С.-ПЕТЕРБУРГЪ Типографія А. С. Суворина. Эртелевъ пер., д. 13 1891
Приманка цирка.
(Набросокъ).
I.
На столбахъ и заборахъ города N въ одно утро были расклеены афиши особенно большихъ размѣровъ и при этомъ напечатанныя краснымъ шрифтомъ.
Вотъ что было въ нихъ напечатано:
"Дирекція цирка, не щадя заботъ для доставленія удовольствія публикѣ, пригласила къ себѣ знаменитаго феномена: дѣвочку 15-ти лѣтъ, имѣющую только верхнюю половину туловища. Столь же необходимыхъ для каждаго человѣка ногъ она лишена отъ рожденія и можетъ передвигаться съ мѣста на мѣсто только съ помощью рукъ, что она и исполняетъ съ большимъ успѣхомъ. Дѣвица Анета занимается рукодѣльемъ, читаетъ, пишетъ, играетъ на клавикордахъ и разсчитываетъ на расположеніе достоуважаемой публики.-- Дирекція".
Дѣвицу Анету привезла въ N. ея дальняя, но единственная родственница, эксплоатировавшая ее ради куска хлѣба.
Анету привезли въ циркъ утромъ, во время репетиціи.
Артисты толпой обступили феномена и съ любопытствомъ и жалостью разсматривали Анету.
Дѣйствительно, этотъ несчастный ребенокъ возбуждалъ невольное сожалѣніе и укоризну природѣ, такъ зло и безжалостно сгубившей красоту.
Ея личико было симпатично и привлекательно; черными кудрями разсыпавшіеся по плечамъ волосы точно отѣнялись на этомъ блѣдномъ личикѣ.
Большіе глаза ласкающе-томно смотрѣли вокругъ; съ маленькихъ губъ не сходила грустная улыбка.
Бюстъ ея былъ пропорціонально развить, и еслибы у нея были ноги, то Анета могла бы потягаться въ красотѣ и граціи съ очень многими дамами, имѣвшими претензію на красоту.
Но увы! Теперь она казалась живымъ обрубкомъ и возбуждала въ однихъ отвращеніе, а въ другихъ только жалость.
Въ толпѣ артистовъ подлѣ Анеты стоялъ молодой наѣздникъ, лѣтъ семнадцати.
Его звали Мишо.
Не смотря на свои молодые годы, онъ считался лучшимъ артистомъ цирка и былъ любимъ какъ публикой -- за необыкновенную ловкость, соединенную съ отважностью, такъ и всѣми товарищами -- за свой мягкій, уступчивый характеръ.
Стоя теперь подлѣ несчастной дѣвушки, онъ смотрѣлъ на нее не съ видомъ сожалѣнія, какъ одни, и не съ видомъ брезгливости, какъ другіе, а, напротивъ, съ ласковой простотой, съ выраженіемъ того внѣшняго равнодушія, съ которымъ смотрятъ на обыкновеннаго человѣка.
Этотъ обыкновенный взглядъ для Анеты былъ чѣмъ-то новымъ, неиспытаннымъ.
И она, съ болѣзненною завистью относившаяся всегда ко всѣмъ окружающимъ, теперь почувствовала къ Мишо какое-то особенное расположеніе.
Два-три слова, которыми они перекинулись здѣсь, казалось, сдружили ее съ нимъ навсегда.
-- Вы гдѣ остановились?-- спросилъ Мишо.
-- Въ гостинницѣ "Якорь", тетушка выбрала.
-- Если позволите, я къ вамъ зайду послѣ репетиціи.
-- О, я буду очень рада.
-- Вы скоро домой?
-- Да, только тетушка уговорится съ режиссеромъ, какъ и въ какомъ отдѣленіи меня будутъ показывать.
-- Я тоже только попробую новое упражненіе и то не столько для себя, сколько для лошади: она у меня очень характерная.
-- И вы не боитесь ея?
-- О, нѣтъ, за то только я одинъ ея и не боюсь. Мнѣ подарилъ ее директоръ, какъ только я началъ учиться ѣздить, и я самъ, одинъ, за ней ухаживалъ, и она такъ привыкла ко мнѣ, что никого не подпускаетъ близко. Разъ конюхъ вошелъ къ ней въ стойло; она сбила его подъ ноги, и, еслибы я не былъ поблизости, ему пришлось бы проститься съ жизнью.
-- Да? это не хорошо!-- произнесла грустно Анета.
-- Что же дѣлать,-- это я виноватъ, что раньше не допускалъ къ ней никого и одинъ только ухаживалъ за ней; за то, еслибы вы знали, какъ она любитъ меня, какъ она бережно идетъ по кругу, когда у меня какое нибудь опасное упражненіе... хотите, останьтесь и посмотрите: я сейчасъ буду репетировать.
-- О, я съ удовольствіемъ... пожалуйста, велите перенести меня въ ложу.
-- Зачѣмъ же... я самъ перенесу!
