоренялся, всюду приносил с собой понятие об обязанности всякого христианского государства заботиться об образовании всех своих граждан, о праве и обязанности всякого христианина получить христианское образование. С этим вместе появлялось понятие о правильной системе христианских народных школ, доступных для каждого, и обязанности посещения этих школ для детей учебного возраста.
   ______________________
   * Так, в 1598 г. вышло во Франции постановление, делавшее обязательным посещение школ, в особенности для тех людей, отцы и матери которых принадлежали к так называемой реформатской религии (Rendu. De l'instruction primaire а Londres. Paris, 1853, Appendix, Note А.). При Людовике XIV эти попытки были возобновлены, но остались, как и прежде, безуспешными.
  
   Всеобщее государственное, бесплатное и принудительное христианское образование - понятие, созданное протестантизмом и укоренившееся всюду вместе с протестантской пропагандой, которой не удалось утвердиться ни в Англии, ни во Франции. Вот почему протестантская Шотландия целые два столетия пользуется государственной системой школ, тогда как в Англии нельзя пока и думать о такой системе. В попытках английского правительства вмешаться в дело народного образования английское духовенство видит покушение на свои исторические прерогативы, а народ - на дорогие ему права личной свободы. Принудительная система образования (compulsory System) является для англичанина каким-то страшилищем, от которого он упорно отказывается. Зато пуритане, поселившись на новой почве, привели эту систему в исполнение со свойственной им строгостью, и законы принудительного общественного образования были их первыми законами.
   Но эти протестантские идеи на американской почве скоро должны были выаботаться в совершенно новую форму, чуждую как Германии, так и всем-прочим государствам Западной Европы. Протестантский религиозно государственный принцип в образовании не мог долго удержаться в Северной Америке по причине разнообразия вероисповеданий и бесконечного множества сект. Надлежало или отказаться от общественного образования, или отделить его совершенно от догматического, религиозного. Североамериканцы решились на последнее - и понятие о государственном образовании появилось во всей своей чистоте: основанное на общих христианских началах, оно не приготовляет членов какой-нибудь одной из бесчисленных религиозных сект Северной Америки, но образовывает граждан, от образования которых зависит самая судьба Союза. В другом месте мы полнее развили эту мысль, сравнивая американскую систему народного образования с системами государств Западной Европы. Здесь же мы сказали довольно, чтобы показать, какой обширной идеи зародыш таился в суровых учреждениях первых пуритан на пользу общественного образования.
   Простая и немногосложная система общественного воспитания, заложенная первыми эмигрантами Новой Англии под влиянием строгих, даже суровых пуританских принципов религии, нравственности, труда и промышленности, скоро принесла обильные плоды, полные здоровья и жизни. До начала громадных европейских эмиграции последнего времени в Новой Англии было неслыханным делом встретить такого взрослого человека, обладающего здравым рассудком, который бы не умел читать и писать, в то время когда в старой Европе, обладавшей тысячелетними университетами и академиями, такие люди считались десятками миллионов.
   Но североамериканцы скоро были отвлечены от мирного дела воспитания сначала войнами, а потом неслыханно быстрым развитием промышленности, которое не позволяло ученикам долго оставаться на школьной скамье и отвлекало учителей от скучных и неприбыльных учительских занятий.
   В это время американские школы если не пошли назад, то, по крайней мере, остановились в своем развитии на одной точке и оставались на ней до последних десятилетий. Одну из причин такой остановки шведский путешественник весьма основательно находит в особенном консервативном характере, отличающем англосаксонскую расу, который перенесли с собой эмигранты Новой Англии из своей прежней отчизны. Несмотря на все различие своих политических и религиозных убеждений, составляющих часто крайнюю противоположность с консервативными убеждениями англичан, потомки эмигрантов Новой Англии сделались в свою очередь консерваторами. В глазах истого нового англичанина первые основатели и законодатели колоний непогрешительны, как папа в глазах ревностного католика.
   Но то, что было хорошо в XVII столетии, не годилось уже в XIX, и дряхлые, полусгнившие сараи, служившие целое столетие для помещения школ, и лишенные всех удобств и педагогических улучшений старые учебники, учителя, способные только выслушивать уроки от точки до точки, и розги, как ultimum argumentum школьной дисциплины, глядели суровыми, почтенными, конечно, но вовсе не удобными развалинами посреди кипучей деятельности XIX в. и посреди громадного материального благосостояния. Но что по крайней мере многие школы до последнего времени оставались в таком положении, это доказывается современными отчетами, которые начали появляться во множестве, когда североамериканцы решились снова поставить общественное школьное образование свое в уровень с материальным развитием страны.
   В этом стремлении своем североамериканцы должны были выдержать борьбу с двумя вновь выросшими препятствиями: с сильным стремлением промышленности, поглощавшей и учителей и учеников, и с невежеством новых переселенцев, наплывавших страшными толпами из Европы и совершенно непохожих на первых колонистов Новой Англии. Первые эмигранты, уходя от тупых религиозных преследований одолевшей партии, приносили с собой в новое отечество строгую нравственность, железную волю, образование, фанатическую любовь к труду, простоте, воздержности и честной жизни и часто весьма значительные капиталы. Новые переселенцы, в особенности немцы и ирландцы, бегут из Европы от бедности, соединенной часто с невежеством, пороками и ленью, и приносят в своих характерах неизгладимые следы своей прежней жалкой жизни. Скоро узнают эти пришельцы свои новые права, но не скоро привыкают к своим новым обязанностям. Этот постоянно прибавляющийся элемент так громаден, груб и разнороден, что общественная жизнь североамериканцев, несмотря на всю свою молодую энергию, не может переработать его. Вот откуда те толпы полудиких бродяг, которыми наводнены большие города Северной Америки*. Хотя двери всех школ открыты перед этими новыми пришельцами, но они не привыкли еще ценить благодеяний воспитания. Ирландцы, кроме того, подчиняются влиянию римско-католического духовенства, восстающего против посещения школ, в которых хотя и не учат догматам ни одного исповедания, но которые тем не менее проникнуты духом протестантизма.
   ______________________
   * Так, в Нью-Йорке, по отчетам полиции еще за 1839 г., было 2555 бродяг от 8 до 16 лет, живущих нищенством и предосудительными промыслами, и, кроме того, 2383 дитяти, не посещающих школу, хотя они и достигли уже школьного возраста. Должно заметить, что Нью-Йорк имеет 500 тысяч жителей наполовину европейцев, по большей части ирландцев и немцев.
  
   Такое положение вещей и постепенно возрастающая масса невежества посреди образования не могли не обратить на себя внимания американских политиков. С особенной живостью высказывается это внимание с президентства генерала Джэксона, когда североамериканцы сознали, что при их образе правления самое существование государства зависит от степени образования его граждан*. С этого времени вопрос о школах сделался самым обыкновенным и самым живым вопросом в парламентах и на митингах, и дело так быстро подвинулось вперед в последние двадцать лет (президентство генерала Джаксона с 1829 по 1835 г.), что американцы не без основания гордятся своей системой школ и любят показывать их иностранцам.
   ______________________
   * Из 206 членов, составлявших в 1826 г. палату представителей в Коннектикуте, 180 первоначально или исключительно получили образование в народных школах. Здесь заметим, кстати, что выражения "народная школа" (national school), "общественная школа" (common school), "публичная школа" (public school) и "свободная (т.е. бесплатная) школа" (free school) значат в Северной Америке одно и то же.
  
   Первым проявлением возрождения школ можно считать учреждение большого педагогического общества - Американского института воспитания, составившегося из учителей и других лиц, заинтересованных в деле народного образования. Митинги и публичные заседания этого общества много способствовали возбуждению в народе педагогических вопросов и распространению знаний в педагогической области. Вслед за этим в разных штатах, округах и городах появилось множество обществ, имеющих ту же цель, но более тесный круг действий. Журналистика также не отстала от общего движения, и в настоящее время трудно перечислить все педагогические журналы и газеты Северной Америки. Основателями обществ и журналов по большей части были сами учителя*. В это же время начинаются многочисленные путешествия в Европу с педагогической целью. Из путешественников такого рода наиболее замечательны Генри. Бернэрд и Горас Мэн, путешествовавшие на свой счет, профессор Стоу (Stowe), посланный законодательным собранием Огайского штата, и Бах, посланный Жирардовой коллегией (Girard's College), которой он был директором. Многие из улучшений современной системы американских школ заимствованы из Европы, хотя каждый раз против всякого нововведения восстает сильная консервативная партия, в особенности против заимствований из Пруссии.
   ______________________
   * Из педагогических обществ Сильестрём указывает на два замечательнейших - Палату народного воспитания в Огайо и Национальное собрание друзей общественного воспитания. Это последнее общество основано в 1849 г. и имеет целью собирать в других государствах все сведения, касающиеся педагогики, и обдумывать то, насколько европейские педагогические меры могут быть приложены в Америке. Из журналов замечательны: "Журнал общественных школ" (Common School Journal) в Массачусетсе, издаваемый Горасом Мэном, который путешествовал по Европе с педагогической целью; такой же журнал в Коннектикуте (The Connecticut Common School Journal), издаваемый Генри Бернэрдом, тоже весьма замечательным человеком; его же журнал в Род-Эйланде "Окружной школьный журнал для Нью-Йоркского штата" (The District School Journal for the State of New York), издаваемый на счет штата; "Американские летописи воспитания и учения" (American Annals of Education and Instruction), издаваемые в Бостоне многими лицами, и т. д. Некоторые из этих журналов уже прекратились, сделав свое дело, другие появились на их место, а небольших школьных журналов, имеющих определенный круг читателей и живущих весьма недолго, рождается и умирает невероятное множество.
  
   Эти усилия не остались бесплодными, и множество существенных реформ было произведено в системе народного воспитания. В последние 20 лет почти во всех штатах установился правильный и деятельный правительственный надзор в школьном управлении, положено прочное основание образованию учителей учреждением нормальных школ и другими мерами, узнаны и приняты лучшие методы учения, выстроены по новым планам школьные дома и пр. Словом, нет ни одной отрасли в системе народного воспитания, которая бы не ушла далеко вперед в эти последние двадцать лет.
   "Я внимательно исследовал, - говорит г. Сильестрём, - все документы, относящиеся к этому великому делу преобразования, и пришел к заключению, которого не могу не высказать моим читателям. Сначала я смотрел с удивлением и с грустью на темную картину, которая раскидывалась перед моими глазами во многих отчетах, потому что, принявши даже в расчет все преувеличения, которые могли быть в раскраске (американцы, как и англичане, любят выставлять злоупотребления в беспощадной наготе), все еще остается довольно дурного, чтобы пробудить в наблюдателе подобные чувства. Но чем более я углублялся в предмет и видел постепенное развитие реформы, тем светлее становился передо мной горизонт и стали показываться вещи, которых я вовсе не ожидал в начале изысканий". Желая дать понятие о характере этой великой воспитательной реформы, г. Сильестрём приводит в пример действие ее в одном из самых малых штатов.
   Реформа в Род-Эйланде была поручена опытному педагогу, долго управлявшему школами Коннектикута и много путешествовавшему по Европе с педагогической целью, Генри Бернэрду, о котором было уже говорено выше.
