С.-ПЕТЕРБУРГЪ Типографія А. С. Суворина. Эртелевъ пер., д. 13 1891
Двѣ звѣздочки.
(Наброски).
-- А вдругъ мы не достанемъ мѣста и не увидимъ ея.
-- Нѣтъ, достанемъ, я сейчасъ же пойду въ кассу.
-- Вы меня не оставляйте, пойдемте вдвоемъ: здѣсь такая масса народу и все такъ нарядно,-- мнѣ даже жутко.
-- Почему?
-- Мнѣ кажется, что на меня всѣ смотрятъ.
-- Ну, и что же! это неудивительно: вы такая хорошенькая...
Этотъ разговоръ вели между собой молодой человѣкъ и молодая дѣвушка, почти ребенокъ, вошедшіе въ одинъ изъ увеселительныхъ садовъ, уже переполненныхъ публикой по случаю представленія "звѣзды балета", какъ ее величали газеты. Молодой человѣкъ обладалъ лицомъ, мало выразительнымъ, но симпатичнымъ, и въ голубыхъ глазахъ его сказывалась какая-то дѣтская застѣнчивость. Молодая же дѣвушка могла бы назваться красавицей: ея смуглое личико съ правильными чертами дышало молодостью и вдохновеніемъ, въ ея черныхъ быстрыхъ глазахъ точно свѣтился огонекъ. Она какъ-то порывисто спѣшно дышала, точно торопилась надышаться свѣжимъ воздухомъ. Какъ молодой человѣкъ, такъ и молодая дѣвушка были одѣты просто, но прилично. Въ обращеніи ихъ другъ съ другомъ сказывалась давнишняя дружба.
Протискиваясь сквозь толпу къ кассѣ театра, они продолжали разговоръ.
-- Я никакъ не думалъ, что мамаша насъ отпуститъ.
-- Нѣтъ, мама моя васъ любитъ, она съ вами всегда отпуститъ... а ужъ какъ я вамъ благодарна: мнѣ такъ хорошо, такъ весело, будто я жду что нибудь новое, хорошее... а, впрочемъ, какъ же, вѣдь я жду увидѣть звѣзду балета... Ахъ, какъ это интересно!
-- Вы, Марья Васильевна, здѣсь минуточку подождите, а я пройду къ кассѣ, проговорилъ молодой человѣкъ и, оставивъ дѣвушку на одной изъ скамеекъ сада, отошелъ.
Спустя минуты двѣ, онъ возвратился. Лицо его было печально.
-- Вѣдь я вамъ говорила, это ужъ я такая несчастная -- ну, да это пустяки,-- что же дѣлать?-- мы погуляемъ здѣсь.
-- Мнѣ такъ досадно!
-- Ахъ, какіе пустяки! Чѣмъ же вы виноваты? Полно объ этомъ думать! въ другой разъ пріѣдемъ, а теперь пойдемте гулять: здѣсь есть гдѣ погулять.
Въ саду раздался звонокъ, извѣщающій о началѣ спектакля, и публика пошла въ театръ.
Молодые люди отправились по аллеѣ, быстро опустѣвшей.
Здѣсь они усѣлись на скамейку.
Молчаніе прервалъ молодой человѣкъ.
-- Я простить себѣ не могу, что не пріѣхалъ раньше и не досталъ билета.
-- Ахъ, да полно же объ этомъ! улыбаясь и опустивъ свою горячую руку на его руки, проговорила молодая дѣвушка:-- вы такъ много доставляли мнѣ и мамашѣ удовольствія, что мнѣ, право, совѣстно.
-- Помилуйте, Марья Васильевна, да я считаю себя счастливѣйшимъ человѣкомъ, когда чѣмъ нибудь съумѣю доставить вамъ малѣйшее удовольствіе. Вотъ за эти два года, что я нанимаю у васъ комнату, я такъ привыкъ къ вамъ и къ мамашѣ, будто родной, да и не удивительно: я круглый сирота, и потому чужихъ людей, относящихся по родственному, умѣю цѣнить; да вѣдь такихъ и немного.
-- Васъ мамаша очень любитъ за вашу любовь къ труду, за вашъ хорошій, тихій характеръ.
Они вдругъ замолчали, прислушиваясь къ шуму въ театрѣ.
Крики браво и апплодисменты, вѣроятно, привѣтствовали появленіе звѣзды балета.
Въ это же время на блѣдномъ небосклонѣ появилась звѣздочка. Свѣтъ ея тихо колебался, точно задуваемый вѣтеркомъ.
Молодые люди невольно устремились взглядомъ на появившуюся звѣздочку.
Молчаніе длилось довольно долго.
-- Господи! когда мнѣ приходитъ въ голову мысль что наступитъ время разстаться съ вами, я, кажется, способенъ съ ума сойти, проговорилъ молодой человѣкъ.
-- Зачѣмъ же разставаться? спросила небрежно дѣвушка, точно изъ всей его фразы услышала одно только это слово.
-- Какъ зачѣмъ? Вѣдь вы выйдете замужъ... я, вѣдь, не слѣпой, я вижу, что у васъ много поклонниковъ, которые каждую минуту готовы просить вашей руки, и въ числѣ ихъ есть много такихъ, которые стоятъ васъ и, можетъ быть, составятъ ваше счастье.
-- А вамъ-то что же? не отрывая глазъ отъ мерцавшей звѣздочки проговорила дѣвушка тихимъ, слегка дрогнувшимъ голосомъ.
-- Мнѣ-то что же?.. а то... а то... я люблю васъ, я давно уже люблю васъ, но я не смѣлъ, не могъ сказать этого... Когда я посмотрю на себя въ кругу вашихъ ухаживателей, я чувствую себя ниже ихъ всѣхъ и по характеру, и по средствамъ своимъ...
-- Да неужели же вы думаете, что, если люди любятъ другъ друга, то станутъ думать о средствахъ?.. съ укоромъ проговорила дѣвушка.
-- Я и не думаю самъ объ этомъ... Я знаю, что дни и ночи проработалъ бы, чтобы любимое существо не нуждалось ни въ чемъ. Я только боюсь, чтобы она не сомнѣвалась.
-- И этого не надо: развѣ я могу подумать даже заставить работать свыше силъ человѣка, котораго я люблю? проговорила на это молодая дѣвушка, вдругъ расхохотавшись.-- Мнѣ смѣшно, что я такъ говорю; вотъ услыхала бы мамаша, что бы она подумала: я говорю совсѣмъ какъ взрослая.
-- Вы говорите, какъ ангелъ!
Они вновь примолкли.
А изъ театра опять послышались крики: "браво, бисъ!" и шумные апплодисменты.
Молодой человѣкъ робко протянулъ руку и обвилъ ею станъ дѣвушки. Она не сопротивлялась, а притягиваемая имъ, невольно нѣсколько склонила свою головку къ его плечу.
Другою рукою онъ взялъ ея обѣ руки и, поднеся къ своимъ губамъ, покрывалъ ихъ поцѣлуями.
-- Я люблю тебя, шепталъ онъ.
-- Смотри, какъ ласково, какъ привѣтливо смотритъ на насъ съ неба эта звѣздочка, проговорила она, улыбаясь.
-- Я люблю тебя! настойчиво повторялъ молодой человѣкъ, все крѣпче и крѣпче прижимая ее къ себѣ.
Глаза его блестѣли, все лицо какъ-то нервно подергивалось.
На лицѣ молодой дѣвушки выступили красныя пятна помимо румянца на лицѣ, который сдѣлался ярче прежняго, точно взволновавшаяся кровь силилась выбиться изъ подъ тонкой нѣжной кожи.
-- Я люблю тебя! въ десятый разъ повторялъ молодой человѣкъ и уже не робко, не сконфуженно, а вызывающе громко.
-- Да я-то тебя развѣ не люблю! проговорила рѣшительно молодая дѣвушка. Какъ молнія обожгли эти слова молодого человѣка. Онъ быстро опустился на колѣни, сбросилъ съ головы шляпу и, обхвативъ ея ноги руками, покрывалъ платье ея поцѣлуями. Она, сжавъ своими руками его голову, въ свой чередъ цѣловала его волосы.
Въ сосѣднемъ ли саду или тутъ же, неподалеку, защелкалъ соловей и затѣмъ вдругъ залился громкими трелями.
-- Поѣдемъ домой, поѣдемъ къ мамѣ, какъ мама-то на насъ порадуется! вставая со скамьи, проговорила молодая дѣвушка.
-- Поѣдемъ, мое сокровище! Я одного прошу у Бога, чтобы во всю нашу жизнь на долю мою выпала хотя бы сотая часть того счастья, которое я испытываю теперь.
-- Я все сдѣлаю для этого, что будетъ въ моей власти, мой дорогой, отвѣтила молодая дѣвушка.
Они пошли изъ аллеи; въ театрѣ поднялся шумъ апплодисментовъ и крики публики, привѣтствующіе звѣзду, а здѣсь, въ саду, соловей громкими трелями привѣтствовалъ небесную звѣздочку, виновницу счастья двухъ молодыхъ, любящихъ сердецъ.