Съ этими словами Мишо взялъ Анету на руки и перенесъ ее въ зало цирка, опустивъ въ одну изъ ложъ.
Директоръ цирка подошелъ къ Анетѣ и завелъ съ ней разговоръ въ то время, пока Мишо въ конюшнѣ готовилъ лошадь.
Спустя нѣсколько минутъ, въ кругъ выскочила красивая, бѣлая лошадь, а за ней выбѣжалъ и Мишо, переодѣтый въ репетиціонный костюмъ. Раздались звуки оркестра. Хлопнулъ бичъ берейтора. Мишо вскрикнулъ и вскочилъ съ разбѣгу на неосѣдланнаго, почти въ карьеръ мчавшагося по кругу Роланда. Товарищи кругомъ зааплодировали ловкому собрату.
Анета улыбалась и была счастлива, точно это одобреніе относилось къ ней или, по крайней мѣрѣ, къ существу ей близкому.
II.
Въ губернскомъ городѣ, въ одинъ изъ осеннихъ вечеровъ, по темной улицѣ быстро шелъ атлетическаго сложенія мужчина. Къ нему подбѣжалъ мальчикъ лѣтъ семи. Одѣтый въ рубище и ежась отъ холоду, онъ казался еще меньше своихъ лѣтъ.
-- Подайте на хлѣбъ сироткѣ! пробормоталъ дѣтскій голосъ.
Мужчина остановился, взглянулъ въ лицо ребенку и что-то, казалось, обдумывалъ.
-- У тебя есть отецъ? спросилъ незнакомецъ.
-- Нѣтъ!
-- А мать?
-- Мама умерла тоже; я у дяди, онъ сапожникъ, только у него нѣтъ работы, онъ пьетъ водку, и намъ ѣсть нечего.
-- Проводи меня къ нему!
Мальчикъ повелъ незнакомца. Они пришли въ какой-то чуланъ, гдѣ ихъ встрѣтилъ дядя ребенка, человѣкъ среднихъ лѣтъ, съ лицомъ блѣднымъ и испитымъ.
Незнакомецъ что-то долго говорилъ съ дядей, затѣмъ что-то писалъ, потомъ далъ "дядѣ" денегъ и взялъ ребенка съ собой.
Ребенокъ покорно пошелъ съ нимъ; онъ понималъ, что хуже, какъ у пьющаго дяди, ничего быть не можетъ.
Незнакомецъ привелъ его въ теплую квартиру, переодѣлъ его, накормилъ и уложилъ спать въ теплѣ.
Спустя нѣсколько времени, онъ его повелъ въ циркъ: Мальчикъ былъ очарованъ всѣмъ, что онъ тамъ видѣлъ, и страстно пожелалъ самъ выучиться прыгать на лошади.
Его вскорѣ начали учить. Незнакомецъ, оказавшійся директоромъ цирка, прилагалъ всѣ свои заботы къ тому, чтобы обучить ребенка, и относился къ нему, какъ къ сыну.
Спустя полгода съ тѣхъ поръ, какъ ребенокъ разстался съ "дядей", онъ появился передъ публикой подъ именемъ "Мишо".
Первое его появленіе уже сопровождалось успѣхомъ, побудившимъ мальчика заниматься своимъ дѣломъ серьезнѣе и ревностнѣе.
Годъ отъ года онъ дѣлалъ все большіе и большіе успѣхи и составлялъ гордость директора цирка, который называлъ его своимъ сыномъ.
Его душевныя качества не уступали артистическимъ. Онъ относился очень сердечно ко всѣмъ окружающимъ, и это снискивало ему всеобщую любовь и уваженіе, не смотря на его молодые годы.
Мишо съ перваго появленія въ циркѣ Анеты отнесся къ ней съ полной симпатіей за то, что она такъ глубоко несчастна своимъ уродствомъ. Но онъ не показалъ вида Анетѣ, что онъ сознаетъ ея несчастье, и это заставило Анету смотрѣть на Мишо не такъ, какъ она смотрѣла до сихъ поръ на всѣхъ другихъ.
III.
Мишо бывалъ часто у Анеты.
Они болтали по цѣлымъ часамъ.
Анета взялась вышить костюмъ Мишо и занималась этимъ дѣломъ съ какимъ-то благоговѣніемъ.
Она была скучна, когда не видѣла Мишо, и сіяла счастьемъ при его появленіи.
Она полюбила его.
"Да развѣ я виновата,-- разсуждала она сама съ собой,-- что Богъ, отнявши ноги, оставилъ мнѣ сердце, которое такъ же бьется, какъ и у всѣхъ другихъ, которое такъ же проситъ любви, какъ и всякое другое?.. Любить я могу, но могу ли я быть любима, могу ли я быть женой?" задавала она себѣ вопросы, и мысль о ея ужасномъ уродствѣ тогда особенно навязчиво приходила ей въ голову. Она въ отчаяніи опрокидывалась всѣмъ туловищемъ на подушку и рыданіями старалась заглушить горе.
"Нѣтъ, Мишо любитъ меня,-- начинала она потомъ утѣшать себя:-- любить такой, какая я есть, съ моимъ ужаснымъ уродствомъ; вѣдь онъ особенный, онъ не похожъ на другихъ, онъ Богомъ мнѣ посланъ за всѣ муки, за все горе, которое принесло съ собой мое уродство".
И при этомъ собственномъ утѣшеніи ей становилось нѣсколько легче.
Мишо вскорѣ замѣтилъ, что Анета полюбила его. Это открытіе испугало юношу.
Онъ самъ любилъ ее за ея несчастье, любилъ ее какъ ангела, но мысль о любви къ ней какъ къ женщинѣ -- ему не приходила до тѣхъ поръ въ голову. Но теперь, когда онъ увидалъ, что не одной только дружеской любви ждетъ отъ него Анета, ему стало жутко и жалко ея, такъ какъ онъ даже не могъ мысленно вообразить себя мужемъ несчастнаго урода.
Мишо, чтобы во-время прервать возникавшую въ Анетѣ страсть къ нему, рѣшилъ избѣгать ея, и этимъ мало-по-малу отучить ее отъ себя.
Анета замѣтила, что посѣщенія Мишо стали рѣже, что бесѣды его съ ней стали короче и холоднѣе, страдала ужасно, но все-таки ея мысли были далеки отъ дѣйствительности.
IV.
Анета сидѣла въ своей уборной, куда ее принесли не ко второму отдѣленію, какъ обыкновенно, а еще задолго до начала перваго.
Анета не видала Мишо уже нѣсколько дней и, боясь, что онъ, отработавъ въ первомъ отдѣленіи свой номеръ, уйдетъ изъ цирка, и она его не увидитъ, распорядилась принести себя въ циркъ до начала спектакля.
Она сидѣла на стулѣ и сквозь растворенную дверь уборной смотрѣла на стойла лошадей, размѣщенныя по корридору.
Ей вспомнились слова Мишо о томъ, что лошадь не переноситъ никого, кромѣ Мишо, и убьетъ всякаго, кто къ ней войдетъ въ стойло.
Она почему-то вздрогнула, вспомнивъ слова Мишо.
-- Милый Роландъ!-- проговорила она, глядя на лошадь,-- еслибъ ты зналъ, какъ я люблю твоего хозяина, ты бы не тронулъ меня! Мы еще поспоримъ, кто изъ насъ больше его любитъ!.. Но только ты счастливѣе меня... И онъ тебя любитъ, и не скрываетъ этого!-- Анета задумалась. Она съ трудомъ подчиняла мысли своей волѣ, и въ ея воображеніи туманно проносились картины счастья.
Вотъ она его жена... онъ въ циркѣ, она ждетъ его дома... Онъ приходитъ... Послѣ успѣха веселый, счастливый; беретъ къ себѣ на руки ея маленькое тѣльце и покрываетъ его жгучими поцѣлуями... и хорошо ей...
За перегородкой, въ другой уборной, гдѣ одѣвалась главная наѣздница, послышался говоръ; Анета какъ бы очнулась отъ сна, услышавъ знакомое, дорогое имя.
-- Мишо! ты послѣ спектакля домой?-- спросила наѣздница.
-- Да, конечно!
-- То-то, приходи скорѣй, а то каждый разъ ужинъ стынетъ! Ну, что твоя Анета?
Анета напрягала весь свой слухъ и притаила дыханіе.
-- Да что! жалко мнѣ ее!отвѣчалъ Мишо.
-- Ты смотри -- жалѣй, жалѣй, да не очень, хоть я къ ней и не приревную, а все-таки это будетъ скверно съ твоей стороны.
-- На что ты намекаешь? Это глупо! Я нахожу, что надо быть или величайшимъ негодяемъ, или возмутительнымъ развратникомъ, чтобы погубить эту женщину,-- горячо проговорилъ Мишо.
-- Я сама то же думаю, согласилась наѣздница.
Изъ груди Анеты вырвался тихій стонъ. Красные круги завертѣлись передъ глазами, въ вискахъ ея застучало. Она прислонилась къ стѣнѣ, чтобы не свалиться со стула,-- стиснувъ зубы, чтобы не дать воли подступавшимъ рыданіямъ вырваться наружу, и вдругъ тихо засмѣялась, а изъ глазъ ея потекли слезы.
-- Вотъ оно мое счастье! тихо проговорила она, и точно все, что было создано воображеніемъ, все, что даже и этому-то воображенію поддавалось съ такимъ трудомъ -- все это разбито, и какъ разбито, и кѣмъ разбито?!..
Анета почувствовала, что въ ней, внутри, что-то оборвалось. И вдругъ ей стало все вокругъ гадко, и такъ гадко, какъ никогда не было. Стѣны, стукъ лошадиныхъ копытъ -- все это раздражало ее до боли.
Она вдругъ схватилась руками за стулъ, опустила корпусъ на полъ и на рукахъ поползла изъ уборной по корридору.