   Мистер Бернэрд прежде всего озаботился собранием сведений о настоящем состоянии школ. Для этой цели он, во-первых, дважды посетил каждое местечко (town)* штата, осмотрел до 200 школ, беседовал более чем с 400 учителями об их методах преподавания, экзаменовал воспитанников в школах и вне школ, совещался лично со школьными комитетами каждого местечка и со многими другими лицами, заинтересованными в деле воспитания; во-вторых, он разослал более 1000 циркуляров к учителям и в школьные комитеты с вопросами о самых мельчайших подробностях учебной части; в-третьих, созывал публичные митинги в каждом местечке, чтобы дать случай всякому выразить свое мнение в открытом совещании. Потом, вследствие этих изысканий, он дал сам или через других более 500 публичных лекций о предметах, относящихся к организации школ, написал более 1000 писем в ответ на различные адресованные к нему вопросы о воспитании, вызвал множество периодических изданий относительно этого предмета и приступил к изданию педагогического журнала на счет штата. Далее мистер Бернэрд положил основание педагогическим библиотекам в каждом местечке, состоящим из главнейших педагогических сочинений, помог установлению генерального собрания для улучшения школ и учреждению частных учительских обществ, сделал предварительные распоряжения для улучшения образования учителей, содействовал перестройке школ опубликованием планов, учреждению школьных библиотек и т. д. Только после всего этого мистер Бернэрд приступил к начертанию проекта новых законов школьного устройства.
   ______________________
   * Для избежания недоразумений мы должны сказать, что словом "местечко" мы переводим английское слово town, в отличие от города - city. В Северной Америке нет сел в нашем смысле слова, а есть только фермы или хутора (farm), "местечки" (town), имеющие не более 2000 или 3000 жителей, и города (city), имеющие большое число жителей и особенное городское управление (альдермана, например), тогда как в местечках все дела решаются на общих митингах (...)
  
   Вот пример школьной реформы, как она совершалась в каждом штате, в каждом округе, в каждом местечке Союза. Таким путем личного убеждения шел этот крестовый поход против невежества, полуразрушенных школ, дурных преподавателей и ложных метод. Понятно само собой, что при таком образе действия преобразование школ совершалось не столько по форме, как это часто случается, сколько по сущности. Еще много осталось полуразвалившихся школ и во многих из них держится преподавание на старых основаниях, еще много преподавателей, которых следует заменить другими; но общественное мнение уже переменилось и просветлело, самые основания старой системы подрыты, корень новой реформы уже принялся и растет с силой и быстротой, свойственной растениям американской почвы.
   Из старых штатов Нью-Йорк первый ввел у себя самые обширные преобразования. В Нью-Джерзее же и Пенсильвании народное образование сравнительно с Нью-Йорком и Массачусетсом весьма мало подвинулось вперед. Причины этого Сильестрём ищет в преобладании квакерского влияния в этих штатах. Хотя квакеров никак нельзя упрекнуть во вражде к образованию, но главное их направлена наши сельские сходки. Должно еще заметить, что это деление на местечки и их округи не имеет никакого отношения с делением на приходы, как в Германии. Приход в Америке есть не более как конгрегация (congregation), собрание известного числа лиц, принадлежащих одной секте, и не имеет никакого отношения к территориальному и политическому делению.
   Деление - филантропическое, и город Филадельфия славится своими филантропическими заведениями. То же самое направление обнаруживают квакеры и в организации народного воспитания и обращают внимание только на устройство школ для детей бедных родителей, предоставляя детям родителей достаточных учиться в частных заведениях. Вот почему общественные школы теряют в квакерских общинах тот характер, который они имеют в других штатах Сет верной Америки, а вместе с тем и ту энергию, которой отличаются они в Новой Англии, где народные школы устраиваются одинаково для всех сословий. Впрочем, в последнее время и в филадельфийских школах произошли многие улучшения, и некоторые из них могут выдержать теперь сравнение со школами Бостона и Нью-Йорка. Нехорошо принимается также школьное образование там, где преобладает немецкое население, построившееся и в Америке в замкнутые, исключительные общины, составляющие, так сказать, государства в государстве.
   Между новыми западными штатами Огайо, сделавшийся независимым штатом в 1802 г., и Мичиган (независимый штат с 1836 г.) занимают первое место в деле народного образования. Прочие западные штаты, Индиана (с 1848 г.) и, наконец, Калифорния также все ввели у себя правильную систему общественных школ. Эмигранты Новой Англии, которые были главными колонизаторами этих стран, всюду приносили ту любовь к образованию, которой отличались они в отечестве и которую наследовали от своих предков. С строгим консерватизмом, преобладающим в их характере, они сохранили завет своих праотцев. Где только ни появлялись колонисты Новой Англии, везде по удовлетворении самых первых материальных потребностей тотчас же полагали основание церкви и школы. Церковь и школа более всего напоминали им милую для них Новую Англию.
   При первом взгляде на разнообразие тридцати Северо-Американских Штатов кажется невозможным обозреть устройство учебной части во всех этих государствах, независимых в делах внутреннего управления, но скоро можно убедиться, что разнообразие невелико. Законодательная мера или педагогическая система, принявшаяся хорошо в одном месте, быстро переходит в другие, и, изучив главные, руководствующие штаты в педагогическом отношении - Массачусетский и Нью-Йоркский, останется немного прибавить в частности о каждом штате.
   Массачусетс, как и все новоанглийские штаты, разделяется в административном отношении на местечки (town) и их округи (town schips)*. Каждый городской округ (так переведем слово town schips) обязан сам заботиться об общественном образовании, точно так же как и об общественном призрении, содержании дорог, мостов и пр. Община каждого городского округа сама устанавливает у себя школьные округи (school districts). В учебном отчете Массачусетса за 1850 г. в 315 городских общинах показано 3749 школьных округов, что почти равняется числу самих школ. Это число школ приходится на 800 тысяч жителей и на 800 английских квадратных миль, одна школа, следовательно, на 200 жителей.
   ______________________
   * Средним числом каждый округ этого штата имеет от 2 до 3 тысяч жителей.
  
   Соображаясь с обстоятельствами, две или более школьные округи, лежащие по соседству, могут соединиться в один союзный школьный округ с целью учреждения общей для них общественной школы высшего разряда для более взрослых воспитанников, но для малолетних каждый школьный округ должен иметь свою отдельную школу. Округи, соседние между собой, хотя и принадлежащие к разным городским общинам, могут составлять соединенные округи для учреждения второстепенной школы.
   Городские общины точно так же соединяются между собой для учреждения школ высших. Как городская община в школьном отношении, так каждый школьный округ являются перед законом юридическими лицами: могут иметь свою собственность, являться перед судом, вести процессы и т. д. От них требуется только, чтобы они были признаны законом и вели правильный отчет в своих действиях.
   Каждое местечко, как бы оно мало ни было, обязано по закону иметь, по крайней мере, одну школу, в которой преподавание продолжалось бы не менее 6 месяцев в году.
   Каждое городское общество, считающее в своем составе 100 семейств или 100 хозяйств, должно содержать, по крайней мере, одну школу, в которой преподавание продолжалось бы весь год, или две школы с преподаванием в каждой по б месяцев в год. Каждое городское общество, состоящее из 150 семейств, должно содержать две школы в продолжение 9 месяцев в году или 3 школы, каждая по 6 месяцев, и т.д. В этих школах учат чтению, письму, арифметике, английской грамматике, географии и хорошему обращению.
   Кроме этих школ каждое городское общество, состоящее из 500 семейств, должно иметь еще одну школу, в которой кроме вышеисчисленных предметов преподавались бы история Соединенных Штатов, геометрия, алгебра, землемерие и бухгалтерия. Эта школа должна быть открыта не менее 9 месяцев в году. Такие школы носят название английских высших школ (Englisch high schools).
   Не можем не остановиться здесь и не указать на особенность распределения предметов в американских школах, соображенного с действительными потребностями промышленной жизни. География, отечественная история, землемерие и бухгалтерия в первоначальных школах составляют характеристическое явление, не повторяющееся в Европе.
   В придачу ко всем вышеисчисленным школам городские общины, имеющие 4 тысячи душ населения и более, обязаны еще содержать так называемую латинскую высшую школу, в которой кроме других предметов преподаются языки латинский и греческий, всеобщая история, логика и риторика.
   Все эти школы открыты всякому члену общины без различия по достижении положенных лет: высшие английские, и латинские школы для всей городской общины, окружные школы только для округа. Городское общество, имеющее и менее 4 тысяч душ, может содержать высшую школу, если хочет, или соединиться с другой общиной для этой цели, или, наконец, войти в договор с общиной, уже имеющей такую школу.
   По официальному отчету за 1850 г. в Массачусетсе находились 25 городских общин, входящих по населению в высшую категорию и обязанных по закону содержать латинские школы, и 65 общин, обязанных содержать английские школы. Таким образом, одна английская школа приходится на 12 тысяч жителей и одна высшая латинская - на 32 тысячи жителей, но в настоящее время это число еще не вполне достигнуто.
   Деньги на жалованье учителям и на отопление школы назначаются на ежегодных митингах всеми членами городской общины, имеющими право голоса. На этих же митингах вотированная сумма разделяется между округами общины или, что все равно, между школами. Закон не определяет никаких правил для этого разделения, и оно делается чрезвычайно разнообразно; но всего справедливее этот дележ тогда (так как большая часть этих денег идет на жалованье учителям), когда сумма рассчитывается по числу учителей в школе, определив заранее maximum числа учеников на одного учителя.
   Постройка школьных домов, содержание их, покупка необходимых учебных материалов и прочее лежит обыкновенно на обязанности того округа, в котором находится школа. Но иногда эту обязанность удерживает за собой сама городская община для всех ее окружных школ, и должно заметить, что в этом последнем случае школьные дома построены лучше и равномернее и обильнее снабжены материалами, что зависит от большей обширности операций, если они делаются на всю область городской общины, а не на одну школу.
   Налоги в пользу школ собираются вместе с прочими налогами. Управление школами городской общины вверяется школьному комитету (school committee), состоящему из трех, пяти или семи членов, выбираемых общиной ежегодно. Каждый из членов получает по доллару за день занятий по комитету. Кроме того, каждый школьный округ имеет особый комитет (prudential committee) из трех членов. Дело этого последнего комитета, который состоит иногда только из одного члена, собирать митинги по школьным делам и приводить в исполнение решение этих митингов. Жители округа ручаются, каждый за всех и все за каждого, в законности действий комитета, делами которого заведует особенный секретарь, нанимаемый округом. Окружные комитеты подчинены городскому; Окружные комитеты заведуют: 1) постройкой, поддержкой, меблировкой, отоплением школы, доставлением школьных материалов и пр; 2) наймом учителей. Но ни один учитель не может быть нанят окружным комитетом, не получив предварительного удостоверения в способности быть учителем от городского комитета, который испытывает его сам и сам удостоверяется в его поведении. Это удостоверение имеет силу на один год и в округе той городской общины, школьным комитетом которой оно выдано. Наем учителя, не имеющего такого свидетельства, считается незаконным; 3) окружные комитеты заботятся также о программах учения, школьных книгах и пр. Городской комитет определяет книги, которые могут быть приняты за руководство в школах его округов, единственным ограничением в этом случае является правило, что эти книги не должны носить на себе отпечатка сектизма. Городским комитетом определяется также возраст воспитанников. В окружных школах четырехлетний возраст принимается за minimum. Родители или опекун детей обязаны сами доставить им книги, избранные комитетом. В случае неисполнения этого условия комитет покупает книги сам, и потом на митинге разбирают, взыскать ли с родителей деньги, употребленные на книги, или поставить их на счет общины. Школьные комитеты с этой целью содержат обширные учебные библиотеки, покупают книги в большом количестве, а потому и продают их очень дешево.
   Школьная дисциплина находится также в руках городского комитета. Закон ничего не говорит об употреблении телесного наказания, но вообще оно допускается, хотя теперь гораздо менее в употреблении, чем прежде. Приложение этого наказания предоставляется учителю, который также, принимая на свою ответственность, может выгнать ученика из школы, но только до того времени, пока будет иметь случай представить об этом комитету, который может подтвердить исключение, но не навсегда, а только на время своей службы, продолжающейся, как мы видели, один год.
   Инспекция школ. Городской комитет должен инспектировать все школы. Комитет в целом своем составе каждую четверть года объезжает все округи и, кроме того, перед посещением того или другого округа всем комитетом один из членов его живет в округе и инспектирует его школу две недели, так что он предварительно уже собирает все факты для инспекции. Об инспекции вообще школа предуведомляется заранее. Кроме этой инспекции, каждый член комитета обязан посетить, по крайней мере, одну школу в месяц - нечаянно. Члены комитета сами экзаменуют детей или заставляют учителей экзаменовать их при себе. Из этого видно, что окружные комитеты заведуют более материальной стороной школьного управления, а нравственный и учебный надзор принадлежит городским комитетам, которые потому должны состоять из лиц, способных экзаменовать учителей, организовывать преподавание и т.д.
   За последнее время в этой системе массачусетских общественных школ, остававшейся почти без перемены с самого основания колонии, сделаны замечательные прибавления: 1) в 1834 г. учрежден общественный фонд для поддержания школ и признана за штатом во всем его составе обязанность поддерживать систему общественного воспитания; 2) учреждена в штате центральная власть в деле общественного воспитания - Воспитательный совет штата (Board of Education - с 1837 г.); 3) введены нормальные школы для приготовления учителей (с 1838 г.)*.
   ______________________
   * Первое начало введению нормальных школ, или педагогических институтов, положил мистер Дуэйт (Dwight), пожертвовав штату на нормальную школу 10 тысяч долларов с тем, чтобы штат от себя прибавил столько же.
  
   Впрочем, Воспитательный совет (Board of Education) Массачусетса нисколько не напоминает министерств континентальных государств. Предложение учредить Воспитательный совет встретило большое сопротивление у американских консерваторов, видевших в этом нарушение местных прав, под эгидой которых процвело американское образование. Подобное этому явление мы видим и в Англии, когда предложено было в парламенте учреждение Совещательного комитета о воспитании (Committee of Council on Education). Мысль эта была предложена еще канцлером Брумом в 1818 г. и только в 1839 г. успела одолеть сильную оппозицию в парламенте и публике. Но в Англии воспитание предоставлено предприимчивости частных лиц и частных произвольно составившихся обществ, а в Северной Америке, как мы видели, оно вменено в обязанность общим законом. По этому самому и вопрос об учреждении центрального для всего штата воспитательного комитета принял несколько другие формы, хотя в сущности этот вопрос для обоих государств был одинаков, с той только разницей, что в Англии он решался между частными лицами и правительством, а в Америке - между правительством штата и общинами или правительствами общин.
   Замечательно, что вопрос этот возник в Англии гораздо раньше, чем в Америке, но решен был раньше в Америке, чем в Англии. Английский правительственный комитет о воспитании был учрежден в 1839 г., а такой же комитет в Массачусетсе был открыт уже в 1834 г. Должно заметить также и то, что Массачусетский комитет сравнительно с обширностью ведомства не только обладает большими денежными средствами, но и самая сфера его действий гораздо обширнее и правила для них более развиты.
   Горас Мэн, путешествовавший по Европе с педагогической целью и бывший в то время президентом Массачусетского сената, знаменитый юрист, много трудившийся над статутами штата, принял на себя должность секретаря Воспитательного совета, и с этим вместе началась новая эра для общественного воспитания Северной Америки.
   Воспитательный совет специально заведует всеми нормальными школами, или педагогическими институтами, штата, но в других отношениях действия его ограничиваются собиранием фактов по учебной части, распространением педагогических сведений, пособиями и советами местным управлениям. Воспитательный совет Массачусетса состоит из 10 членов, между которыми ex officio находятся правитель штата и депутат-правитель. Восемь других членов выбираются на восемь лет правителем и советом, и каждый год один из членов меняется. Члены совета не получают жалованья, но вознаграждаются за все издержки по службе. Секретарь, на котором лежит большая часть дела, получает 1600 долларов в год жалованья, кроме вознаграждения всех издержек по службе.
   Обязанности Воспитательного совета состоят в следующем: 1) составление ежегодного отчета по учебной части штата. Отчет этот представляется Законодательному собранию. Для этой цели все школьные комитеты присылают в совет свои отчеты; 2) собрание вообще всех фактов, относящихся до общественного воспитания, и распространение педагогических сведений в школьных округах штата; 3) избрание из членов совета одного инспектора в каждую нормальную школу и приискание учителей в эти школы; 4) избрание из среды членов совета директоров нормальных школ; 5) подробный отчет Законодательному собранию о деятельности совета.
   Секретарь совета делает ежегодно обширную инспекцию по штату, в продолжение которой публичными лекциями и речами на митингах старается поддержать общий интерес, принимаемый публикой в деле воспитания. Ему помогают в этом два особых агента. Секретарь обязан содержать собрание книг, карт и других учебных материалов, приносимых в дар совету (а таких даров немало), и небольшая сумма отпускается ему на пополнение этой педагогической библиотеки, которая должна быть открыта для всех учителей и школьных властей, которые только пожелают ею воспользоваться.
   Не можем не остановить внимания читателей на этом последнем учреждении, которое кажется нам весьма полезным и таким же, вероятно, покажется всякому, кто испытал сам трудность собирания и обозрения педагогических книг, учебников и разного рода учебных пособий.
   Одну из важнейших обязанностей Массачусетского Воспитательного совета составляет собирание, приведение к порядку и опубликование статистических данных, выражающих современное состояние общественного (не только одного школьного) образования различных местностей штата. Для этой цели комитет рассылает по всем школьным комитетам бланковые отчеты, рубрики которых должны быть наполняемы учителями школ, без чего им не выдается следующее им жалованье. Эти отчеты состоят из обыкновенных, постоянно существующих рубрик и экстраординарных вопросов касательно того или другого факта, объяснение которого требуется по соображениям Воспитательного совета. Вопросы эти касаются не одних школ, но всех фактов общественного образования. Спрашивается, например: "Есть ли в вашем городе или местечке библиотека? Из скольких и каких книг она состоит? Кто их читает? Есть ли литературные общества и пр.?" Кроме того, отправляются отдельные вопросы к мануфактуристам и., земледельцам относительно, например, большей или меньшей способности и нравственности работников, получивших хорошее образование в общественных школах или не получивших его. К медикам посылаются вопросы, относящиеся к воспитательной гигиене и пр. Кроме того, школьные комитеты присылают годовые отчеты. Эти последние отчеты предварительно читаются вслух на митингах и, если комитет пожелает, печатаются для раздачи жителям городского округа.
   Из всех этих материалов секретарь Воспитательного совета составляет свое ежегодное извлечение из школьных обзоров, или, как его называют в Америке, школьное обозрение (School Abstract), из которых каждое в последние годы, несмотря на всю обыкновенную их сжатость, занимает четыре толстые тетради in octavo. Эти отчеты печатаются в числе 1750 экземпляров, раздаются членам Законодательного собрания, рассылаются по городам и школьным комитетам. Кроме того, Воспитательный совет ежегодно представляет Законодательному собранию особенный годовой отчет, тщательно обработанный секретарем совета. В этом отчете излагаются все результаты деятельности совета, критический взгляд на современное состояние общественного воспитания, равно как и все предположения, клонящиеся к улучшению педагогики и дальнейшему развитию народного образования. Этот отчет печатается в числе 8 тысяч экземпляров, из которых 3 тысячи раздаются между членами Законодательного собрания, а остальные рассылаются по школьным комитетам. Отчеты Гораса Мэна, бывшего секретаря Массачусетского Воспитательного совета, с полезной деятельностью которого мы уже познакомили читателя, составляют целую педагогическую библиотеку, исполненную самых полезных практических замечаний.
   В этом отчете есть одна глава, имеющая целью возбудить соревнование в деле народного воспитания между различными городскими общинами штата. В ней города и местечки штата поставлены одно за другим соответственно сумме денег, которая вотируется митингами на воспитание, раскладывая эту сумму на каждого мальчика округа в школьном возрасте. Кто знает средневековую привязанность североамериканца к своему местечку, кто знает упорную, хвастливую гордость их в этом отношении, тот поймет, какое побудительное средство для ревности североамериканца в деле общественного образования находится в этой главе отчета.
   Кроме нравственного вспомоществования общественному образованию через посредство Воспитательного совета Массачусетский штат оказывает и материальное денежное вспомоществование на этот предмет. Из фонда, отделенного на образование, который не может превышать 1 миллиона долларов, разделяются проценты по городским общинам, сообразно числу детей от пяти до пятнадцатилетнего возраста, находящихся в общине. Но эти деньги даются только в те общины, которые, во-первых, издерживают сами на образование всех детей, находящихся в общине и достигших школьного возраста, не менее 1 1/2 доллара в год на каждого и, во-вторых, присылают в Воспитательный совет ежегодно установленные отчеты; при несоблюдении одного из этих условий вспомоществование штата отнимается. Здесь мы видим то же начало, которое приведено в Англии. Штат, оставляя всю силу, свойственную индивидуальным или, лучше сказать, местным предприятиям, действует со своей стороны только поощрением, вспомоществованием, собранием фактов и распространением сведений, относящихся к делу воспитания. Но тогда как в Англии народное образование оставляется на произвол случая, в Северной Америке оно по закону делается обязательным для общин, сообразно с силами каждой из них.
   Из этих денег, выдаваемых штатом, 7 тысяч долларов идут на нормальные школы, приготовляющие воспитателей. Часть денег идет также на усиление школьных библиотек, и притом придерживаясь того же правила - поощрять местную деятельность, не заменяя ее собою и не потворствуя скряжничеству или невежеству. Школьный округ, употребляющий 50 долларов на школьную библиотеку, имеет право на получение такой же суммы от штата и т. д. Деньги эти должны быть употреблены только на библиотеку.
   С целью поощрения ежегодных учительских митингов штат выдает каждому учительскому обществу, имеющему, по крайней мере, одно или два постоянных заседания в год, известную сумму*.
   ______________________
   * Каждое графство (country) имеет свое учительское общество. Таких графств в Массачусетсе 40, одно на 57 тысяч жителей.
  
   Что касается до гарантии исполнения этих законов, то должно сказать, что главным образом она находится в общественном мнении, которое в Северо-Американском Союзе развито сильнее, чем где-нибудь. Впрочем, закон полагает сам некоторые гарантии своего исполнения. Перечислим главнейшие из них. Правительство штата отказывает общине в своем вспомоществовании при невыполнении условий, при которых дается это вспомоществование. Если в этой потере виноват кто-нибудь из лиц, заведующих по выборам школьными делами, то община принуждает виновного к вознаграждению убытка. Если община совершенно не вотирует налога в пользу школ, то на другой год она должна заплатить вдвое против самой большой суммы, которую когда-нибудь вотировала в пользу школ, и т. д. Если мальчика откажутся принять в школу, то родители, опекуны или ближайшие родственники его могут начинать с общиной тяжбу о вознаграждении. Этот закон в особенности имеет в виду негров, которые в Массачусетсе пользуются равными правами с белыми, но от которых белые все-таки сторонятся. Старый закон Массачусетса делал обязательным для детей посещение школ, но теперь нет нужды приводить его в исполнение. Одно только желание воспользоваться на фабриках неразвившимися еще силами детей могло бы удерживать, как часто случается в Англии, родителей или родственников ребенка от посылки его в школу. Но массачусетский закон предупреждает такое безнравственное стремление и запрещает принимать на фабрики или в мастерские детей моложе 15 лет, если не будет доказано, что в год, предшествующий поступлению несовершеннолетнего на фабрику, он посещал ежедневную (не воскресную и не вечернюю) школу, по крайней мере, в продолжение одиннадцати недель. Кроме того, каждый несовершеннолетний работник должен во время своего пребывания на фабрике посещать ежегодно школу такое же число недель. Мера - достойная великого государства, которое прежде всего сознает свою обязанность в отношении религиозного, нравственного и умственного развития каждого из своих подданных. Возможно ли допустить, чтобы человеческое существо, если в нем признается существование души, употребило все невозвратное время своего детства и молодости на шитье сапог или верчение какого-нибудь колеса? Может ли молодая душа до такой степени быть жертвой жадности к прибытку людей взрослых? Имеет ли кто-нибудь право лишить дитя христианского образования? Имеет ли кто-нибудь право судить его после того как человека, который мог не сделаться преступным? И такие простые истины еще до сих пор не вполне сознаны и в Англии, и во Франции. Семилетнее дитя, брошенное на фабрику или в мастерскую, если не умирает, то вырастает в животное, не знающее даже того, что у него есть создатель.
   Устройство школьного управления в Массачусетсе, конечно, разнится во многом от устройства в других штатах, но основание везде одно и то же, с большим или меньшим стремлением к централизации. В этом последнем отношении далее всех ушел Нью-Йоркский штат, но и в нем централизация далеко не такова, к какой привыкла Европа.
   Нью-Йоркский штат, как и новоанглийские штаты, разделяется на графства (counties) и городские общины (towns chips)*. В самом управлении этого штата видно уже более централизации. Каждая городская община в Нью-Йоркском штате выбирает так называемого супервизора (Supervisor - надсмотрщик), соответствующего выборным (selectmen) новоанглийских штатов. Все супервизоры графства составляют особое присутственное место (board of Supervisors), которому принадлежит административное управление в графстве. Таким образом, городские общины становятся на задний план. Этот распорядок общего управления отражается и на управлении школ. Впрочем, городские общины здесь, как и в Массачусетсе, разделяются на школьные округи, которых в Нью-Йоркском штате считается до 11 тысяч, т. е. по одному округу или, что почти все равно, по одной школе на каждые 200 и 300 душ.
   ______________________
   * Графство - средним числом до 50 тысяч душ; городская община от 2 до 3 тысяч душ.
  
   Для поддержки школ Нью-Йоркский штат установил особенный школьный капитал, доходящий в настоящее время до 3 миллионов долларов. Проценты с этого капитала, равно как и 110 тысяч долларов процентов с капитала Северо-Американского Союза, отданного Нью-Йорку на сохранение*, употребляются на поддержку школ. Эти деньги разделяются между графствами и городскими общинами, соображаясь с числом жителей, с тем чтобы каждая городская община вотировала на тот же предмет не менее суммы, полученной от центрального правительства штата. Из этих денег, разделенных по школьным округам, производится исключительно жалованье учителям; постройка же и содержание школ лежит на обязанности школьных округов. Чего недостает на жалованье учителям, то добирается с учеников в виде платы за учение, но никому не может быть закрыта дверь школы за неуплату требуемой суммы. При недостаточности родителей ученика следующая с него школьная плата раскладывается на других, более богатых учеников. В 1850 г. сумма, собираемая в виде платы за учение, простиралась до 500 211 долларов, и эту сумму уплачивали 778 309 учеников, так что на каждого ученика приходилось менее 1/3 доллара (50 копеек серебром): сумма весьма небольшая, особенно в такой стране, где за день самой грубой работы платится 3/4 доллара. Но, несмотря на ограниченность этой платы, многие недовольны ею, и кажется, что система совершенно бесплатных школ (free schools) и здесь скоро одержит верх.
   ______________________
   * К концу 1835 г. в казначействе Северо-Американского Союза оказалось 40 миллионов долларов лишних денег, которые конгресс и роздал по отдельным штатам без процентов в виде депозита. Эти деньги могут быть взяты конгрессом обратно в случае надобности, но американское общественное мнение признает этот капитал невозвратным.
  
   Секретарь штата уже по самому своему званию имеет обязанность высшего надзора над общественными школами (State Superintendent of Common School)*. Он разделяет эту обязанность с депутатом (Deputy Superintendent), выбираемым гражданами штата на два года для этой цели. На этих двух лицах лежит обязанность разделять между графствами сумму, отпускаемую правительством на общественные школы, определять формы школьных отчетов, составлять ежегодный отчет законодательному собранию о ходе и требованиях системы общественного образования, давать инструкции или, лучше сказать, советы местным управлениям относительно школьной организации, выдавать по представлению городских супервизоров аттестаты на преподавание, имеющие силу по всему штату. Остальное школьное управление во многом сходно с массачусетским, и мы не будем входить в его подробности.
   ______________________
   * Эти названия должностей североамериканского управления непереводимы, потому что содержат в себе понятия совершенно особенные, свойственные только североамериканскому управлению.
  
   Мелочных различий в каждом штате много, но дух и направление везде одни и те же. На Массачусетс можно смотреть как на главу вигских, или консервативных, штатов, а на Нью-Йорк - как на главу демократических штатов. В школьном управлении обоих этих штатов и их партий отражается общее политическое направление.
   Европейские понятия о консерватизме совершенно извращаются в Америке, хотя идут от того же корня, из которого развились английские партии. Американский демократ стремится к централизации и усилению правительственных властей; американский консерватор, кровный пуританин, сохраняющий все заветы предков, стремится к увеличению автономической силы всякой местной общины, как бы ни мелка она была. Вот почему в Нью-Йорке и других демократических штатах и в школьном управлении община играет не первую роль и передает часть своей власти лицам, выбранным несколькими общинами.
   В Мэне, Род-Эйланде и Коннектикуте точно так же, как и в Массачусетсе, есть свои школьные капиталы, проценты с которых употребляются на поддержку народного образования. В Коннектикуте этот школьный фонд так значителен (более 2 миллионов долларов), что одних процентов с него достаточно на содержание школ. Но в высшей степени замечательно, что эта обеспеченность так дурно действовала на коннектикутское население, что оно совершенно отвыкло жертвовать чем-нибудь для образования, и ни на один штат, говорит шведский путешественник, не встречается столько жалоб в равнодушии к делу народного образования, как на Коннектикут. Улучшение школ, требующее прибавки к обыкновенным издержкам, подвигается в Коннектикуте весьма медленно.
   Школьные фонды составились большей частью из продажи принадлежащих штатам земель, которые по правам первого завладения были во многих штатах чрезвычайно обширны.
   Существенное различие между Массачусетсом и другими штатами состоит в том, что ни в одном из последних общества не обязываются содержать школы высшего разряда. В школьных законах Нью-Гемпшира, например, именно постановлено, что школьный сбор исключительно должен быть употреблен на содержание народных училищ (common schools). Впрочем, город Портсмут делает исключение: он обязан содержать две высшие школы (high schools), одну для мальчиков и одну для девиц. Тем не менее если несколько округов соединятся между собой для содержания общественной школы высшего разряда, то они могут употребить на этот предмет четверть дохода с школьного капитала, доставшегося на их долю. Вообще общины могут заводить на свой счет училища высшего разряда, и такие училища учреждены в различных местах, но, к сожалению, г. Сильестрём не может показать числа их. Прекрасные высшие общественные училища находятся в Провиденсе, Гартферде и других больших городах.
   Вообще учреждение высших школ на общественный счет начало появляться только в последнее время. Прежде существовали только частные высшие школы, которым публика привыкла доверять своих детей. Только в последнее время почувствовалась необходимость возвысить общее образование народа.
   Во вновь образовавшихся западных штатах конгресс Союза назначил на поддержку школ 1/30 часть общественной земли. Необыкновенный прилив народонаселения в этих штатах делает чрезвычайно затруднительным удовлетворение всех требований на школьные дома и учителей. На первый случай колонисты строят школы на скорую руку. Достать учителей гораздо труднее, хотя ежегодно множество учителей и учительниц переселяются из восточных штатов в западные, и Огайское педагогическое общество преимущественно занимается этим предметом. Ежегодно около 40 или 50 молодых женщин пускаются на такое переселение под покровительством этого общества, которое заботится как об их путешествии, так и об устройстве их на месте. Эти учительницы, выезжающие преимущественно из Новой Англии, собираются предварительно в Гартферд (Коннектикут), где они остаются пять или шесть недель для выдержания экзамена и для приобретения в прекрасных практических школах этого города навыка в своих обязанностях. Потом по заключении предварительных условий они отправляются в сопровождении комиссионера общества, который провожает их до тех пор, пока их не встретят лица, посланные для этой цели из места назначения. Чтобы показать степень уважения североамериканцев к делу воспитания, мы скажем, что, например, бывший президент Вермонтского штата, следовательно, человек, имевший некоторое время в своих руках jura regalia, провожает одну из таких учительниц как комиссионер Огайского общества.
   Отбрасывая все, что в североамериканском управлении принадлежит чисто местному характеру страны и приложимо только в Америке, и нигде более, мы не можем, однако, не остановить внимание читателя на том стремлении к распространению сведений о педагогических предметах и фактах общественного воспитания, которым проникнуто все школьное управление в Северной Америке. Мы видим, что американцы, желая быстро улучшить систему своего общественного воспитания, прежде всего позаботились о том, чтобы возбудить в публике интерес к этому делу и распространить в ней правильные педагогические понятия. Нельзя не сознаться, что американцы в этом случае поступили весьма основательно и выбрали самый надежный путь, ведущий к прочным реформам в деле воспитания. В самом деле, общественное воспитание находится в такой зависимости от убеждений общества, что всякая реформа, не выходящая из этих убеждений, не может сохранить своего характера и быстро извращается под влиянием общества. Это извращение зависит от родителей, от преподавателей и, наконец, от самих учеников, которые никогда не могут быть совершенно уединены от влияния общества.
   Обращаясь теперь к нам, мы видим необходимость подобного же образа действия. Правительство сделало у нас более, чем где-нибудь, для народного образования, но общество весьма мало отвечало этим усилиям правительства. Оно как будто забыло, что воспитание детей есть собственно его семейное дело, и ждет всего от правительства, не считая себя обязанным даже помогать ему. Вот главная ошибка в нашем общественном воспитании, и против нее-то должно действовать сильнее всего. Но частные усилия отдельных лиц не могут сделать многого, тогда как деятельность частных педагогических обществ может, наконец, нарушить эту апатию по делу воспитания. Пусть же, наконец, воспитание детей войдет в моду в нашем обществе; пусть великосветская барыня, отодвинув немного в сторону модные безделушки, положит хоть рядом с ними какой-нибудь детский учебник или новую педагогическую книжку; пусть важный господин, говоря серьезно о новой танцовщице, о рысаках, выигравших приз, или о вчерашнем преферансе, не постыдится сказать несколько серьезных же слов и об азбуке, по которой учатся его дети, и быть внимательным к учителю, хоть, по крайней мере, настолько, насколько он внимателен теперь к модному портному; пусть порядочный человек не совестится выбрать для себя учительскую карьеру и смотрит без зависти на чиновника, шагающего от места к месту и от награды к награде; пусть общество дает и учителю как учителю, а не как прекрасному молодому человеку место среди себя и займется педагогикой, по крайней мере, настолько, насколько еще недавно занималось оно верчением столов. Скромные желания! Но если они осуществятся, то и это уже будет для нас большой шаг вперед.
  
   Впервые опубликовано в "Журнале для воспитания" (1858, N 1).
   Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/pedagog/ushinskiy_sh_ref_usa.html.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru