Жуковский Василий Андреевич
Рыцарь в заколдованном лесу

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Ундина. Жуковского, подражание Ламотт Фукэ).

   

РЫЦАРЬ ВЪ ЗАКОЛДОВАННОМЪ ЛѢСУ.

(Ундина. Жуковскаго, подражаніе Ламоттъ Фукэ).

   Фридрихъ де Ламоттъ-Фукэ принадлежалъ къ семейству нормандскихъ эмигрантовъ. Онъ родился въ Бранденбургѣ въ 1781 году и былъ одно время офицеромъ, но въ послѣдствіи, принужденный болѣзнію выйти въ отставку, онъ переселился въ Берлинъ, гдѣ и жилъ до самой своей смерти въ 1843 году. Матеріалы для своихъ произведеній Фукэ бралъ большей частью изъ жизни среднихъ вѣковъ. Въ его стихотвореніяхъ мы часто встрѣчаемъ рядомъ съ теплымъ и нѣжнымъ чувствомъ какую то искуственную и принужденную холодность. Его волшебные и рыцарскіе романы отличаются такою же фантастичностью какъ и произведенія его предшественниковъ. Сказка "Ундина" принадлежитъ къ лучшимъ его произведеніямъ. Въ ней разсказываются похожденія водяныхъ духовъ, не имѣющихъ души, но которые одаряются ею за особенную доброту и благодѣянія людямъ.
   Жуковскій увлекся Ундиной Фукэ и, начавши вольный ея переводъ, съумѣлъ не только воспроизвести всю красоту подлинника, но далеко превзошелъ автора и такимъ образомъ создалъ почти совершенно оригинальное произведеніе, заслужившее громадную извѣстность.
   Разсказъ, послужившій темою для прилагаемой картинки, былъ сообщенъ рыцаремъ Гульбрандомъ, попавшимъ въ бѣдную хижину рыбака, гдѣ онъ по случаю разлитія ручья долженъ былъ остаться нѣсколько дней сначала по неволѣ, а потомъ уже по собственному своему желанію, влюбившись въ прелестную Ундину, пріемную дочь стараго рыбака него жены.
   Ухаживая во время турнира за одной изъ городскихъ красавицъ, гордой и своенравной, но въ тоже время и легкомысленной Бертольдой, и уже почти увѣренный въ своемъ успѣхѣ, онъ попросилъ у нее однажды подарить ему перчатку, на что она и согласилась по съ условіемъ, если онъ рѣшиться съѣздить одинъ въ заколдованный лѣсъ и принесть вѣсти о томъ, что тамъ происходитъ. Не была дорога рыцарю перчатка, но не желая изъ тщеславія отказаться отъ требуемаго, онъ согласился и отправился въ путь.
   
             Спокойно сіяли деревья
   Въ блескѣ зари, полосами лежавшемъ на зелени дерна -- разсказывалъ рыцарь --
   Было свѣжо; благовонныя листья такъ сладко шептались,
   Все такъ манило подъ сумракъ прозрачный, что по неволѣ
   Злишься на глупость людей, которымъ страшныя лица въ райскомъ
   Мѣстѣ такомъ могли померещиться. Въѣхалъ я въ чащу:
   Мало но молу все стало пустынно и тихо, густой
   Лѣсъ предо мной и за мною сдвигался, какъ будто хватая
   Тысячью рукъ волшебныхъ меня. Опасаясь возвратный
   Путь потерять, я коня удержалъ: посмотрѣть, высоко ли
   Вошло солнце, хотѣлъ я; глаза подымаю, и что же
   Вижу? Черное что-то копошется въ вѣтвяхъ дубовыхъ.
   Я подумалъ, что то былъ медвѣдь; обнажилъ поспѣшно
   Мечъ. Но вдругъ человѣческимъ голосомъ, дикимъ, визгливымъ
   Мнѣ закричали, кстати пожаловалъ, милости просимъ
   Мы ужъ и вѣтокъ сухихъ наломали, чтобъ было на чемъ намъ
   Вашу милость изжарить. Потомъ съ отвратительно-дикимъ
   Смѣхомъ оскаливши зубы, чудовище такъ зашумѣло
   Вѣтвями дуба, что конь мой, шарахнувшись, бросился мимо,
   Вскачь, и я неуспѣлъ разглядѣть, какой такой гнѣздился
   Дьяволъ...
                       Конь мой
   Мчался, какъ бѣшеный... Имъ овладѣть не имѣлъ я
   Силы; вдругъ передъ нами стремнина, и скачетъ со мной онъ
   Прямо въ нее: но въ самое жъ это мгновенье кто-то
   Длинный, огромный, сѣдой, перерѣзавши нашу дорогу
   Вдругъ передъ дикимъ конемъ повалился, и конь отшатнувшись,
   Сталъ, и снова я имъ овладѣлъ. Озираюсь и что же?
   Мой спаситель былъ не сѣдой великанъ, а блестящій
   Пѣнистый ручей, бѣжавшій съ холма.
   
   Но не успѣлъ рыцарь опомниться, какъ видитъ вдругъ, что подлѣ него стоить
   
   Отвратительный, грязный горбунъ, землянаго
   Цвѣта лице, носъ огромный такой, что кажись,
   Былъ онъ длиною со все остальное тѣло урода.
   Онъ хохоталъ, оскаливъ зубы, шаркалъ ногами,
   Гнулся въ дугу. Я его оттолкнулъ, и, коня повернувши
   Былъ готовъ пуститься въ обратный путь... но карликъ
   Прянувъ какъ кошка, дорогу коню заслонилъ. Берегися.
   Я закричалъ, раздавлю. Но уродъ изковеркавшись снова,
   Началъ визжать: сперва заплати за работу: ты въ пропасть
   Вмѣстѣ съ конемъ бы летѣлъ, когда бы не я подвернулся.
   
   Рыцарь кинулъ ему золотой, но карликъ все не отставалъ и все преслѣдовалъ его, онъ бросилъ ему еще одну золотую монету, но тотъ расхохотался и закричалъ: поддѣльное золото! золота много есть у меня! погляди, полюбуйся.
   
                       И въ эту минуту
   Мнѣ показалось, что вдругъ просвѣтлѣла земная утроба,
   Дернъ изумруднымъ, прозрачнымъ сдѣлался: взоръ мой свободно
   Могъ сквозь него проницать въ глубину; и тогда мнѣ открылось
   Область подземныхъ гномовъ: они гомозились, роились
   Комкались въ клубы, вились, развивались, сгребали металлы
   Сыпали въ кучи рубинъ и сапфиръ и смарагдъ и пускали
   Вихри песка золотаго другъ другу въ глаза. Мой сопутникъ
   Быстро метался то внизъ, то вверхъ, и ему подавали
   Слитки огромные золота; мнѣ показавъ ихъ со смѣхомъ
   Каждый онъ въ бездну бросалъ, и, изъ пропасти въ пропасть со звономъ
   Падая, всѣ въ глубинѣ исчезали со звономъ. Тогда онъ монету,
   Данную мною, швырнулъ съ пронзительныхъ хохотомъ въ бездну;
   Хохотомъ, шиканьемъ, свистомъ ему отвѣчали изъ бездны.
   
   И вдругъ всѣ гномы затолпились, забѣгали и попозли къ верху, растопыривъ на рыцаря свои длинные, покрытые пылью металловъ когти. Ужасъ объялъ рыцаря и онъ, давъ шпоры коню пустился безъ оглядки и очнувшись увидѣлъ, что кругомъ его уже нѣтъ никого, въ лѣсу все темно и уже вечерѣетъ и сквозь деревья мелькаетъ тропинка, ведущая въ городъ. Онъ торопится въѣхать на нее, но...
   
                       Что то сѣдое,
   Зыбкое, дымъ не дымъ, туманъ не туманъ, поминутно
   Видъ свой мѣняя, стало межъ вѣтвей и мнѣ заслонило
   Путь: я пытаюсь объѣхать его, но куда ни поѣду
   Тамъ и оно; разсердившись скачу на проломъ, но на встрѣчу
   Прыщетъ мнѣ пѣна, и ливнемъ холоднымъ я обданъ и рвется
   Конь мой назадъ; ослѣпленъ, промоченъ до костей бросаюсь
   Вправо и влѣво, но все немогу попасть на тропинку,
   Бѣлый никакъ на нее не пускаетъ меня. Попытаюсь
   Ѣхать обратно -- за мной по пятамъ онъ, но смиренъ и волю
   Путь продолжать мнѣ даетъ: но лишь только опять на тропинку
   Въѣду -- онъ тутъ и опять заслоняетъ ее и холодной
   Пѣной меня обдаетъ. Наконецъ поневолѣ я выбралъ
   Ту дорогу, къ которой меня онъ тѣснилъ такъ ужасно.
   
   И такъ, противъ воли продолжая путь по указываемому этимъ привидѣніемъ направленію, рыцарь въѣхалъ на поляну, гдѣ стояла избушка рыбака.
   Итакъ рыцарь изъ царственныхъ палатъ, съ шумныхъ турнировъ и баловъ, очутился въ маленькой бѣдной лачугѣ, среди стариковъ, мельника и его жены, и въ обществѣ красавицы дочки. Но его не тянуло назадъ въ шумное общество, и общество Ундины...
   
                       И прелестью проницала, тишина
   Душу Гульбранда, какъ прелесть весны, какъ волшебство
   Звуковъ, когда мы такъ полны болѣзненно-сладкою думой.
   
   Но случай прибавилъ къ нимъ еще одного человѣка и этотъ незнакомецъ, занесенный на образовавшійся вслѣдствіе сильныхъ разливовъ островъ, былъ священникъ.
   Только этого человѣка и не доставало, чтобы составить счастье Ундины и рыцаря, которые смотрѣли на него какъ самимъ провидѣніемъ данное благо. И долго не думая Гульбрандъ объявилъ себя женихомъ прекрасной Ундины. Послѣ вѣнчанья, когда старики съ отеческой любовью обняли обоихъ новобрачныхъ, Ундина, спокойно стоявшая во время -- вдругъ начала шалить, всѣхъ тормошить, причемъ и священникъ не былъ оставленъ въ покоѣ, такъ что наконецъ замѣтилъ, что нужно бы было въ такія минуты думать о своей душѣ, а не шалить такъ легкомысленно...
   
                       Душу? смѣясь закричала Ундина,
   А если кому души не досталось,
   Что тому дѣлать?.
   
   Оскорбленный священникъ строго взглянулъ на нее и поручивъ молодую жену мужу вышелъ изъ хижины вмѣстѣ съ стариками.
   
   Милый, ты вѣрно также покинешь меня, прошептала
   Робко Ундина, но чѣмъ же я бѣдная, чѣмъ виновата?
   Руки ея такъ призывно, такъ жарко къ нему поднялися
   Взоры ея такъ похожи на небо прекрасное стали
   Голосъ ея такъ глубоко изъ сердца раздался, что рыцарь
   Все позабылъ и въ порывѣ любви протянулъ къ ней объятья.
   
   Такъ прошелъ первый день; на второй около вечера Ундина съ лаской пролила Гульбранда слѣдомъ за нею идти и повела его въ лѣсъ, на островокъ окруженный водами разлившагося ручья и усѣвшись подъ деревомъ Ундина начала:
   
                       Слушай. Ты долженъ
   Знать ужъ на дѣлѣ узналъ ты, что есть на свѣтѣ созданья,
   Вамъ подобныя видомъ, но съ вами различнаго свойства;
   Рѣдко вы видите ихъ. Въ огнѣ живутъ Саламандры,
   Чудные, рѣзвые, легкіе: въ нѣдрахъ земли, не приступныхъ
   Свѣту водятся хитрые Гномы; въ воздухѣ вѣютъ
   Сильфы: лоно морей, озеръ и ручьевъ населяютъ
   Духи веселый водъ. Прекрасно и вольно живется
   Тамъ, подъ звонкокристальными сводами; небо и солнце
   Свѣтятъ сквозь нихъ; и небесныя звѣзды туда проницаютъ;
   Тамъ на высокихъ деревьяхъ коралловыхъ пурпуромъ яркимъ,
   Темнымъ сапфиромъ блистаютъ плоды: тамъ гуляешь по мягкимъ
   Свѣжимъ песочнымъ коврамъ, узорами раковинъ пестрыхъ
   Хитро украшеннымъ; многое, бывшее чудомъ минувшихъ
   Лѣтъ, облеченное тайнымъ серебрянныхъ водъ покрываломъ,
   Видится тамъ въ величавыхъ развалинахъ: всѣ онъ съ любовью
   Ихъ объемлетъ, въ мохъ и цвѣты водяные ихъ рядитъ
   Пышнымъ вѣнцомъ тростниковъ ихъ сѣдыя главы обвиваетъ.
   Жители странъ водяныхъ обольстительно -- много прекраснѣй
   Самыхъ людей. Случалось не разъ, что рыбакъ поглядѣвши
   Дѣву морскую,-- когда, изъ воды подымаяся тайно,
   Пѣла она и качалась на зыбкой волнѣ -- повергался
   Въ хладную влагу за нею. Ундинами чудныя эти
   Дѣвы слывутъ у людей. И, вдругъ, ты теперь предъ собою
   Въ самомъ дѣлѣ видишь Ундину.-- Гульбраидъ содрогнулся:
   Холодъ по членамъ его пробѣжалъ; неподвиженъ, какъ камень,
   Молча и дико смотрѣлъ онъ въ лицо разскащицы милой,
   Силъ не имѣя очей отвести. Покачавъ головою,
   Грустно замолкла она, вздохнула, потомъ продолжала:
   Видомъ наружнымъ мы тоже, что люди, быть можетъ и лучше,
   Нежели люди; но съ нами не то, что съ людьми, покидая
   Жизнь, мы вдругъ пропадаемъ какъ призракъ и тѣломъ и духомъ
   Гибнемъ вполнѣ, и самый нашъ слѣдъ исчезаетъ, изъ праха
   Въ лучшую жизнь переходите вы; а мы остаемся
   Тамъ, гдѣ жили, въ воздухѣ, искрѣ, волнѣ и пылинкѣ.
   Намъ души не дано; пока продолжается наше
   Здѣсь бытіе, намъ стихіи покорны; когда жъ умираемъ.
   Въ ихъ переходимъ мы власть, и онѣ насъ вмигъ истребляютъ:
   
   Послѣ этого объясненія миръ, покой и довольство водворились въ хижинѣ. Но рыцарь задумывалъ вмѣстѣ съ ундинами вернуться къ себѣ на родину въ свой замокъ на Дунаѣ. Прошло нѣсколько времени, ручей уже вошелъ въ свои берега и рыцарь, простившись съ добрыми старичками, въ сопровожденіи священника пустились въ путь къ тому имперскому городу, откуда рыцарь гордой красавицей посланъ быль въ заколдованный лѣсъ. Во время странствованія по лѣсу къ нимъ присоединился еще третій человѣкъ, -- онъ оказался дядей Ундины -- лѣснымъ водопадомъ, который отрѣзалъ обратный путь рыцарю въ первые дни пребыванія его въ хижинѣ рыбака. Сопровождаемые имъ, дошли путники до окончанія лѣса, гдѣ Ундина обратившись къ дядѣ своему Струю сказала:
   
                       Вотъ и лѣсу конецъ.
   Помощь твою теперь не нужно, оставь насъ; скорѣе
   Съ миромъ исчезни! Струй разсердился: онъ сдѣлалъ такую
   Страшную харю и такъ глазами сверкнулъ, что Ундина
   Громко вскрикнула...
   
   Рыцарь увидѣвъ ея испугъ, выхватилъ свой мечъ и хотѣлъ ударить имъ Струя; но тотъ разсыпался водопадомъ, обдавъ рыцаря холодною пѣной. Но лѣсъ окончился и они благополучно добрались до города.

0x01 graphic

"Нива", No 2, 1876

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru