Вейнберг Павел Исаевич
Сцены из еврейского быта

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

Оценка: 6.46*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С.-Петербург. Типография А. Каспари, 1870.
    Экзамен в еврейском училище.
    Хочу ехать в Одессу
    Разносчик
    В Мировом Суде
    Свидетели
    Белый Лебедь
    У кассы Театра
    Я думаю!
    Почетное Гражданство
    Анекдоты:
    Вексель
    Бублик
    Плавай!
    Мыши.

  

Сцены изъ еврейскаго быта
Павла Вейнберга.

  

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія А. Каспари (Разъѣзжая ул. д. 23.)
1870.

  

СОДЕРЖАНІЕ.

   Экзаменъ въ еврейскомъ училищѣ
   Хочу ѣхать въ Одессу
   Разносчикъ
   Въ Мировомъ Судѣ
   Свидѣтели
   Бѣлый Лебедь
   У кассы Театра
   Я думаю
   Почетное гражданство
   Анекдоты:
   Вексель
   Бубликъ
   Плавай
   Мыши
  

ЭКЗАМЕНЪ
въ
ЕВРЕЙСКОМЪ УЧИЛИЩЪ.

Маленькій еврей приходитъ экзаменоваться. Говоритъ ужасную чепуху. Учитель видитъ это, во все-таки желаетъ проэкзаменовать его по всѣмъ отраслямъ наукъ.

  

УЧИТЕЛЬ.

   Вы хотите поступить въ училище?
  

УЧЕНИКЪ.

   Хатю вступать.
  

УЧИТЕЛЬ (давая ему книгу).

   Прочитайте что нибудь.
  

УЧЕНИКЪ (читая).

   Балшой карабль пливалъ па бурнующимъ волнамъ...
  

УЧИТЕЛЬ (перебивая).

   Погодите. Что это такое -- корабль?
  

УЧЕНИКЪ.

   Карабль?!... Это перэходъ, это судно.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, просклоняйте это слово.
  

УЧЕНИКЪ (склоняетъ).

   Я перэходъ, ты перэходъ, онъ перэходъ, ми перэходы, вы перэходы, они, онѣ перэходы. Я билъ перэходъ...
  

УЧИТЕЛЬ.

   Постойте, постойте, что вы были, это мнѣ все равно. Вы стихи учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Звѣстно учили.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Какіе же стихи вы учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Всѣ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, скажите что нибудь изъ Пушкина?
  

УЧЕНИКЪ.

   Съ Пушкинъ?! Съ Пушкинъ мы учили эпилогъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что?
  

УЧЕНИКЪ.

   Эпилогъ съ Алековъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Изъ какихъ Алековъ?
  

УЧЕНИКЪ.

   Съ Алековъ, съ цигановъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Скажите.
  

УЧЕНИКЪ.

   Тольки это я таперичька забилъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что же вы помните?
  

УЧЕНИКЪ.

   Я ище помню Лѣшной Царь, баладическое штихотворенье Лермонтова.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Говорите.
  

УЧЕНИКЪ.

   Толька это я въ середка забилъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Да говорите что знаете.
  

УЧЕНИКЪ (говоритъ скоро).

  
   Кто и скачетъ, кто и мчится подъ холодною мглой
   То издокъ запоздалый, съ нимъ дитю молодой,
   Родимый, лѣшной царь гоняется за мной,
   Нѣтъ, дитю мой, то волна качается надъ водой.
   Издокъ запоздалый, ни скачеть, а бѣгитъ;
   Прискакалъ, а въ рукахъ у него мертвый дитю лижить.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что же вы еще знаете?
  

УЧЕНИКЪ.

   Знаю ище "Чортъ" Лермонтова.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Говорите.
  

УЧЕНИКЪ.

   Я паднимусь на дно марское.
   Я апущусь на аблака,
   Я дамъ тибѣ вше, вше земное,
   Поцѣлуй меня, и онъ легинько...
  
   Тутъ я забилъ, г. учитель.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что же вы помните?
  

УЧЕНИКЪ.

   Помню ище два штихотворенья.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Говорите.
  

УЧЕНИКЪ.

  
   Въ жаркій день въ далинѣ Дагиштана
   Съ пулемъ въ груди лижалъ адинъ миртвецъ.
   Глубокая съ ниго струилась рана
   И думалъ онъ, что приходилъ иму конецъ...
  
   Конецъ я забилъ, г. учитель.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, а другое стихотворенье?
  

УЧЕНИКЪ.

   Другое штихотворенье:-- "Мачта" Лермонтова.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Скажите.
  

УЧЕНИКЪ.

  
   Билѣетъ мачта одинокой,
   Вдоль по дорожкѣ сталбавой,
   Что ищетъ онъ въ штранѣ далекой,
   Шпи, ангелъ мой, шпи, богъ съ тобой.
  

УЧИТЕЛЬ (улыбаясь).

   Хорошо-съ! А басни вы учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Мы учили басни баснописательнаго баснописеца, г. Крилова.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Какія же басни?
  

УЧЕНИКЪ.

   Многія басни: "Демяновы Уши", "Пастинникъ и Видмѣдь", "Щука и Ракъ" и многія другія.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Скажите "Пустынникъ и Медвѣдь".
  

УЧЕНИКЪ.

   Въ адной пастинной пастинѣ...
  

УЧИТЕЛЬ (перебивая).

   Что?!
  

УЧЕНИКЪ.

   Это я съ своими словами, г. учитель, чтобъ вихадила проза.
  

УЧИТЕЛЬ.

   А! Ну, говорите.
  

УЧЕНИКЪ.

   Въ адной пастинной пастинѣ жилъ пастинникъ. Тольки этатъ пастинникъ гулялъ. Вдругъ онъ видитъ, чтосто идетъ. Та онъ очень спигался и говоритъ: "звыните, я не зналъ". Та видмѣдь говоритъ: "ничево". Видмѣдь павелъ иво на пастинѣ, паказывалъ иму дома, деревья; пастинникъ очень вмаривался. Та видмѣдь говоритъ до ниму: "Лягай здѣсь, а я сяду на корточки и буду слѣдить". Пастинникъ легалъ и вздремалъ. Вдругъ видмѣдь видитъ, что чтосто вскакило къ ниму на щека, та видмдѣь падимался -- пифъ! атмахалъ; такъ блаха вскакила къ ниму на другая щека; видмѣдь падамался -- пифъ! атмахалъ. Такъ блаха вскакила къ ниму на лобу; видмѣдь вискачилъ изъ тирпѣнья, взялъ балщущій камень и бросилъ налицо; тазъ лицо пастинвика здѣлался клейпсъ! Надравученье да басни: когда вы хочете спать вмѣстѣ съ видмѣдь, такъ закройте лицо съ платокъ, чтобъ васъ не кусали блохи!
  

УЧИТЕЛЬ.

   Хорошее нравоученье! Какія-же басни вы учили еще?
  

УЧЕНИКЪ.

   Учили ище вотъ эта: щука, ракъ...
  

УЧИТЕЛЬ.

   Скажите эту.
  

УЧЕНИКЪ.

   Съ прозой?
  

УЧИТЕЛЬ.

   Какъ хотите.
  

УЧЕНИКЪ (говоритъ басню скоро).

   Разъ хадила гулять изъ вода щука и хадилъ гулять тоже ракъ; тольки она хадили назадъ... (думаетъ) та щука хатѣла хадить въ вода... и ракъ тоже хатѣлъ хадить въ вода... тольки я забилъ, куда третяя скатина хотѣла хадить. г. учитель.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, послушайте, ариѳметику вы учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Звѣстно учили.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что-же вы учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Мы учили: сложенье, вичитанье, дроби, лагириѳмы...
  

УЧИТЕЛЬ.

   Логориѳмы?
  

УЧЕНИКЪ.

   Да.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что-же это такое логориѳмы?
  

УЧЕНИКЪ.

   Лагириѳмы?... Это дворецъ въ Эгипетъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что?!
  

УЧЕНИКЪ.

   Звыните, г. учитель, это я смѣшивалъ нечаянно съ Лабиринтъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, а дроби вы знаете?
  

УЧЕНИКЪ.

   Звѣстно знаю.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Сложите три пятыхъ и четыре седьмыхъ.
  

УЧЕНИКЪ (беретъ карандашъ, наклоняется къ столу и начинаетъ говорить скоро).

   Три пятыхъ, четыре седьмыхъ; для доказательства проведемъ одна черта, проведемъ другая черта, будетъ два черта; три пятыхъ, четыре седьмыхъ... будетъ одна черта... три пятыхъ... (долго думаетъ, хлопая глазами). Это, г. учитель, неразрѣшимо!
  

УЧИТЕЛЬ (улыбаясь)

   Физику вы учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Звѣстно учили.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что-же вы учили изъ физыки?
  

УЧЕНИКЪ.

   Мы учили объ суживаньи и разуживаньи тѣловъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, скажите примѣръ: когда тѣла расширяются и когда сжимаются?
  

УЧЕНИКЪ.

   Хорошій примѣръ?
  

УЧИТЕЛЬ.

   Да, хорошій.
  

УЧЕНИКЪ (думая).

   Лѣтомъ жарко, такъ день балшой, зимой холодно, та день маленькій.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Хорошо-съ!... Что-же васъ еще спросить?... Исторію учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Исторію учили.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что-же вы изъ исторіи учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Все.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Скажите что нибудь объ Египтянахъ.
  

УЧЕНИКЪ.

   Египтянахъ?!... Можетъ Карфагенянахъ?
  

УЧИТЕЛЬ.

   Нѣтъ, объ Египтянахъ.
  

УЧЕНИКЪ (подумавъ).

   Этого въ исторіи не находится, г. учитель
  

УЧИТЕЛЬ.

   Географію вы учили?
  

УЧЕНИКЪ.

   Географію учили.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Что-же вы учили изъ географіи?
  

УЧЕНИКЪ.

   Все.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Сколько есть частей свѣта?
  

УЧЕНИКЪ.

   Частей свѣта суть пьять: Ивропа, Авштралья, Америки и Эгипеть.
  

УЧИТЕЛЬ.

   На сколько частей раздѣляется свѣтъ?
  

УЧЕНИКЪ.

   На два части.
  

УЧИТЕЛЬ.

   На какія?
  

УЧЕНИКЪ.

   На Ивропу и заграницу.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Чѣмъ окружена Европа?
  

УЧЕНИКЪ.

   Ивропа?... (Думаетъ). Эгипетъ тоже окружонъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Чѣмъ?
  

УЧЕНИКЪ.

   Эгипетъ?!.. (Думаетъ). Азья окружонъ балшущими горами, чрезвычайно совмѣстительнымъ океаномъ, а также рѣкою По!
  

УЧИТЕЛЬ.

   Какія горы есть въ Европѣ?
  

УЧЕНИКЪ.

   Въ Ивропѣ суть балшущее множество горовъ, какъ-то: Южнобережскіе, Чернобережскіе... Каспійскіе... Хорошіе горы, можетъ быть желаете есть еще въ Америкѣ?... Хорошіе горы... Я знаю хорошо про Македонъ, г. учитель.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, скажите.
  

УЧЕНИКЪ (скороговоркою).

   Македонъ суть балшущая страна, паражающая...
  

УЧИТЕЛЬ (перебивая).

   Что вы такъ скоро говорите?
  

УЧЕНИКЪ.

   Я могу еще скорѣй говорить, г. учитель.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Вы тише говорите.
  

УЧЕНИКЪ.

   Македонъ суть балшущая страна, паражающая шглядъ наблюдателя прекрасностью тѣхъ мѣстовъ, которыя лежатъ вблизи, какъ-то: Кіевъ, Ница, Нева, Петербургъ и Бердичевъ, а также Александръ Македонскій, возрастающій изъ этой страна, получающій названье Александра Македонскаго, распутывающій Гордіевъ узолъ, совершавшій балшущее множество паходовъ. (запутывается)... а также Каспійскія... Это я нечаянно съ исторіи хватилъ, г. учитель.
  

УЧИТЕЛЬ (теряя терпѣнье).

   Послушайте, вамъ надо передержать экзаменъ.
  

УЧЕНИКЪ.

   Зволте, г. учитель, я передержу съ удоволствіемъ.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Какіе есть климаты?'
  

УЧЕНИКЪ.

   Климата есть два.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Какіе?
  

УЧЕНИКЪ.

   Шентиментальный и мокрый.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Ну, а какія бываютъ почвы?
  

УЧЕНИКЪ.

   Почвы?.. (Подымаетъ руку). Г. учитель, пазволте мнѣ вихадить?
  

УЧИТЕЛЬ (вставая).

   Ступайте.

(Ученикъ выходитъ. Въ сѣняхъ встрѣчается съ отцомъ, который ожидалъ его).

  

ОТЕЦЪ.

   Ну, Мойше, какъ ты сдѣлалъ экзаменъ'?
  

УЧЕНИКЪ.

   Хорошо. Г. учитель сказалъ, что я такъ хорошо дѣлалъ, чтобы я еще разъ прихадилъ дѣлать.
  

ОТЕЦЪ.

   Это дитю! Пссъ!!

(Оба уходятъ).

  
  

ХОЧУ ѢХАТЬ ВЪ ОДЕССУ.

Простой еврей приходитъ въ херсонское агентство пароходства брать билетъ, чтобы ѣхать въ Одессу,

  

ЕВРЕЙ (подходя къ сторожу).

   Гдѣ гаспадинъ агентъ?
  

СТОРОЖЪ.

   -- Вотъ сидитъ.
  

ЕВРЕЙ (подходя къ агенту).

   Вы гаспадинъ агентъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Я.
  

ЕВРЕЙ.

   Хатю ѣхать въ Адессъ.
  

АГЕНТЪ.

   -- Поѣзжайте.
  

ЕВРЕЙ.

   А какъ я даѣду?
  

АГЕНТЪ.

   -- Пароходомъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Перэходъ?!.. Какой идетъ перэходъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Язонъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Яжонъ?! Харошій перэходъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Да, хорошій.
  

ЕВРЕЙ.

   Сколька стоитъ балетъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Цѣны разныя: первый классъ -- четыре рубля, второй -- три рубля, третій -- рубль двадцать коп.
  

ЕВРЕЙ.

   А четвертый классъ нѣту?
  

АГЕНТЪ.

   -- Нѣтъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Зачѣмъ нѣту? Я бы паѣхалъ въ четвертый!
  

АГЕНТЪ.

   -- Что же дѣлать; нѣтъ четвертаго.
  

ЕВРЕЙ.

   А гдѣ я буду въ третій классъ сидѣть?
  

АГЕНТЪ.

   -- На палубѣ.
  

ЕВРЕЙ.

   А ежели будетъ дождь?
  

АГЕНТЪ.

   -- Тогда васъ промочить.
  

ЕВРЕЙ.

   Прамочитъ?! Я ни хачу ѣхать!
  

АГЕНТЪ.

   -- Какъ угодно.
  

ЕВРЕЙ.

   А можетъ ни будетъ дождь?
  

АГЕНТЪ.

   -- Тогда васъ не промочить.
  

ЕВРЕЙ.

   Ну, та я паѣду.
  

АГЕНТЪ.

   -- Ну, поѣзжайте.
  

ЕВРЕЙ.

   Въ какой часъ идетъ перэходъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Въ восемь.
  

ЕВРЕЙ.

   Жвините, гаспадинъ агенть, я далеко живу можетъ я прійду въ палавина девятаго?
  

АГЕНТЪ.

   -- Тогда вы не поѣдете.
  

ЕВРЕЙ (испуганно).

   А мой балетъ?!
  

АГЕНТЪ.

   -- А вашъ билетъ пропалъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Пропалъ?! Я ни хачу ѣхать.
  

АГЕНТЪ.

   -- Какъ хотите.
  

ЕВРЕЙ.

   Можетъ я послѣзавтра паѣду?
  

АГЕНТЪ.

   -- Поѣзжайте послѣзавтра.
  

ЕВРЕЙ.

   Нѣтъ, вжэ я лучше завтра паѣду.
  

АГЕНТЪ.

   -- Поѣзжайте завтра.
  

ЕВРЕЙ.

   А въ дорога на перэходъ можно взять балетъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Можно.
  

ЕВРЕЙ.

   Скольки эта будитъ стоить?
  

АГЕНТЪ.

   -- Двадцать процентовъ дороже.
  

ЕВРЕЙ (начинаетъ считать).

   Двадцать... одинъ карбованецъ... четыре... Двадцать четыре капейки дароже?
  

АГЕНТЪ.

   -- Да.
  

ЕВРЕЙ.

   Я ни хачу ѣхать.
  

АГЕНТЪ.

   -- Это отъ васъ зависитъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Нѣтъ, я вжэ лучше завтра паѣду.
  

АГЕНТЪ.

   -- Поѣзжайте завтра.
  

ЕВРЕЙ.

   Ну, дайте балетъ.

(Агентъ отрѣзываетъ билетъ. Еврей даетъ три рубля).

  

АГЕНТЪ.

   -- У меня нѣтъ сдачи.
  

ЕВРЕЙ.

   Что, всѣ вамъ должны дать мэлки деньги?
  

АГЕНТЪ.

   -- Всѣ.
  

ЕВРЕЙ.

   Такъ у васъ-же должны быть, чтобы давать на сдача.
  

АГЕНТЪ.

   -- Нѣтъ у меня.
  

ЕВРЕЙ.

   Ну, такъ я ни хачу ѣхать.
  

АГЕНТЪ.

   -- Какъ хотите.
  

ЕВРЕЙ (подумавъ).

   Въ какой часъ ми приходимъ въ Адессъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Въ четыре.
  

ЕВРЕЙ.

   Утромъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Нѣтъ, послѣ обѣда.
  

ЕВРЕЙ.

   Раньше нельзя?
  

АГЕНТЪ.

   -- Нѣтъ, нельзя.
  

ЕВРЕЙ.

   А мой дитю, маленкій малчикъ, я могу взять на свой балетъ на перэходъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Нѣтъ, не можете.
  

ЕВРЕЙ.

   Онъ завсѣмъ маленкій малчикъ.
  

АГЕНТЪ.

   -- Все равно.
  

ЕВРЕЙ.

   Харошій парадокъ! Ну, что зъ вами дѣлать, дайте балетъ. (Даетъ рубль двадцать коп.; агентъ выдаетъ билетъ. Еврей отходить и возвращается).
   Гаспадинъ агентъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Ну?
  

ЕВРЕЙ.

   Мине съ этатъ балетъ пустятъ на перэходъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Пустятъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Пустятъ? Благодарю вамъ. (Уходитъ и черезъ нѣсколько времени просовываетъ голову въ дверь). Гаспадинъ агентъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Что?
  

ЕВРЕЙ.

   Звыните, у васъ на дворъ нѣту такія субаки, что крѣпко за ноги кусаютъ?
  

АГЕНТЪ.

   -- Нѣтъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Нѣту? До свиданья вамъ.

(Уходитъ).

  
  

РАЗНОСЧИКЪ.

Пріѣзжаетъ одинъ господинъ въ маленькій городъ. Скука страшная, дѣлать нечего; онъ лежитъ въ гостинницѣ, въ своемъ номерѣ, на постелѣ. Вдругъ дверь тихонько пріотворяется и оттуда показывается голова еврея-разносчика.

  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Кто тамъ?
  

ЕВРЕЙ.

   Это ми!
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Кто вы?
  

ЕВРЕЙ.

   Съ разнымъ таварами.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Мнѣ ничего не нужно.
  

ЕВРЕЙ.

   Пижалуста, пакипайте что-нибудь.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Сказалъ, что ничего не нужно.
  

ЕВРЕЙ.

   Самы свѣжи тавары: спички, бамага, сирнички, пугавки, партяжки, мило...
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Убирайся!
  

ЕВРЕЙ.

   Что, убирайся! Вы пасматрите таваръ; часы съ бадильникъ, что крѣпко надъ вухо стучитъ.... персидскій парашокъ атъ блаховъ....
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Покажи персидскій порошокъ. (Еврей вынимаетъ изъ ящика баночку съ черною мазью.) Это что?
  

ЕВРЕЙ.

   Для иштребленья блаховъ.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Что-же съ этимъ нужно дѣлать?
  

ЕВРЕЙ.

   Иштреблять.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Да какъ-же истреблять?
  

ЕВРЕЙ.

   Я васъ буду научить: вы вазмите кусочекъ сирнички, закалапайте съ баначка нимножко памада, спаймайте патихоничьку блаха и пичкайте ей эта памада въ ротъ; та ава будетъ чахнуть, чахнуть, чахнуть и сдохнетъ...
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Такъ я-же лучше пальцами задушу ее.
  

ЕВРЕЙ.

   И это можно, и это хорошо!
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Такъ чего-же ты эту мазь держишь?
  

ЕВРЕЙ.

   Для продажа!... Можетъ, бритва харошія, аглицкія съ Питербурга, нужно?
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- На что-же мнѣ бритвы, когда я ношу бороду и усы?
  

ЕВРЕЙ.

   Можетъ, для знакомаго падарить.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Нѣтъ, не нужно.
  

ЕВРЕЙ.

   Можетъ, ружье харошее, франчузкое, нада?
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Гдѣ-же оно?
  

ЕВРЕЙ.

   Могу его сичасъ приносить.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Отчего-же ты его съ собою не принесъ?
  

ЕВРЕЙ.

   Апасно!
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Отчего опасно?
  

ЕВРЕЙ.

   Знаете, ружье така вещь, что долго съ сабой насить ни харашо, патаму ано часомъ можетъ штралять.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Ну, пойди,-- принеси его.
  

ЕВРЕЙ.

   Черезъ два минута. (Убѣгаетъ и черезъ нѣсколько времени является, держа осторожно въ рукахъ какое-то поломанное ружье). Вотъ звольте. Вы пасматрите, какой фасонъ.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Да, вѣдь, это ружье никуда не годится.
  

ЕВРЕЙ.

   Что вы, богъ зъ вами, пижалуста; вы пасматрате какой харошій звонъ въ штволу! (бьетъ пальцами по стволу).
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Туда опасно всыпать порохъ: ружье можетъ разорвать.
  

ЕВРЕЙ.

   И порэхъ и дробъ, ничего ни апасна.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- А ты въ руку порохъ возьмешь?
  

ЕВРЕЙ.

   Нѣтъ, ни вазму.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Страшно?
  

ЕВРЕЙ.

   Штрашно!
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Ну, а дробь?
  

ЕВРЕЙ.

   Дробъ тожи ни вазму.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Да, вѣдь, дробь сама по себѣ не стрѣляетъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Дробъ ни штраляетъ?! Что вы! Порэхъ такой маленкій и штраляетъ, а дробъ такой балшой -- ище хуже можетъ штралять!.. Пижаласта, купите ружье!
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Не хочу. Посмотри, оно какое-то кривое.
  

ЕВРЕЙ.

   Кривой, гдѣ кривой? А, это вы можетъ быть захочете изъ-за уголъ штралять, такъ ано для этаго такой кривой!... Сдѣлайте милость, пакипайте што-нибудь?
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Ну, проваливай, надоѣлъ; ты тутъ запаху какого-то принесъ съ собой.
  

ЕВРЕЙ.

   Я принесъ запаху? Нѣтъ, это отъ субака запахъ.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Какъ-же отъ собаки, когда и собаки здѣсь нѣтъ?
  

ЕВРЕЙ.

   Ну, ихъ теперъ нѣту, та ани будутъ послѣ прихадить.
  

ГОСПОДИНЪ.

   -- Убирайся прочь.
  

ЕВРЕЙ.

   Ай! Стольки разгиваривали и ничего не пакипали; харошее дѣло! фэ!! (Беретъ свои товары и уходитъ. Въ корридорѣ встрѣчается съ горничною изъ сосѣдняго номера). Мамжель, купите што-нибудь; духи, памада, дамски матерьи шанъ-де-бефъ!
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Булавки у тебя есть?
  

ЕВРЕЙ.

   Балавки есть. Скольки вамъ нада?
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Сотню.
  

ЕВРЕЙ.

   Сотни? Диржите фартукъ, я буду считать. (Горничная держитъ платокъ; еврей начинаетъ бросать въ него булавки, отсчитывая очень шибко). Адинъ, два, три, четыре, пьять, шесть, семь, вошемь... Какое мы имѣемъ сиводни число, мамжель?
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Четырнадцатое.
  

ЕВРЕЙ.

   Четырнадцатое? Вжэ такъ скоро мэсяцъ праходилъ?... Пьятнадцать, шестнадцать, симнадцать, вошемнадцать, дивятнадцать, двадцать... Скольки вы имѣете гадовъ?
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Двадцать четыре года.
  

ЕВРЕЙ.

   Такой маладой съ лицо, двадцать четыре года? Ой-ой... Двадцать пьять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать вошень, двадцать девять... А братъ у васъ есть?...
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Братъ есть.
  

ЕВРЕЙ.

   Скольки брату гадовъ?
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Тридцать пять.
  

ЕВРЕЙ.

   Такой балшой братъ, тридцать пьять годовъ?... Тридцать шесть, тридцать семь, тридцать вошемь, тридцать девять, сорокъ... А мамэнька есть?
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Есть.
  

ЕВРЕЙ.

   Скольки имѣетъ гадовъ?
  

ГОРНИЧНАЯ,

   Пятьдесятъ шесть.
  

ЕВРЕЙ.

   Пьятьдесятъ шесть?... Такой старуха все живой? Боже мой!.. Пьятьдесятъ семь, пьятьдесятъ вошемь, пьятьдесятъ девять, шестьдесятъ, шестьдесятъ адинъ... А папынька есть?
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Есть.
  

ЕВРЕЙ.

   Скольки имѣетъ гадовъ?
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Восемьдесятъ лѣтъ.
  

ЕВРЕЙ (испуганно).

   Вошемьдесятъ? Такой старикъ вше еще не помиралъ?! Что онъ вше живетъ? фэ!.. Вошемьдесятъ адинъ, вошемьдесятъ два, вошемьдесятъ три, вошемьдесятъ четыре, вошемьдесятъ пьять, вошемьдесятъ шесть... У меня билъ адинъ папынька, такъ онъ жилъ девяносто гадовъ зряду, девяносто вошемь гадовъ онъ не памиралъ!... Девяносто девять, сто, сто адивъ, сто два, сто три, сто четыре, сто пьать... Вотъ вамъ пьять булавки на придачу! (Горничная отдаетъ деньги, завязываетъ булавки и, между прочимъ, замѣчаетъ у разносчика въ коробкѣ листъ красной бумаги).
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Это что?
  

ЕВРЕЙ.

   Бираметръ.
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Что?
  

ЕВРЕЙ.

   Бираметръ.
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Что это такое бираметръ?
  

ЕВРЕЙ.

   Это такой штрументъ, штобы паказывать чи будитъ дождь, чи нѣтъ.
  

ГОРНИЧНАЯ.

   Какъ-же это смотрѣть и узнавать?
  

ЕВРЕЙ.

   Я вамъ шкажу: вы берите эта листъ бумага и сакладите на столъ; патомъ атхадите на вошемь шаговъ и падхадите на вошемъ шаговъ; патомъ беряте эта бумага за углышки и пакладите ее патихоничьку на ладошку отъ рука; атворяйте форточка и виставляйте эта бумага на дворъ и стойте на адной нага тридцать вошемь минутъ; патомъ скоро берите рука съ бумагамъ въ комната и если бумага мокрая -- значитъ ходить дождь, ежели бумага сухая -- значитъ дождика нѣту!

(Горничная остается недовольна объясненіемъ и уходитъ. Еврей кричитъ ей вслѣдъ: духи, памада, и пр., забираетъ свои товары и скрывается).

  
  

ВЪ МИРОВОМЪ СУДѢ.

Въ камеру мироваго судьи влетаетъ простая еврейка, уже немолодая, въ слезахъ, и падаетъ мировому судьѣ въ ноги; тотъ велитъ ей подняться и объяснить въ чемъ дѣло.

  

ЕВРЕЙКА (плача).

   Дѣло?! Ой, ежелибъ вы знали какое эта дѣло, на бы даже и не спрашивала! Ой, ой, ой!
  

СУДЬЯ.

   Да въ чемъ-же дѣло? Что, васъ кто-нибудь обидѣлъ?
  

ЕВРЕЙКА.

   Абидѣлъ?.. Что минѣ абидѣлъ: онъ минѣ вся морда набилъ.
  

СУДЬЯ.

   Кто онъ?
  

ЕВРЕЙКА.

   Мойше.
  

СУДЬЯ.

   Какой Мойше?
  

ЕВРЕЙКА.

   На не знаете Мойше?
  

СУДЬЯ.

   Нѣтъ, не знаю.
  

ЕВРЕЙКА.

   Кто этатъ машеникъ не знаетъ? Онъ на базаръ съ аплисинами таргуетъ.
  

СУДЬИ.

   Какъ его зовутъ?
  

ЕВРЕЙКА.

   Мойше Вездецѣловъ.
  

СУДЬЯ.

   А ваша фамилія какъ?
  

ЕВРЕЙКА.

   Очень худо! Вшя фамилья бальная: мамэнька старуха бальной, дочька больной, синъ бальна...
  

СУДЬЯ.

   Да я васъ не про эту фамилію спрашиваю: вы мнѣ скажите какъ васъ зовутъ?
  

ЕВРЕЙКА.

   Минѣ зовуутъ? Ривка Голдблатъ.
  

СУДЬЯ.

   Свидѣтели есть у васъ?
  

ЕВРЕЙКА.

   Скольки хочете.
  

СУДЬЯ.

   Ну, хорошо; завтра я вызову его; будьте и вы здѣсь и приведите свидѣтелей.
  

На другой день вызываютъ еврея. Онъ приходитъ; являются также еврейка и свидѣтели.

СУДЬЯ (обращаясь къ еврею).

   Ваша фамилія?

ЕВРЕЙ.

   Мойше Вездецѣловъ.
  

СУДЬЯ.

   Кто вы такой?
  

ЕВРЕЙ.

   Синъ 2-й гильдіи купца.
  

СУДЬЯ.

   Нѣтъ, вы кто такой; ваше званіе?
  

ЕВРЕЙ.

   Я-же вамъ сказалъ, что я синъ второй гильдіи купца.
  

СУДЬЯ.

   Да это все прекрасно; сами по себѣ кто вы?
  

ЕВРЕЙ.

   Я?
  

СУДЬЯ.

   Да.
  

ЕВРЕЙ.

   Никто.
  

СУДЬЯ.

   Какъ никто? Вѣдь вы торгуете?
  

ЕВРЕЙ.

   Таргую.
  

СУДЬЯ.

   Значитъ, вы тоже купецъ?
  

ЕВРЕЙ.

   Купецъ.
  

СУДЬЯ.

   Какого вы вѣроисповѣданія?
  

ЕВРЕЙ.

   Здѣшняго.
  

СУДЬЯ.

   Какъ здѣшняго?
  

ЕВРЕЙ.

   Я еврей.
  

СУДЬЯ.

   Васъ обвиняетъ г-жа Ривка Голдблатъ, что вы ее вчера били.
  

ЕВРЕЙ.

   Я ихъ билъ? Я эта дама завсемъ ни знаю!
  

ЕВРЕЙКА.

   Ты минѣ ни знаешь? А кто минѣ вчера морда билъ?
  

ЕВРЕЙ (обращаясь къ еврейкѣ).

   Ша {Ша! -- тише!}! (Къ судьѣ) Ваше благородье! Вы вѣрьте благародный купецъ: я эта дама даже въ глаза ни видалъ...
  

ЕВРЕЙКА (крича).

   Какъ-же ты минѣ...
  

ЕВРЕЙ (къ еврейкѣ).

   Ша!... (Судьѣ) Вѣрьте слово, гаспадинъ судья, что я вамъ гаварю.... эта ана сама минѣ ругала зъ нехорошими славами...
  

СУДЬЯ.

   Какими-же словами она васъ ругала?
  

ЕВРЕЙ.

   Эта слава я вамъ сказать ни магу, эта шекретъ...
  

СУДЬЯ.

   Вы должны сказать; иначе я не могу судить, не зная дѣла.
  

ЕВРЕЙ.

   Эта дажи стѣнки не могутъ слишать эта слава; эта тольки я вамъ на вухо магу сказать.
  

СУДЬЯ.

   Говорите громко.
  

ЕВРЕЙ (подумавъ).

   Ана минѣ сказала, что я паршивый жидъ!
  

СУДЬЯ.

   И вы ее за это побили?
  

ЕВРЕЙ (обиженно).

   Пабили?! А вы бы ее за такое дѣло ни пабили?! (Судья сначала уговариваетъ ихъ помириться; еврейка не соглашается. Судья приговорилъ еврея къ уплатѣ пяти-рублеваго штрафа). Гаспадинъ судья, звыните, пижаласта звыните: ихъ лицо не стоитъ пять рублей. -- гаспадинъ судья! Эта такая дама, что ана за всякимъ спорить и другой тожи ихъ будетъ бить, такъ нехай вжэ тотъ и заплотить...
  

СУДЬЯ.

   Вы должны заплатить штрафу пять рублей.
  

ЕВРЕЙ.

   Ой, ой! За одна плюха, что я патихоничьку далъ, давать пьять карбованцевъ..... пссъ!!... (Обращаясь къ еврейкѣ) Ривка, знаешь что? Вдарь минѣ на морда два раза и я тибѣ ище аданъ карбованецъ заплачу и будимъ квиты! Пижаласта, здѣлай эта па знакомству.

(Еврейка не согласилась на это предложеніе и Мойше долженъ быль заплатилъ пять рублей).

  
  

СВИДѢТЕЛИ.

Въ одномъ городѣ посадили въ острогъ нѣкоего Иванова по обвиненію въ поддѣлкѣ фальшивыхъ бумажекъ. Но при производствѣ слѣдствія, Ивановъ оказался совершенно невиннымъ, такъ что его нужно было изъ-подъ ареста освободить; оставалось только сдѣлать повальный обыскъ. т. е. узнать о прежнемъ поведеніи Иванова и дѣлахъ его: не былъ-ли онъ гдѣ-нибудь замѣшанъ? Чтобы не трудиться долго отыскивать людей, которые знали-бы Иванова, взяли просто съ улицы четырехъ простыхъ евреевъ и повели ихъ присягать. Тѣ, совершенно не зная въ чемъ дѣло, присягнули что скажутъ сущую правду о томъ, что ихъ спросятъ. Послѣ присяги, привели ихъ въ часть, ввели въ присутствіе; они стали у дверей. Вышелъ приставъ.

  

ПРИСТАВЪ.

   Всѣ здѣсь?
  

ЕВРЕИ (въ одинъ голосъ).

   Вшѣ!
  

ПРИСТАВЪ (беретъ бумагу и начинаетъ читать)

   Мы обязываемся...
  

ЕВРЕИ (перебивая, всѣ вмѣстѣ).

   Абязываемся...
  

ПРИСТАВЪ.

   ...сказать все...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Вше!
  

ПРИСТАВЪ.

   ...не скрывать ничего...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Ничего!!
  

ПРИСТАВЪ.

   ...что намъ законъ укажетъ...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Звѣстно!!
  

ПРИСТАВЪ.

   Что-же вы знаете про Иванова?
  

ОДИНЪ ИЗЪ ЕВРЕЕВЪ (выступаетъ впередъ).

   Пра каго?
  

ПРИСТАВЪ.

   Про Иванова.
  

ЕВРЕЙ.

   Ивановъ?
  

ПРИСТАВЪ.

   Да.
  

ЕВРЕЙ.

   Ивановъ? (Долго думаетъ, потомъ оборачивается къ другимъ евреямъ. Говоритъ шопотомъ) Кто такой Ивановъ? Хиба я знаю кто онъ! Ты не знаешь, кто Ивановъ? А?
  

ДРУГОЙ ЕВРЕЙ.

   Ивановъ? Нѣтъ. Папраси иму, чтобъ онъ ище разъ прочиталъ, что тамъ написано.
  

1-Й ЕВРЕЙ (оборачиваясь къ приставу).

   Здѣлайте миласть, прачитайте намъ ище разъ, что у васъ тамъ написано.
  

ПРИСТАВЪ (беретъ бумагу и начинаетъ читать).

   Мы обязываемся...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Абязываемся...
  

ПРИСТАВЪ.

   ...сказать все...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Вше!
  

ПРИСТАВЪ.

   ...не скрывать ничего...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Ничего!!
  

ПРИСТАВЪ.

   ...что намъ законъ укажетъ.
  

ЕВРЕИ.

   Звѣстно!!
  

ПРИСТАВЪ.

   Такъ что-же вы про него знаете?
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Пра каго?!
  

ПРИСТАВЪ.

   Про Иванова.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Иванова?! (Опять оборачивается къ евреямъ). Что мы будимъ говорить? Хиба мы его знаемъ?
  

ДРУГОЙ ЕВРЕЙ.

   Можетъ ты харашо не слыхалъ; папраси ище читать.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Фэ! (Приставу). Пижаласта, мы забули, что у васъ на третей строчка написана...
  

ПРИСТАВЪ (разсердившись).

   Мы обязываемся...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Абязываемся! Что вы сердитесь!
  

ПРИСТАВЪ.

   ...сказать все...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Вше!
  

ПРИСТАВЪ.

   ...не скрывать ничего...
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Ничего!
  

ПРИСТАВЪ.

   ...что намъ законъ укажетъ.
  

ЕВРЕИ (перебивая).

   Звѣстно!!
  

ПРИСТАВЪ (потерявъ терпѣніе).

   Такъ-что-же вы, наконецъ, знаете про Иванова?
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Ивановъ! Псъ!! (оборачивается къ евреямъ) Харошее дѣло! Что мы будимъ говорить?
  

ДРУГОЙ ЕВРЕЙ.

   Ивановъ?.. Это что фэлшивы бамашки?
  

1-Й ЕВРЕЙ (испуганно)

   Фалшивы бамашки!! (Быстро поворачивается къ приставу). Звыните, гаспадинъ, мы его завсемъ не знаемъ!!

(Всѣ евреи мгновенно исчезаютъ).

  
  

БѢЛЫЙ ЛЕБЕДЬ.

Въ одномъ городкѣ собрались простые евреи идти благодарить городничаго за какое-то новое учрежденіе. Приготовили рѣчь. Ихъ научили сказать городничему, между прочимъ, въ рѣчи, что "мы желаемъ, чтобы ваше управленіе шло также плавно, какъ плаванье бѣлаго лебедя". Евреи пошли, но, къ несчастью, дорогой слова "бѣлый лебедь" забыли.-- Входятъ къ городничему; тотъ сидитъ въ креслѣ, куритъ трубку. Увидѣвъ евреевъ, онъ оборачивается.

  

ГОРОДНИЧІЙ.

   Вамъ что?
  

ЕВРЕИ.

   Здравштвуйте!
  

ГОРОДНИЧІЙ.

   Здравствуйте! Что вамъ нужно?
  

ЕВРЕИ.

   Благодаримъ вамъ!
  

ГОРОДНИЧІЙ.

   За что?
  

ЕВРЕИ.

   За вше!!
  

ОДИНЪ ИЗЪ ЕВРЕЕВЪ (выступаетъ важно впередъ).

   Жилаемъ вамъ, ваше, високоблагародное благародье, чтобъ вы такъ харашо плавали, какъ... звѣстно... какъ самый харошій, деликатный... эта... (растерявшись, оборачивается къ другимъ евреямъ). Какъ что плавали? (Одинъ изъ евреевъ подсказываетъ; какъ курица) Что ты говоришь -- курица! Гурудничему я буду говорить курица?... Желаемъ вамъ, ваше високоблагародное благародье, чтобъ вы такъ плавали, какъ... это... чтобъ ви такъ благородно плавали, какъ... звѣстно... (Въ сторону). Какъ что плавали? (Голоса: какъ утка!) Гей авекъ {Гей авекъ -- пошелъ вонъ.}, ширлатанъ! Гурудничій -- утка!... Жилаемъ вамъ, чтобъ ви такъ вжэ харашо плавали, какъ самый харошій, деликатный... можно, съ позволенья сказать, звыните... чтобъ вы такъ деликатно... благародно плавали, какъ... (Голосъ: какъ субака!) Ша! Сволочь! Гурудничему -- субака!... Ей богу, мы вамъ жилаемъ, чтобы вы плавали... звѣстно какъ... (Его дергаютъ за фалды, онъ отмахивается). Это самое жилаемъ вамъ...
  
   Наконецъ, городничему надоѣла эта исторія; онъ ихъ прогналъ. Евреи пошли. На улицѣ кто-то изъ нихъ вспомнилъ слова; "бѣлый лебедь", поворачиваетъ, вбѣгаетъ къ городничему, пріотворяетъ дверь кабинета, просовываетъ туда голову и кричитъ: "Ваше высокоблагародное благародье, звыните! Какъ бѣлый лебэдь!!", захлопываетъ дверь и убѣгаетъ.
  
  

У КАССЫ ТЕАТРА.

Къ кассѣ театра подходятъ два простые еврея. Третій еврей стоитъ въ сторонѣ съ маленькимъ сыномъ и читаетъ афишу. Даютъ оперу "Марта". Первый актъ подходитъ къ концу. Одинъ изъ евреевъ стучитъ въ окно кассы.

  

КАССИРЪ (отворяетъ окошечко).

   Что вамъ угодно?
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Г. кассиръ, что вы сиводня играите: чи опира, чи тіатръ?
  

КАССИРЪ.

   Оперу.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Опира?.. Какой вы играите опира?
  

КАССИРЪ.

   Марту.
  

2-Й ЕВРЕЙ.

   Чтоо?!
  

КАССИРЪ.

   Марту.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Что эта такое Марта?
  

КАССИРЪ.

   Это опера.
  

2-Й ЕВРЕЙ.

   Траваторъ эта тожи опира?
  

КАССИРЪ.

   Да, опера.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Атчего вы ни итраите Траваторъ?
  

КАССИРЪ.

   Играютъ и Троваторе, а сегодня играютъ Марту.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Кто дѣлалъ эта Марта?
  

КАССИРЪ.

   Флотовъ.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Кто?
  

КАССИРЪ.

   Флотовъ.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Флётинъ?! Не слихалъ! (Поворачиваясь ко 2-му еврею) Ты на знаишь кто эта Флетинъ?
  

2-Й ЕВРЕЙ.

   Нѣтъ, ни знаю. (Кассиру) Эта онъ самый опирщикъ?
  

КАССИРЪ.

   Что это значитъ?
  

2-Й ЕВРЕЙ.

   Эта онъ самый дѣлалъ опира?
  

КАССИРЪ.

   Да.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Скольки стоить двѣ балеты въ штулъ?
  

КАССИРЪ.

   Два рубля.
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Увступите что-нибудь!
  

КАССИРЪ.

   У насъ не уступаютъ.
  

2-Й ЕВРЕЙ.

   Здѣлайте миластъ, увступите на дивяносто капѣекъ!
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Mи вжэ кусочикъ тіатръ ни увидимъ; пижаласта, увступите!..
  

КАССИРЪ (сердито).

   Сказалъ я вамъ, что не уступлю.
  

2-Й ЕВРЕЙ.

   Мы вамъ часто даемъ таргавать: увступите на дивяносто капѣекъ!
  

КАССИРЪ.

   Уйдете вы?!
  

1-Й ЕВРЕЙ.

   Ну что вы сердитесь: вашъ таваръ -- наши деньги. Пижаласта, вступите!
  

КАССИРЪ.

   Не надоѣдайте.
  

1-Й ЕВРЕЙ (обращаясь ко 2-му).

   Ну, что зъ нимъ дѣлать, вжэ дадимъ двѣ карбованца.
  

2-Й ЕВРЕЙ.

   Нехай.

(Платятъ деньги и уходятъ. Третій еврей подходитъ къ кассѣ.)

  

3-Й ЕВРЕЙ (скороговоркой).

   Вы имъ звыните, г. кассиръ, патаму что ани съ Бердичевъ: ани всѣ эти парадки ни знаютъ, какъ здѣсь у васъ дѣлаются. Ана ежили приходятъ въ тіатръ въ Бердичевъ и адинъ тіатръ кончился, ани менши плотятъ, ежили два тіатера кончились -- ище менши, ежили три тіатера;-- ище менши; ани всѣ эти парадки, каторые здѣсь, завсемъ ни знаютъ, какъ я харашо ихъ знаю и панимаю... (Большая пауза). Что мы теперичька будимъ дѣлать?
  

КАССИРЪ.

   А что?
  

3-Й ЕВРЕЙ.

   Патаму, я тожи парадка ни зналъ: я тольки десять капѣекъ съ сабою взялъ на тіатръ. (Кассиръ ею прогоняетъ. Онъ отправляется въ галерку).
  
   Разъѣздъ послѣ оперы. На подъѣздѣ вызываютъ кареты, Жандармъ кричитъ: "карету графини Холпаковой". Въ сторонѣ слышенъ голосъ еврея.
  

ЕВРЕЙ.

   Душку Янкель, пайдемъ! Тольки падкачай панталоны, бо на дворъ крѣпко грязно!

(Всѣ расходятся)

  
  

Я ДУМАЮ!

Ѣдутъ два еврея на одной лошади. Пріѣзжаютъ ночью въ лѣсъ. Расположились ночевать, Старикъ еврей говорить молодому, "Мойше, я засну; коняку привяжемъ коло дерево, а ты не спи: смотри, чтобы часомъ кто коняку не вкралъ". Сказано -- сдѣлано. Старикъ улегся, а молодой сѣлъ караулить. Черезъ часъ старикъ просыпается и спрашиваетъ:

  

СТАРИКЪ.

   Мойше, ты спишь?
  

МОЙШЕ.

   Нѣтъ.
  

СТАРИКЪ.

   Что ты дѣлаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю.
  

СТАРИКЪ.

   Что ты думаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю, какъ масло можитъ горѣть, кагда ано такое мокрое?
  

СТАРИКЪ.

   Думай, Мойше, думай, тольки ни спи! (Старикъ заснулъ. Черезъ нѣсколько времени опять проснулся и спрашиваетъ молодаго). Мойше, ты спишь?
  

МОЙШЕ.

   Нѣтъ.
  

СТАРИКЪ.

   Что ты дѣлаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю.
  

СТАРИКЪ.

   Что ты думаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю, куда солнце дѣвается, когда ано заходитъ?
  

СТАРИКЪ.

   Думай, Мойше, тольки не спи.

(Часа черезъ два опятъ просыпается)

   Мойше, ты спишь?
  

МОЙШЕ.

   Нѣтъ.
  

СТАРИКЪ.

   Что ты дѣлаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю.
  

СТАРИКЪ.

   Что ты думаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю, ежели зъ палкой здѣлать въ земля дирка, та куда эта земля дѣвается?
  

СТАРИКЪ.

   Думай, Мойше, думай, тольки не спи. (Къ утру просыпается) Мойше, ты спишь?
  

МОЙШИ (плача).

   Нѣтъ.
  

СТАРИКЪ.

   Что-же ты дѣлаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю.
  

СТАРИКЪ.

   Что ты думаишь?
  

МОЙШЕ.

   Я думаю, что коло эта дерево стаяла лошадь, а куда ана теперичька дѣвалась!!! (Мойше столько думалъ, что и не замѣтилъ,какъ лошадь украли.)
  
  

ПОЧЕТНОЕ ГРАЖДАНСТВО.
(РАЗСКАЗЪ ЕВРЕЯ.)

  
   Жили мы зъ татою моимъ въ деревня, жили спокойно; какъ благародны люди, держали кабакъ. Вдругъ замъ говорутъ, что въ Шилестріи страшная война и страженіе будетъ происходить, и будто-бы артилерія зъ пушками черезъ наша деревня будетъ хадить. Нехай! Прихадили. Тольки какъ прихадили, всѣ коняки въ артилеріи поприставали: не могутъ хадить дальше. Тольки гиниралъ шпрашиваеть: въ кого есть въ деревня коняки? Говорутъ, что у мой тата есть. Заветъ гиниралъ мой тата и шпрашиваетъ: ты Ицко? Тата говоритъ: "я Ицко". -- Ти имѣешь коняки?-- Тата говоритъ: "имѣю коняки".-- Скольки ты имѣешь коняки? -- Тата говоритъ: "имѣю вошемнадцать коняки".-- Гиниралъ говоритъ: намъ нада тольки шестнадцать коняки. -- Тата говоритъ: "я вамъ дамъ шестнадцать коняки".
   Запрегали шестнадцать коняки въ артилерія въ пушки и поѣхали. А мы зъ татою сзади артилерія въ павозка шпратались въ салома, чтобъ насъ часомъ за салдаты не принимали, чтобъ не убавали напередъ всѣхъ. Пріѣзжали въ Шилестрію... Нехай имъ чортъ! Штрѣляютъ спереди, штрѣляютъ сзади, штрѣляютъ съ адинъ бокъ, штрѣляютъ съ другой бокъ, надъ павозка въ салома штрѣляютъ! Ma спигались, сидимъ. Штрѣляли, штрѣляли, штрѣляли,-- и что вы думаите? Зъ нашими коняками взяли Шилестрію. Заветъ гиниралъ мой тата и шпрашиваетъ: ты Ицко? -- Тата говоритъ: "я Ицко".-- Ты зъ коняками пушки возилъ? -- Тата говоритъ: "я зъ коняками пушки возилъ." -- Скольки табѣ за эта слѣдоваетъ?-- "Ваше високоблагародное благародье, говоритъ мой тата: -- я свой отчество защищалъ, а вы минѣ говорите скольки минѣ слѣдоваетъ? Минѣ ничего не слѣдоваетъ!" -- Гиниралъ говоритъ: Благодаримъ тибѣ,-- хорошо!-- Пращалися мы зъ салдатами, забрали коняки и паѣхали домой.
   Праходитъ адинъ годъ, праходитъ другой годъ. Живемъ мы вжэ зъ татою въ городъ. Вдругъ разъ приходятъ сказать, что мой тата палиціймейстеръ заветь. Какъ сказали: палиціймейстеръ,-- тата мой спигался! Праходимъ мы въ Палиція. Тольки смотримъ: сидитъ адинъ палиціймейстеръ, другой палиціймейстеръ, третій палиціймейстеръ и самый балшущій палиціймейстеръ -- гиниралъ зъ бѣлымъ апалетомъ. Тольки гиниралъ шпрашиваетъ мой тaтa: ты Ицко?-- Тата говоритъ: "я Ицко".-- Ты зъ коняками пушки вазилъ?-- Тата говоритъ: "я зъ коняками пушки вазилъ".-- За этого, говорутъ, тибѣ благодаримъ пакорно и даруютъ тибѣ два магдаль адинъ залатой, другой серебряной, и пазваляютъ тибѣ за всёмъ семэйствомъ называться въ пачетнымъ гражданствомъ.
   Мы съ татою сичасъ эти магдали взяли, къ залатыхъ дѣлъ мастеру пабижали -- пасматрѣть чи настоящія, чи нифалшивыя, какой проба, скольки стоютъ эти магдали! А въ бамага, что намъ давали, такъ било праписано, что пазваляется маему тата за всёмъ иго симэйствомъ, за всёми дѣтями, что типерь есть, и что типерь нѣту, что можетъ ище послѣ будутъ, всѣмъ називаться зъ пачетнымъ гражданствомъ и всѣмъ даже объ этомъ объявлять. Мы такіе радые, взяли эта магдали и чтобъ всѣ видали, что мы ихъ получали, привѣсили изгъ на варота.-- Что вы думайте, какой у насъ пархатый городъ? Къ вечеру оба магдали зъ вароты вкрали! Что минѣ зъ татою то гражданство, когда на дивяносто вошемъ карбаванцевъ золата вкрали!! Хорошее дѣло!
  
  

АНЕКДОТЫ.

  

ВЕКСЕЛЬ.

   Одинъ господинъ взялъ у еврея, дающаго на проценты деньги, четыреста р. с. Приходитъ срокъ платежа, является еврей къ господину.
  

ГОСПОДИНЪ.

   Что тебѣ нужно?
  

ЕВРЕЙ.

   Что минѣ нужно?! Я сваи денги прихадилъ палучать.
  

ГОСПОДИНЪ.

   Денегъ нѣтъ; приходи черезъ три дня.
   Черезъ три дня является снова еврей, но, къ несчастью, получаетъ тотъ-же отвѣтъ: "приходи молъ, черезъ недѣлю". Ровно черезъ недѣлю приходитъ еврей, съ твердымъ намѣреніемъ не выйти до тѣхъ поръ, покуда не будутъ уплачены деньги.
  

ЕВРЕЙ.

   Гаспадинъ, есть денги?
  

ГОСПОДИНЪ.

   Есть. Давай вексель! (Еврей съ радостью вынимаетъ вексель и передаетъ его господину. Тотъ, долго не думая, разрываетъ вексель на нѣсколько частей).
  

ЕВРЕЙ.

   Богъ съ вами, что вы дѣлаете?! (Господинъ хладнокровно складываетъ кусочки векселя вмѣстѣ и подноситъ еврею).
  

господинъ.

   Ѣшъ!
  

ЕЕРЕЙ.

   Что такой? Мало то, что вы вексель парвали, такъ чтобъ я ище бамага кушалъ?!
  

ГОСПОДИНЪ. (кричитъ)

   Ну, ѣшъ!!

(Еврей испугался и съѣлъ вексель. Его выгнали вонъ.)

  
   Черезъ нѣсколько дней досталъ господинъ денегъ и зоветъ еврея.
  

ГОСПОДИНЪ.

   Видишь, я тебя обмануть не хотѣлъ; вотъ твои деньги!
  

ЕВРЕЙ.

   Ваше благародье! Ой, какой-же вы честный человѣкъ! Типеръ на весь Ивропа нѣту таки люди, чтобъ безъ вексель денги атдавали. Кагда вамъ нада будетъ денги, тольки минѣ скажитѣ,-- я вамъ всигда буду даставать!
  

ГОСПОДИНЪ.

   Благодарю!
  
   Черезъ мѣсяцъ понадобились деньги господину: зоветъ онъ еврея.
  

ГОСПОДИНЪ.

   Завтра я долженъ имѣть двѣсти рублей. Можешь достать?
  

ЕВРЕЙ.

   Можно.
  

ГОСПОДИНЪ.

   Ну, такъ принеси денегъ и приготовь вексель.
  

ЕВРЕЙ.

   На что минѣ вексель? Что, я вамъ безъ вексель ни павѣрю?
  

ГОСПОДИНЪ.

   Нѣтъ, приготовь вексель.
  

ЕВРЕЙ.

   Ну, ну, нехай, я вамъ приготовлю вексель.
  
   На другой день приходитъ еврей, приноситъ деньги. Господинъ сосчиталъ ихъ и велѣлъ подать вексель.
  

ЕВРЕЙ (улыбаясь)

   Вексель!?
  

ГОСПОДИНЪ.

   Да. (Еврей вынимаетъ изъ кармана бѣлый пряникъ и подаетъ его господину.) Это что?
  

ЕВРЕЙ.

   Ваше благародье, пишите здѣсь!
  

ГОСПОДИНЪ.

   Отчего?
  

ЕВРЕЙ.

   Вжэ кагда минѣ приходится другой разъ кушать, нехай я буду лучше пряники кушать, чѣмъ бамага, патаму -- ана очинь нивкусная!
  
  

БУБЛИКЪ.

   Простой еврей заказывалъ себѣ каждый день бубликъ, платя за него по пяти копѣекъ. Черезъ нѣсколько времени онъ замѣтилъ, что его начинаютъ обманывать: дѣлаютъ бубликъ все меньше и меньше, но цѣну берутъ ту-же. Разсердился еврей, идетъ въ булочную.
  

ЕВРЕЙ.

   Звыните, гаспадинъ! Скольки вамъ стоитъ эта тѣста для бубликъ?
  

БУЛОЧНИКЪ.

   Пять копѣекъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Пьять? А скольки стоитъ эта дирка, что въ середина бубликъ?
  

БУЛОЧНИКЪ.

   Дырка ничего не стоитъ.
  

ЕВРЕЙ.

   Кагда вамъ эта дирка ничиго ни стоитъ, такъ дѣлайте ее, пажаласта, нимножка больше!
  

ПЛАВАЙ!

   Разсердился однажды какой-то офицеръ на еврея-разносчика.
  
   Офицеръ (указывая на полъ, кричитъ) Плавай!
  

ЕВРЕЙ.

   Какъ-же я здѣсь буду плявать?
  

ОФИЦЕРЪ (кричитъ)

   Плавай!

(Еврей легъ на полъ и началъ представлять плаванье. Минутъ черезъ пять, офицеръ велѣлъ ему подняться и прогналъ его. Еврей отошелъ къ двери, стоитъ и смѣется).

  

ОФИЦЕРЪ.

   Ты что смѣешся?
  

ЕВРЕЙ.

   Такъ смѣемся!
  

ОФИЦЕРЪ.

   Что-же ты смѣешся?
  

ЕВРЕЙ.

   Ну, что, мы смѣяться не смѣемъ? Смѣемся!
  

ОФИЦЕРЪ.

   Да что-же тебя смѣшитъ?
  

ЕВРЕЙ.

   Мы зъ вамъ смѣемся!
  

ОФИЦЕРЪ.

   Надо мною?
  

ЕВРЕЙ.

   Зъ васъ!
  

ОФИЦЕРЪ.

   Отчего?
  

ЕВРЕЙ.

   Я смѣюсь патаму -- я думаю, чтобы било, кагда я на полъ плявалъ, ежели бы вы тагда сказали: "Ицко, нырай въ середка!" -- Чтобъ я тагда дѣлалъ?
  
  

МЫШИ.

  
   Одинъ еврей привезъ своего маленькаго сына въ гимназію. Поступивши туда, сынъ еврея разсказывалъ гимназистамъ-товарищамъ слѣдующее:
  

ЕВРЕЙ.

   Боже мой! Какъ мы ѣхали, такъ намъ такъ штрашно било ѣхать, что просто вужасъ!
  

ГИМНАЗИСТЪ.

   Отчего-же страшно?
  

ЕВРЕЙ.

   Патаму, что на насъ скакали дванадцать волки!
  

ГИМНАЗИСТЪ (подшучивая).

   Какіе-же это волки?
  

ЕВРЕЙ.

   Такіе, что въ норки скакаютъ, на заднія лапка садятся и дѣлаютъ: пссъ! пссъ!
  

ГИМНАЗИСТЪ.

   Такъ вѣдь это не волки, это мыши.
  

ЕВРЕЙ (обидчиво)

   Миша?!... Ну, а что, а дванадцать миши на два жида не штрашно!?
  
  

* * *

   Въ одномъ училищѣ на экзаменѣ спросили еврейскаго мальчика,сколько будетъ дважды два.
  

МАЛЬЧИКЪ (не задумываясь).

   Восемь!
  

УЧИТЕЛЬ.

   Отчего вы наобумъ говорите? Подумайте прежде то, о чемъ васъ спрашиваютъ, а потомъ отвѣчайте.
  

МАЛЬЧИКЪ.

   Ну, нехай будетъ семь.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Опять чепуха. Что вы все наобумъ говорите?
  

МАЛЬЧИКЪ.

   Ну, нехай пьять.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Неправда.
  

МАЛЬЧИКЪ.

   Ну, нехай четыре.
  

УЧИТЕЛЬ.

   Такъ отчего-же вы мнѣ этого сразу не сказали?
  

МАЛЬЧИКЪ.

   Кабы я вамъ сразу сказалъ, да вы-бы со мною начали торговаться, та ничиго-бы напослѣдки не осталось, а такъ хоть четыре осталось,-- что-же вы сердитесь?!
Оценка: 6.46*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru